8. Нежданная встреча

8. Нежданная встреча

    Этой ночью, как Кайрин и опасался, Летиас снова принялся метаться на своем ложе из веток, которое наскоро соорудил юный целитель для своего дорогого раненного. Да так сильно, что  юному целителю пришлось приложить немало усилий, чтоб утихомирить его, не дать сорвать или повредить с таким трудом наложенные повязки или вновь растревожить многочисленные раны. Больной скрежетал зубами, лицо его искажалось то гневом то отчаянием то просто болью, которую он, похоже, испытывал, не смотря на отвары, которыми поил его паренек, и беспрестанно пытался вырваться из удерживающих его из последних сил рук. Даже ослабленный ранами, находящийся без сознания, уже вот два дня как ничего не евший кроме простой чистой воды да отваров которыми поил его Кайрин, Летиас все равно был слишком силен для юного целителя. Парню приходилось едва не ложиться на больного всем телом, чтоб удержать от самых опасных рывков и движений и молиться всем известным богам, чтоб такой не осторожной помощью не навредить мужчине еще больше чем тот мог бы сделать это сам. Время от времени Летиас принимался, что-то бормотать, большей частью это были угрозы мятежникам, с которыми он сражался прежде чем потерять сознание, несколько раз звучало имя его брата, словно он продолжал какой-то начатый прежде спор, а несколько раз угрозы сыпались уже в адрес самого Кайрина. Хозяин вновь называл его предателем, проклятым неблагодарным негодяем и словно зная, что паренек его слышит, описывал то, что сделает с ним едва только поймает и вернет обратно на свою виллу. Эти пропитанные злостью угрозы и обещания заставляли паренька холодеть, покрываться жарким потом и с тоской гадать не совершил ли он уже новую ошибку уйдя от мятежников решившись спасти жизнь того кто похоже твердо вознамерился прикончить его. Впрочем, эти мысли он тут же гнал от себя как можно дальше. Как бы там ни было, а снова менять решение было уже поздно, точнее поздно стало уже в тот самый миг, когда он так необдуманно перелез через забор хозяйской виллы той проклятой ночью. Теперь оставалось только принимать последствия своего глупого решения, он знал, в глубине души, не смотря на все надежды, знал, чем закончится его побег. Знал с тех самых пор как понял, что сбежавшие люди, что окружали его, вовсе не стремятся добраться до действительно безопасных мест, а обречены, бесконечно скитаться тут по округе. Снова и снова вступать в стычки с бесчисленными отрядами, что посланы на их поимку, пока один или несколько из таких вот отрядов объединившись, не положат конец этому безнадежному бунту. Так что неважно, где бы он погиб там, спустя несколько дней, или от рук хозяина совсем уже скоро, но так он, Летиас, хотя бы не будет повинен в его смерти. А больной, наконец, на время успокоился и парень решившись вновь развести свой крохотный костерок быстро согрел большую кружку отвара из ивовой коры что снимала жар воспаление и уменьшала боль, и добавив туда трав, что помогали выпившему погрузиться в глубокий сон, принялся в очередной раз поить своего пациента. Убедившись что, не смотря на их борьбу все повязки на месте и влив в больного последние остатки отвара, которые тот проглотил по-прежнему, не приходя в себя, Кайрин немного успокоился. Не решаясь снова уснуть, боясь пропустить новый приступ метаний он, загасив свой костерок, просто уселся наземь и стал прислушиваться к слабому звуку дыхания своего больного, единственному, что в непроглядном мраке их убежища позволяло ему сейчас понять как же у того дела. Чтоб не уснуть, он принялся снова в который раз вспоминать то, что произошло с ним за эти два безумных дня.
   О том, что дошедший до них слух о жадном и до идиотизма отважном купце, что решился в одиночку провезти целую телегу с оружием, чтоб подороже продать его ищущим их отрядам, был ловушкой, да при том нацеленной именно на них вожак, да и все остальные догадался сразу. Слишком уж невероятной была эта история, во всей империи сейчас не нашлось бы достаточно безумного смельчака, который решился бы путешествовать по окрестным дорогам, имея лишь небольшой эскорт охраны, не более чем в десяток полтора людей, да еще и с целой горой оружия на руках. Куда проще было бы, не выходя из дома просто самому перерезать себе горло, - и смерть была бы легче, и таскаться никуда не надо, да и охрану свою жалкую от лишних забот избавишь. Но, не смотря на то, что ловушку разгадали, вожак решил, что раз уж имперцы так старались ее расставить, то наверняка им будет обидно, если она не сработает, и нужно, хоть немного им подыграть. Вот только не совсем так как рассчитывают эти заносчивые мерзавцы держащие их всех за дураков!
- Они поставили капкан на волка, а попадется им туда лев, да еще и не один. Посмотрим, как они с ним справятся – вот что сказал тогда их командир и, взяв с собой двух помощников и полсотни, а не пару десятков как обычно, людей, отправился искать мифического купца. Конечно, такой отряд как их не смог бы передвигаться ни по лесу, ни тем более по дорогам не привлекая к себе внимания и они, разделившись на три,  и согласовав по грубо нарисованным от руки картам  маршруты, разошлись на расстояние крика. Сигналы, которыми они будут обмениваться в случае чего, были давно уже отработаны – каждые две четверти часа двойной крик ворона означал, что все спокойно и никого еще не встретили,  резкий же волчий вой сказал бы – Все сюда, мы нашли противника. Так уж получилось что большую, точнее очень большую крытую повозку обнаружил именно тот отряд, в котором был Кайрин. Ему уже не приходилось каждый раз спорить с новыми друзьями, чтоб попасть в такие вот вылазки. И пускай в бою от него пока еще было и мало толка, ну не мог он за несколько дней обучиться владеть мечом так же хорошо как эти люди, что посвятили этому годы, зато в разграбленных домах он не раз умудрялся пополнить свои запасы медикаментов, да и новые инструменты, пусть и не такие замечательные, как его прежние тоже приобрел. И помощь что он мог оказать раненым прямо в первые же мгновения после боя тоже была куда лучше той, что они бы оказали себе сами вот и брали его тем более охотно, что один раз он уже спас парня, которого остальные уже посчитали не жильцом просто вовремя остановив несчастному кровь.
   Когда из большой повозки внезапно высыпало более двух десятков солдат, (как они там только поместились?) а ленивая до того охрана, мгновенно спрыгнув с жалких коняг, на которых они до этого плелись и, скинув лохмотья засверкала новенькими доспехами имперских солдат. Когда все они, объединившись в ровный строй, ощерились на напавших плотным строем мечей и сомкнутых щитов, никто даже особенно не удивился. Едва успев подать знак другим отрядам, люди с громкими криками и яростным завыванием ринулись в битву. Кайрин поспешил поскорее найти безопасное укрытие, где б он не привлекал лишнего внимания и мог пересидеть самую яростную часть рубки. Нет, конечно же, сын воинственного лесного народа с севера он не боялся ни крови ни сечи, просто вот такой вот бой, было не совсем то, с чем он прежде имел дело. Спрыгнуть с высоких ветвей на чужого коня, позади не ожидавшего ничего подобного всадника. Быстрым взмахом зажатых в обеих руках длинных ножей перерезать ему горло пониже лямки шлема, или, если враг так не осторожен, что попытается дотянуться до того, кто за спиной, поднял руки, всадить эти самые ножи что длиной за малым не в локоть в незащищенные подмышки, под углом вниз стараясь достать легкие. Вот так обычно начинались сражения на его родине. Или выскочив из заранее выкопанной в земле неглубокой ямы-ловушки приваленной для маскировки листьями и ветками, одним движением перерезать сухожилия вражеской лошади, или самому врагу, если он пеший, это Кайрину тоже доводилось делать и не раз. Конечно, были и среди его родичей и воины что так же яростно сражались и мечами и топорами, были и сражения не менее яростные и кровавые чем сейчас, но все время его, Кайрина уходило на обучение исцелять. Убивать он учился лишь по стольку, поскольку и ничем особым помочь своим союзникам прямо сейчас не мог. В прошлые разы он смог несколько раз оказать помощь новым союзникам, подкравшись к противникам сзади и, бросившись в ноги, заставить потерять равновесие, чтоб друзья могли их без препятствий прикончить. Однако в том бою, что разгорелся сейчас, да еще с подоспевшими уже на подмогу двумя другими отрядами, его попросту бы затоптали. Вот он и сидел себе до поры, не высовываясь, и жалея, что не догадался прихватить лук. А бой между тем складывался далеко не в пользу имперских солдат. Первые убитые уже украшали политую первой кровью землю и солдат среди них оказалось куда больше, чем мятежников, усиливая и без того н6е малый численный перевес последних. Видимо командир солдат приходит к такому же выводу, потому что громким голосом велит своим людям немедленно отступать. А Кайрин во все глаза следит за человеком лица которого ему никак не удается разглядеть и всеми силами уговаривает себя что в этой проклятой империи вовсе не единственный алый плащ и высокий шлем с роскошным гребнем из жесткого конского волоса…Вот наконец, в какой-то миг вражеский командир все таки поворачивается к парню лицом и Кайрин чувствует как сердце перестав биться замирает в его груди – это все-таки Летиас! Чутье, которое он всеми силами пытался заткнуть, было право, это его хозяин решил вернуть своего сбежавшего раба и теперь вполне может погибнуть, пытаясь сделать это! Боги помогите, пусть он уедет отсюда невредимым! Пускай погибнет, кто угодно только Летиас уедет невредимым!  Высунувшийся из своего укрытия, чтоб повернее разглядеть вражеского командира Кайрин, не сдерживается и издает негромкий крик. Но каким-то чудом находящийся не менее чем в десятке шагов мужчина слышит его даже в этом оглушающем шуме боя. Повернувшись на звук, он в свою очередь тоже замечает спрятавшегося парня, лицо под шлемом тут же искажается гневом.
- Предатель! – Кайрин не слышит этого слова, но движения губ выдают его отчетливо и в тот, же миг, сзади на так неосторожно отвернувшегося от боя человека обрушивается удар. Мгновенно повернувшись, Летиас тут же пронзает мечом своего обидчика, но тут с другой стороны сразу двое или трое так же бросаются на него. Не в силах отбиться ото всех сразу офицер пропускает часть ударов и все - таки свалив одного, тут же падает наземь и сам, увлекая за собой остальных. Некоторое время яростная схватка продолжается уже на земле, но вскоре все затихает. Занятые каждый своими противниками, сражающиеся рядом и враги, и друзья казалось, не обращают никакого внимания на упавших людей. И Кайрин прекрасно понимает, что у него даже в самом лучшем случае есть всего несколько мгновений, на то чтоб совершить, то, что он задумал. Больше не беспокоясь о том, что его заметят, он бросается к тому месту, где упал Летиас со своими противниками. Сдвинув в сторону двоих все-таки зарубленных молодым центурионом мятежников, обнаружил израненного офицера лежащим он на теле третьего убитого им врага. С облегчением убедившись, что тот дышит, Кайрин как можно скорее избавляет его от приметного алого плаща и гребнистого шлема. Видя, что убереженные каким-то добрым божеством, они по прежнему не привлекли к себе внимания, Кайрин так же быстро снимает и доспехи, оставив раненого  в одной только кожаной куртке без рукавов.
Теперь Летиас похож на простого солдата и, мысленно скрестив пальцы, Кайрин начинает с трудом вытаскивать тяжелое тело подальше от сражающихся. Ему почти удалось сделать это и уверовать, что они с раненным успеют сбежать не замеченными когда над ухом неожиданно раздается громко и гневно
- Это что же ты сейчас, по-твоему, делаешь?!!  - Вожак! Из всех кто мог бы их заметить, это самый худший вариант. Импрецев он ненавидит такой лютой и яростной ненавистью, что никто в их отряде не может сравниться с ним в этом. В том, что они вместо того чтоб попытаться сбежать прочь остаются тут, снова и снова убивая жителей так ненавистной мужчине империи, не малая доля заслуги его непримиримого упорства и неукротимой воли.
- Ты что не видишь что это не один из наших? - продолжает он между тем, и Кайрин, словно в кошмарном сне видит как мужчина, шагнув вперед, высоко заносит свой покрытый кровью врагов меч – Это один из них!
- Я знаю, постой! – звонко кричит юный целитель и, бросаясь вперед почти падает на раненного, прикрывая его собой, впрочем, прекрасно понимая, что его тело слишком жалкая защита вздумай разъяренный командир все таки ударить. Но ничего другого у него сейчас нет
- Постой я знаю, что он один из них. Я знаю его…
- Это я уже понял. Кто же он? Твой любовник, из-за которого ты отказал своему хозяину? Что ж он сам не спас тебя от него? – спрашивает с издевкой мужчина, останавливая удар но, по-прежнему не опуская меча.
- Нет, вовсе нет, он просто солдат с виллы, на которой я был рабом. Обычный солдат, но он спас мне жизнь однажды. На ходу пытается выдумать объяснение парень.- Ты же знаешь, что такие долги нужно возвращать иначе боги покарают тебя! Прошу, отпусти нас. Я только вынесу его куда-нибудь подальше и тут же вернусь. И оставлю его судьбе. Посмотри, он весь изранен, выживет он или нет даже непонятно, но пускай это теперь решают боги, а не мы.
- Солдат говоришь? - недоверчиво хмыкает мужчина, склоняясь над раненным, чтоб убедиться, что парень прав и что раны врага и вправду так тяжелы как он говорит. – Солдат? Уже громче повторяет он. – Только не в этих сандалиях! Ты снял с него доспехи и плащ и думаешь, что я такой дурак, что теперь не замечу обуви? Это офицер! Я сам скажу кто это! Это твой хозяин от которого ты сбежал. Я помню его лицо, когда видел вас обоих. Когда еще и сам был рабом. Отойди от него, если не хочешь, чтоб я и тебя зарубил за предательство! – И окровавленный меч снова взмывает к небу в широком замахе. Кайрин чувствует, как волосы на его голове поднимаются дыбом от невыносимого ужаса. Сейчас этот человек убьет господина Летиаса. Сейчас он его убьет прямо на его глазах, и он ничего не сможет сделать, чтоб защитить его! Нет! Только не это! Он снова бросается на раненого в отчаянии кричит первое, что приходит ему в голову.
- Стой! Ты не можешь его убить. Наши боги покарают тебя за эту смерть!
- Что ты мелешь? С каких пор смерть грязного имперского ублюдка волнует твоих и моих богов?
- С таких, - с трудом переводит сбитое криком и страхом дыхание Кайрин – Ты мне должен, ты обязан мне! Ты сам сказал, что подаришь жизнь любого, кого я назову. Я требую эту!
- Не смей играть со мной щенок!  - Голос мужчины больше напоминал рычание разъяренного льва, чем речь человека, казалось еще немного и он наброситься на обеих вызвавших такую ярость людей – Я имел в виду совсем не это и ты это знаешь.
- Мне все равно – упрямо продолжает юный целитель. – И богам что слышали твою клятву все равно! Или ты так сильно не дорожишь жизнями тех, кого они вернули тебе с моей помощью, что не желаешь платить за это как и обещал? Да еще и так скоро после данного слова? Нарушь его и посмотри что будет! – В какое-то мгновение парню кажется, что мужичина все-таки ударит, перерубив одним махом и его самого и беспомощного сейчас Летиаса которого он защищает, но тот, выплеснув сжигающую его ярость громким криком – рычанием, с силой опускает меч рядом с ними в землю, вогнав его в нее едва не по рукоять. Не говоря и слова, он хватает раненного за ноги и сам рывками оттаскивает его подальше от уже закончившегося почти сражения. Паре встреченных мятежников главарь уже сам объясняет, что этот раненный солдат  давний знакомец Кайрина, спасший ему жизнь на вилле его прежнего хозяина. И что мальчик, боясь прогневать богов, просто возвращает долг, давая тому шанс выжить. Сказанные главарем эти слова ни у кого не вызывают ни протеста ни возражения и, пожелав парню поскорее избавиться от добровольно взятой на себя обузы, и возвращаться к ним, люди поскорее спешат к захваченной таки повозке, чтоб успеть к дележу награбленного.
- Забудь то, что они сказали, - глухо произносит командир, когда они оказываются на безопасном расстоянии. В моем отряде, таким как ты, нету места. Если вздумаешь вернуться, я убью тебя как любого другого имперца! И всем расскажу правду о том, что произошло. Ты выбрал его, вот и оставайся с ним, посмотрим, будет ли он так же добр к тебе как ты к нему!
- Только теперь Кайрин вспомнил и произнесенное хозяином слово «Предатель», и то, что в глазах любого имперца он по прежнему беглый раб, достойный только смерти. Заметив по лицу, о чем думает парень, мужчина немного смягчает тон.
- Ты можешь прямо сейчас остановить это. Откажись от своих слов, убей его или позволь это сделать мне, если сам не хочешь, и мы вернемся обратно, и никто ни о чем не узнает
- Нет! – голос парня хоть и тих, но решителен. – Убить его ты можешь, только убив меня и нарушив свою клятву.
- Ну как знаешь, - пожимает плечами мужчина и, отвернувшись, уходит…
   
   Кайрин чувствует, что глаза все-таки слипаются и поскольку раненный по-прежнему тих и спокоен, решает попробовать поспать хотя бы остаток ночи. Силы ему еще понадобятся, ведь Летиас по прежнему остается без сознания, и он сам должен заботиться о них обоих. Протянув в темноте руку и пощупав чуть влажный высокий лоб, Кайрин убеждается, что от метаний больного жар к счастью не усилился. Хотя и не спал до конца, но вот такой не сильный он не слишком беспокоил целителя. При таких сильных ранениях жар и должен был быть, а как же иначе? Важно только не дать ему перейти в горячку и тогда сам этот жар защитит больного от угрозы воспаления. Но, даже улегшись на свое ложе из листьев и, попытавшись забыться тяжелым подобием сна, Кайрин никак не может остановить воспоминания.
   Напуганный словами главаря и в любой момент ожидая что он передумает Кайрин постарался все-таки оттащить хозяина подальше от того места где они расстались. Каким чутьем он сумел найти на дне оврага этот огромный колючий кустарник, внутри которого оказалось свободное от веток и колючек пространство достаточное, чтоб укрыть двух человек? Как сумел спустить сюда Летиаса, не повредив ему? Раздеть и перевязать его раны используя все то, что так, кстати, сейчас, оказалось с ним в его новой сумке целителя. Как чудом умудрился найти ручей и наполнить водой обе фляги свою и хозяйскую. Как все-таки решился развести совсем крохотный костерок, чтоб приготовить целебный отвар. К счастью валявшиеся в избытке вокруг очень сухие ветки давали совсем мало дыма, да и тот, что был, пройдя сквозь густую толщу кустарника, послужившего им убежищем, рассеялся, так что издалека его было бы и не заметить. Убедившись, что надежно и удобно устроил своего дорогого раненного на большой куче сгребенных в одну сторону мягких сухих листьев Кайрин, охотник и сын народа охотников, тут же вернулся к тому самому месту, где они расстались с вожаком теперь уже бывших друзей. Там он тщательно уничтожил даже малейшие следы, по которым их с Летиасом могли бы выследить, если б у кого возникло такое желание. К счастью у мятежников не было собак, которые даже при отсутствии следов могли бы обнаружить беглецов по запаху, так что об этом можно было не беспокоиться. Так же старательно он уничтожил и все следы присутствия людей и вокруг их убежища, выглядевшего с наружи как обычный непроходимый кустарник, и еще раз удивился, какое доброе божество помогло ему так удачно обнаружить такое удобное укрытое от всех убежище, и забрался во внутрь.
   Так, никем, не найденные и не замеченные, провели они тут долгих два дня один без сознания, а второй охваченный тревогой, ловя каждый его рваный вдох и выдох, и отдавая все силы на его исцеление. Но теперь нужно было, что-то решать. Больше оставаться тут они не могли. У Кайрина начали заканчиваться снадобья, которыми он обрабатывал раны и питье, которым он отгонял лихорадку от раненного. Да и сонное питье тоже подходило к концу. Если запасы не пополнить, то Летиас умрет прямо у него на руках и все будет напрасным. Да и сам он тоже больше не мог оставаться тут, раненному пища пока не требовалась но ему-то - да. А каким-то чудом подбитая камнем еще в первый же день птица – не то дикая курица, не то еще, какая, он не знал названий зверья в этих местах, уже закончилась, как не старался он её экономить. К тому же прожарить ее на том крохотном костерке, что он осмеливался развести ему как следует, не удалось и пришлось довольствоваться полусырой с обгоревшей кожей и мясом, которое к концу второго дня уже изрядно отдавало тухлятиной. Но, не смотря на отвращение он заставил себя его съесть и, твердо решив, что на утро постарается придумать что же им делать дальше, все-таки умудрился уснуть.
   Первое чем ему пришлось заняться следующим  утром, было принести еще воды из ручья. Та, что была у них, уже закончилась, как и питье что он приготовил с вечера для хозяина. С уже привычной тревогой он снова сказал себе, что как бы ни не хотелось ему даже ненадолго оставлять беспомощного человека одного, но сделать это нужно. Кроме него воды им никто не принесет, и он отправился к ручью. Там, быстро набрав воды и наскоро смыв с себя хотя бы часть грязи, он уже собрался было в обратный путь, когда услышал характерные звуки сопровождающие продвижение большого конного отряда. Тут же нырнув в густой кустарник, которым порос берег небольшого ручья он замер, с отчаянно колотящимся сердцем гадая, кто же сейчас выедет к нему – солдаты или вернувшиеся за ним и его господином бунтовщики. Самое ужасное было то, что он действительно никак не мог решить какого варианта он боится больше. И те и другие теперь были его враги! Появившийся из-за деревьев большой отряд вооруженный конников никак не походил на возвращение передумавших бунтовщиков. Кроме как имперцами эти люди быть никем не могли. И дело было не только в тут же бросившихся  в глаза приметных армейских доспехах, что были надеты на солдатах.  И не в ярко алом плаще и таком знакомом гребнистом шлеме ехавшего впереди офицера. В конце концов, форму могли надеть и мятежники, сняв ее с убитых противников, так же как и явно имперская сбруя на сильных породистых лошадях. Но характерные носатые лица, но невыразимо надменные взгляды, что бросал на проезжаемый лес их командир, выражение смеси высокомерия и презрения ко всем вокруг на его лице.  Так, же как и чистейшая местная речь, которой в полголоса обменивались всадники, все это подтверждало то, что выехавшие из леса люди были именно теми, кем и казались, военным отрядом империи, и тут они наверняка не просто так, а охотятся за теми, кого еще совсем недавно покинул Кайрин.  И они же были единственной надеждой для его хозяина остаться в живых.  И раз уж Кайрин решил спасти его жизнь то раздумывать больше не чего.
   Не смотря на охвативший его почти лишивший способности мыслить страх, Кайрин прекрасно понимал, что если он очертя голову ринется к солдатам, то его вполне могут тут же и подстрелить или зарубить просто от неожиданности. И никому и ничего объяснить в этом случае он попросту не успеет. И уж конечно никак не сумеет помочь лежащему без сознания в лесу господину Летиасу. А потому сдерживая изо всех сил свое нетерпение, он медленно выступил из зарослей и, выпрямившись в полный рост, встал так, что бы с той тропы, по которой двигался имперский отряд, он был хорошо виден. А так же было бы хорошо видно, что он один и не вооружен. Сердце колотилось так отчаянно, что ребрам, о которые оно из нутрии билось, было даже больно. Это был, пожалуй, самый последний шанс сбежать и попробовать в одиночку добраться до границ этой проклятой империи, чтоб обрести, наконец, настоящую свободу. Но что в этом случае ждет его «Великолепного господина офицера?» Раненого? Беспомощного? Того самого, который сейчас лежит в этом лесу без сознания? Того, чья единственная надежда выжить, это как можно скорее получить помощь какого-нибудь имперского лекаря, потому что у него Кайрина закончились почти все снадобья которыми он эти три дня лечил своего господина? Паренек крепче стискивает зубы и, загнав страх как можно дальше внутрь себя, окликает едущего впереди отряда офицера.
- Господин, - поняв, что его совсем тихого окрика никто не расслышал, он прокашлялся и закричал уже во всю силу легких – Господин! Господин постойте! Погодите! – Получилось! Его услышали. Мгновенно остановившийся и ощерившийся остриями мечей и копий отряд  конников выталкивает из своих рядов небольшую группу всадников и те немедленно направляются туда, где замер насмерть перепуганный Кайрин.  Не дав ему сказать ни единого слова, не задав ни одного вопроса, его скрутили и доставили пред очи командира отряда.  Пожилой офицер с покрытым мелкими оспинами надменным лицом, облаченный в блестящие доспехи ярко алый плащ и шлем с высоким гребнем молча ждал, когда пленника подведут достаточно близко чтоб можно было не торопясь получше рассмотреть его. С высоты спины лошади мужчина смеривает  съежившегося от страха паренька презрительным взглядом и то ли спрашивает, то ли просто констатирует сквозь зубы.
- Раб? И тут же сам себе кивает – Раб, беглый. Зачем вы притащили его сюда? Нам некогда устраивать тут распятие по всем правилам и тащить его с собой до ближайшего города для публичной казни в назидание остальным мы тоже не можем. Вы все знаете зачем мы тут и всетаки приволокли мне это. Возьмите веревку и вздерните его на ближайшем дереве  и дело с концом! – Вот собственно и все. Нельзя сказать, что Кайрин был так уж удивлен таким исходом. В глубине души он ожидал чего-то подобного и был к этому готов, не смотря на то, что так и не смог до конца справиться со страхом. Но Летиас. Прежде чем эти люди казнят его, он должен был успеть спасти господина Летиаса. Каким-то чудом ему удается вырваться из цепких рук солдат, и он даже добравшись до офицера, сумел мертвой хваткой вцепиться в луку его седла. Да так что чтоб его отодрать пришлось бы рубить руки. Опасаясь, что сейчас разъяренные солдаты именно так и поступят, Кайрин поскорее заторопился говорить, пока еще мог.
- Господин! – отчаянно кричит он, пытаясь поймать брезгливый взгляд надменного офицера. – Господин, пожалуйста! Мой хозяин, он тут в лесу. Он ранен. Ему нужна помощь. Пожалуйста! Пожалуйста, господин, мой хозяин тоже офицер, как и вы. Он умрет, если вы ему не поможете! – Заинтересовавшийся словами странного пленника мужчина делает солдатам знак на время оставить в покое дерзкого раба, которого они пытались оттащить от своего командира, осыпая градом ударов. Те немедленно повиновались. Мужчина вперяет тяжелый взгляд в трясущегося всем телом парня и теперь наряду с брезгливостью в светлых немного усталых глазах офицера читается угроза.
- Так ты не беглый, мальчик? Отвечай! Ты тут действительно со своим господином? Но прежде чем сказать хоть слово подумай. Я хоте подарить тебе легкую смерть, но если ты сейчас лжешь… Если ты пытаешься заманить моих людей в ловушку твоих друзей бунтовщиков, то тогда ты подобной милости от нас не дождешься. Я задержу тут отряд на несколько часов, но устрою тебе настоящую казнь, как и положено. Да еще и понаблюдаю немного за тем, как ты станешь умолять прикончить тебя, корчась на кресте.
- Я не вру господин. Мой хозяин здесь. Он ране и ему нужна помощь. Вы ведь должны помочь офицеру. Пожалуйста, господин! – Кайрин уставляется в лицо офицеру исполненными мольбой глазами. – Он ведь умрет! – Однако преодолеть недоверие мужчины оказывается не так-то просто.
- Ты ведь мог бы сбежать, когда твоего господина ранили. Сейчас был бы уже наверняка на полпути к границе. Так почему же ты этого не сделал?
- Но мой хозяин бы умер тогда. Кто бы о нем позаботился, если бы я сбежал? – Не задумываясь, восклицает парнишка, недоумевая, как господин офицер не понимает простых вещей. Наконец-то лицо недоверчивого мужчины, немного, смягчается.
- Как же зовут  твоего хозяина, который сумел внушить тебе такую верность?

-  Летиас. Летиас Пулий мой господин, - лицо мужчины снова мрачнеет.
- Ты лжешь раб! – Летиас Пулий был убит три дня назад в бою с мятежниками! Я сам разговаривал с выжившими солдатами из его отряда. Именно его тело нас и послали искать. Ты наверно не знал, что его люди прекрасно видели, как он был убит?
- Нет! – не дожидаясь пока воин снова велит солдатам казнить предполагаемого обманщика, в отчаянии вскрикивает Кайрин. Если ему сейчас не поверят, то это может стоить жизни его хозяину. О своей он больше не думал, похоже, ей все равно и так и так конец, но любимого хозяина он мог бы еще спасти. – Я не лгу господин. Клянусь! Клянусь Духами предков! Моего хозяина лишь ранили в том бою. Я сумел вынести его с места сражения и спрятать в лесу. Он вот уже три дня без сознания, но он жив. И умрет, если выему не поможете. – Офицер снова задумался и ободренный этим Кайрин настойчиво продолжает. – Я же в вашей власти господин, велите убить меня, если я лгу, велите изрезать на куски или закопать живьем но умоляю, проврете мои слова. Он совсем близко в овраге. И офицер, наконец, решается отправить несколько солдат проверить слова настойчивого раба, велев им в случае малейшего подозрения немедленно прикончить мальчишку и возвращаться обратно, он скрепя сердце, отправил людей в лес. К огромному облегчению Кайрина за время его отсутствия хозяину не стало хуже, а когда один из солдат, знавший молодого офицера в лицо подтвердил что этот бесчувственный раненый действительно и есть Летиас Пулий за которым и послал их отряд сенатор, Кайрин, наконец, вздыхает с облегчением.  Вот теперь он действительно сумел сделать для своего господина все, что только от него зависело. Может хоть это позволит ему немного искупить вину за свой побег и предательство. Хотя он не особенно на это рассчитывал, но может хоть хозяин после того как казнит его не будет так уж сильно его презирать? Ехавший с отрядом лекарь тут же занялся ранами молодого офицера. Он-то и сказал подозрительному командиру, что о господине Летиасе все это время явно заботились, и очень умело. Перевязывали раны, обрабатывали их целебными снадобьями, поили отварами что предотвратили лихорадку, в общем, делали все что только можно чтоб спасти его жизнь а поскольку кроме паренька возле господина никого не нашли, то нет никаких сомнений кто именно этим занимался. Командир велел вновь привести к себе пойманного раба. Кайрина на всякий случай не стали освобождать от веревок, но после того как слух о том как самоотверженно он заботился о раненом хозяине разошелся среди солдат его хотя бы больше не били. Ему даже, на время развязав руки, дали немного воды, позволив смыть с лица и тела уже успевшую под сохнуть кровь и напиться, а после связали снова.
- Ты хороший и честный раб мальчик. Похоже, ты спас жизнь своему хозяину. Уверен, он вознаградит тебя, когда поправится. – Обратился офицер к пареньку. Как вышло что бунтовщики не нашли вас?
- Я увидел, что господин упал и когда понял, что он без сознания снял с него доспехи и оттащил в лес. Бой еще не закончился, и мне повезло, что нас никто не видел. Я спрятался, и целый день просидел с господином не высовываясь. У меня была вода в его фляге, а когда она закончилась, и мне все же пришлось выйти, то поблизости никого уже не было.
- Почему ты не попытался добраться до города сам?
- Я  боялся трогать хозяина, его раны очень тяжелые господин, вы же сами видите, а оставить его значило просто обречь на смерть.
- И ты не мог этого сделать? Что ж я уже сказал, что ты добрый и верный раб. Жаль что не все такие как ты. Это ты заботился о его ранах? Ты лекарь?
- Мой отец был целителем, там дома. Я еще не успел перенять все его мастерство, прежде чем солдаты империи захватили меня в плен, но кое-чему успел научиться.
- А откуда у тебя были нужные снадобья? или ты был лекарем в вашем отряде? – все-таки не до конца распрощавшийся с сомнениями мужчина видимо пытался поймать парня на лжи, ведь он хорошо знал старого лекаря из отряда Летиаса, но Кайрин и не думает поддаваться на эту уловку.
- Нет, господин, отрицательно крутит он головой. – Я не был лекарем. Просто господин как раз велел купить мне новый запас снадобий потому, что мои закончились, я лечил наших рабов в поместье иногда и солдат господина тоже, но только не в отряде в отряде был другой лекарь. Тут я оказался вообще случайно. – Мужчина внимательно уставился на парня, Лжет или нет? Похоже, нет, а если и да, то очень искусно. Хотя странно, вроде бы никто не говорил, что в отряде этого молодого выскочки, которого его послали разыскивать, были рабы, речь шла только о солдатах. Да и таскался он тут, ища приключений на свою голову, наверное, же не из пустого развлечение, хотя кто их богатых и знатных знает! Может как раз в поисках какого-то сбежавшего раба? Может этот странный мальчишка как раз и есть та самая найденная пропажа? Но тогда совсем уж не понятно почему же он вновь не сбежал при первой же возможности а наоборот остался ухаживать за своим раненным хозяином от которого прежде сбежал? Их лекарь-то твердо уверен - о молодом господине заботились и заботились хорошо, и коль уж кроме этого странного парня тут больше никого нет, то делать это явно было кроме него некому. И зачем только ему, старому солдату все это свалилось на голову? Его послали за телом, вот и нашел бы себе тело, а тут… Тут вообще не пойми что. А он, между прочим, простой солдат, а вовсе не судья, которым по чину положено решать такие вот трудные задачки. И что теперь делать? Вдруг этот парень и в правду так важен для своего господина, что тот повсюду таскает его за собой? А офицер-то этот, между прочим, личный друг очень даже влиятельного старого сенатора, и близкий друг к тому же. Вон, какую бурю поднял старик, когда этот молодой балбес пропал в этих краях. Не поленился даже такой отряд как их за потерянным телом выслать. Да уж, дела. Сделай хоть что-нибудь не так и не заметишь, как уже собственная голова с плечами распрощается. А в прочем ему-то что? Не его это ума дело! Есть люди поумнее вот пусть они и решают.  В любом случае, прежде чем решать, как поступить с этим не совсем понятным рабом, лучше дождаться пока очнется его хозяин. А пока просто связать и следить за мальчишкой, чтоб не сбежал. Тем более что им нужно как можно скорее вернуться в город. Они-то не собирались заниматься поимкой всех мятежников, их целью было лишь найти тело пропавшего молодого офицера. Так что задачу свою они выполнили куда лучше, чем от них ожидали. Даже не труп, а очень даже живого  этого молодого выскочку Летиаса, любимца старика  сенатора они нашли. И раз уж он как теперь оказалось жив, то и первой их задачей теперь было доставить его как можно скорее в безопасное место.  Велев помощнику выслать гонца, который, вернувшись бы вперед передвигавшегося теперь со всеми возможными предосторожностями, чтоб не потревожить раненого отряда, сообщил бы пославшему их сенатору добрую весть, офицер принимает решение двигаться в обратный путь. Через два дня они были уже за прочными городскими стенами. Где Кайрина для пущей надежности на всякий случай до того как его хозяин сможет подтвердить или опровергнуть его рассказ понадежнее заперли, а Летиаса поместив на виллу его покровителя сенатора окружили самым лучшим уходом и заботой которую только можно было обеспечить.
   Очнулся Летиас уже на второй день после возвращения в город. И первое что он с изумлением услышал, было то, что жизнью он обязан своему рабу Кайрину, который не только унес его раненого с поля боя но и целых три дня прятал в лесу от бунтовщиков, заботился, а после умудрился еще и привести на помощь целый отряд имперских солдат. Единственное что сумел понять полностью сбитый с толку и еще не совсем оправившийся Летиас так это то, что он уже вообще ничего не понимает. Ведь именно для того чтоб поймать и покарать этого неблагодарного предателя Кайрина, сбежавшего к бунтовщикам, он и, не взирая не на какие предостережения, и сунулся в  эти проклятые леса, где его едва не прикончили. Счастье еще что его помощник сумел сплотить отряд после того как командир выбыл из строя и вывести большую часть людей. И Кайрина он в последний раз видел именно в отряде этих мятежников. Как раз, перед тем как его ранили. Мальчишка, несомненно, был заодно с этими  животными. И вот теперь выясняется, что именно этому маленькому перебежчику он обязан жизнью! Что же произошло, пока он был без сознания? Одно не вызывало сомнений, Кайрин сейчас тут, под надежным замком и ждет когда он Летиас очнется и расскажет как там все было на самом деле, потому, что слову раба, пусть оно и выглядит так правдоподобно в свете всех событий, все же до конца никто не верил. А он как назло не мог ничего понять и даже не мог решиться чего же ему сейчас больше хочется, наказать этого  предателя, предав его заслуженной участи, или спасти этого маленького идиота, невзирая ни на что и как следует расцеловать за то что, за то, что… Вот же демоны! Да просто за то, что тот жив, что с ним ничего не случилось и за то, что он, Летиас, очень сильно соскучился по этому мальчишке. Соскучился и тревожился за него все это время. Ведь эти мятежные рабы зарекомендовали себя настоящими мясниками и не было никакой гарантии, что они приняли бы в свои ряды пусть и бывшего хозяйского любимчика, а на прикончили бы его просто так, на всякий случай. О чем видимо совершенно не думал этот маленький безумец Кайрин. Да и обо всем другом, что могло ждать такого красивого мальчика среди толпы полудиких рабов, не сдерживаемых никакими законами, не хотелось даже и думать. И вовсе непонятным было, как же умудрился Кайрин вынести его из боя и спрятать ведь оказаться-то он мог там только будучи в отряде мятежников? Что же сделал для беглых рабов этот маленький выродок, чтоб спасти его? Чем пожертвовал, что отдал? Об этом гадать не хотелось тоже. По крайней мере, пока. Нужно было как можно скорее увидеть маленького предателя. Как же удачно было что, очнувшись, он не стал отвечать ни на какие вопросы, сославшись на то, что мало что помнил из-за ранения. Поняв, наконец, общую картину из обрывков разговоров вокруг него, он уже к вечеру сумел составить полуложь полуправду, которой мог ограничиться до тех пор, пока не поймет, хочет ли он по прежнему мести или все-таки хочет спасти своего любимого дурачка. Даже своему покровителю сенатору он не поведал настоящей причины, по которой ринулся в этот рейд. Точнее постарался не сказать, наверняка старый лис что-то да понял, но сделал вид, что верит странным отговоркам друга. Однако Летиас был точно уверен, что во всех разговорах с сенатором имя Кайрина не прозвучало ни разу. А придумывать что-то, объясняя, почему он оказался именно там где его, и ранили и вовсе не пришлось. Он просто сказал только, что шпионы донесли ему о замеченном в лесу небольшом отряде мятежных рабов, и он хотел отловить их, пока те не успели соединиться с основными силами. Про оказавшийся таким неудачным план с повозкой-приманкой тут уже знали и без него, но к счастью никто подробно его солдат на предмет того сколько человек было в их отряде и кто именно там был никто тогда не расспрашивал, а сейчас они были слишком далеко, в его собственном поместье.  Так что он просто не вдаваясь в особые подробности рассказал что Кайрина взял с собой тайно так как понимал что поступает неправильно но очень уж хотел воспользоваться случаем и накупить ему новый запас закончившихся снадобий что продавались только на рынке того городка что располагался в близи этих злополучных лесов. Что никто в отряде не знал про мальчишку, так как он обрядил его в форму обычного солдата и все время держал при себе, а что случилось во время боя, и тем более после него, пока что не может вспомнить из-за ранения. Если кому  его рассказ и показался странным, то видимо они просто решили что он потащил с собой мальчишку, потому что не пожелал расставаться с симпатичным любовником и вопросов ему больше никто задавать не стал. Такие истории давно перестали быть редкостью в империи и многие даже более знатные вельможи, чем он, не просто пользовались услугами рабов для развлечений, но и заводили среди них любовников, которых всячески баловали, а в очень редких случаях даже добивались для них свободы. Каждый такой случай обычно сопровождался скандалом и еще долго не утихавшими после самого события сплетнями, но они были. Небо как же далеки т истины были эти догадки романтичных друзей! Если б только они знали, что за двуличная коварная змея скрывается за красивым личиком Кайрина!