Вид с креста

               
                Стилизация под литературно-
                художественный репортаж

           По сравнению со всем, что способно изобрести людское ( вот и здесь, вновь, не избежать этого слова ) воображение даже во время своего штиля, тем более штормящее, эта казнь не самая страшная ( тем более что не всё так, как кажется: это не пот распятого въедается в дерево, это неожиданные древесные соки сухого креста въедаются в не бодрое более тело, которому с крестом ещё только предстоит соединиться, которое ещё только решает, как ему соединяться с крестом, это творится ( только усилием распятого ) своего рода брачная ночь, точнее размышление перед ней - лишнее скорее всего то, сколькие при этой брачной ночи присутствуют; ведь венчаются человек и смерть, хотя возможно, что несмотря ни на что это всё ещё венчание человека и жизни... факт одно - всякое венчание проходит через муку, и это с ней с первой венчается в любом деле человек, в деле своей казни выступая для неё и невестой, и женихом ). Впрочем, достаточно страшна одним сопутствующим обстоятельством - как овощные незрелые плоды, человеческие головы. Сосуды мыслей... но где их мысли? Человек пришёл на землю, а мысль запоздала явиться. Человек пришёл без неё. Но с умением собираться в толпы. Оставим момент, кто его научил, кто в него заложил сие блестящее качество - единственную конкретную отличительную черту того, кто откликается на звание человека, имя - делимое всеми одновременно.
           Головы, головы... Только демон может без ущерба выдержать столь общирное собрание пустых душ... словно пустых горшков. Будто всё это лавка торговца глиняными изделиями. Но что пусты, понято поздно. Но ведь понято! Небо, слышишь?! понято... Теперь не смей сомневаться в ясности моего ума. Только почему эту ясность обостряет мука? Вдруг великое сосредоточие человеческой высокой поэзии в уходе одного-единственного чловека - и это посреди огорода, где в массе своей вечной красуются капустные качаны без малейшего смущения своей капустно-огородной недочеловеческой судьбой. А вот кто-то из них удостоился судьбы небесной - не через проповедь, а просто через страдание.
Но ты не сомневайся, небо, и мне не дай... Сомнение - это крест, ещё один... А я, как птица крыльями повторяет небо, так повторю руками и плечами крест один. На второй со мной не замахивайся.

N.B. Репортаж:
это всё сфотографировать бы... Нарисовать - мало. Лбы, виски, носы, щёки, подбородки, уши, рты и - глаза... из всего этого природой собираются лица. Кострукторы без вдохновения. Их птица крылом не вымажет и полётом не заразит. Они потребители зрелища (отметём, что они пришли сюда, чтобы насладиться исполнением закона), впоследствии потребители веры. Скорее религии - это больше похоже на закон, то есть больше подходит капустным головам, нет, людям. Они - осквернение чьих-то последних часов жизни. Похоже, это не тот репортаж, который получится (и следует?) делать бесстрастно. Но что мне делать, если мне дано понять, как и даже чем отличаются страсть висящего на кресте и страсть стоящего ногами на земле? Пока стоящего... Я одна из всех этих стоящих на земле ногами. Нет, не вполне - я отошла чуть в сторону - не выдержла и не позволила себе выдержать общности с ними. Я брезгую здесь всеми, кроме человека, размещённого на кресте. Включая себя саму.



ПРОДОЛЖЕНИЕ ПИШЕТСЯ
ПРОСЬБА НЕ ПИСАТЬ РЕЦЕНЗИИ И ЗАМЕЧАНИЯ НА НЕЗАКОНЧЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ - ОТВЛЕКАЕТЕ
АВТОР