Песком времени наш путь земной пылит. Глава четвер

 Фото миг нашей очередной встречи в сентябре 2015 года в Ташкенте. Первая,о которой речь в этом рассказе, произошла  там же в 2012 году .   


Песком времени наш путь земной пылит.
 Глава четвертая.



Две судьбы офицерские как в единую слиты.



 «Между пиджаков гражданских китель затерялся,
Запылилось, потускнело золото погон,
Челки в прошлом темный цвет на белый поменялся,
Позабыт и позаброшен старый полигон.

Отставные офицеры — строгие манеры,
Сетовать они не станут на судьбу свою,
Хорошо, что есть друзья, и живы честь и вера,
Отставные офицеры все равно в строю…»

 Песня «Отставные офицеры»
муз. и сл. Андрея Волкова.




 Солнечное утро второго дня нашего пребывания  в Узбекистане  раскатилось весёлой  командирской  командой:
- Роо-та! Подъём, три миллиона мать! Вы что, молодчики, спать сюда приехали за тысячи верст?  Алексей включай чайник, поднимай отца. Выходи строиться.

 Джахангир пригласил гостей на вторую половину дня. Столы расставили  во дворе дома.    Когда приглашенные Джахангиром  друзья  начали подтягиваться, узбекский салат из помидор, огурцов, лука и пряных трав был уже готов.

  Из казана по всему двору растекался аромат наваристого  шурпо.
 
Среди традиционных  классических напитков, на столе  гордо красовалась двухлитровая бутылка из-под Кока-Колы  с настойкой «Мандрагоры», лично приготовленная Джахангиром. Её состав он  свято хранит за семью печатями, как государственную тайну.

Первым пришел полковник Николай Степанович. С первой минуты знакомства он произвел на нас с Алексеем  самое благоприятное впечатление, как человек, глубоко знающий  историю  и культуру Востока, свободно владеющий узбекским,  как я понял,  и другими языками.
 В живой беседе он проявил такое знание  тонкостей географических, исторических особенностей и общественно-политической  ситуации  Вологодской области, что мы были просто поражены.
 Казалось, что не мы, а  он только что приехал из Вологды, предварительно побывав в Череповце, Великом Устюге, Тотьме и других значимых  местах Вологодчины.

Глядя на нас, Джахангир, смеясь, заметил:
- Так, Жгутов с Николаем Степановичем зацепились языками, теперь  они разговорами сыты будут.


Следующее знакомство у меня состоялось через несколько минут с другим другом Джахангира  - Хабибулло Салихом.
 
 Мне доставило истинное удовольствие общение с этим, глубоко образованным и  интеллигентным человеком, обладателем  тонкого чувства юмора.
 
Хабибулло – муалим (учитель)  известен, в Узбекистане и далеко  за его пределами, как опытный  каллиграф.
 
   Хабибулло на этой встрече и потом на экскурсии рассказал нам, что
Правительство Узбекистана в 2007 году приняло решение сохранения надлежащим образом уникального Корана «Усман Мусхафи.
Один из древнейших экземпляров Корана – «Усман Мусхафи» («Коран Усмана») хранится в библиотеке Управления мусульман Узбекистана.

 Эта святыня в VII веке по велению Халифа Усмана ибн Аффона была оформлена в виде книги и изготовлена в нескольких экземплярах.
Священный Коран «Усман Мусхафи» привез в Узбекистан Сахибкиран Амир Темур. Текст Корана был переписан известными каллиграфами того времени.
 До нас дошли 353 листа (706 страниц).
При деятельном участии Хабибулло была подготовлена в подлинном формате  рукописная копия «Усман Мусхафи».
  На состоявшейся  недавно в Лондоне международной выставке были представлены уникальные рукописи иудаизма, христианства и исламской религии.
 Среди самых уникальных экспонатов находился и рукописный экземпляр «Усман Мусхафи», подготовленный  узбекскими каллиграфами.
Директор отдела рукописей Британской библиотеки Скот Маккендрик отметил, что «Усман Мусхафи» является одной из бесценных жемчужин исламской культуры.

                ***
Когда все собрались за праздничным столом, Джахангир поздравил всех с Днем образования  Службы, а потом,  обратив внимание собравшихся на меня и моего сына,   раскатился приветствиями в наш адрес и  выплеснул столько добрых и задушевных слов о нашей полувековой дружбе с ним, что я даже попытался возгордиться.

Но! Соловья баснями не кормят.

 Мы с Алексеем встали и пошли распаковывать  первый чемодан с подарками.
Пришло время раздачи слонов.

 -Дорогие друзья! Я  несказанно рад, что мой друг жив, что я сейчас рядом с ним и в окружении Вас, его друзей,- начал я свой спич.
 
-А чтобы ты, Джахангир, почувствовал запах нашей вологодской земли и на себе ощутил её лечебный эффект, мы привезли тебе  полдюжины чудодейственных березовых веников, которые я  лично навязал в День Ивана Купалы.

 А чтобы в дни зимней непогоды  спину не ломило, и  ноги твои были в тепле,  прими вологодские валенки с калошами, а на голову тебе «партизанская банная папаха» с  малиновым верхом и такой же лентой поперек «настоящий полковник».
 
Ну, а на после баньки, мы тебе  и чистой водочки «Русский стандарт»  завезли.

Вот,  практически мы тебя сразу одели с ног до головы.

Принимая дар, Джахангир,  удивленно спросил:
 -А почему калоши-то не черные, как прежде, а прозрачные и эластичные?

-Джахангир,  эти калоши специально для тебя изготовлены из лучшего силикона.
Как минимум пара российских женщин из-за твоих калош теперь будут напрочь лишены возможности увеличить объем своих прелестей.


Всем гостям  тоже были вручены памятные вологодские сувениры.

 
Третий тост был  в память о  погибших товарищах. Все, молча, подняли  и  выпили горькое вино.  Каждый думал о своем и поминал своих близких,  родных и друзей.

Я тоже  вспомнил своих и тех, кто  погиб в пограничных конфликтах в 60-е годы на китайской границе, кто не вернулся из Афганистана и Чечни.
  А в голове ураганом пронеслись слова из   песни Виктора Верстакова «Горит звезда над городом Кабулом»:

«…Кого-то помнят или забывают,
А нас и знать не будут никогда.

Без документов, без имен, без наций,
Лежим вокруг сожженного дворца.
Горит звезда, пора навек прощаться.
Разлука тоже будет без конца.

Горит звезда декабрьская чужая,
А под звездой дымится кровью снег
И я слезой последней провожаю 
Всё, с чем впервые расстаюсь на век…»


                ***


 Все мы в своё время присягали и  начинали офицерскую службу  в СССР.
 
 Я служил  на Памире на советско-китайской границе в 1968-1969 году.  В  пору наивысшего обострения отношений  с КНР и пограничных конфликтов.
 Затем, в Пяндже на афганской границе, а далее,  в других местах большой страны.

Джахангир  все годы, до самого увольнения, с честью служил в Узбекистане: Самарканде, Учкудуке, Фергане, Ташкенте. Как мне кажется,он внёс свой достойный вклад в укрепление государственности Республики Узбекистан.   

Достались ему  места и погорячее.

 Не зря  правую сторону его пиджака  украшает  рубиновым светом мужества орден « Красной Звезды» и знак «Мастер спорта СССР»


Всем известно, служба не мёд. Да ещё в придачу и начальство нам было дано, чтобы эта самая служба вообще никогда мёдом не казалась.

Меня судьба забрасывала на заоблачные памирские гранитные скалы и осыпи. Немало моей крови на границе  выпили  ненасытные полчища афганских голодных комаров. Недаром  же город Пяндж  назывался Комар-Сарай.

«…Там, где наши дозорные,
Не бывает случайностей —
Ни в ущельях таинственных,
Ни на горном плато.
Я служу, как положено,
И в приказе начальника
Был отмечен за то, что сегодня…
…Что сегодня на заставе
Ничего не произошло, —
Только лебеди пролетали,
Подставляя закату крыло. …»
  Песня А. Пахмутовой  «Только лебеди пролетали»


Джахангир, забравшись в Учкудук, своим пОтом долго солил свою одежду и загорал под палящими лучами горящего в зените солнца.

«Горячее солнце, Горячий песок
Горячие губы, воды бы глоток
В горячей пустыне не видно следа
Скажи караванщик, когда же вода
               
Учкудук, три колодца
Защити, защити нас от солнца…»

 из песня «Учкудук»


                ***

Сегодняшнее праздничное застолье не было похоже ни  разгульную пирушку молодых офицеров по «обмыванию» очередных  мелких звезд на погоны, ни на «отвальную»,  по случаю нового назначения  и перевода из комар-сарайской тьмутаракани или  из пекла  раскаленной учкудукской сковородки, в «более столичные места».
 
Сегодня нам никто завистливо не желал на чьих- то плечах забраться наверх служебной пропасти и сорвать  там генеральские звезды.

 И мы с Джахангиром сегодня  тоже никому не желали: «счастливо» оставаться в этом пянджском захолустье, с нашим намерением дожидаться их под тенистой сенью раскидистых чинар.
 
Окружавшие нас друзья Джахангира, искренне радовались нашей встрече через десятилетия.

 Я наблюдал, что,  глядя на нас, и ощущая себя «ещё на ого-го», они, к сожалению, видели нас уже не «рысаками», а  всего лишь «парой гнедых утомленных зарёю, со всеми нашими необратимыми возрастными  прибамбасами.

Когда, кто-то из присутствующих сказал о большом нашем потенциале, что и сегодня мы ещё можем дать фору в забеге по жизни некоторым молодым, я, как всегда,  открыл свой рот и внес поправку:
 
-В мирное время бегущий полковник вызывает  смех, а в  военное - сеет панику.

После этого  пошли  анекдоты и байки.   Праздничная атмосфера за столом и во дворе  заполнилась смехом и шутками.

 
                ***

     Во все времена  офицерский корпус – золотой фонд любой страны. Если мы офицеры золотой фонд,то жены наши - сияющие бриллианты в этой оправе.  Чего бы мы стоили в этих заоблачных далях,на краю земли  без наших близких и самых надежных людей на земле. Жен наших, сыновей нам подаривших.

 Моя жена,сразу после медицинского института  приехала ко мне в пекло, в неведомую  и чужую для неё пянджскую землю. И сразу, в пыльной мгле «афганца» и ночном землетрясении,ощутила на себе всю «прелесть» доли жены офицера.   Но выдержала всё,не сбежала. Вот уже 44 года рядом. Дай Бог, и до золотой свадьбыдоживем.

    Нашим женам достались  испытания даже большие, чем нам.
Бесконечное ожидание нас из ниоткуда. Дни и  бессонные ночи у кроваток наших первенцев.  Бытовая неустроенность.Хождение с передачами к нам по военным госпиталям.
 Жизнь на чемоданах и походных рюкзаках. Да мало ли всего им пришлось пережить.

«Ты живёшь между взрывом и выстрелом,
Я живу между сном и письмом.
И мы встречу должны с тобой выстрадать,
Чтобы снова расстаться потом.

Это время даёт нам задание.
Ведь мы оба на службе с тобой.
Носишь ты офицерское звание,
Я служу офицерской женой

Офицерские жёны не давали присяги,
И приказ – по вагонам – это просто судьба.
Офицерские жёны, на дорожку присядем,
И слеза на погоны упадёт, как звезда….»

Песня Анны Резниковой «Офицерские жены»

Вот поэтому  каждую  нашу награду  начальство должно было вручать прежде им, а не нам.


 Может быть, они сегодня и правы в том, когда,  вспоминая минувшие дни, говорят,  что лучшие молодые годы своей жизни  они оставили в пянджах, учкудуках, а сегодня взамен получили, всего- то ничего.
 
Джахангир, друг мой дорогой, нам, наверное, есть о чем задуматься, оглянувшись на пройденный нами путь.


  К сожалению, с годами мы  сильно меняемся  не только внешне, но и внутренне.
Наши характеры становятся не лучше, а сложнее, не сказать ещё хужее.

Общаясь с тобой, меня сильно порадовало то, что  мы, пройдя с тобой нелегкий тернистый   путь офицеров безопасности, души свои не осквернили равнодушием, не  разменяли  честь свою на манящий звон золота и  дворцовую мишуру роскоши.

 Может быть и не столь уж велика наша  вина в жизни, что не смогли мы с тобой  построить в честь наших любимых ни "мавзолей Тадж – Махал", ни соборную мечеть "Би-би-Хонум".
 
Но, ведь мы им  и обещали - то всего лишь только звезды достать и обещания свои сдержали.

Главное даже не в этом, а в том, что все мы живы и рядом друг с другом.

 Женам нашим больше не надо ждать неизвестности, а нам уходить в ночную темень оперативного  задания.

  Сегодня для нас с тобой нет никого  ближе и роднее наших  жен, детей и внуков. Вот кто более всего ждет от нас участия и нуждается в нашем душевном внимании.

 Мне лично  кажется, что пришла уже пора  и нам коней своих   попридержать.

 Лично я  после нашего откровенного  разговора об  этом задумываюсь всё чаще и больше. Может быть потому, что время для нас теперь течет быстрее.
 
Знать бы только, кто нас может переделать с тобой?
 
Почему- то  всё равно хочется в чистое поле, без узды и без  седла.

                ***

Вечер встречи заканчивался  весело, на дружеских нотах, без злоупотребления «Мандрагорой» и с намерением  следующей  встречи  под  ташкентским небом.

 Нас с Алексеем на дорогу   снабдили  самаркандскими лепешками и проводили на вокзал.

 Поезд «Ташкент – Бухара» полетел в ночь. Мы с курьерской скоростью умчались  в седую глубину веков, к новым приключениям.

(продолжение следует)

 http://www.proza.ru/2012/10/18/1111