Гл. 1. Несгораемый шкаф. Конец детства-13

…Но пришло время, когда словно из внезапно распахнутых на шумную площадь окон, как из оркестровой ямы, где настраивался какой-то гигантский и лихой оркестр, из глубины бездны, разверзшейся между настоящим и прошлым, выплеснулась чудовищная какофония звуков. Увы, бабушка при жизни своей меня ни о чем таковом не предостерегала. То ли смирилась с необратимостью изменений, постигших русскую жизнь, то ли мудро и мужественно полагала, что лучше всего – оставить все как есть, в надежде, что ежели Богом суждено, то человек  рано или поздно сумеет вынырнуть с Его помощью и  из этой «оркестровой» ямы, а нет, - так на нет и суда нет.

Для меня эта затяжная непосредственность и бездумность детско-отроческого бытия в один прекрасный момент обернулась плачевной неподготовленностью к встрече с реальной жизнью. В свои первые самостоятельные годы я вступала, не ведая о том, что жизнь рано или поздно все-таки заставит меня обвыкнуться в ее критике, хотя бы даже самопознания ради.
Ведь как обычно начинается это самопознание? В бесконечных сравнениях себя с другими людьми (сравнениями собственными или слышимыми со стороны), встреченными на «боевой тропе» жизни, вслушиваясь в разноголосицу и разномыслицу мнений, в постоянной оглядке на все четыре стороны, чтобы, наконец, принавыкнуть лихо раздавать оценки налево и направо, тем самым определяя и утверждая прежде всего самого себя и свое место, и свою «драгоценную» индивидуальность в этих условиях жизни.

Можно себе представить, что это были за оценки и определения, сделанные без твердых понятий и безупречных критериев, которые дарит только Вера и подлинная жизнь в Церкви, без твердой почвы под ногами.
Только годы спустя,  все сызмала впитанное и хранившееся в каких-то неприкосновенных отсеках души, стало домогаться света: от ума - опознания, а от совести - точного диагноза в их свете собственного душевного устроения, а от познания себя – вновь к ним, но уже с иным взглядом и иной целью…

Помню, как лет двадцать назад, один незначительный, на первый взгляд, случай заставил о многом задуматься, причем задуматься не на шутку – на годы…
Был еще жив дядюшка, последний из всех старших родственников в нашем роду. Однажды, будучи у него в гостях, мы много говорили с ним о проблемах культуры, - а время-то было ельцинское, страшное… В то время особенно безнаказанно контрабандным путем вывозились из России ее святыни и культурные ценности: иконы, шедевры искусства, раритеты… И вот, уж не помню какое конкретно, но сказала я резкое слово в адрес тогдашнего министра культуры, который занимал пассивную соглашательскую позицию (вероятно не желая неприятностей) в этом вопросе (я же трудилась на поприще публицистики и в то время занималась расследованиями всех этих отвратительных явлений на теле русской культуры). На что дядюшка, - а сам он был человеком чести, и, по правде говоря, всегда глядел скорее строгим  критиком, нежели мягким созерцателем, - сказал мне эдак раздумчиво и даже не сердито: «А вот Николай Егорович никогда бы так не высказался бы о человеке, как ты о министре»…

Как однако, полезно иногда человеку оказаться в тупике. Ведь тупики бывают же не на всех путях сразу. А потому, возможно, и вполне вероятно, где-то рядом есть выход, есть дорога:
Прямая дорога, большая дорога!
Простору немало взяла ты у Бога,
Ты в даль протянулась, пряма как стрела,
Широкою гладью, что скатерть легла!
Дядюшкино слово тогда меня смутило, а потом и устрашило, - в общем, дало душе острастку. Но как же жить? Как быть, слыша и видя эти неправды мира, жалея тех, кто от них сугубо страждет, жалея бесценное наследие, которое нагло разворовывают? Молчать, терпеть, устраняться или отстраняться…Или душу разоряя, вступать в схватку с миром?

Это и было для меня каким-то новым этапом (я уже была в Церкви) на пути к Богу, к подлинной Вере, к познанию Божественной Правды и того миропорядка, который был преподан Творцом своему творению для сохранения и спасения жизни на земле. Окончательно запутавшись в своих отношениях с миром и осознав это, пришлось с горя начинать наново осваивать эту мучительную премудрость духовного бытия в реальном мiре …
«И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» ( Еккл. 1:18)/

Итак, изрядно «побив и выучив»  (из биографии А.С. Пушкина известно, что он  семнадцати лет пришел к П.А. Катенину - поэту старшего поколения, с суковатой палкой в руках, и, протянув ее поэту, сказал: «Побей, но выучи») жизнь, все же заставила не просто думать и судить о ней трезвее, но и биться за каждую взятую ступень ее понимания в Боге.
Ведь откуда, скажете вы, могла взяться эта осознанная потребность понимания жизни в Боге? Ведь провожатых-то не было, не было ни слов о Боге, о Заповедях Его, ни наставлений, взятых в путь из родного дома… Но были тишина и покой, - сладостный покой детства, ощущение Дома и надежности бытия, подаренные Богом через любовь и добро родителей и бабушки. Они-то и вели по этим трудным ступенькам, не давая душе совсем потеряться или забыть что-то бесконечно важное и драгоценное. Только теперь, чтобы вновь придти к этому важному и драгоценному, его нужно было выстрадать, «заработать» и оправдать в одиночестве уже собственными жертвоприношениями. Какие были потери и разоренья для души, – и не счесть. Но и их пустил, Милосердный, в замес…

Размышляя теперь об этом данном мне в детстве залоге добра, добра, которое по своему происхождению и природе было несомненно Божиим, мне представляется уместным сравнить его с первоначальной благодатью, даруемой Господом  душе, вступающей на путь спасения. Благодатью, вскоре затем отступающей, чтобы испытать эту душу и укрепить ее в вольном выборе Истинного пути, и возвращающейся очень и очень нескоро, когда человек будет уже многократно испытан в огненном горниле искушений и окажется действительно достойным Добра Непреходящего Небесного …

Последние пятнадцать лет своей жизни из-за болезни сердца бабушка из дома не выходила. День за днем, год за годом пребывала она в своем неизменном мире… Старинный шкаф с архивом, ее любимая заветная работа - исследование древнерусского архитектурного орнамента, а в последние годы еще иногда и телевизор с крохотным экраном, где она смотрела только русскую классику исключительно в постановках Малого театра. Уставая от своих занятий, а иногда, видимо, и тоскуя, бралась перечитывать в сотый (или тысячный?) раз «Войну и мир», несмотря на постоянные ворчания и нарекания на Льва Николаевича за его неизбывную страсть к причастным оборотам и за нелюбимые бабушкой толстовские мудрования – что-то в них бабушку отталкивало: возможно, определенная нарочитость и поза, которые она парадоксально определяла чем-то вроде легкомыслия.

На этих чтениях Пушкина, Гоголя, Толстого с раннего детства бабушка и растила меня. И залегла любовь к «Вечерам на хуторе близ Диканьки», к Миргороду, к чудному Днепру, к Руслану и Людмиле, к толстовскому миру детства, отрочества и юности в такие «несгораемые» глубины сердца, что добраться до них крикливому миру, в котором, казалось бы, и я позднее окончательно  «прописалась», ему так и не удалось.

…Это был мир, в котором бабушка была своя. Ей не нужно было мудрствовать по поводу глубинных смыслов «Старосветских помещиков» – ее сердце знало и любило это тихое счастье скромной и доброй семейной жизни вдали от мирских бурь, очарование и надежность патриархальности, и относительную ее неподверженность времени, трогательную верностью вере и старинному укладу русской жизни - теплой, мирной, устойчивой.
Это и была для русского сердца та самая  «обители дальняя трудов и чистых нег» , о которой мечтал Александр Сергеевич, - образ подлинного бытия, возвращение к самому себе, к Богу, к желанной чистоте и простоте, к жизни Божией. О таком существовании мечтали в самых светлых снах годами, равняя его в помыслах с таинственной  и благодатной жизнью монастырского бытия, а подсознательно – с мерцающими в сердце образами Небесных обителей.

…Вслух читала бабушка изумительно! Ведь не даром по старинному заводу раньше в русских семьях было принято так много читать вслух – и всем вместе, и старшие – детям, и дети – старшим: матушкам, бабушкам. Вот и моей бабушке с детства приходилось быть чтицей при своей бабушке и матери, страдавшей мигренями. Она читала так, что я вскоре переставала ее слышать, и даже голос самого Гоголя куда-то отходил на второй план, но зато предо мной начинало распространяться нечто великое, неохватное, вселенское: «Чуден Днепр  и  при  теплой  летней  ночи,  когда  все  засыпает – и человек, и зверь, и птица; а Бог один величаво озирает  небо  и землю  и  величаво  сотрясает  ризу.  От  ризы сыплются звезды. Звезды горят и светят над миром и все разом отдаются в  Днепре. Всех  их держит Днепр в темном лоне своем. Ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе».

Это были дивные сны детства, когда все безотчетно впитывалось, насыщало и освещало душу. Осмыслить это тогда, конечно, было невозможно, но теперь-то, в созерцании воскресающего прошлого, можно и сказать, что же навевали эти чудные сны, какие широты и глубины бытия открывали они сердцу, как свидетельствовали они о Духе Божием, носящемся над водами, над сотворенной Словом Божиим землей.  И можно ли было эту землю благословенную, Богом данную, Богу открытую, Богу молящуюся, Богу поющую, Духу вторящую – не любить, а спустя годы – не оплакивать огненными слезами ее поругание?

***
Редко, но бывало, что бабушка, ненароком нет-нет, да и начнет мне тихонько читать «Отче наш» - хоть что-то дать умирающей в невежестве душе внучки. Родителями моими ей было строго воспрещено «сбивать меня с толку». Но я, немало чего важного и ценного забыв, отлично помнила всегда и помню теперь еще с большей отчетливостью эти редкие мгновения: и бабушкину осторожность, и некоторое ее смущение – ведь она была скрытным человеком – а тут приоткрывалось нечто сокровенное, никогда не выставлявшееся. К тому же всю жизнь бабушка старалась быть (выглядеть?) более бравым, трезвомыслящим человеком чуть ли не позитивистских взглядов, нежели была на самом деле.

Этот образ вырабатывался годами и под влиянием эпохи, и близких лиц, которых любила и уважала, и больше всего из потребности спрятаться: скрыть какие-то свои немощи (они ей таковыми казались) и страдания, свою хрупкость и уязвимость, свою тонкую чувствительность и, наконец, очень сложную и противоречивую природу, которую бабушка в себе отчетливо осознавала, и, как мне кажется теперь, не очень-то одобряла.

…А еще  помню, весной, в уже самые последние годы, она вдруг без предисловий и без связи с предыдущим разговором внезапно начинала мне говорить о церковной службе – как она ее любила, и особенно – Пасхальный канон… И даже пыталась напеть мне его так, как он звучал, как он летел и ликовал в ее сердце. Помню, я чувствовала тогда, что бабушка тоскует, что ей плохо, муторно, и настолько, что хотя бы с кем-то ей необходимо было разделить то, что ее мучило, о чем болело и тосковало ее сердце.
Могла ли она надеяться, что я этих редких и, казалось бы, случайных мгновений никогда не забуду?
 
Так я и не узнала, была ли отпета бабушка в церкви в том безбожном 1965 году. Я же, увы, отпела ее только много лет спустя. Однако сразу после кончины, в течение первого года особенно, бабушка являлась мне во сне за редкими исключениями каждую ночь: абсолютно явная, необыкновенно живая, помолодевшая, сильная и даже радостная, и повторяла мне только одно: «Я – жива».

Когда же не стало бабушки, все, чем питало меня детство, еще какое-то время жило во мне как бы по инерции, а потом стало помаленьку вновь превращаться в обрывки, в дорогие сердцу подробности-мимолетности, из которых даже кафтана сшить уже было невозможно. А ведь именно тогда и подступило ко мне время осмысления жизни. И как же нужен мне был бабушкин мир, который верой и любовью всегда с детства мнился мне идеальным, наполненным до краев красотой и добром, и, быть может, даже несомненной истинностью своего бытия. Но бабушки уже не было, а воспоминания, такие живые и ясные, постепенно застывали, превращаясь в исторические фрагменты. На глазах блекла когда-то связующая их мысль, и я недоумевала: а была ли вообще когда-нибудь эта связь? Был ли в той жизни доступный пониманию особенный и поучительный для меня смысл?

Однако я все же не сразу сдалась, упорно пытаясь вложить эти следы прежней жизни рода в прокрустово ложе модных тогда  рациональных исторических схем. Выходила одна ложь, сущая ложь! И я очень хорошо помню это почти физическое ощущение прикосновения к мертвечине, омертвения, и «материала», и своей собственной души, пытающейся вступить на путь, не ведущий в жизнь. Что же за таинственная механика срабатывала внутри меня? Какое-то время, поначалу, я не хотела слышать того, о чем тихо предупреждало сердце: «не надо…», и насиловала и душу свою, и мозг.

«Сын мой!... Надейся на Господа всем сердцем твоим, … и не полагайся на разум твой», – учил Приточник со страниц старинной семейной Синодального издания Библии с пометками моих давно ушедших родных. – «Во всех путях твоих познавай Его»…
И когда пробил мой час и все, что хранилось в памяти, одно за другим стало медленно разворачиваться лицом к Нему, к Свету Его и оживать, как только начались эти инстинктивные поиски Руки Божией «во всех путях» жизни, так мгновенно началось на моих глазах неподражаемое движение срастания, кристаллизации всех этих бессвязных обрывков, неровных концов, никчемных крохотных осколков, которые притягивались друг к другу как магниты, восстанавливая и открывая никому до того, возможно, неведомые смыслы. И вот на дотоле пустой и никчемной бумаге сознания, погруженной в волшебный проявитель, медленно и неуклонно стал проступать силуэт вполне связного и очень важного послания…


На фотографии - Наш дом (слева) в самом начале улицы Большая Полянка.
Фотография 40-х годов.

На улицу выходило бабушкино окно: "Окно в бабушкиной комнате было, как я уже говорила, ориентировано на северо-запад в сторону старинных труб фабрики «Красный Октябрь» или, как ее раньше называли, - шоколадной фабрики Фердинанда Эйнема. Оттуда через форточку время от времени доносился до нас обворожительно крепкий запах настоящего шоколада. Из своего уголка бабушка смотрела на открывшийся ей кусочек московского неба и вспоминала свою долгую жизнь… «Всё это было и минуло... А теперь, когда смотрю в окно, вижу угол высокого дома напротив, немного неба, серенького, московского, светло-розового ночью. Облака и клубы дыма указывают направление ветра».

Продолжение следует...


От автора: восстанавливаю утраченную по тех. причинам при редактуре структуры
 книги переписку с читателями:

Рецензии на произведение «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части»
На странице отображаются все рецензии к этому произведению в обратном порядке, с 7 по 1
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Рецензия на «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части» (Екатерина Домбровская)

Мне кажется, что в завершении первой части книги с редкой искренностью раскрыто самое главное – Ваш путь к Богу, как поиску внутренней гармонии, примиряющей тонкую совестливую душу с несовершенством реального мира. Великое счастье иметь в детстве и отрочестве такого наставника, как Ваша бабушка. Мудрая, чуткая, всё понимавшая, но, наверное, не нашедшая душевных сил для того, чтобы подготовить к встрече с той, отнюдь не благостной реальностью, от которой оберегала, помогая окрепнуть душе в тепле и сердечности бережно сохранённого уклада жизни нескольких поколений. Возможно, верила, что заложенное с детства даст силы и мужество найти самостоятельный путь к тому, к чему деликатно готовила, не смея ничего навязывать, оберегая внутреннее пространство юной души. Она не ошиблась. Потому что осознанный и самостоятельный выбор иногда значит много больше.
«И когда пробил мой час и все, что хранилось в памяти, одно за другим стало медленно разворачиваться лицом к Нему, к Свету Его и оживать, как только начались эти инстинктивные поиски Руки Божией «во всех путях» жизни, так мгновенно началось на моих глазах неподражаемое движение срастания, кристаллизации всех этих бессвязных обрывков, неровных концов, никчемных крохотных осколков, которые притягивались друг к другу как магниты, восстанавливая и открывая никому до того, возможно, неведомые смыслы».
Пленительный образ прекрасной русской женщины - Вашей бабушки встаёт со страниц книги, он выписан любящим и благодарным сердцем. Он пробуждает в памяти всё самое тёплое, что связано с детством, с дорогими нашими бабушками, со всем светлым и радостным, что проносишь по жизни. Это очень сильная в духовном смысле глава, но я остановилась только на одной её теме, наверное, потому что это то, что объединяет нас всех.
Низкий поклон Вам за это, Екатерина,

Татьяна Алейникова   20.11.2011 22:21   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Дорогая Татьяна, если конец детства - переход к другой жизни, к погружению в стихии мира, то, мне кажется, что до "примирения с несовершенствами этого мира" - очень далекий путь. Многие поначалу "проваливаются" в этот миру, и не все оттуда выныривают - крохотный процент. Исключительная милость Божия и помощь молитвенная добродетельных предков "вытаскивает" (помогает вылезти) человека из трясины. А дальше что? Неужто примирение с несовершенствовами? Как можно примириться со злом. которое сжирает как молох души людей? Не примирение, - а борьба и молитва - вот куда выходит человек. вытащенный из бездны. Да и далеко не сразу. Он должен "вылечиться", очиститься от грязи в которой влаился в прежней жизни. Только пройдя очистительный огонь и очистительные воды - такой человек может выходить на брань и молитву о мире. Брань без молитвы - обречена на горький и страшный провал - на катастрофу. А молитва - это сострадание миру в его греховных муках, но никак не примирение с миром зла. Вот с молитвой можно на брань выходить... Собственно брань со злом мира - это и есть молитва.

Низкий поклон Вам за Ваши проникновенные слова о рабе Божией Екатерине - бабушке. Спаси Господь!

Екатерина Домбровская   21.11.2011 15:10   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
________________________________________
Рецензия на «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части» (Екатерина Домбровская)

"Со святыми упокой, Господи..."
В этой зависти, наверно, надо исповедоваться, - так завидую я на то, что в Вашем детстве была такая Бабушка! У единственного человека из поколения стариков, которого я застала, были свои счёты с Богом: она разуверилась в Нём, видя 19-летние страдания своей старшей дочери, которая, испугавшись во время погрома, упала и была практически неподвижной, без речи, но с умными страдающими глазами. Я унаследовала её имя. Я не могу сказать, что бабушка воспитывала из нас атеистов. Она хорошо знала Ветхий Завет, многое из него рассказывала как сказки; меня с детства не затрудняло понимание картин на ветхозаветные сюжеты, а семью подруги я изумила лет в 8, увидев у них на стене картину "Моисей в тростниках" и сразу же рассказав, что тут изображено - и младенец в корзине, и дочь фараона, и её служанки.
Но читаю Вас - и так жалею, что она не была православной! Её соседка приглашала в храм, договорилась о крещении (тогда это было весьма непросто), но бабушка так и не решилась.
Похоронена она на православном кладбище - таково было её желание.

Мария Антоновна Смирнова   03.10.2011 19:35   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Много, очень много дали-передали нам наши родимые. Скажу парадокс: даже в том, что недодали - и в этом - сокрыты великие Божие тайны. Не думайте, что у меня было все додано. К Вере шла совсем одна - ни одного человека на пути не было. А ощущение, что всегда с Ним, что шла всегда прямой дорогой. Но долго...
А желание бабушки Вашей - Господь услышал - Он смотрит не на лицо - как люди, а на сердечные намерения. Правда. если есть возможность реализовывать. а мы не делаем, это хуже (но это я уже о себе думая, написала...)
Благодарю Вас всем сердцем за чтение, за отзывы, - а то все время теряешь веру, что допишешь... такое вот искушение...

Екатерина Домбровская   03.10.2011 20:12   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
________________________________________
Рецензия на «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части» (Екатерина Домбровская)

Все спят. Читаю. Полное погружение в Вашу жизнь, Ваши мысли. Перечитывание бабушкой Толстого. Гоголь.Любимейшие мои из всего его "Старосветские помещики".Спектакли Малого Театра,ныне мною одной пересматриваемые с кассет...Просто мы жили в одной стране, в одно время.Вы пишете о том, о чём я всегда знала и чувствовала, но,часто от смущения, боялась заговорить. Боялась в речах своих отличиться от других.А Вы вдруг,так кажется мне, произносите то самое, невысказанное.Не сочтите,ради Бога,за нескромность, дорогая Екатерина.

Милая Катя,сегодня у меня трудный день и выбираю Вашу 14 главу,чтобы поплакать над Вашими словами : "Это был мир, где бабушка была своя". Я точно знаю, что это и мой мир. Нигде мне так не бывает хорошо,как в мире Чехова,Гоголя, Аксакова и в Вашем,моя дорогая,мире.

Галина Алинина   19.10.2011 23:05   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Милая Галя, это все наше общее - и, слава Богу! - кому родное. Нам - роднее некуда.
Говорит ведь устами - сердце, а в нем - любовь и больше ничего.
Но преграды существовали всегда - внутренние и внешние. Внутренние только с Богом и в Боге преодолевается, потому что в вере открывается такая ясная и чистая картина мира, жизни, человека, что сразу убеждаешься, иначе быть не может, это - единственная правда.
Я хотела, чтобы эта книга написалась как моя молитва - может, последняя.
" и третьи части - с погружением вглубь времени, но и "моя" линия не обрывается, она как-то совмещается вне времени и пространства и эта связь очень для меня важна.

Благодарю Вас за бесценно сердечное чтение этих "Воздыханий", дорогая Галя.

Екатерина Домбровская   20.07.2011 10:31   Заявить о нарушении правил / Удалить
Ускакало слово куда-то: надо читать:Вторая и третья части ( а там , Бог даст и четвертая, последняя - всего 4 части в книге) и далее по предыдущему тексту...

Спасибо за все! С любовью - Екатерина.

Екатерина Домбровская   20.07.2011 10:34   Заявить о нарушении правил / Удалить
Наконец-то я нашла Ваши строчки, Галенька! Вот мы с Вами в том мире и останемся. Не изменим ему никогда. Это русский мир. Чистый, добрый, светлый...Прекрасный. Крепко держу вас за руку, мой дорогой не критик, а уже и соавтор.

Екатерина Домбровская   20.10.2011 18:20   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
________________________________________
Рецензия на «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части» (Екатерина Домбровская)

Ох, дорогая Екатерина! Так хочется сесть и, никуда не спеша, не суетясь, не хлопоча, читать, читать, читать, вдумываясь в каждое слово, иногда перечитывать иной абзац и находить в нем новый смысл... Где найти время? Вот выгадываю минутку, читаю по одной главке... Спасибо Вам за такие глубокие воспоминания!

Наталья Шевцова 77   16.05.2011 21:45   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Дорогая Наталья! Спасибо ВАм за такое проникновенное отношение к моей теме - мне очень дорог Ваш отзыв - я писала, но представить себе не могла, что обрету ТАКИХ читателей. Спаси Вас Господи, Наташа.
С уважением и огромной признательностью - Екатерина.

Екатерина Домбровская   16.05.2011 21:53   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
________________________________________
Рецензия на «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части» (Екатерина Домбровская)

Дорогая Екатерина, я тоже размышляла ,
" откуда... могла взяться эта осознанная потребность понимания жизни в Боге? Ведь провожатых-то не было, не было ни слов о Боге, о Заповедях Его, ни наставлений, взятых в путь из родного дома…" Действительно, и в моей жизни ничего этого не было. Откуда могла родиться во мне эта потребность в Боге
Катя, мое детство было пропитано одними страхами. Мой отец в семье был деспотом. Мое сердце болело за бабушку, за маму. Но Господь , это я теперь понимаю, через эти испытания вел меня к добру. Я рано выпорхнула из своего домашнего гнезда. В 15 лет уехала в большой город Свердловск и поступила в Педагогическое училище. Я ни о чем не жалею. Я давно простила своего отца и молюсь сегодня о нем усердно.
Спасибо, Вы опять в очередной раз погрузили меня в "силуэт вполне связного и очень важного послания" И я получила огромное удовольствие. С искренним уваж. Зинаида. …

Зинаида Малыгина   28.04.2011 16:25   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо огромное и Вам, дорогая Зиночка. Я как бы вместе с Вами тоже все вновь переживаю и перечитываю. Вот мне было дано светлое детство, - зато потом... по контрасту - все были одни скорби. По-разному Господь управляет: кому-то вначале дает надышаться для чего-то хорошим, чтобы потом совсем не рухнул. Кому-то наоборот... Главное, что приводит к Себе и своими дорогами. Вот выставила новую главку - опять о моей учительнице - только о другой...

Екатерина Домбровская   28.04.2011 17:07   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
________________________________________
Рецензия на «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части» (Екатерина Домбровская)

Дорогая Екатерина! Вот что написала мне моя сестра Женечка: "Какое тебе спасибо за рекомендацию прочитать "Воздыхания.." ! Прочитала уже 4 главы, читаю медленно смакуя каждую фразу. Очень нравится." Она не зафиксирована на Прозе, поэтому сама написать не могла. С любовью и благодарностью, Нина

Нина Изюмова   08.04.2011 09:13   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Боже мой, какое великодушие! Благодарю Вас, дорогая Нина и передайте свой родной Женечке мой сердечный и благодарный привет - оказывается, МЫ есть! Вот что главное. Люди, у которых еще хранится в сердце и память, и любовь и... вся наша "сигнальная наследственность". Земно кланяющийся автор.

Екатерина Домбровская   08.04.2011 09:45   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
________________________________________
Рецензия на «14. Воздыхания окованных. Конец 4 главы и 1 части» (Екатерина Домбровская)

Хотел я прочесть всю Вашу повесть - повесть горькую и возвышенную - а потом уже написать по-порядку, но... Слишком много мыслей и чувств в Ваших мемуарах, слишком многое заставляют они обдумать и продумать, и даже дают как бы вспомнить...

Так что, буду, помолясь, писать помаленьку. Как сказано? "Мысль мою Твоим смирением укрепи!"

Да упокоит Господь души всех тех тех людей, которые "давно уже не могут сами о себе помолиться"! Царство Небесное этим личностям, о которых Вы пишете с такою любовью и состраданием!..

* * *
Преждде всего и пока, хочу отметить одну вещь - нечто, что первое пришло мне на ум. Возможно, благодаря Промыслу, ведь именно на днях появилась http://www.proza.ru/2011/03/31/1658. Эта философская работа очень нам понравилась. А я подумал еще, в этой связи...

Ваше "Воздыхания окованных" категоризированно под формальной рубрикой "Мемуары". По сути же, это не что иное как священная история. Как в Священном Писании, так и здесь, - события и люди рассмотрены - нет, лучше сказать так: Вы рассказываете о делах и людях с точки зрения вечности, под углом осевого времени между Искупительной Жертвой и Вторым Пришествием, в свете... как бы в свете той свечки, которая была зажжена над купелью в момент нашего крещения, той свечки, свет и пламя которой мы пытаемся пронести через жизнь, затепляя свечки встретившихся нам людей...

Это, конечно, метафора, но вот что мне важно. Часто в жизни бывает так, что не остается сил, времени даже желания, - одним словом, кремня, чтобы самим нам затеплить пламя в нашей душе. Дай Бог тогда, чтоб рядом с нами оказался чей-то свет – свеча или лампада – и вновь затеплился наш свет. Чудом. Без пороха и кремня, но Словом Божиим!

Наше общение. кажется, чем-то сродни... Пойду, продолжу вашу Богословскую (авто)био-графию. Там действительно просвечивают главные нам дары: "Биа" и "графейн" - жить и писать, - писать для Жизни и во Славу Бога!

Бог в помощь - Вам, Като, моей матушке и мне, грешному!

Локсий Ганглери   02.04.2011 04:30   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо, дивный читатель! А мне, кажется, уже ничего и не надо - я так благодарна Нине, Вашей матушке, которая вытащила меня сюда с моей лежащей книгой... Свеча от свечи, дорогой Локсий - именно так мы существуем и именно так нам поручено нашим Господом. Так устроен Творцом мир! И если почитать со вниманием прп. Максима Исповедника о Божественной иерархии,то мы увидим и поймем, что именно так и действует принцип иерархического светолития: от Господа вниз - Бесплотным Силам в их иерархии, от Ангелов - истинным монахам, от них - людям, от мужа - к жене - к детям, от старших - младшим, от старшего друга - младшему другу - у Бога нет равенства, нет унификации - свет льется с Небес и достается всем, кто живет в Божественном миропорядке и носит тяготы друг друга.
Сейчас Вы своим изумительным словом возгрели мои слабые силы. Огонь и свет не исчезают - они возвращаются к нам , подтверждая великую истину: что отдал - то истинно твое.
Слава Богу, Соединителю и Собирателю человеков в Церковь Единую Соборную. Вот так и нас Он собрал... Ваша верная читательница Като.

Екатерина Домбровская   02.04.2011 11:50   Заявить о нарушении правил / Удалить
Думал , было, написать "нет слов". А потом испугался такой ужасной формулировке...

Огромное спасибо и приветы ото всех! Тут такая красота: бурно цветущий миндаль - те деревья, что поближе, проглядывают сквозь покрытое бусинками дождя стекло, а те, что подальше, похожи на вспененные морские волны!..

с Богом!

ЗЫ Простите за крохотный и бессодержательный ответ! С Божьей помощью, напишу больше и лучше...

Локсий Ганглери   03.04.2011 09:27   Заявить о нарушении правил / Удалить
Спасибо за миндаль, дорогой Локсий!Как я рада, что это буйство и ликование у Вас за окном, но благодаря Вам - и до нашего далека доходит. Я вот вдруг решила поставить позапрошлогоднюю вербу освященную в воду, кажется, она набухает... И у нас вроде стало показываться солнышко - как говорил один знакомый священник: у нас теперь на 2 месяца запаздывают весны, потому что мы детей не любим". Вот так... Видно, он больше всего жалеет деток.
Пишите рецки, но не надрывайтесь, пожалуйста - я уже жалею вас и Ваши силы-время. Пишите Ваши чудные миниатюры! А мне... Я хотя и безмерно Вам рада, но пусть это будет никак не обязанность Вам! Вы меня поняли ведь, дорогой Локсий? А я никак не могу изящней сформулировать, что мне лучше то, что для Вас лучше.
Ваша Като с Катошкой.

Екатерина Домбровская   03.04.2011 17:19   Заявить о нарушении правил / Удалить
Я все понял! :)) Просто хотел поделиться весной!

Локсий Ганглери   03.04.2011 17:37   Заявить о нарушении правил / Удалить
И славно, что поделились! Сердце радуется. Оно с годами научается радоваться и тому, что само не видит глазом, а только чувствует. Я теперь тоже смотрю в Ваше окно. Делитесь, дорогой Локсий еще живой и благоуханной в Ваших краях красотой! - Чем только воздам?.. Ваши К. и К.

Екатерина Домбровская   03.04.2011 18:15   Заявить о нарушении правил / Удалить