Черная роза
Небо смывало акварель багряных красок на черные силуэты домов. По обеим сторонам улицы высились черные стены жилых домов со светящимися четырехугольниками окон. В конце квартала из дома вышла женщина в платье с черными цветами
Так я представлял себе эту картину, когда она вошла в автобус. На самом деле я мельком увидел ее ноги в черно-белых босоножках, она посмотрела по сторонам, лишний раз убеждаясь, что в вблизи нет никого, с кем стоило бы водить знакомство. Она оглядела автобус и села на скамейку рядом со мной, затем достала телефон из сумочки и принялась нажимать на кнопки
Я был поражен… Как она наклонялась, поправляя ремешки на туфлях. Я бы с радостью поговорил с ней о чем угодно. А о чем с ней говорить? И как начать?
Ее губы были налиты кровью, от них пахло сладкой водой, очарование от сжатой до предела страсти – вот что сделало меня Убийцей. Возможно, закат солнца и медленное взятие в плен алыми лучами тоже сделали свою работу. Я забыл о встречах, автобусах, строениях, городах, переменчивых судьбах и бесследно исчезающих мыслях. Я вообще перестал думать
Автобус остановился, она легко поднялась и спустилась вниз
Асфальт был залит закатным солнцем, черные лепестки струились по ее следам. Я шел за ней
- Девушка, подождите!
Она обернулась, и через плечо бросила на меня взгляд. Она заметила мою неловкость, но не воспользовалась ею и ничего не сказала. Взгляд у нее оставался укоризненный и сердитый
- Вы не могли бы помочь мне?
- Чем?
- Тут адрес… - сказал я и начал шарить по карманам
- Я плохо знаю эту станцию, - и отвернулась от меня
- Вы бывали здесь восемь раз, - неожиданно для себя произнес я, - Я даже помню, какие цвета Вы носите. Первый раз - черное в горошек, второй – желто-красное, третий – белое, четвертый – белое, пятый – синяя клетка, шестой – морские рыбки, седьмой – белое, восьмой…
- Думаю, Вы лучше меня все тут знаете, - она неожиданно улыбнулась, - Так что же Вы действительно хотите?
- Поговорить.
- Поговорить? Просто поговорить? - голос у нее был низкий, будто всплеск тяжелой волны, - Вы ненормальный.
Она отвернулась и быстро зашагала прочь. Мне вдруг показалось, что в сложившихся обстоятельствах погоня – идеальный вариант для нас обоих, что делало разговоры совершенно ненужными , отрицало горечь разочарования, остужало жар страсти. Мне хотелось сказать – остановись, я же знаю тебя… Я же вижу тебя - Ты снишься мне. Остановись, сука!
И она остановилась - развернулась, неуклюже на согнутых ногах, пытаясь восстановить дыхание – сейчас она была настоящей, без ужимок и уловок, и удивленно спросила:
- Кто ты такой ?
Она смотрела на меня полными влаги глазами, будто уже вступая в тайный сговор с Убийцей – Жертва, бросающаяся прямо в бурлящий поток собственной гибели. Она закрыла глаза, не было ничего более загадочного, чем это спокойное белое лицо с сомкнутыми веками. Сердце неистово застучало, воротник сжал шею. Я хотел прижаться к ее губам, это был миг самозабвения. Наши тела сейчас были для меня единым целым, словно перетекали одно в другое, сливаясь подобно ртути. Внутри бурлила и возрастала необъяснимая тревога раствориться в этих теплых глубинах рта
Я взял пальцами ее подбородок. Это ясно убедило меня в реальности присутствующего рядом существа, и я с ужасом понял, что провал между нами был неизбежен. Он существовал изначально, поскольку с провала он начинается. Наше соединение произошло в ночной темноте, когда расцветают самые красивые цветы. Я коснулся ее шеи, и так мы соединились – Убийца и Жертва
Когда я держал ее шею, мне казалось, что она почти не сопротивляясь, удивляется и не верит происходящему, где-то внутри она уже была мертва, поэтому я не смог добраться до самого сокровенного, спрятанного в глубине. Какое-то странное задумчивое спокойствие появилось в ее глазах, похожее на счастье.
Я ослаблял хватку и смотрел в ее глаза - они все еще были налиты красками, а потом она умирала – сотни, тысячи раз. Я дышал ароматом рыбы, вырывающейся из плотины. И тем больше она избавлялась от преград, чем сильнее я сжимал ее, ближе к смерти. Умирая, она билась, подобно бабочке на горящей лампе, и уснула в бездействии. Она отбросила свое тело и стала вещью, неповторимой в своей чистой красоте, словно высохшая роза.
Как приказать цветку сохранить красоту в смерти ? Лепестки чернели, темнота покрыла город, мои руки пусты, ты только что была, а теперь … Смерть – изнанка любви, и невозможно изменить порядок распада мгновений нашего счастья…
И я всегда буду возвращаться к этому. Или скажу, что уже не могу вернуться? Чтобы избавить себя от сознания своего несовершенства внутри, когда я постигаю все глубинки, трещинки этого запретного леса
Огни, горевшие впереди, уходили тем дальше, чем быстрее я бежал. Мысленно я повторял слова, снова и снова, приближаясь в мир скорби и раскаяния….
… горы равниной станут, валы морские окрасятся в пурпур, земля напитается кровью, долины и пустоши, где цветет вереск, холмами станут, прежде, чем ты узнаешь страданье, черная моя роза…
Свидетельство о публикации №212101700069
Александр Орешкин 14.11.2014 06:37 Заявить о нарушении