Из истории жизни короля Генриха. 2

Продолжение: Анна Ярославна - королева франков.

24 Из истории жизни короля Генриха Французского.
(Часть 2. Вильгельм Нормандский. Папа Лев IX.)

       Королева не забывает недосказанное, и при удобном случае предлагает министру продолжить ее ознакомление с обстановкой в королевстве и, в частности: взаимоотношений супруга с вассалами. И вот они опять у камина и Гослен посвящает Анну в тайны королевского двора франков.
     – Ваш супруг не забыл о помощи герцога Нормандии, отплатив той же монетой сыну и наследнику Роберта Дьявола, молодому Вильгельму.
       Министр смотрит на королеву умными глазами, и старается ничего не пропустить в своих воспоминаниях.
     – Это произошло в его борьбе с внутренними противниками. Вильгельм родился в 1027 году, от страстной любви между Робертом и дочерью дубильщика Арлетой. Эту любовь герцог сохранил до самой смерти, последовавшей в 1034 году. Будучи женатым, он, тем не менее, наделил Арлету особым статусом. Престолонаследником был назначен Вильгельм. В семь лет молодому герцогу пришлось столкнуться с неприятием окружающего мира и коварством родственников. В течение нескольких лет, один за другим по непонятным причинам, ушли из жизни близкие соратники покойного отца и его опекуны. Знатным вассалам в герцогстве претило подчиняться бастарду. Вильгельм очутился в сложном положении. Именно, король Франции Генрих I, сеньор молодого герцога, взял опеку над Вильгельмом, поклявшись сохранить за ним герцогство. Он стал его покровителем и господином, сделав это одной из составляющих своей политики. В 1047 году, когда, длившаяся около десяти лет, усобица между норманнскими феодалами фактически завершилась в провинциях Бесин и Котантен, против Вильгельма вспыхнуло мощное восстание. С запада от Дайви восстанием руководил Нил де Сен-Совери и Ранульф, виконт Бесина. В Байо правителем Нормандии был признан Гюи, сын графа Раймонда Бургундского и Алисии, дочери герцога Ричарда II Нормандского. Гюи всенародно объявил Вильгельма незаконнорождённым. Целью этого восстания – было расчленение герцогства на несколько отдельных территорий, с номинальным правлением самопровозглашенного герцога Гюи. Молодого герцога чуть было не захватили и не убили во время охоты. О заговоре его успел предупредить шут. Вильгельм чудом спасся. Проскакав около 40 миль, он укрылся в верном ему Фалезе, столице нормандских герцогов. В столь критический момент, герцог Нормандии мог рассчитывать только на чудо. И роль чуда сыграл его покровитель. Выполняя долг сюзерена и данное им слово, Генрих Капет несколькими стремительными ударами смешал силы мятежников. Вильгельм за фантастически короткий срок сумел перегруппировать верные ему воинские формирования и, получив рыцарей от французского короля, нанёс ряд сокрушительных ударов.
       В январе 1047 года, под Валь-эс-Дюне (Vai-es-Dunes).мятежные феодалы потерпели сокрушительное поражение от совместных французско-норманнских войск. Двадцатилетний Вильгельм утвердился в герцогстве. Король Генрих уже тогда обратил внимание на необычайные воинские способности и решительность молодого герцога. Это сейчас и беспокоит вашего супруга, моя королева. Вильгельм превратился в зрелого мужчину. Необузданный нрав, отчаянная смелость и огромная физическая сила – это те качества, которые помогали молодому честолюбивому человеку достичь небывалого могущества. Битва с Анжуйским Молотом доказала это и насторожила вашего супруга. Как умный политик, герцог понимает, что только сила способна удержать Нормандию в его руках и только сила может осуществить далеко идущие честолюбивые планы. Вильгельм уже сейчас стал непревзойденным мастером войны. Войско и вассалы верят своему сеньору и безоговорочно выполняют приказы. Вот такого львенка вырастил во льва, ваш супруг – наш король.
       Анна молчала. Много, слишком много пришлось пережить супругу. Такое и в легендах не прочтешь. Сложны, запутанны интриги в королевстве. В них необходимо разобраться. Коварны и опасны вассалы – с ними необходимо найти общий язык и договориться.
      – Благодарю вас! Вряд ли кто лучше смог бы мне поведать о жизни супруга! – Гослен только наклонил голову, готовый к услугам королевы. – Что стало со свидетельством Роберта Благочестивого?
     – Вот оно, читайте моя королева. Это латынь.
     – Не моя тайна, не мне ею и владеть.
     – Моя королева ошибается. Нет человека, которому я мог бы доверить сей документ – только вы. Время тайн, в нём заключеннох – впереди. Я старею. Мне необходимо передать его в надёжные руки, то есть вам.
     – Почему мне? – Анна сделала протестующий жест.
     – Потому что самым опасным противником королевской семьи и вашего будущего сына, наследника престола, – остаётся герцог Бургундии, брат короля. Организовав один раз заговор, он не раз ещё попытается завладеть престолом. Владея этой тайной, вы, моя королева, настанет час, обезопасите королевский трон и навсегда его успокоите.
     – Я устала. Прочитаю свиток в следующий раз.
       Анна действительно еле держалась на ногах. Слишком много было впечатлений. Гослен передал ей свиток и, пожелав доброй ночи, поклонившись, вышел.
       Пройдут годы: королева часто будет вспоминать рассказ Гослена о вероломном брате супруга, Роберте и герцоге Нормандии, Вильгельме. Наблюдая за возвышением и военной удаче последнего, она станет свидетельницей многочисленных бед, принесённых этим человеком супругу и сыну – правителям Франции. Мы же можем лишь констатировать факт в истории.
       Этой незаурядной личности удалось, спустя непродолжительное время, создать небольшому герцогству Нормандии славу, по значению равную более сильным государствам, например, Англии 30 лет назад под управлением Кнута. Он и его рыцари смотрели на мир бесстрашно и дерзко, но об этом разговор впереди. Что касается герцога Роберта, то Гослен оказался прав: Анна, благодаря тайне заключенной в свитке, сумела обезопасить королевский трон от притязаний вероломного родственника. Но и об этом разговор – ниже.
       Нелегкий 1049 год, готовил королевской чете Франции ещё немалые «сюрпризы».
       Новый понтифик, эльзасец Бруно из рода графов Эгисхейм-Дагсбург, двоюродный брат покойного Императора Конрада II, кузен Императора Генриха III Чёрного, был воспитан в лотарингской монашеской среде, более строгой, чем клюнийская, и хорошо известной как прокаролингская. До избрания папой – он был епископом Гуля.
       Последователь реформ начатых предшественниками, Лев IX решительно взялся за укрепления власти церкви, начав борьбу против симонии. Приоритетность духовной власти над светской, для понтифика становится основным направлением деятельности. С энергией, присущей любому вновь назначенному или избранному лицу на высший пост в христианском мире, он принялся избавлять общество от скверны и аморальности, наложив окончательный запрет на кровосмесительные браки и двоеженство. При нём разногласия между греческим и латинским христианскими мирами, достигли апогея. Произошёл разрыв Западной и Восточной христианской Церкви. Этого наместника Святого Престола прозвали папой-путешественником, хотя на мой взгляд: больше подошло бы Разрушитель.
       Преисполненный благочестивыми мыслями, Лев IX с небывалой энергией взялся наводить порядок в клирикальном мире Северной части государства франков. Для чего, в октябре 1049 года он прибыл в Реймс.
       Расположившись во дворце архиепископа, папа начал бурную подготовку к собору. Не согласовав с Генрихом Капетом вопросы касающиеся прерогативы королевской власти, понтифик разослал епископам приглашения на собор с кратким изложением задач, стоявших перед церковью. Отметим, что проявив пренебрежение к власти короля Галлии, папа поступил неосмотрительно. Дело в том, что в королевстве, где согласно древним королевским традициям почти все епископы назначались сюзереном, папа мог это делать лишь с согласия самого суверена. Но, прибыв в Северную Галлию, Лев IX не только не счёл нужным отослать королю Положения, предложенные к рассмотрению на соборе, он даже не уведомил того о своём приезде.
       Обиженный Капет, решил не выказывать понтифику должного гостеприимства и не приехал в Реймс принять благословение. Гюи де Шатильон, возмущенный поведением папы в отношении правителя по власти равного императору Священной Римской империи, открыто высказал своё неудовольствие. Пренебрегая королевской властью, папа не мог таким же образом вести себя по отношению к одному из столпов церкви, всеми уважаемому Гюи де Шатильону, архиепископу Реймскому. Тем более, что до своего избрания, он, по должности епископ Гуля, был ниже чем архиепископ.
       Гюи де Шатильон являлся фигурой значительной не только в клирикальном мире, но и в светском. Многие поговаривали, что пост наместника Святого Престола, должен был занять именно он. Стать главой церкви епископу Бруно помог кузен, Генрих Чёрный. Была еще одна причина, по которой вновь избранный понтифик не мог расправиться с архиепископом – это высокая чистота морального облика де Шатильона. Тем не менее, приняв решение отобрать у короля инвеституру духовных лиц, Лев IX уже ни перед чем не останавливался и продолжал подготовку к собору. Тогда Гюи де Шатильон, оставив папу во дворце, уехал под малозначащим предлогом к Генриху Капету в Санлис. Понтифик метал гром и молнии, и уже было решился предать и его анафеме на соборе, но, вовремя одумался. Такое вряд ли, кто понял бы в духовном мире.
       Непродуманные действия папы привели к тому, что проведение собора оказалось на грани срыва. Епископы, в силу своей вассальной зависимости от сюзерена, не были расположены выполнить решение понтифика. Более того, вместе с архиепископом Реймским – они отговорили и французского короля принимать в нём участие. В итоге: на собор приехали только епископы из Италии, Нормандии и земель нижней Луары. Лев IX слыл неплохим военачальником, но в вопросах дипломатии, был небольшой мастак. Не совсем понимая, что дела Святого Престола, не военные действия на поле боя, он потребовал на соборе ликвидировать все должности клириков, проданные его предшественниками и королём Франции Генрихом Капетом. Такое пренебрежение к представителям светской власти, можно было бы ещё понять, но осуждать действия предыдущих понтификов – это был уже перегиб. Не поняли его рвения и представители феодальной верхушки, то есть вассалы короля Генриха. Их не устраивало вмешательство понтифика в свои дела, ведь некоторые сеньоры, сами назначали в своих феодах клириков. Во Франции герцоги и графы, несмотря на не очень верную службу сюзерену, открыто поддержали оскорблённого короля.
       Поняв, что далеко зашёл, папа начал искать выход из неблагоприятной ситуации. Теряя авторитет среди феодальной знати и священнослужителей, он, решив доказать свою правоту, провёл проверку назначений клириков. Результаты оказались настолько не утешительными, что наместник Святого Петра ужаснулся, и тут же отменил своё решение об освобождении от занимаемых постов служителей церкви назначенных без согласования с понтификом. В противном случае, пришлось бы закрыть все церкви в Италии и Галлии. Ещё больше поразмыслив, Лев IX принял «соломоново» решение, достойное его предшественника Климента II. Он предложил всем клирикам выплатить штраф в папскую казну. Надо думать, мало кто из оштрафованных проявил должное рвение в выплате этих сумм. Многие восприняли штраф, как очередные поборы Рима, и отнеслись к нему философски, то есть дождались 1054 года – года смерти папы. После чего, все забыли о нём и вовсе.
       Но понтифик, не был бы самим собой, если бы не прогремел громами своих благочестивых помыслов. Не обращая внимания на то, что от Галлии его поддержали всего три архиепископа (Тревский, Безансонский и Лионский), он на соборе всё же отлучил от церкви нескольких епископов: из Лангоа, Нанта, Бове, Амьена и архиепископа Санского, якобы уличённого в распутстве.
       Очень вольно трактуя понятия морали, понтифик попросту свёл счёты с архиепископом, который в бытность того епископом Гуля, недвусмысленно высказывался по некоторым вопросам связанным с его дипломатическими способностями. Таким образом, в Галлии при общем возмущении епископов и верхушки светской знати, понтифик, пренебрегая властью короля, попытался начать чистку его вассалов-епископов. При этом, Льву IX хватило здравого ума не выступить открыто против Генриха I, а тому – хватило выдержки не дать вовлечь себя в конфликт с папской курией. Часть владетельных сеньоров восприняли: выжидательную, сдержанную политику короля к папе, как слабость третьего Робертина. Так же считают ряд медиевистов. Я присоединяюсь к мнению первых.
       В непростой ситуации король поступил мудро и осмотрительно, не дав вовлечь королевство в конфликт с папским престолом. Очень скоро воинственный папа занялся Южной Италией и, начав военные действия против норманн и Роберта Гвискара, напрочь забыл о своих благочестивых помыслах в Галлии. Отстранённые от должностей епископы и архиепископы, не спешили с выполнением папских распоряжений, а король не собирался претворять их в жизнь.
       Помня отлучение отца Роберта Благочестивого от церкви на соборе в Риме в 998 году, Генрих Французский сумел из конфликтной ситуации выйти, если не победителем, но с достоинством и без потерь. Сказалась выдержка Робертинов. Умные это понимали, а глупцы – ставили в упрек.
       Период апогея этого противостояния припал ко времени, когда молодой королеве довелось знакомиться с довольно неприглядным бытом и культурой франков. Не исключено, что, подходя взвешенно к решению важных вопросов, она была тем сдерживающим фактором, который влиял на поведение супруга в противостоянии папе. Плохой мир – лучше хорошей войны! Эту истину часто говаривал её отец, с ворчанием собираясь в очередной поход. Лучше сдерживать эмоции, чем поддавшись им, расплачиваться благополучием близких и даже королевством. Ищи во враге слабые стороны. Найти их – значить победить. Сделай врага другом: не получится – сделай союзником. Ну а главное в политике – умение выжидать. Время всё расставляет на свои места. Такое поведение правителя, говорит о многом – таким есть батюшка Анны, Ярослав Мудрый. В его правление Киевская Русь добилась наивысшего могущества. На этих критериях воспитывалась королева из славянских земель.
       Король с первых дней обратил внимание на поразительную способность супруги трезво оценивать проблемные ситуации. Ещё во время похода на Жоффруа Мартелла он удивился её умению анализировать и прогнозировать развитие событий. Генрих всё чаще прислушивается к супруге и всегда получает дельный совет. Он не всегда соглашался с Анной, но отказать в разумности её доводов – не мог.
       Молодая королева, несмотря на тоску по дому и близким, всячески пыталась оказывать супругу посильную помощь. Она предостерегла супруга и Гослена от противостояния понтифику, посоветовав использовать временной фактор. Наступит день, когда папа растратив благочестивый пыл и воинственность, иссякнет и успокоится, занявшись неотложными делами. Генрих был бы полностью согласен с супругой, если бы не уязвленная гордость. Он несколько раз порывался встретиться с понтификом, чтобы объясниться, и всякий раз Анна его удерживала.
     – Когда-то папа поймёт свою ошибку – это будет для вас слаще меда. Тогда наступит ваша очередь торжествовать победу, но мирную победу – без жертв! – сказав, Анна уверенно заключила: – Так и будет – увидите! Борьба будет долгой, с переменным успехом –  возможно, она продлиться не одно поколение, но плоды нынешнего противостояния с понтификом, мы вскоре увидим!
     – Вы, моя дорогая, словно, пророк, – король горько улыбнулся.
     – Всего лишь использую опыт батюшки – такие ситуации мне знакомы.
       Они сидели возле камина, обсуждая последние новости. Гослен во время разговора молчал и мысленно благодарил судьбу за подарок ниспосланный Небесами. Король, часто, выслушивая министра, поступал вопреки его советам, но любовь к супруге, заставила его более внимательно и продуманно относиться к мнению окружающих, в особенности, если оно исходило от королевы. Анна, понимая своё недвусмысленное положение, в котором ей приходилось играть роль «счастливой» супруги, решила переключить внимание  на изучение новой общественно-социальной среды.
       1049 год, первый год на чужбине – был действительно непростым. Близкими к королеве – были лишь Мария, Любава, Евдокия, да, верные Мстислав с дружинниками и Сигурд. Всё незнакомо, а главное – всё чуждо.
       Для личной охраны Анны была выделена просторная комната-казарма в королевском дворце и несколько двухэтажных домов на острове Ситэ для дружинников. Так ли это?.. Вопрос?.. Но давайте предположим, что это было именно так, ведь могла Анна позволить себе позаботиться о своем близком окружении, которое, безусловно, было, и, как мы решили, прибыло вместе с ней во Францию.


Продолжение следует.