Отшельник

Дракон и рыцарь
http://www.proza.ru/2009/06/02/849

Вековые тёмно-коричневые деревья, заросшие моховыми бородами, кряжисто подступали к чуть заметной, покрытой густой изумрудной травой, дороге. Тучные узловатые их корни то лежали на земле, добротно усыпанной прошлогодней листвой, то, точно черви, зарывались в лесную подстилку, оставив на поверхности изогнутое древесное колено после себя. Непроницаемые кроны с неохотой пропускали благодатный солнечный свет и потому полумрак накрывал лес. В кустарниковых зарослях желтовато блестели волчьи глаза, и где-то неподалёку протяжно ухала сова.
Лошадь всадника подрагивала ушами и останавливалась при малейшем подозрительном шорохе, после чего, фыркнув, продолжала осторожно идти дальше.
  Закованный в блестящие доспехи рыцарь пришпоривал её и покрикивал на неё, но ничего не менялось. Лошадь продолжала по-черепашьи продвигаться по лесу, который насуплено, смотрел на неё.
Дорога тем временем изменилась. Она стала подниматься петлями всё выше и выше. И вот лес остался внизу, раскинувшись безбрежным, тёмно-зелённым океаном, над которым проплывали молочные кучерявые облака.
Слева базальтовая стена. Она мрачно нависала над бесстрашным рыцарем, будто намеревалась в любую минуту сбросить того в чернеющуюся справа бездонную пропасть, из которой тянуло холодом вечности.
Наконец, дорога расширилась до приличной площадки, на которой мог бы легко расположиться авангардный отряд.
Рыцарь слез с лошади и немного растерялся, когда зашёл в пещеру. Под его железными сапогами захрустели кости павших здесь воинов.
После непродолжительной паузы выдохнул, взял меч за резную рукоять и крикнул: - "А ну выходи, твоя смерть пришла"!
В пещере послышалось сопение и недовольный апатичный голос ответил: - "Уходи прочь, дай поспать, всю ночь летал".
Рыцарь нетерпеливо топнул ногой и бросил в темноту мелкий камушек. Послышался громозвучный вскрик, и гранитный свод пещеры осветился огненным дыханием, пламя которого осталось на сотне факелов, что приютились на стенах пещеры.
Пол задрожал под тяжёлой поступью и на бледно-оранжевый мерцающий свет вышел Дракон.
Его массивное тело, покрытое ромбовидными подвижными пластинами, поддерживали столбообразные лапы, каждая из которых имела по четыре пальца с саблевидными когтями. Костный гребень украшал продолговатую небольшую голову. Ноздри шумно втягивали и выдыхали воздух. Красные немигающие глаза смотрели на вошедшего.
Невольно рыцарь сделал шаг назад. Пересилив себя, поудобнее перехватил меч, поставил перед собой щит, с нарисованным на нём семейным гербом и девизом "Честь и Слава", и приготовился к бою.
Дракон сладко зевнул и сказал: - "Может не надо. Я ведь хороший, травку жую и лишь по ночам собираю дань".
"Нет, я должен тебя победить"! – твёрдо заявил рыцарь, с трудом унимая дрожь в голосе.
"Сколько можно с вами сражаться. Вы как мошки, давишь, а меньше не становится". - И тут Дракон, спохватившись, пододвинул лапой россыпь драгоценных камней. – Бери, сегодня у знатного барона взял, только уходи, не хочу с тобой биться. Скучно".
Оскорблённый рыцарь схватил копьё, разбежался и вонзил в кончик хвоста, что неосмотрительно высунулся из-за передней лапы.
От боли Дракон подпрыгнул, ударился о свод, с которого обрушился камнепад.
"Какой настойчивый", - усмехнулся он и пустил пламя нарочно в щит, за который спрятался рыцарь.
Переждав огненный смерч, рыцарь бесстрашно бросился бой, но тут же был сбит с ног ударом хвоста, утыканного шипами.
"Послушай". – Дракон перевёл дух и продолжил. – "Ты у меня тысячный, а потому делаю скидку, возьми в моей сокровищнице, что желаешь, и уходи живым".
И тут случилось невероятное. Рыцарь снял помятый шлем и, швырнув об стену, навзрыд заплакал, причитая: - "О, восход моей души, о, роса, услада моих желаний"!
"Жениться, что ли надумал". – Ошеломленный случившимся произнес Дракон и добавил – А я здесь причём"?
 "Без славной победы, она и не посмотрит в мою сторону – и рыцарь, всхлипывая, как малое обиженное дитя, поднял голову.
Лицо рябое, на длинном носу, на самом его кончике восседала бородавка, уши оттопыренные, а редкие волосинки торчали во все стороны.
"Ну не знаю". - И Дракон, удержавшись от смеха, поднял копьё, - "Твоя булавка острая, но я же тебя всё равно спалю".
Рыцарь обречённо вздохнул и подсел к Дракону. Они сидели рядышком и молча смотрели на долину, подёрнутую туманной легкой кисеёй. Один думал о своей возлюбленной, сердце которой ему не суждено покорить, второй – пересыпал из одной горки в другую золотые монетки – богатый, а одинокий.