Адаптер

 Серое октябрьское утро нехотя протиснулось в маленькую комнатку. Марта привычным движением придушила будильник на мобильнике. Старания были напрасны, муж лежал на спине с открытыми глазами. Она коснулась губами его плеча.

 -Ты опять не спал всю ночь.

 Это уже не было вопросом. Она констатировала странное явление, пугающее её в последнее время. Попытка найти объяснение упиралась в привязанность мужа к компьютеру.

 -Гарик, ты помнишь какой сегодня день?

 -Да, да, -рассеяно ответил муж.-Ещё три.

 Она откинулась на спину.

 -Господи. Как они к тебе приходят? Как к Менделееву таблица?

 В самом начале странное увлечение мужа немного забавило Марту. Она узнавала в его коротких рассказах себя, их окружение. Через год поняла, это серьезно. Все свободное время Гарик проводил у экрана монитора. Отрываясь лишь на обед, он и тогда был в ином, непонятном ей мире. Она видела сияющие глаза. Но взгляд словно проходил сквозь неё, в незримое, эфемерное пространство. Она наклонялась над ним, подставляя свои полные губы для поцелуя. Муж быстро чмокал и убегал к компьютеру. Вымещая свою обиду на посуде, она слышала привычный стук клавиш.

 -Прочитай, -порой простил он.

 Она вытирала руки, присаживалась рядом. Стараясь понять, перечитывала несколько раз. Ей было достаточно просто ощущать его плечо, а не изложенное только что в странном тексте.

 -Ты моя муза, -он вставал, чтобы размяться.

 Иной раз она замечала небрежные ошибки. Он смущался, нервно исправлял.

 -Ты устал, -говорила тогда Марта.-Пойдем немножко погуляем.

 Он соглашался нехотя. Натягивал свой драный свитер, втискивал босые ноги в стоптанные кроссовки и ждал,пока она принарядится у зеркала. На улице они  долго обходили плотные ряды машин, перебирались по жиденьким мосткам через траншеи с прохудившимися трубами. Через полчаса тихий парк встречал их опавшей листвой и ароматом засыпающей природы.

 Он выбирал несколько листочков клена.

 -Мадам, вы свободны?

 Она брала с благодарностью  букет, приподнимала локоток и они кружили среди осеннего наряда деревьев, синего неба и дальних аляпистых особняков с пустыми глазницами.

 -Как я благодарен судьбе,-шептал Гарик, -что она подарила мне самую лучшую женщину.

 Дома сказка заканчивалась, он вновь часами просиживал у компьютера.
                ***

 Серое октябрьское утро бесстыдно заглядывалось на их ложе.

 -Оставь хоть ночь для отдыха, -в который раз попросила Марта. -Я очень переживаю за тебя.

 -Пойми, -он обнял жену, -они требуют.

 -Кто?-она тревожно посмотрела на мужа.

 Марта прекрасно знала, что муж пишет просто так. Если раньше такие чудаки складывали свои "великие" творения в стол, то сейчас пихают в бескрайнее виртуальное пространство.  И большинство из них никогда в своей жизни не увидит написанного в привычном уходящему поколению  формате. Да и зачем? Немного жаль груды книг возле контейнеров для отходов. Но время такое, когда все ранее ценное становится бытовым мусором.

 Выбрасывая утром пакет, она глазами пробегала по тисненным корешкам. Ей было немного жаль распятые ногами и непогодой страницы. Такие же чудаки, как и муж, вымучивали никому не нужные сейчас строчки. Марте хотелось поднять "убитую" книгу, заглянуть в мысли ушедших людей. Но бомжи уже терзали свежие пакеты, деловито отделяя зерна от плевел.

 Понимая бестолковость его увлечения, Марта втайне гордилась мужем. Его иначестью, отличием от этого погрязшего в заботах о хлебе насущном мире. Она даже иногда говорила знакомым, он у меня писатель. Да, удивлено переспрашивали те. И сколько получает?

 Она уходила молчанием от ответа. Главное, ему хорошо. И сегодняшний вопрос, кто, больше растревожил за его психическое состояние. Он стал забывать очевидные вещи. Вовремя умыться, поесть.

 -Кто может требовать у моего муженька? -она с нежностью погладила его небритую щеку. -Никто не смеет трогать этот лоб, эти глазки.

 Он улыбнулся по-детски, прижался к её полной груди.

 -Понимаешь, уходя совсем они не успевают завершить всё задуманное. Представь, сколько ещё остается. Необъятно.

 -Кто?

 -Лев Николаевич, Антон Павлович, Федор Михайлович. Они уносят с собой большую часть своих мыслей, переживаний, боли и счастья. Понимаешь?

 -Любимый, тебе не достаточно того, что ты прочитал?

 Гарик скользнул взглядом по книжному стеллажу.

 -Они не только здесь. Мне хочется воспринимать их иначе.

 Марта вздохнула, погладила мужа по вьющимся волосам. А он все больше увлекался своей мыслью.

 -Представь, что они передают частицу нереализованного нам. Нужно только почувствовать это. Уловить слабенький сигнал, поступающий от мятущейся души. Воспринять и перевести на сегодняшний мир.

 Она скрыла улыбку.

 -И они выбрали тебя?

 -Ну, не знаю, как Лев Николаевич, а Антон Павлович, думаю, пытается пробиться.

 -Хорошо, ещё не Федор Михайлович.

 -Мыслями, -уточнил он, -а не своими грехами.

 -Ну а мне хоть есть немного местечка в этих мыслях, -Марта изобразила гримаску недовольства.

 -Без тебя, -Гарик поцеловал её сосок, -они бы не пробили эти бытовые помехи. Ты же моя Муза.

 -Ребята, -он поглядел в потолок, -Моя любимая помогает вам. Учтите это.

 -И все же ты не ответил мне, какой сегодня день,-добавила Марта в свой голос пару обидных нот.

 -Сегодня, сегодня...

 -...число нашей первой встречи. Помнишь?

 -Конечно, -он постарался скрыть смущение.- У нас ещё есть время отметить это событие.

 Одеяло закрыло их от хмурого октябрьского утра, завладевшего окончательно комнатой.
                ***

 -Оставь его хоть сейчас в покое, -сказал Лев Николаевич Антону Павловичу.-Господа, а не расписать ли нам пулечку?

 -Заметьте, -потер руки Федор Михайлович, -не я это предложил.

 -Софьюшка, -крикнул Лев Николаевич в темное безвоздушное пространство, -принеси-ка нам кофеечку, да колоду карт.

 -Зачем же новые распечатывать, -возразил Федор Михайлович, вынимая свои.

 -А вот это, батенька, оставьте. Знаем мы ваши экивоки. Присаживайтесь, Антон Павлович. Нечего вниз зрить. Софья!