Господин Гексоген Александра Проханова

критическая статья.

Роман вызывает двойственное чувство. Литературным шедевром его не назовёшь – примитивен. И дело даже не в том, что это детектив, да ещё и политический ( а значит, коньюнктурный); в конце-концов «Герой нашего времени», «Преступление и наказание», «Мастер и Маргарита» - тоже детективы, и, хотя вряд ли политические, но в какой-то мере, пожалуй, даже коньюнктурные. А кроме того, это ещё и литературные шедевры, а этот – нет!

Фабула проста: взяты известные факты и слухи нашей новейшей истории и, где искусно, где топорно, вплетены в придуманную автором модель, дополняющую и поясняющую внутренние, невидимые причины взятых событий, так что эти реальные события служат как бы маяками правдоподобности описываемого действа.
Построение сюжета тоже довольно примитивно: четыре одноплановые части-операции, пятая часть, о которой поговорим отдельно, и мини-эпилог. С упомянутыми шедеврами никак не сравнимо: ни разнообразия типажей рассказчиков, как у Лермонтова, ни глубокого проникновения в психологию героя, как у Достоевского, ни …, ну а с шедевром Булгакова даже не знаю, за что хвататься – чего ни хватишься, того и нет!

А ведь судя по времени написания, всё должно быть наоборот: ведь прошедшее столетие – это литературная бездна, подобная расстоянию от первого электрического арифмометра до современного суперкомпьютера! Кого сегодня удивишь цветистым языком? Загляните в Интернет – сколько там языкастых гоголей, пушкиных и булгаковых – им только сказать нечего, а с языком у них всё в порядке! И фантазия богатая – в деталях! Но пустая – в целом! Как и в этом романе: сцена обеда «царственных» особ президентской семьи и их приближённых определенно хороша, так же неплох эпизод в мавзолее Ленина и некоторые другие, но в целом – присутствуют они не для большой глубины смысла, а для красоты, цветистости. Её (цветистость) теперь всё сложнее и сложнее отличить от глубины. Это несоответствие между языком (формой) и развёртываемым незамысловатым действием так и бьет в глаза, как если бы «чижика» заиграли на величественном органе нового Дома музыки. И даже обилие мыслей, сложность и взаимосвязанность побочных рассуждений не спасает – слишком уж примитивна канва.

Система образов чуть посложнее, хотя всё подпорчивает главный герой: интеллектуальный супермен с говорящей фамилией Белосельцев (хорошо хоть не Новосельцев!) – бывший профессиональный разведчик, генерал КГБ в отставке, собиратель бабочек, окружённый враждебной средой, прикидывающейся дружественной, довольно безликой и бесхарактерной – некий тайный союз бывших КГБэшников, реализующих некий план «Суахили» по возвращению СССР, и использующих для этого  супермена Белосельцева. Несколько общеизвестных персонажей политической элиты -Мэр, Избранник (нынешний Президент), Прокурор (скомпрометированный), Истукан (Президент первый российский) с дочерьми, часть фигур рангом пониже скрыто под кличками (Граммофончик – мэр Петербурга, ) несколько вымышленных (прорицатель, Николай Николаевич и др. ). Вот то, что окружает читателя на протяжении всех операций, за исключением пятой части, которая посвящена прошлому героя,  и эпилога, который мал и малопонятен.
Если не считать пятой части, то в остальном художественность текста находится где-то за гранью меры  - с перехлёстами кровавых и постельных сцен, примитивами бульварных зарисовок, что в целом производит стойкое желание поскорее это дочитать (интересно, всё же, чем кончится?) и выкинуть: из квартиры, из памяти, из подсознания (что особенно трудно!)…

Вероятно, можно ещё долго и многословно «топтать» рыхлое тело этого произведения своими филологическими каблуками, но предел этому процессу наступает неожиданно, хотя и незадолго до конца произведения – в пятой части!
Пятая часть – шедевр, светлое пятно настоящей «материи» на «чёрной дыре» романа, жемчужное зёрнышко в навозной жиже остальных глав! Даже не верится, что это написано одной авторучкой, а не то, что одним автором! Это с его то показанным и доказанным каждой строчкой предыдущих глав неведением чувства меры, и вдруг: каждое слово в точку, ни одной фальшивой запятой…

Право, стоит купить эту книгу, открыть её, отводя взгляд от кошмарной обложки, перетерпеть блевотины четырёх частей, чтобы прочитать пятую и забыть про предыдущие четыре, зато вспомнить (или узнать заново), каким бывает настоящее чувство… Наверное («наверняка» в старорусском смысле), это и есть тот самый случай, когда не стоило читать предыдущие части, а сразу залезть в конец, подобно любопытному горе-читателю, давя в себе пошлое любопытство к предыдущим четырём. Сожалею, что не могу уже проделать такого трюка!
Или всё-таки они нужны – для контраста, чтобы ярче была светотень перехода от «псевдосуществования» с «псевдодрузьями», «псевдоудовольствиями» и «псевдосчастьем»  к чему-то настоящему? Такая контрастная чёрная (очень чёрная!) рамка к светлой пятой части.

Итак, пятая часть, разбираем для особо непонятливых, хотя разбирать тут, по моему, и нечего! Ну, да мало ли, скажут, наговорили тут с три короба, и всё голословно, то есть без цитат, на одних впечатлениях. Нет, давайте уж с цитатами. Впрочем, ведь цитировать придется почти целиком, а авторские права нарушать не хочется, так что прочтите сами...