Рыбачка. Впервые в Ленинграде

           Поезд медленно втянулся под крышу Московского вокзала  Ленинграда  ранним утром , около шести часов, 19 июля 1957 года.  Было тепло, ярко светило солнце.  Пассажиры   устремились  на выход, носильщики предлагали свои услуги, таксисты тоже обещали дешево доставить куда угодно.  Я, несколько растерянная,  не обращая внимания  ни на носильщиков, ни тем  более на таксистов, последовала за народом к выходу.  Когда  вышла из-под арки вокзала на Площадь Восстания, то растерялась от обилия машин и людей, от ширины  лежащей передо мной улицы, от высоких красивых зданий и неумолчного шума.   Вообще, мой приезд в Ленинград  чем-то напоминал подобную сцену из фильма «Приходите завтра» про Фросю Бурлакову.  Правда, я все же ездила самостоятельно за пределы своего захолустного городка.  Папа меня дома проинструктировал, сказал, что не надо садиться ни в какие такси, а спрашивать дорогу надо только у  милиционеров.    Так я и сделала.  Милиционер не только объяснил мне, как доехать до Университета, но даже показал, где удобнее перейти дорогу к остановке троллейбуса №10.  Тогда в Ленинграде был только один Университет им. А.А. Жданова, остальные ВУЗы назывались институтами, были еще Ветеринарная и Лесотехническая академии.

Около семи часов утра   вышла из троллейбуса  на остановке у Главного здания на Университетской набережной.  Было пустынно и  безлюдно. Только у входа стоял дежурный вахтер, пожилой мужчина, который  с удивлением посмотрел на меня: «Девочка, куда это ты такую рань приехала, да ещё и с вещами?  Что же ты их не сдала в камеру хранения?»  А я тогда и не знала, что на вокзале существуют камеры  хранения. У меня был с собой небольшой чемоданчик  с нехитрыми пожитками и, привязанная к нему подушка, завернутая в старенькое байковое одеяло. Я почему-то была уверена, что поступлю учиться, и взяла с собой все самое необходимое, на мой взгляд, для жизни в чужом городе. Вахтер оказался разговорчивым, добрым человеком. Он расспросил меня, откуда я приехала, на какой факультет  намерена  поступать, надо ли мне общежитие.  «Что же с тобой, девочка, делать?» – сказал он.  –  «Ведь приемная комиссия начинает работать только с 12 часов дня, а тебе, я вижу, пойти некуда. Подожди, сейчас моя жена тоже сменится с дежурства, она на другом посту, и мы пойдем к нам. Отдохнешь, чаю попьешь с дороги, а потом жена тебя проводит в Приемную комиссию». 

 Дядя Коля и тетя Настя, так они велели себя называть, жили в полуподвальной квартирке,  прямо в университетском дворе.  Я была потрясена их добротой и гостеприимством,  они привели к себе девочку прямо с улицы, даже документов не спросили. Я умылась у них, ведь ехала я с Няндомы  почти сутки в переполненном, довольно  грязном  вагоне. Меня накормили, напоили чаем,  уложили отдохнуть, а около 12 часов дня тетя Настя отвела будущую студентку  в Приемную комиссию, располагавшуюся в Главном здании университета. Вот с такой встречи с настоящими ленинградцами и началась моя жизнь в прекраснейшем из городов мира.Трудно представить, чтобы сейчас, в наше время, в дом привели человека с улицы.

В Приемной комиссии географического факультета ко мне отнеслись очень  приветливо. Секретарша распросила откуда я и  как добиралась, есть ли у меня родственники или знакомые в Ленинграде.  Из такого далёка, из заполярного Нарьян-Мара, кроме меня на геофак никто не поступал. На время вступительгых экзаменов дали направление в общежитие филологического факультета, которое находилось в университетском дворе, напротив  Главного здания.  Это было очень удобно, близко к центру, рядом Нева и самые красивые места Ленинграда.  Правда, перед вселением нужно было съездить в санпропускник (попросту - баню), дали адрес, талончик, и вместе с другими двумя девушками мы съездили  туда, а через пару часов уже устроились в  общежитии, в большой  комнате на семь коек.

 Еще в Приемной комиссии я получила экзаменационные листки и расписание консультаций. Как серебряной медалистке мне предстояло сдать два вступительных экзамена: математику устно и письменно. Экзамены  и консультация  проходили в здании математико-механического факультета на 10 линии Васильевского острова. На консультации я расстроилась – многие поступающие пришли в сопровождении родителей, были среди них, на мой  юный  взгляд, шикарные гранд-дамы с рыжими лисицами на плечах (это в июле-то!), важные офицеры, явно не лейтенантского ранга.Мне казалось, что дети этих родителей непременно поступят, они же ленинградцы, и,видимо, богатые,  куда мне с ними тягаться – почти деревенской девочке из бедной многодетной семьи!   На консультации некоторые ребята задавали преподавателю такие вопросы, на которые я не знала ответа – их не было в школьной программе.  Словом, настроение у меня было тревожное, уверенности  поубавилось. Теперь я уже точно не помню, в какие дни сдавала экзамены, знаю, что первым был письменный, а потом устный. Это была неделя больших волнений. После письменного экзамена я запаниковала, мне казалось, что я все решила неправильно, мои ответы отличались от ответов других поступающих.
 
На другой день я  решила съездить в Лесотехническую академию узнать, нельзя ли туда подать документы, поскольку там все медалисты принимались без экзаменов, конкурса практически не было.  В Приемной комиссии Академии со мной побеседовали, сказали, что  готовы принять на учебу, надо только привезти аттестат.   Но когда я вернулась в Университетскую  комиссию, секретарь не вернула мне документы, стала успокаивать, велела подождать результатов.  Как я потом была ей благодарна! За письменный экзамен   получила «4» – ошиблась в одном примере при списывании задания с доски. А устный экзамен сдала на «5», и преподаватель еще похвалила школу и учительницу, которые так хорошо научили меня математике.

 После экзаменов была медицинская комиссия, на которой, совершенно неожиданно для меня, оценив мое здоровье, врачи  обнаружили плоскостопие.  И поэтому настоятельно советовали  идти учиться на математико-механический факультет. На  «матмех»  брали с теми же оценками.  Но мне так хотелось на Географический, что я даже заплакала  перед  медиками, уверив их, что не собираюсь ходить в экспедиции, а мечтаю работать в школе учителем. Посовещавшись, медики дали положительное заключение.

И вот, наконец, все треволнения позади. 27 июля 1957 года – знаменательный день в моей жизни: на собрании в Актовом зале Главного здания Университета    зачитали списки  принятых в студенты  из числа медалистов,  на все факультеты.   Когда я услышала свою фамилию, радости моей не было предела. Я – студентка! Там же на собрании  было предложено всем желающим, особенно иногородним, не имеющим возможности поехать домой до начала учебного года, принять участие в мелиоративных работах на Карельском перешейке.   Я  не задумываясь  написала заявление.   Меня это очень устраивало, так как мои деньги были на исходе, рассчитывать на помощь родителей не приходилось, и поехать домой я, разумеется, тоже не могла.
 
В Нарьян-Мар я тут же отправила телеграмму родителям, почтовое отделение тогда находилось напротив Главного здания,   на углу Университетской набережной и Менделеевской линии.  Давно его уже там нет, а мы этой почтой пользовались почти все студенческие годы. Потом  там же , на почте, написала подробное письмо и сообщила, что еду работать с отрядом студентов. Вернувшись в общежитие, узнала, что из всех девочек в комнате поступила я одна, правда, девочки поступали на филфак. Но они не сильно переживали, так как у них еще была возможность попробовать поступать в общем потоке в августе. И они предложили всем  поехать гулять в зоопарк.  Какая это была великолепная прогулка! Первый раз в зоопарке! Для меня все было внове, все вызывало восторг.  А ночью мы ходили смотреть развод мостов, ведь рядом с нами были и Дворцовый,  и мост лейтенанта Шмидта. В эти июльские дни я навсегда влюбилась в Ленинград, и на всю жизнь он стал для меня лучшим местом на земле, хотя по своему маленькому и милому Нарьян-Мару я скучала первые годы невероятно.

 Через пару дней, 30 июля,   в комитете комсомола нам вручили комсомольские путевки,(листок этой путевки у меня сохранился до сих пор),  и рассчитавшись с общежитием, я поехала на мелиорацию, на Карельский перешеек, в Приозерский район. Отряд наш состоял   из студентов-географов, уже окончивших  первый курс, и нескольких, вновь поступивших, вроде меня. Я уже не помню точного названия колхоза, где мы работали, по-моему, имени Жданова. Располагался он недалеко от Приозерска, примерно в 15 километрах.  Нас разместили в колхозной школе, добротном деревянном здании, обеспечили тюфяками (спали на полу), постельным бельем.

 Пищу мы готовили сами на весь отряд, по очереди дежурили по кухне. Мальчики пилили и кололи дрова, чистили картошку, носили с колодца воду. А девочки варили и мыли посуду, наводили порядок на кухне. Продуктами нас в изобилии снабжал колхоз, каждый день привозили  бидоны с молоком, творог, сметану, свежий хлеб, картофель, овощи, мясо. Питание было таким хорошим, калорийным, что я за четыре недели поправилась почти на шесть килограмм, и из маленького заморыша (когда поступала, то весила всего 43 килограмма) превратилась в кругленькую, пухленькую девушку.

Работать нам очень нравилось, было весело.   Ребята вырубали по  канавам и на пастбищах  кустарники и небольшие деревья, в основном иву и  березки. Девушки перетаскивали и складывали их в кучи, потом поджигали. В разных концах поля горели сразу несколько костров.  Это было так   замечательно, мы даже  пританцовывали вокруг костров!  Конечно, за день уставали, покрывались копотью, к тому же погода стояла в основном сухая, жаркая.  После работы, с удовольствием бегали на озеро купаться и мыться. Вечерами устраивали танцы, пели песни.  Среди второкурсников были  ребята с гитарами, они знали много студенческих песен, неизвестных мне раньше, было интересно их слушать. В одно из воскресений съездили в Приозерск – погуляли, сходили в кино, съели по мороженому. В общем, август пролетел незаметно, даже радостно. 28 августа нас привезли в Ленинград,  и выплатили небольшую зарплату. На мелиорации я сдружилась с девочками  со второго курса, особенно с Розой Москвиной, и первокурсницей, поступившей вместе со мной, Алей Исуповой. Мы договорились поселиться в общежитии вместе.