Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором. 29

   Часть двадцать девятая.

   Ближайшая к нашей конторе кафешка не баловала изысканностью блюд, но объемы порций и качество были более чем удовлетворительными, поэтому все наши обычно обедали здесь. Сегодняшний день не стал исключением. К сожалению, умеренность цен плюс выше перечисленные достоинства привлекали сюда не только наших сослуживцев. Еще при входе гардеробщик предупредил нас, что свободных мест нет, но как завсегдатаев раздел и пропустил в зал попытать счастья.
   Оглядевшись, я заметила, что нам машет рукой Тимофеев. Столик, за которым он сидел, был полностью укомплектован, но мы все же подошли.
   - Мы сейчас расплатимся и уйдем, так что располагайтесь.
   Его соседка недовольно покосилась на меня, но промолчала.
   Несмотря на то, что коллектив наш был в основном мужским, мужичков, свободных от семейных уз  было не так уж много. А представительницы противоположного пола, напротив, с институтом брака, как правило, знакомы были лишь понаслышке. Валя Соловьева, та самая, что взглянула на меня довольно недоброжелательно, уже давно преследовала нашего прочниста с целью обрести-таки семейное гнездышко. Коля по этому поводу энтузиазма не проявлял, но и не особенно сопротивлялся. И все было бы хорошо, если бы Валя не застукала его однажды с нашей Женькой. Никто толком не знает, что у них там произошло, поскольку свидетелей не оказалось, но с тех пор в Валю вселился бес ревности. Ревнует она своего Колю по поводу и без повода, но Тимофееву вследствие флегматичности характера на это начхать, и негативная энергия выплескивается Валей на тех, кого она подозревает в повышенном интересе к своему избраннику.
   - Садись, Аглая, - предложил мне Тимофеев, разыскивая взглядом обслуживающую их официантку.
   Валентина поморщилась.
   - Не кисни, Соловьева, улыбнись, - встав за моей спиной обратился  к ней Марат. - Солнце сверкает, лужи блещут!.. Не порть людям настроение.
   - А говорят, вы поссорились, – промурлыкала Валя, растягивая красивые полные губы в улыбку.
   - Неужели?! Кто ж такое говорит?
   - Близняшки говорят.
   - Пусть говорят. Фильм такой есть старый-старый. Не смотрела?
   - Нет, - видимо, пытаясь понять, куда он клонит, немного помедлив, ответила Валя.
   - Обязательно посмотри. Тебе понравится. Любовь-морковь, слезы, ревность…
   - Новое бы успеть посмотреть.
   - Ну… Хозяин – барин.
   Увидев,  официантку, Коля пошел ей навстречу. Валя, утратив к нам сразу всяческий интерес, провожала Тимофеева взглядом. К счастью, ничего криминального не произошло. Он просто расплатился по счету и вернулся к столику.
   - Пойдем, Валентина. Нас ждут великие дела!

   - Даже жалко ее, - когда они отошли на приличное расстояние, сказала я.
   - Ей бы к психотерапевту надо… А еще лучше к психиатру.
   - Она же не виновата.
   - Ревность – это психическое отклонение – болезнь… А болезнь лечить надо, а не культивировать в себе. Конечно, ей не сладко. Но и окружающим  тоже не уютно.
   - Наверное, ты прав. А сам ты никогда никого не ревновал?
   - Нет. Бог миловал.
   - А любил?
   - Может - да, а может – нет.
   - Как это?
   - Нет, пожалуй, не любил. Влюбленности были. А любовь… Должен же в сердце след какой-то остаться?..  Но нет там ничего.
   - Совсем ничего-ничего?..
   - Из прошлого  ничего.
   Не стоило об этом спрашивать. Но я часто сначала что-нибудь брякну, а потом начинаю анализировать ситуацию. И анализ, как правило, показывает, что пословица о том, что прежде, чем резать нужно все-таки семь раз отмерить, родилась не на пустом месте. Тем утешаюсь.
   - Так, что ты думаешь о проекте?
   - О проекте… - тупо уставившись в меню, повторила я за Маратом.
   О проекте я ничего не думала. Вообще, абсолютно, совершенно. 
   - Давай обсудим это без истерики.
   - Без истерики оно, конечно, хорошо. Только что обсуждать?
   - Ты не хочешь об этом говорить?
   - Ну почему же… - вздохнула я.
   - Хорошо. Давай сначала пообедаем, а к этому разговору вернемся позже, вечером. Ты после работы никуда не торопишься?
   - Нет как будто, - отозвалась я без всякого энтузиазма.

   В контору мы вернулись последними. Из «коммуналок» за нами с интересом наблюдали. Здоровое, в принципе, любопытство. Не так уж часто в нашей конторе что-то происходило, не связанное с экстравагантностью заказчиков. Известие о том, что мне решено было поручить самостоятельный проект, было само по себе любопытным. А если учесть, что проект был отнюдь не рядовым... Разговоров только об этом хватило бы на неделю. Но, разболтав о том, что они увидели в кабинете Марата, близняшки максимально накалили интригу. И все, забросив дела, с нетерпением ждали дальнейшего развития событий.
   До самого вечера ничего любопытного больше не произошло. Народ успокоился и тихо дожидался окончания рабочего дня. Я же, наоборот, с наступлением сумерек все больше начинала нервничать. Меня беспокоил отложенный разговор. Я честно пыталась думать о перестройке владений Демьянова. Нужно было все же определиться – хочу я этим заниматься или нет. Но мысли мои никак не хотели на этом задерживаться. Да и что я себе могла мыслить, если понятия не имела ни о том, как все это выглядит в целом теперь, а, тем более что хотел увидеть Демьянов на своей земле в результате преобразований. С Маратом они о чем-то там все же договорились, но я-то ничего об этом не знала!  И если бы только это! Куда как больше меня волновало совсем другое. Усилием воли, вызывая образ заснеженной равнины с деревенскими постройками, которые мне довелось увидеть, возвращаясь в дом Демьянова верхом на лошади, я тут же понимала, насколько напрасны мои потуги. Перед моим мысленным взором возникали совсем другие картинки. Дмитрий: его лицо. Вот он улыбается, вот – страдальчески морщится, вот смотрит на меня с нескрываемой иронией… А потом Марат… Он идет от крыльца к нам навстречу… Протягивает руки… Несет меня к дому… И опять… Идет, протягивает, несет. И опять, опять… Как многократно прокручиваемый на видике один и тот же эпизод из фильма. И снова Дмитрий. Его лицо приближается, приближается… Я закрываю глаза, почти физически ощущаю тепло его дыхания и… Я вздрогнула и отрыла глаза. И это уже не фантазии. Вздрогнуть меня заставил телефонный звонок. Час пробил. Труба зовет. Что там еще говорят в подобных случаях? Почему я всегда оказываюсь не готова?   Рассчитывала, что вечер наступит через трое суток?
   - Почему ты не берешь трубку? – высунувшись из своего загончика, поинтересовалась Аня-Таня.
   В отличие от Марата я их все время путаю.
   Я сняла трубку.
   - Да.
   - К тебе посетитель.
   Звонил Юра. Я облегченно вздохнула.
   - Какой еще посетитель? Ты на часы смотрел?
   - Я смотрел, но он настаивает на аудиенции.
   - Кто?
   - Инкогнито.
   - А если он маньяк или, прости Господи, террорист?
   - Вряд ли.
   - Но вероятность все же существует?
   - Нет. Гарантирую на сто процентов чистые помыслы данного гражданина.
   - Как же ты это определил?
   - Интуиция, мать, интуиция. Так пропустить?
   - Ну, пропускай.

   Ожидая в проходе нечаянного посетителя, я думала, что его визит оказался как нельзя кстати. Встреча с Маратом откладывалась по уважительной причине. Правда, теперь, когда у меня вышла отсрочка минимум на полчаса, я искренне удивлялась своим страхам. Почему я ждала непременно каких-то неприятностей от разговора с ним?
   Дверь открылась и я, оторвавшись от перегородки, к которой в ожидании прислонилась плечом, посмотрела на вошедшего мужчину. Не успел он пройти и нескольких шагов, как в общем зале воцарилась, простите за банальность, мертвая тишина. Мои коллеги, приученные Тарновским не вскакивать со своих мест, когда нас удостаивала своим визитом знаменитая личность, молча, воззрились на шествовавшего  ко мне навстречу. Молчала и я.


   Продолжение следует... http://proza.ru/2012/09/21/1486