Поэзия

  О, ты, словесности изящной королева,
   Как ты елейным словом можешь усыпить.
  Ты лучшие листы с познания срываешь древа,
  Раздор во мненьях красотою можешь примирить.

  Ты разжигаешь, укрощаешь огнь небесный,
  Являешь лучшие черты души.
  Смиряешь высший дух и дух телесный,
  С тобой и заблужденья даже хороши.

  Ты рай и ад объемлешь вечным,
  Как вечен Данта в жизни след.
  Движением ума и чувства бесконечным
  Ведешь в подлунном мире столько лет.

  Неровно в лете строф твоих дыханье.
  Талантами сверкаешь в разных языках.
  Тиранам грозным шлешь напоминанье,
  Красивым словом в них вселяешь страх,
  Чтоб помнили про грех правления в веках.

  Сочувствием ты слезы утирала
  Мильонам одураченных рабов
  И справедливость гневом насаждала,
  Клеймила глупых золота жрецов.

  Когда ж с твоей поддержкой мастеров обмана
  Разрушен твой ценитель – третий Рим,
  Ты укрепляла современного тирана,
  Прогнулась и ломалась перед ним.

  Ты помогла кровавому правленью Рима,
  Нелепым упрощеньем его жизнь продлить.
  Когда ж двойник коричневый с войной нахлынет,
  Поможешь первому второго победить.

  И что ж, тиран, что так ряды твои кромсал,
  В знак благодарности продолжит людоедскую охоту.
  И каждый, кто с позволения известным стал
  И мог поэзии вершить эзопову работу,
  По мнению тирана быть полезным перестал,
  Родил лишь страх у власти, нервную икоту
  От перспетивы дух свободный возродить
  И рабскую покорность отменить,
  Тот лиру должен уступить.

  Но ты в лице притворно покоренных
  Ждала, ждала освобожденья час.
  Лишь иногда, гремя цепями заклейменных,
  Чрез жертвы доносила правды глас.

  Но вот свершилось. Рухнули оковы.
  Ты можешь птицей взвиться высоко,
  В свободы век открыться песней новой,
  Но в смуты век то сделать нелегко.

  Двадцатого столетья ад прошли не понарошке,
  И Дантов ад бледнеет перед ним.
  Жемчужины души копили мы по крошке
  И верили, в столетьях сохраним.