Папироски

Перед тем, как умереть, мой дед  больше полугода пролежал в кровати. Вставать не мог, а курить очень хотел,  поэтому мучился.  Судя по его рассказам, он курил папиросы с четырнадцати лет, но, скорее всего, начал смалить их и раньше.  А последние года он скуривал не меньше двух пачек в день. Дед вырос в послереволюционной России, затем прошел Великую Отечественную войну. Неудивительно, что сигарета была самой верной его подругой. После бабушки, конечно.  Та жутко ревновала его к куреву и ненавидела табачный дым. Плевалась, ругалась каждый раз, когда он подкуривал очередную папироску от газовой плиты и шел через квартиру на балкон.

- Фу, - кривилась она. – Проходи же скорее, а то весь дом провоняешь.

- Молчи, женщина, - огрызался дед.

Дым, и правда, въедался в кружевные занавесочки, покрывала на кровати, стены комнат. Бабушка сама переклеивала обои  раз в год. Но всё равно ей воняло куревом…

- Не понимаю, что мужики находят в папиросах.  Пепел в себя тянут, дым выдыхают, потом зубы черные, кожа желтая, кашель,  – возмущалась она.

Она даже мысли не допускала о том, что курить может женщина, тем более её любимая маленькая внучка.  Поэтому, когда я начала курить, мне невыносимо было её обманывать.  Но и не грешить я уже не могла.  В то время сигарета стала моей, как у деда, любимой подружкой.  Тогда я решила проблему просто: меньше к бабушке ездила, меньше её видела, и просто потеряла последние года самого любимого человека. А она поступила иначе: заключила мировое соглашение с соперницей.  Когда за порогом смерть, дело не до ревностей и старых обид.

- Дай мне папиросу, - просил дед.

Вначале она приносила ему папиросы, пепельницу и спички в постель. А потом, когда он стал слаб, раскуривала их для него.  Бабушка курила.  До самого его последнего дня. Мелочь? Как бы не так.