Такой расклад

Максим РУЗСКИЙ


ТАКОЙ РАСКЛАД   


Игорь был бездельником.


Он средненько кончил школу, в армию его не взяли,  и он сидел на шее матери, не требуя ничего кроме кормежки и простой одежды. Впрочем, он ничего и не просил. Она сама кормила его, потому, что привыкла видеть сына всегда рядом, тихо копошащимся в своей комнате.


Вскоре отец, сбегая от них к молодой жене, оставил Игорю пристойный автомобиль в качестве компенсации, а бабушка, перед тем, как мирно уйти в высшие сферы планеты, завещала свою жилплощадь.


Мама сначала по привычке металась между квартирой бабушки и своей, переживала предательство мужа, но потом успокоилась, и просто привозила сыну иногда небольшие деньги. Ее нежданное одиночество ей, наконец,  понравилось. Она занялась собой, даже приобрела человеческий вид и из серой мышки  превратилась в соблазнительную киску.


У нее появились друзья мужского пола. Но она оставила себе из них только двоих и ходила с одним в театры, а с другим на выставки. Дома она их на ночь у себя не оставляла, а выдумала благосклонный жест расслабленной кистью руки, и, видя его, ухажер тут же послушно пятился к входной двери с улыбками и расшаркиванием.


Игорь стал подрабатывать на машине отца, сначала бомбил, как все, но со временем создал себе скромную клиентуру и так зарабатывал на ремонт, бензин и еду.


Одним из его пассажиров была бизнес-леди чуть за тридцать, очень властная и даже немного грубоватая, привыкшая повелевать мужчинами.
- Поезжай в банк, - говорила она Игорю, усаживаясь на переднее сиденье рядом с ним.
Он, молча, ехал, по опыту зная, что заговаривать с ней нельзя.


Но однажды Людмила Ивановна соблаговолила спросить:
- Игорь, а ты где живешь?
- А тут, недалеко. Да мы и проезжаем каждый раз, когда вам домой.
- Ты там с мамой?
- Нет, один. Это бабушкина квартира.
- А бабушка где?


Игорь показал пальцем на потолок салона, и Людмила Ивановна поняла, что сказать словами о смерти старушки он не смог. Любил ее.


- Все там будем, - примирительно сказала она вместо того, чтобы извиниться.


Помолчали. А потом важная пассажирка проговорила фразу, изменившую Игорево скромное житье навсегда:
- Заедем к тебе, я хочу посмотреть, как ты живешь.
Игорь даже оглянулся на нее, не поверив в искренность такого приказа.
- Езжай, езжай. Хочу посмотреть, - подтвердила она свою команду.


Дома он пошел на кухню приготовить ей кофе, потому, что знал - всем женщинам нужно подавать кофе. Сам он его не пил, считая горьким и бесполезным. Он также расслышал и щелчок замка на входной двери, будто в нем опустили собачку, запирающую дверь изнутри. А когда принес полную чашку в комнату, стараясь не разлить, и поставил поднос на стол, то, распрямившись, увидел перед собой полностью обнаженную Людмилу Ивановну.


Зрелище это его потрясло.


Он не подозревал, что дамы ее лет могут иметь такое гладкое и соблазнительное тело. Она без стеснения наслаждалась его смущением и невольным восторгом. И только когда он,  уже впитал в себя все увиденное и поднял голову, она сказала низким голосом, ласковым и в то же время не допускающим возражений:
- Иди ко мне.


Людмила умело раздела юношу, показала, что с ней надо поначалу делать, и удерживала его, дрожащего, перед собой. Так, стоя, он выполнял ее приказы, тем более удивительные, что Игорь и не предполагал, что с женщиной можно поступать так странно, руками.


Наконец, и она поймала его мужской отросток, сделала удивленное лицо, как бы похвалила его, и, ловко накатив на Игорев орган белесый презерватив, сама вставила все это в себя, присев на спинку кресла.


Это тоже было странно и как-то неестественно, не лежа в кровати, а мимоходом, и Игорь, ведомый руками искусительницы, привыкал к своей новой роли вроде бы и обладателя женщиной, и в то же время как бы живого прибора для удовлетворения прихоти Людмилы Ивановны.


На часы он не посмотрел, но казалось, что прошла вся ночь. Игорь послушно терпел все, что с ним делали. И каждый раз он только удивлялся своей неосведомленности в этом деле. Особенно странно ему было, когда женщина села на него, распростертого на диване. Она оказалась не так тяжела, как он думал. И видя ее снизу, Игорь отметил складность и изящество фигуры, ее томительное блаженство от  медленного поиска какого-то особого положения на нем.  Наконец она его нашла, и Игорь сразу прижал ее, чтобы она не вырвалась и не испортила себе наслаждения непроизвольной вибрацией всего своего тела. Именно то, что это не она так тряслась,  а что-то изнутри разрывало ее всю, и заставляло Игоря все крепче удерживать на себе Людмилу Ивановну, стонущую в голос и теряющую человеческий облик.


Он отвез ее домой чистую после ванны, спокойную и помолодевшую.
- Пока, Игорь, - сказала она, выходя из машины.
- До свиданья, Людмила Ивановна, - сказал и он как можно нейтральнее.


Дома Игорь слонялся по квартире не в силах осознать, что с ним сделали.  Он начинал было готовить себе ужин, но вдруг все выключал и шел к компьютеру. Но и привычный экран “Windows XP” не радовал его, и он опять тащился на кухню мимо дивана, на который боялся взглянуть.


Наконец, он сорвал простыни, отнес их в стиральную машину, постелил чистое белье и лег, довольный, что нашел правильное решение.


Когда он все же решил поесть, то проходя мимо книжного шкафа, бросил взгляд на мышиный коврик на своем письменном столе и увидел, что из-под него выглядывают деньги. Он взял их, и в его руках оказалась сумма, сила которой пронзила Игоря электрическим током.  Так дергает от розетки. Он даже сел, слава Богу, не мимо стула.


Игоря пробил пот.


Наконец, он понял, что обижался на Людмилу Ивановну за то, что она его использовала без предупреждения и подготовки.  Но оказалось, что женщина оплатила ему это унижение. Оплатила круто, в соответствии с нанесенной травмой. И от этого стало еще обиднее.
Он представил, как больно должно быть девчатам, слоняющимся по ночам в коротких юбках вдоль трасс. Они, он слышал, представляют себе отдельно свое тело и душу, чтобы, отдавая тело, верить, что душа в этом не участвует, что она спит или отворачивается, пока невольно звереющий мужчина, как бронтозавр, мнет свое живое приобретение в лапах.


Что теперь делать?


Вернуть деньги Людмиле Ивановне? Она и не признает их, скажет что-нибудь грубое. Оставить их у себя, не заметить?  И тут он понял, что по жизни необходимо в следующую встречу сказать «спасибо».


Такой расклад.


Он ее возит, не совсем чужой человек, а она решила ему довериться в своей порочной страсти. Нельзя обижать женщину только из-за того, что ты такой честный.


Игорь успокоился и даже почувствовал себя взрослым, этаким «мачо»,  победителем, хотя на самом деле он никого и не побеждал.


Как потратить деньги, он не знал. Но после размышления на эту тему, он пришел к выводу, что лучше всего их сохранить, поскольку папкина машина не вечна и все равно рано или поздно придется покупать другую.
«Куплю тогда почти новую», - решил он, будто такой «доход»  был ему уже гарантирован.


В следующий рейс с Людмилой Ивановной Игорь нашел тихий момент, когда машина стояла у светофора, повернул голову к пассажирке и, улыбнувшись, проговорил, как ему показалось, смело:
- Спасибо.
- Тебе спасибо, - ответила Людмила, - ты все замечательно стерпел.


В этих словах была какая-то издевка, но голосом Людмила Ивановна выразила искреннюю благодарность, и Игорь остался доволен.


У них повелось заезжать к нему по пятницам, в конце рабочей недели. Даже если в субботу надо было везти ее на дачу, Людмила Ивановна, любившая во всем порядок, не нарушала этот секретный график, и на даче уже ничего не допускала, отправляя Игоря назад прямо от ворот.


Постепенно он привык к ней. Эта физзарядка изменила его фигуру. Он стал из школьника молодым мужчиной, плечи его раздались, руки налились бицепсами. Чтобы соответствовать своей гостье, он и сам занялся  зарядкой с гантелями, пробежками по утрам. Ему нравилось не уставать над ней. Он научился нежно вести ее в этом животном танго, хотя и мгновенно исполнял  малейшие  желания своей повелительницы.


- А где ты работаешь? – спросила его однажды Людмила Ивановна.
- Нигде. То есть так, шоферю понемногу.


И она поняла, что его нельзя заставить ходить на работу.  Так живут тысячи  таких же маминкиных сынков и дочек, расплодившихся по стране, в которой вдруг отменили  наказание за тунеядство.
- А чем ты увлекаешься?
- Радиоэлектроникой, - ответил Игорь с некоторой гордостью самим словом.
- И что это дает? – спросила Людмила Ивановна домашним тоном, будто она его мама.
- Ничего, - ответил Игорь, не желая рассказывать.
Людмила это поняла и оставила разговор до следующего раза.


Но на самом деле он был известный на радиорынке специалист по всяким подслушивающим устройствам. К нему обращались за советом, а если такую прослушку нельзя было купить, заказывали ему микрофоны с отдельными характеристиками. Он их делал из обычных, добавляя всякие фильтры и хитрости.


Старушки, сидящие у подъезда, не подозревали, что со своего балкона на девятом этаже известный им молодой человек прослушивал все их разговоры, испытывая микрофоны и передатчики. Он покупал исключительно непрозрачные зажигалки, чтобы именно в них вставлять свои изделия. Добиться того, чтобы они еще при этом и зажигались, Игорь так и не смог.


Он всегда носил с собой пару таких штучек, и сидя в машине без дела, всегда направлял одну из них на разговаривающих прохожих, чтобы следить по специальному стенду за силой сигнала. Разумеется, стенд записывал и сам разговор.


Однажды он так баловался перед зданием, где работала Людмила Ивановна. Двое мужчин вышли на улицу покурить, и их разговор плыл в стенд особенно хорошо. Нет, они не кричали. Наоборот, говорили тихо, близко наклонившись  друг к другу. То ли не было наложенных шумов, или ветер не срывал звук в сторону. Дома он включил эту запись и обомлел.


Они говорили о Людмиле Ивановне, называя ее дылдой, но поскольку, когда она вышла, подчеркнуто вежливо с ней раскланялись, Игорь понял, что речь шла именно о ней. В сам разговор он так и не врубился, но осознал, что женщине грозит какая-то экономическая опасность. Игорь записал еще несколько их бесед и сфотографировал их лица издали, своей зеркалкой, подарком матери.


В пятницу он, пока Людмила мылась, вывел фотографии на экран и когда женщина вытирала волосы, расхаживая по комнате, ей бросились в глаза их подлые морды.


- Откуда это у тебя? – спросила она явно заинтересованно.
- Это Ваши враги, - ответил он.
- Какие еще враги? Это мой бухгалтер с помощником.
- Послушайте, пожалуйста, - и он включил запись их разговоров, специально им еще раз отфильтрованную от шумов и ветра.


Людмила Ивановна попросила распечатать ей этот текст, и Игорь тут же выдал ей несколько листков. Он все заготовил заранее.
- Спасибо, - сказала она и больше за весь вечер не произнесла ни слова. Даже прощаясь, только кивнула и вылезла из машины.


- Надо съездить в Тулу, - сказала она в понедельник  утром.
- Когда? – только спросил Игорь.
- Сейчас.
- Значит не на работу, а в Тулу, - спросил он без иронии, просто, будто эта Тула была за поворотом.
- Пообедаем на трассе. Лучше на обратном пути.


Игорь понял, что ехать надо будет быстро. У светофора она попросила заглушить двигатель.
- Я сегодня не приду, - сказала в телефон, - Не ждите меня. Виктор знает, что делать.
Игорю понравилось, что она не задержала движение, кивнула сразу, как только выключила  звонок. В самой Туле Людмила Ивановна, как заправский штурман, ловко провела машину через какие-то заводские джунгли, вышла и целый час была в приземистом здании.


Ее проводили до автомобиля рабочие и, видимо, начальник. Они от радости были готовы занести ее в машину, если бы это только было возможно.
- Ждем в октябре, - сказал главный.
- Я напишу на твой адрес, Артем. Не на фирму, а тебе домой, передашь?
- Конечно, передам, Людмила Ивановна, передам совершенно секретно.


В придорожном ресторане Людмила Ивановна успокоилась и перед десертом сказала просто, будто и не было всей этой загадочной поездки:
- Спасибо, Игорь. Ты спас меня от разорения. Проси, что хочешь.
Игорь понял ответственность и важность для нее этого момента и сказал также как и она, нарочито обыденно:
- В пятницу прошу Вас разрешить мне помедленнее и подольше.
Людмила Ивановна зарделась. Она посмотрела в его глаза и поняла, что это никакое не хамство и не издевка, а искреннее желание человека, которого она и не слушала никогда, пользуясь им уже на протяжении полугода. Она не знала, как ответить. Хотелось обнять его,  прижать к себе, но и нельзя было так поступать, поскольку дистанция между ними была  огромна, и сокращать ее – это проиграть жизнь, вывалить все успехи, лишиться силы.
- Я согласна, - проговорила она таким же холодным голосом.


Но в их интимной жизни сначала ничего не изменилось. Игорь как бы забыл о своей просьбе, и Людмила Ивановна через некоторое время уже сама перестала бросать его на произвол судьбы и стала по-своему заботиться в конце встречи о том, чтобы ее мальчик тоже был удовлетворен. Игорь сначала испугался, но она показала, как ему надо придерживать ее голову, и он в ужасе закончил именно так, как она хотела.
- Не волнуйся, - сказала Людмила Ивановна, – это очень полезно. Для меня.


Ночью Игорь нашел все это в интернете и, действительно, узнал много всяких тонкостей. Через месяц он к этому привык, хотя и понимал, что хорошие девочки так не делают.


«Ей это надо для омоложения», - решил он и успокоился.


Появившиеся у Игоря деньги его не развратили. Они только позволили ему мыслить шире, и он уже задумался об усилении своей машины, чтобы Людмила Ивановна была в полной безопасности. Никто на нее нападать и не собирался, но фантазия молодого человека рисовала  жуткие картины, которые не могли прийти в голову «прежним, советским» людям и посещали только молодежь, поскольку на нее постоянно лилась с экрана нарочито сконцентрированная мразь.


Он достал рваные списанные бронежилеты и в выходные дни постепенно вложил их во все четыре двери автомобиля.


- У тебя дверца хуже стала открываться, - заметила Людмила Ивановна.
- Я их все утяжелил, - ответил Игорь.
- Зачем?
- Чтобы как в правительственных было.


Людмила Ивановна еле сдержала улыбку.  «Какой же он еще мальчик! Везде ему игрушки подавай», - подумала она. Но тут же вспомнила его микрофоны и оглянулась уже с любопытством:
- Пуленепробиваемые?
- Пистолетную пулю съест. От легкого автомата защитит, - совершенно серьезно ответил Игорь.


Она не нашлась, что ответить. Просто вышла, пошла к своему подъезду.


Через месяц Игорь сказал:
- Сегодня у нас с вами, Людмила Ивановна, тренировка. Будем отрабатывать команду «лечь».
- Мне некогда.
- Это не более трех минут на сегодня.


Он остановил машину в тупичке, повернулся к своей пассажирке и показал ей рычажок, который надо было прижать назад.
- По команде «лежать» Вы прижимаете рычажок, спинка кресла падает, и Вы смело падаете вместе с ней.
Она не стала ему перечить, потренировалась, действительно мгновенно, как ей показалось, раза два упала на пол автомобиля.
- Ну, как, ты доволен?
- Нормально на первый раз. На слоге «ись» Вы должны уже лежать.
Он выехал на дорогу и продолжил движение.


«Странный какой мальчик, - думала Людмила. – Вроде и покладистый, но если ему надо – ни за что не отступит».


Завершил усовершенствование машины Игорь установкой четырех видеокамер и экранов на потолке. Он не ложился на пол, его кресло только отодвигалось. При этом он скрючивался внизу, на полу, и, еще доставая до руля, смотрел за дорогой в эти экраны. Так и его уже не было видно, и машиной он мог управлять по-прежнему. Разумеется, тренировался он для этого не один день. Поставил на колеса ненадуваемые шины.


Мама все же узнала про их связь. Нет, никто ей ничего не говорил, она сама приехала не вовремя, в пятницу вечером. В квартиру войти не смогла и дождалась пока они не вышли. Когда он вернулся, она сидела в комнате, возбужденная, злая:
- Что это у тебя за старушка такая? – спросила она, как только он вошел.
- Это мой пассажир. Постоянный, - сказал он тихо.
- Она пользуется тобой?
- Нет, мы вместе сожительствуем, на равных правах, - посмотрел Игорь на маму.
- Что значит, «сожительствуем»? У вас общее хозяйство?
- Это богатая женщина, мама. Ей не нужна наша с тобой квартирка.


И то, что он назвал квартиру «нашей с тобой», сразу успокоило Веронику Павловну.
- Ну, как хочешь, - сникла она. – Мне казалось, что ты еще молод иметь такие связи.
- Она хоть тебе платит за то, что ты ее возишь?
- Платит. И хорошо платит. Я дорожу этим клиентом, всегда обслуживаю ее вне очереди.
Эти многозначительные слова снова насторожили маму.
- Как это ты ее обслуживаешь? – спросила она.
- Отвожу, куда захочет. А ты как поняла?- засмеялся Игорь.
- Никак.
- То-то же. Я не контролирую твою жизнь, и ты не лезь ко мне в этом смысле. Это не этично.


Вероника обомлела. Она впервые посмотрела на сына без розовых очков. Он возмужал, стянул с себя свитер, совсем другой стал, настоящий мужик.
«Когда это он успел?» - удивилась она.
- Чай будем пить или кофе? – спросил Игорь, сочувствуя ее прозрению.
- Мне кофе.


Они посидели в этот вечер удивительно хорошо. Вспоминали бабушку, ее прямые суждения.
- Она так и при Сталине высказывалась, - улыбнулась мама. – Потише, правда, при своих.
- Не высказываться надо, а просто жить честно, - сказал сын. – Это во все времена – подвиг.
- Ты так думаешь?
- А ты, разве, думаешь по-другому? – хитро посмотрел он в ее сторону.
- Ну, вот у тебя, например, краля появилась, - поддела его мать.
- Эта краля ведет сеть заводов, руководит мужиками, как хочет. Она не простая женщина.
- Не как я?
- Каждому свое выпадает. Я тоже не герой какой. Помог ей один раз случайно. Вот она и ценит меня, как бойца невидимого фронта.
- Ты у нее и телохранитель?
- До этого мне еще далеко, но стараюсь, смотрю по сторонам.
- Ну-ну, - с уважением протянула Вероника.


Игорь отвез ее домой, вернулся уже за полночь. Пора было спать: утром надо ехать с Людмилой на дачу. Он уже про себя называл ее по имени.


В машине Игоря постоянно работали две видеокамеры: впереди и сзади. Вечером он просматривал эти записи, поскольку оказалось, что за рулем видишь что-то одно, а видеорегистратор замечает все подряд. Он научился быстро прокручивать пустые моменты, а важные куски просматривать полностью.  Так он заметил за собой слежку. Сначала он принял их за простых попутчиков, ездивших по их же маршруту в то же время. Но потом он специально стал менять скорость и вечерами убедился, что их ведут. Игорь стал однажды бесшабашно переходить из ряда в  ряд, и боковые камеры захватили их лица. Перед прощанием, когда Людмила Ивановна уже было открыла дверцу, Игорь показал ей фото с машиной бухгалтера. Она не узнала мужчин сразу, они были в черных очках, но насторожилась. Попросила увеличить съемку, утром передать ей диск.


- Это опять мой бухгалтер, - сообщила она Игорю днем.
- Что сделать? – спросил Игорь тихо.
- А что мы можем сделать? – ответила Людмила. – Пока они себя не проявят, так и будем ездить у них под носом.
- Если они следят за нашими маршрутами, значит маршруты их интересуют, - сообразил он.
Людмила Ивановна подняла на него глаза:
- Если начнем уходить, они совсем озвереют, еще стрелять начнут.
- Стреляют только когда на кону очень большие деньги, - заметил Игорь.
- А так и есть, Игорек, - улыбнулась Людмила. – Если меня убрать, они вернутся грабить фирму.
- Все настолько серьезно?
- Не думай об этом, это тебя не касается. Пятница сегодня.


Игорь продумал все сам.


Дня через два, когда они с Людмилой ездили за город на один из заводов, он стал уходить от преследования. Начал еще в Москве, но потом дожидался их, снижая скорость, опять уходил, не считаясь с камерами дорожной полиции.
- Ты что делаешь? – тревожно спросила Людмила Ивановна.
- Не мешай, - ответил он спокойно, но так твердо, что женщина затихла,  поняв, что теперь все в его власти.


Стрелять начали в трех километрах от точки схода.
- Ложись! – крикнул он.
Сам отодвинул кресло, присел на пол, немного прибавил газу, будто испугался.
- Они нас убьют, Игорь! Это звери!  - Прокричала сквозь натужный шум мотора Люся.
- Лежи, не вставай, - крикнул он ей.
И действительно громкие удары пуль в стальные канистры, установленные в багажнике в четыре ряда, прогремели неожиданно.
«Две канистры пробивают легко, - распознал звуки Игорь.  - Только бы не поняли!»
Над ними свистели пули, делая дырки в стеклах, легко проходя висящую матерчатую маскировку пришпиленную вместо манекенов.


Шли по пустой бетонке. Игорь долго искал такую дорогу, нашел все-таки.


Он включил подфарники. Нажал что-то на щитке приборов. Людмила Ивановна не смотрела на экраны в потолке, боялась помешать.  Не видела на одном из них белую дымовую завесу. Не могла  видеть бетонный блок впереди, размалеванный черными полосами наискось.


- Уходим, держись! – заорал Игорь, уже не сдерживая своих эмоций.


Он погасил подфарники, сел нормально и ушел в поле. Машину стало неимоверно кидать, но Игорь сдерживал ее, подкручивая руль в обратную сторону.
Удар смертельный, который ни с чем невозможно было спутать, услышали оба.
- Вот и вся проблема, - проговорил Игорь,  поднимая рычажок, чтобы Людмила Ивановна могла сесть по-человечески.
Когда они вышли из машины, увидели, как горит иномарка  бухгалтера.
- Полицию будем ждать? – спросила Людмила.
- Обязательно. Пусть отснимут все отверстия от пуль, протокол составят.
- А куда мы ехали?
- Никуда. Спасались.


Первый шок прошел, и Людмила Ивановна разревелась, прильнула к своему Игорьку.
- Я очень люблю тебя, очень, - причитала она сквозь слезы.
- Теперь будем вместе, - постановил он.
Людмила Ивановна вытерла лицо и тихо сказала:
- Не сможем мы вместе, Игорек. Я женщина замминистра. Приглашает на совещание по вторникам и четвергам, и в комнатке за кабинетом минут семь долбит как перфоратор, как перфоратор.
- Я же тебя и привожу туда? – вдруг понял Игорь.
- А что ты сделаешь? Такой расклад, - посмотрела ему в глаза Люся.
Он увидел свои любимые складочки под глазами и стал целовать ее истово, как никогда раньше.


А хотел, мучился, ночами не спал.


Она не сопротивлялась, стояла, бессильно свесив руки, не отворачивалась. Наконец, улыбнулась:
- Ну, все?
- Я тебя не отдам ему, ты моя! – напрягся Игорь.
- Давно твоя, твоя полностью, - сама поцеловала своего мальчика Люся. – Ты правильно себя ведешь. Я уважаю твою сдержанность, настоящий мужчина. И защищаешь меня ото всех. Но жизнь такая. Нельзя иначе.
- А когда его снимут, придешь ко мне?
- Снимут этого, передадут следующему. Этот тоже не первый такой.
- Как у вас все! По ранжиру и женщина положена.
- Положена, - согласилась Людмила Ивановна.


- Машину поломал? – спросила она.
- Ты мне надавала на две таких. Все наши деньги в целости. Только вот старые бронежилеты купил, да электроникой своей немного балуюсь.
Людмила посмотрела на него с восхищением. Таких она не встречала. Это было сокровище. Ей захотелось все бросить, разругаться со всем министерством, швырнуть им в лицо заявление. Но она тут же поняла, что не сделает этого. Потому, что такой расклад. Надо жить в стаде, не высовывать беззащитной головы, отрубят.


Игорь так и не женился.


Он на передаваемые ему Людмилой деньги построил загородный дом. А когда в комнатке за кабинетом замминистра стали также молча истязать другую искательницу достатка, принял свою Людмилу Ивановну в этом тихом дворце и больше уже никуда не отпускал.


С ними по полгода жила и его мама.
- Нас у тебя две таких, любящих, - говорила в шутку она, ничуть не смущаясь.


20121018