Эффект Коулли

 Тысячи глаз смотрели на меня с неба. И я невольно вздрогнул. Огромные сверкающие глаза.  «Хорошо!», подумал я, и опустил голову.  Но через пару мгновений, мой взгляд, как магниты притянули эти страшные штуки, которыми все восхищаются. Из дома, закутанная в сотни кофт, и от этого, кажущаяся еще толще, вышла Жена.
 - Много сегодня? – Спросила она, оглядывая небосвод.
 - Был ясный вечер. – Заметил я.
Она еще минуту рассматривала ночной купол, а потом сказала:
 - Тебе завтра рано вставать. Пошли! 
 - Сейчас, минут пять еще постаю, и пойду. – Ответил я.
И она ушла. А я опять остался с глазами. Один на один. Мне стало немного жутко от этого, но спать вовсе не хотелось.
 - Я ложусь! – Послышался ее голос, уже из спальни.
 - Ну, спокойной ночи тогда! – Проорал я.
 - Ну, спокойной.
Через минуту погас свет в окошке, и глаза засветились еще ярче. Я медленно зашел в прихожую, взял куртку, сигареты, кошелек, и ключи от машины. Немного подумав, я выложил ключи, и решил, что будет разумнее пойти пешком.
 Сейчас мы с Женой спали в разных комнатах. Она беременна, и ей лучше одной! У нее вообще какой-то «сложный период». И у меня. И у меня сложный период! Но мне никто верить не хочет, и никто меня не жалеет. Ведь не я беременный. А секса с Женой не было уже лет триста. А ведь хочется. И мне всего двадцать пять лет.
 Я грустно пошел в дом, и грустно сел за стол на кухне. Выложил все сигареты, кошельки, и вздохнул. Было невыносимо тоскливо и печально. Куда вся жизнь идет? Будет ребенок, все закрутится, завертится. Кажется, моя жизнь сведется на этом. В окне сверкали глаза, и я закрыл свои, и представил, что со мной теперь? Ничего. Пусто. И писать нечего.
 В комнате, где я теперь спал, было душно, нечем дышать. Окно не открыть. Что я теперь? Мысли крутились вокруг уходящей жизни, вокруг нового существа – ребенка. Как же я на это пошел? Как согласился? Я никогда не думал, когда начну жить, и вот теперь, едва ли успев осознать, что начал, заканчиваю. И все мне судьи. И все меня судят.
 Я лег под простынь, и уставился в стену. Погас весь свет в голове, я уснул. Потом проснулся в черной ночи, и первым делом вспомнил, что не хочу ребенка. Он портит все, он травит мне жизнь. Отравит позже. Что я сделаю, если он погибнет? А если сопьется, или станет наркоманом? Я не хочу ничего. Надо было думать раньше! Надо было понимать это, не слушать ее! Это она околдовала меня, она запутала, кем она является на самом деле? Она забрала у меня всё! Жизнь, свободу, молодость. Я теперь никто, человек по имени Отец. Человек, с именем Муж.  Что же мне теперь делать? Куда мне теперь посмотреть? Перед глазами лишь горячий след прошлого. Обломок настоящего. Я сел на кровать, поставил ноги на холодный пол. Что я сделаю, если он погибнет? Я не переживу. Лучше сейчас! И я ненавижу ее! Я вышел из комнаты. В висках стучало красное ненавижу, черное убью. Голова горела, тело холодело, я взял с кухни нож. В груди билось, а ноги не хотели идти, но двигались как по такту, машинально. Жест – распахнутая дверь. Жест – и я стою над своей Женой. Моей ненависти нет придела. Нет конца! Как же можно это терпеть? Я не готов, не готов! Ни к чему не готов. Я силился уйти, или воткнуть в нее нож. Но повис между двумя этими путями, и не мог пошевелиться. И вся кровь то бурлила во мне. То разом тихла. Застывала. И я не мог поверить в это. Я ли?
 Уродина. Жирная тварь. Я смотрел на Жену. Как я мог? Как я мог притронуться к этой рыхлой, белой коже? Как я мог отдать ей свою жизнь? Как мог вообще посмотреть в сторону ее? И кто же я теперь? Глупец! Слепой безумец, выкинувший всю прелесть жизни, и ради чего же? Ни карьеры теперь, ничего. Все мечты улетели в пропасть. А я здесь. И чувствую лишь нож в руке, и камень в сердце.
 Время стояло на месте, а я все никак не двигался с места. В висках колотили молотки.
 
- Все! Довольно! – Закричал я, и судорожно забил ножом по Жене. Не помню, как полилась кровь, и что я делал потом. Лишь помню, как сижу на корточках во дворе, и плачу. А руки все в красной жиже. И глаза на небе будто плачут вместе со мной. Я смотрю на них сквозь свои слезы, и вижу, как они, то расплываются, то расползаются, а то и вовсе превращаются в лучи, и давят, давят, давят своим звездным взором!!! И сижу я так неизвестно сколько, а ничего кругом не происходит. Кругом тишина. Только я и глаза.
 Вдруг я почувствовал легкий ветер, он заколыхал мои волосы, даже будто бы брови, и ресницы, но очень бережно. И мне было хорошо физически, а душа разрывалась на части, и сумрачно в голове, и ничерта не понимаю я, ничего не могу отыскать в этом сумраке страшном. В этом покое физическом. А потом я увидел на деревьях развешанные картины, с лицами незнакомых людей, и тут же подумал, что где-то должен был бы их видеть, ведь мозг не может создавать проекции невиданных тобою ранее лиц. Значит это все сон, значит я во сне? Как же радостно мне стало! И смотря на портрет женщины, я твердо уверовал, что я во сне. Трудно объяснить, как же это так происходило, что я понял это. Но я это точно знал. Теперь понятно, как же я на все на то решился. И почему в теле такая небывалая легкость, словно я с другой планеты! А я просто во сне. Я вскочил, и начал кружиться по двору от радости, что все это лишь бред, лишь воспаленное сознание. А просыпаться не спешил, уж очень приятно было осознавать, то, что с Женою все хорошо, и с ребенком. Я тут понял, как же они мне нужны на самом деле. И я прыгал, носился по двору. Совсем как псих, ведь в этой реальности, пусть даже моего сна, Жена лежала в комнате дома, в спальне, под окнами которой я носился, лежала вся в крови. С замершим на веки лицом. А я счастливейший. Но постепенно эйфория проходила. Блекла. Угасала… Меня стала беспокоить эта мысль, что в этой реальности радоваться то вовсе и нечему было. И я просто проснулся. Пробудился от томного сна, и ощутил слезы на своем лице. Минут десять я лежал, уставившись в стену, и с таким спокойствием внутри, с таким умиротворение я лежал. Как когда после сильной боли в животе, лежишь счастливый всего лишь тем, что живот больше не болит. Так и сейчас лежал я, и ничего более для счастья было мне не нужно. Какой зверский кошмар в голову взбредет! Как такое может вообще прийти на ум человеку? Сыну Божьему! Мне?! Ах, до чего хорошо, что все – то  сон. Наверное, переутомился на работе. Ну и ясное дело, нервы сдают! Все просто, переживаю за ребенка, за Жену, вот и брежу во снах. Я вытер с лица остатки засохших слез, вот как я переживаю! Даже плачу во сне, по-настоящему. Но странное чувство, будто руки у меня были в чем-то мокрые, и на лице оставили влажные следы. Я стал рассматривать их в темноте, не пойму, что-то темное… Я вскочил с постели. Внутри разгоралась непонятная тревога. Свет, взгляд, руки, и кровь на руках! И мой пронзительный крик. Мой ужас. Стальная сетка на душе, и вот оно! Снова не могу и шевельнуться. Еще немного, и я разорвав оцепенение, влетаю в комнату жены. Дрожащими руками, ищу выключатель. Вновь свет, взгляд, кровать, Жена, кровь, и мой крик, надрывистый, густой как тьма за окном. И нет меня более. И я снова как во сне, но просыпаться не выходит. Никак.
 И только глаза мигают, словно знают, почему я так кричу, и плачу. Второй раз за эту ночь.