Далматины по-восточному

(грустная пьеса для взрослых детей)



Действующие лица:

Облако, собака породы Далматин
Петрович, 65 лет
Андрейка, сын Петровича, поздний ребенок, 12 лет
Лешка, друг Андрейки, 12 лет
Мать, жена Петровича, 50 лет
Живодеры
Директор ресторана
Много собак
Много иностранцев
Собачий лай,  то грохочущий, то затихающий, но никогда не смолкающий …


1 сцена

Временный питомник для собак. Все собаки породы далматин – белые с черными пятнышками. Лужайка, огороженная высоким забором. Почти по всему периметру стоят конуры, сбоку сарай, у сарая лавка. Трава невысокая, примятая, кусты и пара деревьев. Далматины развлекаются, грызут кости, лают, но создается впечатление, что совсем не слышат друг друга.

ПЕРВЫЙ. Ну-ка, догони! Ну-ка, ну-ка, догони!
ВТОРОЙ. Щас за хвост схвачу тебя, додразнишься!
ПЕРВЫЙ.  На него чернила пролили? Не пятна на спине, а кляксы!
ВТОРОЙ. Кто из нас быстрей бегает – это мы сейчас выясним!
ОН. Хватит резвиться! Никакого спокойствия от вас!
ОНА.  Угощайся косточкой.
ОН. Не суй мне под нос всякую гадость!
ОНА.  Ты сыт? Пойду закопаю под куст на черный день.
ОН. У, старая развалина!
ОНА.  И я люблю тебя, дорогой.

Сторож вводит щенка.

ПЕТРОВИЧ. Заходи, не боись! Чувствуй себя, как дома.
ЩЕНОК. Кто вы такие? Я хочу к маме! Куда вы меня привели? Я хочу к маме!
ПЕРВЫЙ.  У нас прибавленье?
ВТОРОЙ. Ха! Будет с кем играть в догонялки!
ОН. Дармоеда привели! И так спать невозможно! Один лай целый день!
ОНА.  О-ё-ёй! Совсем карапузина!
ПЕТРОВИЧ. Не трогать малыша! Или малышку?
ЩЕНОК. Я хочу к маме! Я хочу домой! Я хочу к маме!!!
ПЕТРОВИЧ. Дай позырю на тебя, девка или пацан?! Девка! Невеста! Ой-ты симпапушка какая! Сучка белобрысая! Не трусь, я тебя в обиду не дам! Ласковая… Пятнышек у тебя совсем маловато, не щенок, а облачко! Буду звать тебя Облаком. Хотя какая тебе разница, как я тебя буду звать, ты всё равно глухая. Не повезло тебе, милая. Как, впрочем, и всем, кто здесь доживает свои последние денечки. На, молочка попей! Облако ты мое белехонькое… Эй, пятнистые! Кому молока? Кому кашки с мясом?
ПЕРВЫЙ. Почему этому дают, а нам нет?
ВТОРОЙ. Давай попросим!
ОНА.  Я хочу есть!
ОН. Сегодня опять каша?

Из-за ворот голос Андрейки, Петрович пускает его, озираясь.

АНДРЕЙКА. Папа… Папа…
ПЕТРОВИЧ. Андрейка! Ты как меня нашел? Как пробрался?
АНДРЕЙКА. Мне мама сказала, её на скорой увезли. Она плакала!
ПЕТРОВИЧ. Неужели сердце?!
АНДРЕЙКА. Не знаю. Апедицит вроде. Она сказала, что обычный апедицит.
ПЕТРОВИЧ. У неё же аппендикс еще в детстве вырезали… Ладно, разберемся потом. Что у тебя в пакете?
АНДРЕЙКА. Я вот тут пирожков тебе принес. С мясом. Горячие. Мама велела. Чтоб ты не голодал. (Видит щенков) Ой!
ПЕТРОВИЧ. Тихо…
АНДРЕЙКА.  Сколько далматинцев, какие все хорошенькие! Папа, ты работаешь дрессировщиком?
ПЕТРОВИЧ. Нет, сынуль, я простой сторож.
АНДРЕЙКА. Пап, не обманывай меня, я ж не маленький. Что здесь сторожить? Да ещё с собаками! Разваленный сарай? Или в сарае спрятаны сокровища?
ПЕТРОВИЧ. Сынуль, нет никаких сокровищ. Раскладушка там да стол.
АНДРЕЙКА. Вот видишь! Ты дрессировщик!
ПЕТРОВИЧ. Нет.
АНДРЕЙКА. Значит, ты ухаживаешь за ними.
ПЕТРОВИЧ. Уже теплей.
АНДРЕЙКА. У далматинцев хозяин уехал в другую страну и попросил тебя присмотреть за питомцами в свое отсутствие?
ПЕТРОВИЧ. Мимо!
АНДРЕЙКА. Ну, пап…
ПЕТРОВИЧ. Ну, что?
АНДРЕЙКА. Ой, какой хорошенький!
ПЕТРОВИЧ. Хорошенькая!
АНДРЕЙКА. А какая разница?
ПЕТРОВИЧ. Она моя любимица… Облачко моё!
АНДРЕЙКА. Пап, давай возьмем её себе домой. Попроси у хозяина.
ПЕТРОВИЧ. Что ты! Хозяин… любит своих малышей, он не отдаст и не продаст их. Я куплю тебе другого щенка.
АНДРЕЙКА. А я хочу Облачко! Ой, она схватила пирожок! Кушай, Облачко! Она меня лизнула, она добрая.
ПЕТРОВИЧ. Я куплю тебе другого щенка. Ты мечтал об овчарке, я куплю тебе немецкую овчарку.
АНДРЕЙКА. Не хочу немецкую, хочу далматинца! Как в мультике чтоб.
ПЕТРОВИЧ. Не далматинец, а далматин - правильное название породы.
АНДРЕЙКА. Папа, я хочу Облачко! Облачко! Облачко!
ПЕРВЫЙ.  Глупый мальчишка!
АНДРЕЙКА. Смотри, папа, она отзывается на кличку, она меня слушается!
ПЕТРОВИЧ. Андрейка, успокойся! Кто-нибудь услышит нас, и меня накажут или уволят с работы.
АНДРЕЙКА. Облачко! Облако! Облачко! Папа! Она бегает за мной, она понимает!
ПЕТРОВИЧ. Да все они будут бегать за тобой, если пальчиком поманишь… А лучше колбаской. Или косточкой сахарной! Облако глухая! Глухая, тебе ясно? Не кричи, пожалуйста! Тебя никто не услышит!
АНДРЕЙКА. Сам ты, папа, глухой! Никакая не глухая! Облако! Облачко!
ПЕТРОВИЧ. Глухая, совсем глухая! Здесь все глухие!

Звонок в ворота, Облако начинает лаять.

ПЕТРОВИЧ. Ёшки-матрешки! Кого принесла нелегкая?
АНДРЕЙКА. Папа, что это?
ПЕТРОВИЧ. Кто-то пришел.
АНДРЕЙКА. Облако лает на звонок, а ты говорил, что она глухая.
ПЕТРОВИЧ. Сына, беги в сарайку, залезай под раскладушку, чтоб тебя не видно и не слышно, иначе меня уволят, понял?
АНДРЕЙКА. Понял.
ПЕТРОВИЧ. Не подведи!
АНДРЕЙКА. Не подведу.

Входят живодеры в белых халатах с ножом.

ЖИВОДЕР 1. Чё-то шумно тут сёдня!
ЖИВОДЕР 2. Псы беспокойные.
ЖИВОДЕР 1. Здоров, Петрович! Или ты тоже оглох?
ЖИВОДЕР 2. Заразился.

Ржут.

ПЕТРОВИЧ. Здорова. И то правда, глухота – болезнь заразная.
ЖИВОДЕР 1. Давай бултыхнем по стопочке и за дело.
ПЕТРОВИЧ. Не пью я.
ЖИВОДЕР 2. Тебе и не наливаем.

Садятся на лавку.

ЖИВОДЕР 1. Посиди, поддержи компанию.
ЖИВОДЕР 2. Уважь нас, алкашей!

Ржут.

ПЕТРОВИЧ. А чё, больше негде что ли? Вы ко мне приперлись?
ЖИВОДЕР 1. Петрович, ты чё-то сёдня не очень гостеприимный!
ЖИВОДЕР 2. Здесь кто-то есть?
ПЕТРОВИЧ. Никого нет!
ЖИВОДЕР 1. Бабу какую привел, пока жена дома пироги печет? (берет пирог и жует)
ПЕТРОВИЧ. Никого нет!
ЖИВОДЕР 2. Смари, хозяин из тебя мясо-хе сделает, если кому взболтнешь чего!
ЖИВОДЕР 1. Скормит твою буйну головушку корейской делегации!
ПЕТРОВИЧ. Подавятся!
ЖИВОДЕР 2. Корейцы жрут всё! И не давятся падлы!

Ржут.

ЖИВОДЕР 1. Уже не тока корейцы, уже и китайцы, и индийцы, и даже русские жрать собак стали.
ЖИВОДЕР 2. Наливай, чё тянешь? Собачонка красивая!
ЖИВОДЕР 1. Петрович, ты объясни ей, что жить им всем недолго, что сожрут их скоро.
ЖИВОДЕР 2. Завидная смерть! Быть сожранным в престижном ресторане!
ПЕТРОВИЧ. Не знаю я их собачьего языка.
ЖИВОДЕР 2. Столько лет работаешь на псарне и языка не выучил? Гав-гав!
ЖИВОДЕР 1. А я вот собак не ем! Не могу.
ЖИВОДЕР 2. Просто не пробовал.
ЖИВОДЕР 1. И не буду.
ЖИВОДЕР 2. Или как там в рекламе было – не умеешь их готовить!
ЖИВОДЕР 1. С детства втемяшили в башку, что собака друг человека. Как можно друга есть?
ЖИВОДЕР 2. О, тост – за друзей!
ЖИВОДЕР 1. Давай другой тост.
ЖИВОДЕР 2. За справедливость?
ЖИВОДЕР 1. Ну, давай. Её всё равно нет.

Пьют молча, закусывают.

ЖИВОДЕР 1. Кого возьмем сёдня? Повар сказал, гости важные у хозяина.
ЖИВОДЕР 2. Собачатиной хочет удивить.
ЖИВОДЕР 1. Этим уже никого не удивишь.
ЖИВОДЕР 2. Я хочу из этой красавицы сделать шашлык!
ПЕТРОВИЧ. Нет!
ЖИВОДЕР 1. Шашлык из тебя будет, слышь?!
ПЕТРОВИЧ. Нет! Эту не дам!
ЖИВОДЕР 2. Петрович, ты чё? Ты кто?
ЖИВОДЕР 1. Кого захотим, того и возьмем!
ПЕТРОВИЧ. Облако не отдам!
ЖИВОДЕР 2. Облако нам и не надо, нам псину эту надо.
ПЕТРОВИЧ. Нет!
ЖИВОДЕР 1. Петрович с дуба рухнул.
ЖИВОДЕР 2. Свихнулся старый дурень.
ЖИВОДЕР 1. Давай другую возьмем. Ну его в баню!

Отвязывают одного из всех и уводят, собака воет, не хочет уходить. Петрович утирает слезу.

АНДРЕЙКА.  Папа… папа… можно выходить?
ПЕТРОВИЧ. Выходи.
АНДРЕЙКА.  Папа, я всё слышал.
ПЕТРОВИЧ. Хорошо.
АНДРЕЙКА.  Папа, объясни.
ПЕТРОВИЧ. Что?
АНДРЕЙКА.  Всё.
ПЕТРОВИЧ. Хорошо.
АНДРЕЙКА.  Чего  хорошо?
ПЕТРОВИЧ. Из десяти далматинов трое рождаются глухими. Это статистика. Это факт. Так было и так будет, если… По закону… по нравственному закону… по… Да нет такого закона! Короче, заводчики усыпляют глухих трехмесячных щенков. Потому что у глухого далматина обязательно будут в потомстве глухие щенки. Вдвое больше будет… Чтобы породу не портить… Чтобы не портить статистику… Глухих собак очень трудно воспитывать. Почти невозможно... Добросовестные заводчики усыпляют, а недобросовестные продают моему хозяину.  Мой хозяин владелец ресторана, хорошего ресторана для богатых. Понимаешь, есть такие страны, где собак едят. Корея, например… Они приезжают в Россию и идут в ресторан, хотят полакомиться родной для них пищей.
АНДРЕЙКА. Значит, здесь все собаки глухие?
ПЕТРОВИЧ. Все.
АНДРЕЙКА. И их всех убьют?
ПЕТРОВИЧ. Всех.
АНДРЕЙКА. И их всех съедят?
ПЕТРОВИЧ. Ага. Всех.
АНДРЕЙКА. Папа… (плачет)
ПЕТРОВИЧ. Сынуль, беги домой.
АНДРЕЙКА.  (вдруг) Папа, но Облако не глухая!
ПЕТРОВИЧ. Глухая.
АНДРЕЙКА. Да, нет же!
ПЕТРОВИЧ. Все глухие, их врач проверял.
АНДРЕЙКА. Хочешь, я тебе докажу?
ПЕТРОВИЧ. Как?
АНДРЕЙКА. Ты ей дай молока, а я спрячусь за сарайку и позову её.
ПЕТРОВИЧ. Давай.
АНДРЕЙКА.  Облако! Облако! Облако! Папа! Папа! Она прибежала, она слышит.
ОБЛАКО. Гав-гав-гав!
ПЕТРОВИЧ. Этого не может быть.
АНДРЕЙКА. Может! Она и на звонок лаяла.
ПЕТРОВИЧ. Это ничего не меняет.
АНДРЕЙКА. Папа, как это не меняет? Врач ошибся.
ПЕТРОВИЧ. Невозможно доказать.
АНДРЕЙКА. Я же тебе доказал!
ПЕТРОВИЧ. Это никому не надо!
АНДРЕЙКА. Это Облаку надо, она хочет жить, она имеет право жить! Радоваться жизни!

Звонок в ворота.

ПЕТРОВИЧ. Ёшки-матрёшки! Чё у меня, посетительный день сегодня? Сына, это хозяин! Три звонка!
АНДРЕЙКА.  Чей хозяин?
ПЕТРОВИЧ. Мой хозяин! Ну, директор, понимаешь? Он хозяин ресторана, он мне платит зарплату. Беги в сарайку, спрячься как следует, иначе я уволен!
АНДРЕЙКА.  Папа! Папа, скажи ему про Облако! Скажи, что она не глухая, что она должна жить! Попроси у него Облако. Купи у него Облако! Папочка, я умоляю тебя! Я хочу, чтоб Облако жила с нами!
ПЕТРОВИЧ. Хорошо, сына… Я постараюсь… Только ты тихо там сиди, не вмешивайся!

Настойчивые звонки.

ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Уснул, что ли? Или бухаешь на рабочем месте?
ПЕТРОВИЧ. Не пью я.
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Почему долго не открывал?
ПЕТРОВИЧ. Собак кормил!
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Кому скормил? (смеется)Вроде все собаки на месте.
ПЕТРОВИЧ. Не скормил, а кормил. У нас режим.
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. (по-деловому) Так… Завтра рабочие приедут, будем расширяться. Собак надо всех привязать к будкам. Будки они сдвинут сюда, а здесь ещё будок пять влезет. Вот и сколотят завтра. Понял? Следи тут за ними! Отвечать ты будешь.
ПЕТРОВИЧ. Ладно.
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Да, и лишнего не болтай!
ПЕТРОВИЧ. Не первый год работаю.
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. А через неделю ещё щенков привезу, штук пятнадцать. За бесценок предложили, отказываться грешно.
ПЕТРОВИЧ. Глухие?
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Мне всё равно. Наверно, глухие, если дешево продают… За спасибо почти… Ну, пошел я.
ПЕТРОВИЧ. Я тут заметил…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Чего?
ПЕТРОВИЧ. Да так…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Говори, раз начал…
ПЕТРОВИЧ. Один щенок не глухой попался, всё слышит!
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Да ты что?
ПЕТРОВИЧ. Да!
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Ну и ветеринары – пройдохи! Лишь бы заработать на чужом горе!
ПЕТРОВИЧ. Вон та сучка! Она такая хорошенькая! Я ей и кличку уже придумал – Облако!
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Чего?
ПЕТРОВИЧ. Пятнышек у неё мало, беленькая, как облако! Повезло ей, что я заметил… А то бы и её это самое… Съели… И это самое… не подавились бы…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Ты чё за пургу гонишь, дурак старый?
ПЕТРОВИЧ. Облако… Вот она смотрит… Всё понимает… Она слышит нас… Слышит… Слышит!!!
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Уже не имеет значения – слышит она или нет! По документам щенок глухой, подлежит усыпленью. Это не я так решил, это ветеринар, опытный врач, поставил диагноз. Её по документам уже нет, понимаешь? Я дал ей шанс понаслаждаться жизнью, но придет время, когда она должна будет мне ответить благодарностью.
ПЕТРОВИЧ. Отдайте её мне! Продайте! Я заплачу! Я заплачу любые деньги! Я займу, сколько скажите… Понимаете, мой сын её полюбил…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Так… Значит, ты пускал сюда посторонних, несмотря на мой запрет?
ПЕТРОВИЧ. Только сынишка приходил… Один раз… Оставить было не с кем, жена приболела…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. А мне хоть один, хоть сто один!!! Тебе было сказано, чтоб никто без моего ведома не мог пройти в питомник!
ПЕТРОВИЧ. Простите… Жена приболела… Сынишка всего-то один раз… Он ничего не понимает ещё…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Кто нарушил правило один раз, тот и во второй раз от этого не застрахован!
ПЕТРОВИЧ. У вас их вона сколько, далматинов… Пожалейте хоть одного… Он ведь не глухой… Она то есть…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Зато я глухой!!! Или ты этого ещё не понял? И ты глухой, раз переспрашиваешь меня по несколько раз одно и тоже!
ПЕТРОВИЧ. Один ведь… много их у вас… Не убудет… Бог отблагодарит…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Я тебе сказал, мне хоть один, хоть сто один!!! Это деликатес, это прибыль, это престиж! Я благодетель для них! Их бы давно усыпили, а они греются на солнышке и наслаждаются жизнью. Благодаря мне!
ПЕТРОВИЧ. Простите… да… Правильно! Мы глухие! Люди глухие! Мы ничего не слышим… Совести своей не слышим… Не  слышим крика о помощи… Не хотим слышать!
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Ты спятил, старик! Иди домой, проспись! А на утро ищи себе работу в другом месте!
ПЕТРОВИЧ. Как?
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Ты уволен, придурок! Или ты этого не понял? Я недоступно излагаю?
ПЕТРОВИЧ. Как? За что?
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. За всё хорошее! Я благодетель твой, дал тебе работу, деньги платил исправно. А ты пень неблагодарный!!!
ПЕТРОВИЧ. У меня сынишка… Мне его учить, кормить, одевать надо… Жена приболела… Аппендикс у неё воспалился вроде… Вырежут, наверно, чтобы не беспокоил… На инвалидности она…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Вот и ты воспалился, смотрю! Отрезать тебя пора, как аппендикс! Пока другие органы не задеты…
ПЕТРОВИЧ. Куда ж мне деваться?

Плачет.

ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Раньше надо было об этом думать!
ПЕТРОВИЧ. Простите меня! Простите, умоляю, на колени встану!
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Ты уволен, кретин!
ПЕТРОВИЧ. (Встает на колени) Дайте мне отработать хотя бы две недели… Как положено… Я работу подыщу пока… Ведь я верой-правдой служил… Никогда ни о чем не просил…
ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА. Ты меня уже второй раз за день просишь – это утомительно… Ладно, дорабатывай смену сегодня, а завтра чтоб духа твоего здесь не было. И знай, кому взболтнешь лишнее, головы не снесешь! У меня связи, мне ничё не будет… А вот у тебя сын подрастает… Всякое может с ним случится! Несчастный случай, например…

Резко уходит, выходит Андрейка.

ПЕТРОВИЧ. Подонок! Подлец! Нелюдь! (на коленях плачет)
АНДРЕЙКА.  Папа, ты зачем это? Зачем на колени? Папа, зачем перед ним на колени?
ПЕТРОВИЧ. Сына… Я слабый человек. Нет, я не человек! Я такой же, как они… Я существо! Я работаю на него уже двенадцатый год… Из них два года на этой псарне… Он мне хорошо платил и за работу, и за молчание…  Я думал, он услышит меня… Я думал, он поймет меня… Я никогда ни о чем не просил…
АНДРЕЙКА.  Папа, зачем унижаться… перед всякими?
ПЕТРОВИЧ. Зачем? Перед всякими? (вдруг остервенело) Мать на инвалидности. Лекарства стоят дороже продуктов! А я уволен! Кто тебя одевать и кормить будет? Твои джинсы стоят пол материнской пенсии! Ты живешь припеваючи, а теперь спрашиваешь – зачем?
АНДРЕЙКА.  Так… это из-за меня? Ты хочешь сказать, что я во всем виноват?
ПЕТРОВИЧ. Ничего я не хочу…
АНДРЕЙКА. (психует) А я просил у тебя эти джинсы, а? На фига мне эти твои жертвы? Я просил у тебя, а? Нашел виноватого? Крайнего?
ПЕТРОВИЧ. Прости…
АНДРЕЙКА. Закончу школу и работать пойду, всё тебе отдам! Всё отдам до копейки!
ПЕТРОВИЧ. Андрейка, прости… Это я сгоряча… Ты не виноват… Я найду себе работу… Найду…
АНДРЕЙКА. Я всё тебе отдам…
ПЕТРОВИЧ. Прости, сын… Это я… Ищу себе оправдания… и не нахожу…

Слышен громкий собачий лай!


2 сцена.

Тренажерный зал
Андрейка отчаянно бьет боксерскую грушу. Лешка разминается и поднимает гантели.

ЛЕШКА. Андрюха, ты мне перчатки испортишь! Сколько можно лупить по груше? Давай, передохни!
АНДРЕЙКА. Щас, ещё немного!
ЛЕШКА. Слушай, на кого ты так разозлился?
АНДРЕЙКА. На себя!
ЛЕШКА. Да ты меня не понял! Кого представляешь, когда лупишь по груше, что есть мочи?
АНДРЕЙКА. Себя представляю!
ЛЕШКА. Да… Андрюх, а вот когда я бью по этой груше, я представляю нашего учителя по литературе.
АНДРЕЙКА. Серьезно? (отдает перчатки Лешке)
ЛЕШКА. Ага! Бью его и беседу веду. Поучительную. (бьет грушу) Вот тебе, вот! Что тебе ещё надо? Стихотворенье наизусть? (бьет грушу) На тебе! Сочиненье написать? (бьет грушу) Пожалуйста!
АНДРЕЙКА. А чё он тебе дался? Бей лучше математичку! Пусть пощады просит! Достала со своими процентами и дробями. Может, за контрольную пятерку получишь! Битая она не такая строгая, наверно… Кстати, контрольная завтра, а мы тут торчим! Не готовимся.
ЛЕШКА. Математичка симпатичная! Расфуфыренная вся такая… Её стукнешь раз она и развалится!
АНДРЕЙКА. Пожалел, значит? А вот она нас не жалеет!
ЛЕШКА. Настоящие мужчины женщин не бьют! Даже воображаемых! (бьет грушу) А этот гном тире Пушкин тире тухлый сказочник реально задолбал!
АНДРЕЙКА. Да не преувеличивай!
ЛЕШКА. Ну не люблю я литературу. Не, читать люблю, а вот сочиненья писать… Да еще и стихи теперь сочинять заставляет.  Труба! Я ему сочинил на тему осени, полдня тужился:
Настала осень во дворе,
Мешают лужи детворе
Играть в футбол, и потому
Мы целый день сидим в дому.

Хороший же стих? А он пару влепил. Закрыть нечем. И мне обидно… Не «в дому», говорит, а «в доме» правильно, рифма нарушена. Разве главное рифма в стихах, главное – настроение! У меня всегда по литературе трояк в дневнике… Трояк с натягом! А читать я люблю! Даже очень! Тока не читаю ни фига! Некогда! Я только «Муму» Тургенева читал… Как сторож собаку себе завел. Да и то не помню, чем там дело кончилось…
АНДРЕЙКА. Чем-чем… Утопил Герасим Муму! Любил и утопил!
ЛЕШКА. Он вроде больной был…
АНДРЕЙКА. Глухонемой.
ЛЕШКА. Когда любят – не топят…
АНДРЕЙКА. Ему велели!
ЛЕШКА. Если честно, то я и Муму не читал… Так – слышал звон… Слышь, собаки лают… Чё эт они? Разлаялись… Как будто подслушивают. Кстати, у математички тоже песик есть – японский хин.
АНДРЕЙКА. Кто-кто японский?
ЛЕШКА. Хин! Я её видел в парке. Спросил, чё за порода такая – сам маленький, пушистенький, а носик приплюснутый. Нас на уроках ругает почем зря, а с песиком – ути-пути.
АНДРЕЙКА. А японцы собак едят?
ЛЕШКА. Я откуда знаю? Ну ты спросил.
АНДРЕЙКА. Я читал, что породу чау-чау разводят в Корее, чтоб из её языка деликатесы готовить.
ЛЕШКА. Думаешь, и математичка на еду собаку разводит? Не, ну а чего там есть-то? Она же маленькая такая, и язык, значит, маленький. Не распробуешь. Интересно, а собаки догадываются, для чего их хозяева кормят?
АНДРЕЙКА. (отбирая перчатки) Дай-ка, я математичке наваляю! (бьет грушу) На! На! Получай!
ЛЕШКА. Эй, угомонись! Здесь нужны другие методы мести. Пошли переодеваться.

Андрейка кулаками снова лупит грушу.
Слышен громкий собачий лай!


3 сцена.

Типовая квартира
Андрейка примеряет костюм собаки..

АНДРЕЙКА. Ну, как? Тяв-тяв-тяв! Гав-гав-гав!
ЛЕШКА. (смеется) Что?
АНДРЕЙКА. Я похож на собаку – друга человека?
ЛЕШКА. (смеется) Похож! На сбежавшего из психушки шизика! Крэзи дог.
АНДРЕЙКА. Чё ты ржешь?
ЛЕШКА. Потому что смешно!
АНДРЕЙКА. Что смешно?
ЛЕШКА. Всё! И затея твоя, и твой вид.
АНДРЕЙКА. А что смешного в моей затее?
ЛЕШКА. Зачем разыгрывать спектакль? Корейцы подумают, что в России одни клоуны живут.
АНДРЕЙКА. А что ты предлагаешь?
ЛЕШКА. Я? Ничего! Забыть и не вспоминать.
АНДРЕЙКА. Я не могу.
ЛЕШКА. Тогда отомстить надо по-серьезному. По-взрослому. А ты предлагаешь детсадовские методы.
АНДРЕЙКА. По-взрослому – это как? Взорвать ресторан? Побить стекла?
ЛЕШКА.  Хотя бы.
АНДРЕЙКА. Тогда нас менты загребут, и у отца будут проблемы. Я не хочу хулиганить, не хочу предкам делать больно. Я хочу только показать иностранцам, что их традиции в России неуместны.
ЛЕШКА.  Утопия. Бесмысленная трата времени.
АНДРЕЙКА.  Да ты просто испугался! Сдрейфил!
ЛЕШКА.  Кто? Я? Ты чё? Мне со стороны виднее! Мы будем выглядеть идиотами!
АНДРЕЙКА. Ну и что? Пусть задумаются! Для нас собаки – это друзья, пусть уважают наших домашних животных!
ЛЕШКА.  Пусть задумаются? Ты спятил!
АНДРЕЙКА. Короче, ты со мной?
ЛЕШКА.  А куда я денусь? У меня есть право выбора?
АНДРЕЙКА. Нет. То есть право выбора, конечно, есть. Или со мной… или…
ЛЕШКА. Или с тобой!
АНДРЕЙКА. Спасибо.
ЛЕШКА. Пока не за что.
АНДРЕЙКА. Давай отрепетируем. Бери нож и вилку.
ЛЕШКА. Сначала я веду тебя на поводке?
АНДРЕЙКА. Да. Потом тыкаешь в меня вилкой!
ЛЕШКА. Привет, гражданин Шариков!
АНДРЕЙКА. Без импровизаций не можешь?
ЛЕШКА. Я тебя щас сожру!
АНДРЕЙКА. А! Больно! Ты понарошку  тыкай вилкой! Больно же!

(дерутся и валяются на ковре)
Входит Петрович. Андрейка скидывает костюм и прячет.

ПЕТРОВИЧ. Привет, бандиты!
АНДРЕЙКА. Привет, па!
ЛЕШКА. Здрасте.
ПЕТРОВИЧ. Готовитесь к новогоднему маскараду?
АНДРЕЙКА. Просто примерял… Захотелось…
ЛЕШКА. Андрюх, пошли гулять, уже седьмой час.
АНДРЕЙКА. Пап, как прошел первый рабочий день?
ПЕТРОВИЧ. Хорошо. Я старался понравиться.
АНДРЕЙКА. Кому?
ПЕТРОВИЧ.  Всем. И директору, и клиентам.
АНДРЕЙКА. Моего папу взяли охранником в дорогой магазин. Наконец-то у нас не будет проблем с деньгами. Да, пап?
ПЕТРОВИЧ. Да, сына! Мне обещали хорошую зарплату.
АНДРЕЙКА. Ну, вот! А ты переживал! За два дня нашел работу!
ПЕТРОВИЧ. Ты к матери ходил в больницу?
АНДРЕЙКА. Ага!
ПЕТРОВИЧ. Как она?
АНДРЕЙКА. Говорит, что без аппендикса чувствует себя намного лучше!
ПЕТРОВИЧ. Ещё бы!
АНДРЕЙКА. У неё трубочки всякие от сердца отходят и нога перевязана почему-то… Я вот думаю, может мне тоже апендикс вырезать? А то как будто что-то внутри мешает мне жить…
ЛЕШКА. Ну ты загнул! Мне вот ничего не мешает! Ты идешь гулять?
ПЕТРОВИЧ. Давайте поужинаем сначала, потом уже погуляете. Сейчас сварю нам пельменей. Я мигом.
АНДРЕЙКА. Па, я не буду пельмени! Я решил стать вегетарианцем. Мне только бутерброд с маслом.
ПЕТРОВИЧ. Ты шутишь, сына?
АНДРЕЙКА. Нисколько.
ПЕТРОВИЧ. Вот и пойми этих подростков, каждый день новый каприз. Детям мясо надо есть обязательно! Особенно будущим мужчинам. Чтобы мышцы росли, чтобы мозги работали.
ЛЕШКА. Андрюх, ну ты чё опять? Жрать же охота…
АНДРЕЙКА. Ладно, вари. Поем.

Слышен громкий собачий лай!


4 сцена.

Надпись с иероглифами, а рядом по-русски «Ресторан»
Мальчишки, озираясь, подходят, развешивают плакат «Собака – друг человека!»

ЛЕШКА. (заглядывая в окно ресторана) Андрюх, смари, скока китайцев!
АНДРЕЙКА. Корейцев!
ЛЕШКА. А разница? Они все на одно лицо!
АНДРЕЙКА. Жрут и не подавятся… (вдруг утирает слезы)
ЛЕШКА. Андрюх, ты чего?
АНДРЕЙКА. Жалко.
ЛЕШКА. Кого?
АНДРЕЙКА. Далматинов! Они такие хорошенькие… были…
ЛЕШКА. Завязывай нюни распускать! Давай наряжаться!

Играют пантомиму перед окном ресторана, Андрейка в костюме собаки,
Лешка в роли корейца его гладит, умиляется, а потом тыкает огромной вилкой,
Андрейка лает, кричит и корчится от боли.

ЛЕШКА. Ути, какой хорошенький пёсик! Иди ко мне, лапочка! Я ща уссусь!
АНДРЕЙКА. Гав-гав! Леха, не смеши! Давай серьезно!
ЛЕШКА. На те косточку! Хочешь?
АНДРЕЙКА. Гав! Гав!
ЛЕШКА. Танцуй! Танцуй! Танцуй!
АНДРЕЙКА. Гав-гав-гав!
ЛЕШКА. Кушай косточку! Кушай, расти большим…
АНДРЕЙКА. Гав-гав-гав!
ЛЕШКА. Ну вот, а теперь я тебя съем! Ты ж деликатес! Я ж тебя поэтому и кормил! И холил и лелеял! Чтоб съесть тебя сейчас и косточки твои аппетитные обглодать!
АНДРЕЙКА. Гав…гав…гав…гав…га…..
ЛЕШКА. Смари – пялятся на нас!!!
АНДРЕЙКА. Давай сначала!

Играют пантомиму, иностранцы подскакивают к окнам, некоторые выходят на улицу.

АНДРЕЙКА. Ну, что, собакоеды, друга человека на вилку натыкаете?
ЛЕШКА. Что уставились? Мы приятного аппетита вам пожелать пришли!
АНДРЕЙКА. Они тупоголовые, ничё не понимают по-моему.
ЛЕШКА. Смари, он кинул нам деньги. Они думают, что мы попрошайки.
АНДРЕЙКА. Они ничего не поняли!
ЛЕШКА. Хватай бабки и сваливаем!
АНДРЕЙКА. Ты чё?
ЛЕШКА. А чё?
АНДРЕЙКА. (кидает деньги в иностранцев) Забирайте свои бумажки! Задницу подотрите! Совесть взяток не берет!
ЛЕШКА. Андрюх, ты чё?
АНДРЕЙКА. А ничё! На хрен нам их деньги? Мы зачем сюда пришли?
ЛЕШКА. Мы ж показали, что хотели! Почему бы нам не взять заработанное честным трудом?
АНДРЕЙКА. Леха! Ты собрался брать их грязные вонючие деньги?
ЛЕШКА. Деньги не пахнут! Это уже всем давно известно! Они богачи, для них эти доллары и евро на деревьях растут, тока успевают урожаи снимать, а нам бы совсем не помешали.
АНДРЕЙКА. Если они такие богатые, пусть с собой и собак своих возят! Пусть своих собак жрут, а наших оставят в покое! А ты! Ты! Ты такой же, как они! Сволочь! Предатель!
ЛЕШКА. Сам ты сволочь!
АНДРЕЙКА. Другом ещё назывался! Ты такой же! Такой же!
ЛЕШКА. Ну какой? Какой? Да уж точно не такой, как ты! Чокнутый! Крыша у тебя съехала основательно!

Выходит охранник ресторана.

ОХРАННИК. Вы чего тут устроили за представление? Вам переходов мало? Деньжат забашлять решили? Умнее всех себя считаете?! (сдирает плакат) У вас молоко на губах не обсохло, чтоб тут права качать! Куда родители только смотрят? Всех за решетку посажу!
ЛЕШКА. Андрюх, бежим!
ОХРАННИК. (хватает Андрея) А ну стоять! Далеко не убежишь! За поступки отвечать надо!
АНДРЕЙКА. (снимая собачью маску) Папа?
ПЕТРОВИЧ. Ты?
АНДРЕЙКА. Папа? Что ты здесь делаешь? Ты предатель! Предатель! И ты предатель!
ПЕТРОВИЧ. Сына…
АНДРЕЙКА. Ты сказал, что в магазине охранником устроился. А сам опять вернулся…
ПЕТРОВИЧ. Я не вернулся. Я тебе дома всё объясню.
АНДРЕЙКА. Не надо мне ничего объяснять, я сам всё вижу, не слепой!
ПЕТРОВИЧ. У меня другой хозяин. Это другой ресторан. Я работаю на другого хозяина. Он платит мне приличные деньги. Всегда вовремя. Это хороший ресторан.
АНДРЕЙКА. Хозяин? У тебя другой хозяин? Я думал, только у собак бывают хозяева!
ПЕТРОВИЧ. Не язви!
АНДРЕЙКА. Или они уже всех собак съели, теперь над людьми командуют?
ПЕТРОВИЧ. Ну, что ты пристал со своими собаками? Тише! Ты понимаешь, что тебя в милицию могут забрать? В тюрьму посадить за разжигание межнационального конфликта! Это статья уголовного кодекса!
АНДРЕЙКА. Папа, а ты не боишься, что в один прекрасный день и тебя съедят? Вот так проткнут вилкой и всё!
ПЕТРОВИЧ. Прекрати паясничать!
АНДРЕЙКА. А что? Приедут в Россию людоеды, скажут – хотим питаться как дома. Будьте добры, нам человечинки пожарьте! Папа, и тебя первого съедят! Первого!
ПЕТРОВИЧ. При чем здесь людоеды, сын?
АНДРЕЙКА. А при том! Пусть они жрут то, что мы жрем! На фига под них стелиться и прогибаться? За деньги? За их гребаные деньги? Ты и Родину продашь за деньги? Скажи честно! При всех! А?
ПЕТРОВИЧ. Тебе заняться больше нечем? Зачем ты устроил этот цирк?
АНДРЕЙКА. Не твоего ума дело!
ПЕТРОВИЧ. Ты как с отцом разговариваешь?
АНДРЕЙКА. Ты не отец, ты предатель! Предатель! Предатель! Предатель! Предатель! Предатель!!! Все вокруг предатели! Все! Все! Все! Все! Все!
ПЕТРОВИЧ. Андрейка, успокойся! Никто тебя не предавал…
АНДРЕЙКА. И не зови меня больше Андрейкой! Я давно вырос, папа! Давно!

Слышен громкий собачий лай!


5 сцена.

Типовая квартира. Андрей лежит на диване, отвернувшись.

ПЕТРОВИЧ. Сына…  Андрюш… К тебе гости.
АНДРЕЙ. Меня нет дома.
ПЕТРОВИЧ. Это Леша.
АНДРЕЙ. Меня нет дома.
ПЕТРОВИЧ. Я уже сказал, что ты дома.
АНДРЕЙ. Скажи, что я только что вышел, и ты не заметил.
ПЕТРОВИЧ. Думаешь, он мне поверит?
АНДРЕЙ. Скажи, что я через окно вылез и сбежал.
ПЕТРОВИЧ. Мы живем на седьмом этаже.
ЛЕШКА. Андрюх, привет!
АНДРЕЙ. Меня нет дома!
ЛЕШКА. Андрюх, ты прости… если что не так…
АНДРЕЙ. Меня нет дома!
ЛЕШКА. Тот ресторан закрыли…
АНДРЕЙ. Ты не видишь, что меня нет дома? Или ты тоже слепой и глухой? Ах, я забыл! Ты тоже такой, как все! Ничего вокруг себя не видишь и не слышишь!
ЛЕШКА. Андрюх, чего ты уперся? Чего ты хочешь своей голодовкой добиться?
АНДРЕЙ. Ничего я не хочу!
ЛЕШКА. Я сегодня гулял по центру. Ресторан закрыли, ты добился цели. Чего теперь добиваешься? Пожалей мать с отцом! Переживают ведь, лица на них нет.
АНДРЕЙ. Один закрыли, другой открыли… Мир так устроен, переделывать его бесполезно…
ЛЕШКА. Так ты и не переделывай, живи в своё удовольствие, не замечай ничего. Все так живут.
АНДРЕЙ. Я не могу не замечать. Не умею, понимаешь?
ЛЕШКА. У тебя день рождения сегодня. Я тебе подарок принес. Перчатки мои –боксерские! Самые настоящие. Мне они не нужны, мне отец новые купил. А ты о них мечтал.

Андрей поворачивается, слезы на глазах, опять отворачивается.

АНДРЕЙ. Раньше мечтал…
ЛЕШКА. Пошли погуляем куда-нибудь. Или в тренажерный заскочим…
АНДРЕЙ. Не хочу…

Входит мать, в руках тарелка с пирожками. Выглядит неважно, прихрамывает.

МАТЬ. Андрюшенька, я пирогов напекла! Угощайся, Лешенька! Андрюшенька, съешь за компанию пирожок. Ведь целыми днями лежит. Не пьет, не ест.
АНДРЕЙ. Я не хочу! Не хочу!
МАТЬ. Андрюш, мы тебе с папой подарок приготовили…
АНДРЕЙ. Мама, оставьте меня в покое! Мне не надо никаких подарков, неужели вам непонятно? Я хочу побыть один!
ЛЕШКА. С чем пирожки?
МАТЬ. С мясом! (Андрею) Как ты любишь… Как любил… то есть.
АНДРЕЙ. Со свининой, говядиной или… собачатиной? А?
ЛЕШКА. Андрюх, ты жесток!
АНДРЕЙ. Зато вы все добры! Только не нужна мне ваша показная доброта!

Петрович приносит щенка-далматина.

ПЕТРОВИЧ. Андрей, принимай подарок на день рожденья! Облако! Облако! Располагайся! Чувствуй себя, как дома!
АНДРЕЙ. Зачем ты мне его купил?
ПЕТРОВИЧ. Это она! Девчоночка!
АНДРЕЙ. Отдай назад, мне не надо!
ПЕТРОВИЧ. Её не возьмут назад.
АНДРЕЙ. Отдай кому-нибудь. Кому надо. Вон Лехе!
ПЕТРОВИЧ. Сына… Облако будет жить у нас. Я её не купил, я её просто взял.
АНДРЕЙ. Отнеси туда, где взял.
ПЕТРОВИЧ. Нет, сын! Облако будет жить с нами! Я взял её в ветеринарной лечебнице. Если бы не взял, её бы усыпили. Облако родилась глухой, совсем глухой. Её бы или усыпили, или … продали в ресторан… Я сказал, что буду воспитывать её, что она должна жить. Раз родилась на свет. Мне её отдали. За так.
АНДРЕЙ. Папа… Это правда?
ПЕТРОВИЧ. Правда! Сына… Чтобы переделать мир, надо начинать с себя. Понимаешь? Это твой друг теперь. Твоя подруга. Ты в ответе за неё с сегодняшнего дня. Глухую собаку очень трудно воспитывать! Но ты стал уже совсем большим, и я думаю, что такие трудности тебя не пугают.
АНДРЕЙ. Облако! Облако! Облако! Папа, она меня не слышит! (плачет) Она меня не слышит… Совсем не слышит!
ПЕТРОВИЧ. Сына, она тебя чувствует, она тебя любит. Это намного важнее. Важны не слова, которые говорим или слышим, важно то, что мы чувствуем! То, что бьется в груди… То, что не дает тебе спокойно жить, когда рядом несправедливость!
АНДРЕЙ. Папа, когда я вырасту, я обязательно открою приют для собак! Обязательно! Я клянусь, папа! Для всех собак! И для здоровых, и для больных!
ПЕТРОВИЧ. Сын, я тобой горжусь!
МАТЬ. Ешьте пирожки, в самом деле! Остыли совсем!
ЛЕШКА. (взяв пирожок и отломив кусочек собаке) Смотрите, она утащила пирожок!
АНДРЕЙ. Я пойду погуляю с ней в березовой роще.
ПЕТРОВИЧ. Беги-беги!
ЛЕШКА. Слышь, и я с тобой!
АНДРЕЙ. Идем.

Дети уходят.

МАТЬ. Теперь не так страшно за него.
ПЕТРОВИЧ. Ты знаешь, почему он пропадал целыми днями в березовой роще? Он решил, что в березы переселяются души убитых далматинов. Ведь они такие же белые с черными пятнышками… Как вечная память невинным животным.

Слышен лай собак, порой переходящий в вой…
Собаки взывают к помощи своих двуногих друзей…

МАТЬ. Теперь можно и в больницу на обследование ложиться. Я ведь так врачу и сказала – сын у меня болен. Пока сына не вылечу, никуда не лягу, хоть помру. А теперь можно ложиться. Не так страшно, не так страшно.
ПЕТРОВИЧ. А чай горячий? Налей кружку хоть. Давай попьем чайку с пирожками.


Конец