Рассказы о животных

ПАУК-КРЕСТОВИК

    Когда я отдыхал в Севастополе, мне довелось наблюдать за тем, как  сплел свои сети огромный – такого я во всем дворе, да пожалуй и вообще в жизни не видел - паук-крестовик.  Сделал он это очень виртуозно – сначала натянул радиальные нити, а потом на них спирально – кольцевую, начиная от центра круга и заканчивая краями. Потом, когда ловушка для пролетающих мимо мух и комаров была готова, крестовик, очевидно, устав, прополз в расщелинку, таща за собой сигнальную нить – так рыбак проверяет – попалось ли что в его сети, или нет. Постепенно день разгорался – я всё реже вспоминал про паука – надо было заниматься другими делами… Место его было очень «рыбное» - сеть он раскинул не где-нибудь, а над входом в уличный туалет – все мухи, летящие на «аромат» из нужника, не миновали ловушки!
       Когда же я после обеда подошел к беседке, то не узнал тенет – они были все изодраны – ведь кроме мух и комаров мимо пролетали также более мощные насекомые -  и осы, и шмели, и шершни, которым паутина не страшна – они просто пробивали сеть безо всякого ущерба для себя!  Паук же, как старый рыбак, старательно  чинил свои сети,  добросовестно латая повреждённые участки. Впрочем, он, очевидно, и был уже стар – огромный, очевидно, отъевшийся  на туалетных мухах. Страшно представить, сколько было бы мух, не будь таких вот тружеников…однако же, вернувшись с моря, я продолжил наблюдения –  во дворе  горел фонарь, и паутина сияла, как большое золотое колесо. Сам хозяин предпочитал не сидеть посреди сети – этим он отпугивал добычу и становился сам потенциальной  жертвой для осы, шмеля, или богомола, а то и вообще – птички. Поэтому, даже почувствовав, что в сети попалось что-то, он не спешил туда, а присматривался из щелки в стволе – а что это там попалось? Лишь убедившись, что это не оса или шмель, паук бросался к своей добыче, приходовал её и вешал в коконе тут же в итоге под утро вся паутина была заполнена «уловом» - паук, как гордый уловом, рыбак, спокойно сидел в сторонке, гордый тем, что день прошел не зря…
     Рано под утро, едва фонарь гас, паук брался за работу – от сети почти ничего не оставалось, в чём немало потрудились и бражники – эти ночные бабочки, в отличие от дневных с огромными крыльями и маленьким, тщедушным телом, имели толстое о здоровое тело и относительно небольшие, треугольные, как у самолета-истребителя, крылья. Развивая приличную скорость, они с гудением протаранивали сеть, раздирая её в клочья, так что «рыбак» снова чинил свои сети.  Уже к утру паутина была как новенькая и блестела золотым колесом в свете восходящего солнца, переливаясь капельками росы.


ИСТОРИЯ ОДНОЙ КОШКИ

Котенок: - Мама! А что такое "Няв-няв-кысь-кысь" на языке двуногих?
Старая кошка: - Примитивные формы жизни не обладают осознанной речью, сынок!
   
1. Новоселье

    Одним серым, промозглым, и сырым февральским вечером во двор дома по Конторской, 95, забрела кошка - откуда она приблудилась, не знал никто в доме...Однако же, житель одной из квартир на первом этаже выделил ей в своём сарае местечко - поставил ящик, куда постелил тряпки, которые нашёл здесь же. Когда кошка пригрелась, то обнаружила стоящую перед собой миску с дымящимся горячим молоком, которое выпила практически всё - даже донышко вылизала своим мягким и шершавым язычком. В общем, через пару минут миска стояла пустая, словно ничего в ней и не было.
    На следующее утро кошка обнаружила возле себя блюдце с молоком и тарелку с рыбкой. Подкрепившись, кошка была готова прогуляться, и осмотреть свои новые владения - здесь она никогда не была. Жила она в средней части сарая - справа от неё был курятник, отделенный от основного помещения сарая мелкой сеткой - и лапу не просунешь! Справа же располагалась собачья будка, точнее боковая секция сарая, в которой и жил пес - огромный ротвейлер. Решив не связываться лишний раз с хозяйским сторожем, кошка обследовала дальний конец двора - огороженный с трёх сторон стенами самого дома в виде буквы "П" с аркой с воротами в "перекладине", двор выглядел может быть, уныло для человека, но не для кошки! Та сразу отметила места, где могут быть крысы - в  мусорных баках у входа, а также - в дальнем конце двора, откуда тропинка, проходя между гаражом и сараем, уходила в частный сектор - на параллельную улицу. Там росли густые кусты, а также располагалась виноградная беседка, сейчас серая и лысая. Забежав за живую изгородь, кошка тут же увидела, как из бака в кусты шмыгнула крыса. Цап! И крыса забилась в цепких кошачьих лапах. Придушив для верности, кошка отпустила крысу. Та вскочила, но не успела пробежать и несколько метров, как снова попалась в когти кошке. Несколько раз кошка хватала и отпускала добычу, словно играя в охотника. Под конец, когда крыса уже была никакой, и находилась на последнем издыхании, кошка придушила её по настоящему. После чего отнесла свою добычу, положив её прямо на крыльце хозяйской квартиры.  Как раз в это время хозяйка - женщина лет тридцати, возвращалась домой, ведя за руку 5-летнюю дочку из садика. Через миг двор огласился жуткими визгами - женским и девчачьим, звучащими в унисон. В это время Антон - глава семейства, вместе со восьмилетним сыном возвращались из магазина. Услышав визг, они оба, побросав авоськи с покупками, бросились в калитку и оттуда - к крыльцу. То, что они увидели, и умилило и рассмешило их: кошка-крысолов заслуживает право на почёт и уважение.
   - Па! - спросил Валерка, - а чего это мама и Танька так верещат - это же всего-то дохлая крыса!
   - Наверное от отвращения, - задумался отец, - он сам не понимал фобии жены перед крысами, пауками и гадюками. И за тридцать с гаком лет так и не понял, равно как и сын в свои восемь. - Эй, Эля! Перестанешь ты вопить? - крикнул он жене, которая, казалось, и не обратила на мужнин оклик ни малейшего внимания. Лишь когда он, взяв крысу за хвост, размахнулся и зашвырнул куда-то за забор, она смогла прийти в себя.
   - Фух! - Эля перевела дух, - Этак же можно и голос сорвать!
   - Ага, - ответил муж, - ещё и как можно. Так какого же, пардон, хрена, так орать?
   - Страшно! - последовал типично женский ответ - Эля за свои тридцать так и не научилась терпеть лягушек, пауков и ящериц. А уж вид мыши, а тем более крысы, приводил её просто в ужаснейшее состояние!
   - Знаешь? - Антон усмехнулся. - Мне вот что интересно. А что будет, попадись тебе ЖИВАЯ крыса?
   - Я и думать не хочу о таких ужасах! - Жена содрогнулась и брезгливо поморщилась.
   - Я так думаю, - рассудил Антон, - что всё-таки дохлая крыса лучше чем живая. А раз так, то эта кошка просто клад для нашего двора - кошка-крысолов в частном секторе ценится недёшево.
   - Ну, так пускай у нас в сарае и живёт! - Валерка усмехнулся. - я ей молоко покупать буду и рыбку ловить в речке.
   - Ладно. - Элла задумалась. - Пусть живет. Но в дом я её не пущу. В сарае пускай себе спит, в ящике, и крыс гоняет.

2. Рождение

     Прошло немного времени. В особенно холодные ночи кошка забиралась в подъезд, где спала на батарее, кое-как отогреваясь.
     Наступил март месяц, коты орали по дворам и подворотням денно и нощно, расположившись каждый на своём участке, и старались не пропускать ни одной кошки. Наша кошка пока избегала романов, но коты периодически поглядывали на неё. На ночь она частенько забиралась в подъезд - на площадке между первым и вторым этажами располагалась огромная отопительная батарея, на которой кошка вполне нормально провела пол февраля и начало марта Однажды к ней в подъезд забрался огромный рыжий кот. Всю ночь он вместе с кошкой орали - от страстных воплей не раз просыпались жильцы и, открывая двери, гнали местную фауну на улицу, но из этого вышло мало толку - на улице кошку поджидало еще несколько котов, и там вопли переходили из страстных в агрессивные - по два-три самца сражалось за самку, да так, что клочья по двору летели! Кончился март месяц...кошачьи страсти постепенно улеглись. Коты вернулись на свои места, кошка - в родной сарай. Становилось всё теплее. 
    Кошка заметно отяжелела и раздалась в брюхе. Пару месяцев спустя, в мае, в ящике кроме кошки оказалось порядка пяти живых и  пушистых комочков.
    Все - не только Валерка и Танька, а и остальные дети двора - не раз ходили в сарай смотреть на новый помёт. Да и взрослые чем могли помогали - кто в гастроном на кругу за рыбкой смотается, кто наловит рыбки тут же - за двором, под откосом, среди ив и тополей, протекала речка.
    Из всех котят особенно активной оказалась кошечка - все жители прозвали её Маней.
    Маня оказалась боевым котёнком - норовила вылезти из ящика, оттолкнуть других котят от самого обильного молоком материнского соска.  Первой же Маня выбралась и из ящика. Здесь, обнаружив, что мир состоит не только из ящика, но и из сарая - довольно большой и освещающейся лампочкой из-под потолка коробки, Маня отметила, что слева от неё располагается какое-то огромное и страшное чудовище, отгороженное решёткой, а справа птицы - там был курятник. Слева же обитал  Джек - пёс. Это и  то существо, что Маня восприняла как жуткого монстра. Джек занимал целую секцию сарая, где жил, лишь изредка выходя во двор, громыхая тяжёлой цепью и обгавкивая случайных прохожих - местных же обитателей двора Джек знал и не обращал на них никакого внимания.
    Больше чувствуя, чем видя его, Маня не особенно боялась его, пока не столкнулась нос к носу...
    Случилось это в ясный летний день - как раз начался июнь, солнышко пригревало, и Маня, воспользовавшись тем, что старая кошка-мать уснула, выбралась сначала из ящика, а потом и из сарая - как оказалось, за досками, образующими стенки и соответственно, весь мир, был ещё один мир - куда больший и светлый.
    На голубом потолке, покрывающем всё вокруг, сияла яркая, очень яркая лампочка, излучающая живительный и тёплый свет - Маня впервые видела небо, а также и солнце, и нежилась в его лучах.
    Этот свет и раньше проникал в сарай через грязное окошко или сквозь щели в досках - с утра где-то далеко слева и к вечеру светил справа - со стороны курятника. Сейчас был полдень и яркий свет лился откуда-то сверху, с голубого свода. Маня побежала влево, совершенно забыв про грозные звуки, и про чудовище, живущее там. Джек как раз вышел из своей половинки сарая, и уселся, глупо почёсывая задней лапой за ухом - собаки всегда чешутся задними лапами. Увидев пушистый комочек на четырёх лапках, Джек подошел, чтобы обнюхать незнакомого зверька - он ещё не видел котят на своём молодом веку, и гадал - что это за зверь, похожий на кошку, уменьшённую до размеров крысы?
   Поэтому он вскочил и бросился к Мане в надежде поймать её, дабы рассмотреть. Сиди она смирно, он бы потерял всякий к ней интерес. Но Маня побежала, возбудив в псе желание таки поймать...
   Крыса, которую гонят, норовит скользнуть вниз, собака бежит вперёд, рассчитывая на быстроту ног - мало кто может догнать собаку! Кошка же устаёт быстрее, поэтому долго бежать не может. И кошка обычно бежит верх.
   Посреди двора рос старый тополь - ловко цепляясь коготками, Маня в считанные секунды залезла на высоту, большую чем рост Джека, даже ставшего бы на задние лапы. Тут бы остановиться, но....Гонимая страхом, Маня лезла всё выше и выше, словно альпинист на Эльбрус или Эверест. Но подняться на вершину - половина дела, надо ещё и спуститься с неё. Слезать с дерева задом наперёд не всякий взрослый кот сможет. Маня же и не пыталась - под деревом сидел Джек и нагло скалился, вывалив розовый язык давая понять что может сидеть здесь хоть всю жизнь, благо до будки и до миски с едой было рукой, то есть лапой подать.
    Маня сидела в развилке веток на высоте в несколько метров, и тряслась от страха...едва страх прошёл, она огляделась по сторонам. Сарай остался далеко внизу. С противоположной от сарая стороны располагался большой человеческий сарай - словно несколько сараев поставлены друг на друга...и окна в нём были куда больше и чище, и многие - открыты. Повернув голову в другую сторону, она увидела ещё большие сараи, упирающиеся практически в небо, притом небо слева приобрело какой-то мрачный вид - вместо бирюзового оно становилось темно-серым, с белесыми краями, которые клубились и вихрились. Кто сказал, что кошки не могут различать цвета или вести осмысленный образ жизни? На минуту Маня даже забыла об опасности снизу - пёс как ни в чем не бывало разлёгся между сараем и деревом, как раз в тени, куда не доставали палящие лучи солнца. Впрочем, Солнце вскоре запряталось за тёмно-серую пелену, надвигавшуюся с горизонта, и уже достигшую середины свода. Тучу, потускневшую после того как она закрыла солнце, то тут, то там прорезали яркие змеистые вспышки; временами слышался странный шум, похожий на тот, что доносился из-за забора, но более беспорядочный и громкий.
   Но это было не самое страшное - внезапно сверху упала капля воды...потом вторая, третья. Одна из многочисленных капель ударила Маню по носу. Стало холодно и неприятно. А вода уже не капала, а лилась сплошным потоком, словоно там наверху перевернули бездонное ведро!
   Маня впервые в жизни узнала что такое дождь, и кричала - плакала на кошачьем языке, надеясь, что кто-нибудь да услышит!
   Спавшая в сарае кошка тут же выскочила из ящика, протиснулась в лаз под дверью, захлопнувшейся от порыва ветра - что-что, а голос попавшей в беду своей любимицы, она услышала сразу. Её не пугали ни гроза, ни опасность вымокнуть, ни пёс, продолжавший блаженствовать под дождём - ему было жарко, и он был рад освежиться под струями летней грозы!
    Чего не скажешь о Мане - она вцепилась когтями в грубую кору, чтобы её не смыло, или не сдуло ветром - в первый же день знакомства с природой она испытала на себе и солнечное тепло и холод дождя!
    Пробежав мимо Джека, старая кошка отвалила ему такую оплеуху, что тот, заскулив, потрусил назад, в свою "будку". Вскочить же на дерево для кошки было делом секундным - правда, так высоко она не забиралась - не было необходимости. Поднявшись до развилки, старая кошка взяла Маню за холку - у кошки острые зубы, но своего детёныша она несёт в зубах так нежно, что на его шкурке нет ни единой царапинки! Спуститься оказалось сложнее, чем кошка себе представляла. Как вдруг послушался глухой стук - хозяин, увидев из окна всю эту картину, выскочил на улицу, и приставил лестницу к стволу дерева.
   Ещё миг - и он протянул руку, подобрав с дерева и кошку и котёнка. Котёнка он отнёс в середину дома - Маня не подозревала, что в сарае у человека так светло, тепло и просторно.
    Тут же игрались дети - Валерка с Таней сидели на полу и передвигали какие-то пёстрые штучки по большой, расстеленной на полу тряпке. Увидев котёнка, они мигом бросили игрушки, и принялись тискать, дергать его за хвостик. Пришлось отцу отобрать котёнка и завернуть в махровое полотенце - бедняга Маня совсем потеряла былую пушистость. Старая же кошка расхаживала тут же, под ногами, всем своим видом говоря: "Хозяин! Отдай малую мне! Я её лучше согрею!" Словно прочитав мысли кошки,  тот спустил котёнка вместе с полотенцем. Кошка улеглась рядом с Маней и принялась нежно вылизывать её шёрстку своим шершавым язычком. Не прошло и получаса, как шерстка Мани снова обрела былую пушистость. Хозяин забрал кошку с детёнышем, и переместил обратно в сарай.  Дождь кончился, и теперь только иногда срывались капли с деревьев. Сквозь разваливающуюся на глазах тучу проглянуло солнце - туча распалась на облака, а те постепенно таяли в небесной лазури. Основная же мрачная масса облаков уползла куда-то за дома, за парк и за горизонт, устало погромыхивая и изредка поблескивая запоздалой молнией.
    Шло время. Маня привыкла к дождям, и к молодому и глупому псу Джеку - собака оказалась совсем не злой, а от дождя можно было в любой момент спрятаться в сарай или под любой предмет, выступающий над головой.
   Однажды Маня, обследуя заднюю стенку сарая, обнаружила небольшую дырку, очевидно прорытую крысами, кошками или размытую дождями - Маня уже знала всю силу и мощь воды.
    Секунда, работа лапами, и киска уже за сараем. Здесь начинались совершенно незнакомые края - небо и солнце терялось под зелёным пологом деревьев и кустарников, а где-то далеко внизу, под крутым откосом, блестела в реке вода. Тут же находился мост, тянущийся через речку на другую сторону. Маня вышла на мост - внизу блестели волны, билась мелкая рыбёшка, выпрыгивая из воды. Выбравшись на середину моста, Маня заметила двоих, стоявших у перил и смотрящих в воду.
    - Значит, - говорил один, - мы сейчас наловим рыбки, продадим завтра её на базарчике...
    - Ты это - налови сперва, потом мечтай как продавать будешь! - резонно отвечал другой. - Мы простояли здесь уже час, а рыбки нет как нет.
    - Авось наловим! Ещё только утро, пол шестого, до обеда времени не меряно.
    - Ну-ну! Смотри у меня!
    - Сам-то хорош! Поди возьми удочки и лови тоже.
    - Да тут вот клиент до рыбки пожаловал! - воскликнул его товарищ.
    Маня тем временем выловила из ведёрка, и с аппетитом чавкая, доедала последнюю рыбку.
    - Ну и ничего! - Первый рыбак подошел к ведру. - Хоть кому-то мой улов пошёл на пользу.
    Довольная, Маня пошла домой - теперь практически каждый день она приходила на мостик к рыбакам, зная, что те угостят рыбкой!

     Однажды вечером Маня забрела так далеко в сторону дворов, как никогда раньше. Внезапно улочка раздалась и перед ошеломлённой кошечкой открылся простор. Вдоль всего простора протянулась странная дорога - точнее множество разных дорог. Каждая из них состояла из пары бесконечных железных брусьев, блестящих в закатном солнце. Брусья тянулись в обе стороны, укреплённые и возлежащие на деревянных перекладинах, покрытых сверху гравием. По дальнему пути двигалось что-то большое, издавая те самые звуки, которые Маня слышала с этой стороны во дворе, но не знала что это такое и думала, что это гром.   
    Теперь она поняла, что гром делают эти железные монстры. Радуясь, что на ближней к ней дороге ничего такого нет, она спрыгнула на дорогу и пошла между железными брусьями, прыгая с перекладины на перекладину. Солнце уже зашло, стемнело и на востоке, за большими домами, всходила кроваво-красная Луна. Кто сказал, что кошки видят только то, что у них под носом?
    Увидела Маня и то, что от её лапок отбросилась далёкая тень. Тень всё укорачивалась, становясь более и более чёткой и тёмной, в то время как вокруг
светлело - казалось, что у неё за спиной взошла ещё одна Луна.
   Эта Луна заметно двигалась, увеличиваясь в размерах. При этом приближалась она с невероятно большой скоростью, а земля под лапками заходила ходуном. Железные брусья пели и выли, вибрируя. Обернувшись, Маня заметила...железного монстра, несущегося на неё - Луной оказался единственный глаз, горящий во лбу у чудовища. Маня попыталась выбраться с дороги, но железные брусья были высоки, и Маня прижалась к камням гравия, в то время как железный монстр налетел на неё, и накрыл, осыпая снопом искр. Казалось, ему не будет конца - из-под брюха доносилось шипение, пыхтение и грохот. Но всему свойственно кончаться, кончился и этот кошмар - внезапно монстр кончился, и простор ударил по ошеломлённому зверьку. Три тусклых красных звезды задних габаритов последнего вагона ещё дрожали,тускнея и уменьшаясь в размерах в той стороне куда умчалось чудище. Маня осторожно выбралась из рельсового плена, протиснувшись под рельсом - там где был просвет в камнях, прикрывающих шпалы и, запрыгнув на насыпь, побежала прочь от страшной железной дороги - так закончилось первое знакомство с поездом.
    Отряхнувшись от пыли и гари, Маня побежала, но не в ту сторону, так как напуганная поездом, чуть не переехавшим её, не сознавала куда бежать, и сбилась с пути. Впрочем, родные звуки частного сектора вернули её к нормальной жизни. Во дворах перекликались собаки, где-то кукарекнул петух, сдуру перепутав закат с рассветом. С остановки железного монстра возвращались люди, очевидно с работы - они были уставшие и довольные, что вот сейчас-то будут дома.
    Подбежав к улице, Маня остановилась - дома были совершенно незнакомы, хоть и напоминали родной район. Впрочем, район и был-то её, но с другой от станции стороны.
    Это был другой его край - дальняя часть, где Маня ещё не была. Возвращаться по рельсам, пахнущим чем-то едким и смрадным, кошка больше не решилась - она помнила ужас встречи со стальным монстром, за которого приняла промчавшийся поезд. 
    Домой Маня вернулась под утро - продрогшая, уставшая и совершенно обессиленная.
    Отоспавшись, она была готова к новым подвигам и свершениям - с собаками драться ей было ещё рановато, но вот наловить рыбки было бы неплохо.
    
    Добравшись до  речки, Маня не застала на мосту рыбаков, зато там стояли маленькие люди - взрослые люди называли их "дети", что там и было - это были человеческие детёныши.
    Но через минуту она пожалела, что так доверчиво подошла к ним - это были чужие дети из другого двора, даже с другого берега и значит другого района.
   - Пацаны, - начал один, самый противный мальчишка. - А что будет если я котёнка в речку брошу? Куда он поплывёт - к ближайшему берегу, или же к своему родному?
   - Вов! - сказали ему товарищи. - Не мучай зверушку. Она тебе ничего плохого не сделала!