Сука-любовь

- Не такая уж я и сука, прямо скажем, - тяжело вздохнула Любовь, прикалывая к растрепанным волосам алую как кровь розу...

И  потом. Когда он, утерев рукавом твои горючие слезы, произнесет сакраментальную фразу: "Детка, мы еще будем с тобой очень-очень счастливы", главное, не упустить момент, а четко и внятно спросить у него: "Когда?".
И под протокол!

Главное, не задумываться, что ты к нему чувствуешь...потому что, если задуматься, выяснится, что в тебя можно втыкать иголки, а ты будешь сидеть - хоть бы хны! - и походить на потерявшегося в каменных джунглях ежа...

И кто это сказал, что у любящих друг друга людей интересы должны быть непременно общими?
Высосет он тебе за день мозг своими интересами, твой бесконечно любимый, приходишь ты домой и пытаешься тюбиком помады открыть входную дверь. Потому что мыслей в голове нет. Вместо них гулкий коридор и тревожное эхо.
А полюби ты, скажем...дворника? Приходишь ты домой, он тебе ноги бережно новой метлой обметает, чтоб не наследила, сумку из рук выхватывает, чтобы на чистый пол не бухнула, сковородку жареной картошки на стол мечет - на разносолы у него времени нет. И ты понимаешь, что общность интересов - это тьфу! Когда в доме - порядок, ужин отдан врагу, а на душе - вечная весна.
Потому что на метле - зеленые побеги...

А бывает, что накрывает и нешуточно!
Наскучаешься, настрадаешься, примчишься, молниеносно в прихожей разденешься, туфли на ходу скинешь, на руки ему запрыгнешь, за уши его ладошками схватишься, к себе притянешь, поцелуешь смачно, сплюнешь!
Он - огнем гореть, а у тебя - все, лимит солнечной энергии. Одеваешься чинно и - домой.
Дальше мечтать...

А скольких нас уже поймали на жалости!
Вроде, клянешься, что никогда, божишься, что упаси Бог, что только сильного, выносливого, стойкого, у которого слезу не вымолишь, крик о помощи - не вышибешь, который прутья железные одним махом гнет, кирпичи - как рафинад! - одним ударом раскалывает, у него проблем по жизни с детства нет, он и в час, когда паршиво, хорохорится!
Влюбишься, закружишься, размечтаешься...а потом сказка заканчивается и начинается быль. Прижимаешь его к себе по-бабьи, плотно, и айда выть.
И он, почувствовав смену жанра, прижимается к тебе, плачет...

И вот наступает этот долгожданный день знакомства с его родителями.
- Главное, не умничай, - на пороге отчего дома предупреждает тебя он. - А покажи, как ты обо мне заботишься...
- Что Вы читаете? - ласково спрашивает меня его мама, выставляя на стол ароматный яблочный пирог.
- Ну, что Вы! - отмахиваешься ты, заправляя ему за воротник конец льняной скатерти. - Разве ж мне до чтива! У меня, в последнее время, одна головная боль - Ваш сын. Кстати, а яблоки в Вашем пироге с семечками?
И пока вся его семья испуганно таращит на тебя глаза, ты отрезаешь от пирога здоровый кусок, отщипываешь от него маленький и, старательно причмокивая, произносишь:
- Нет, малышу это есть нельзя. Сахару не достает, а вот соды многовато. Извините, мама, но у нашего мальчика желудок больной. Ему Ваши кулинарные шедевры противопоказаны.
И, заметив на книжной полке традиционный портрет Эйнштейна с высунутым языком, добавляешь:
- Кстати, вот и дедушку Вашего, похоже, изжога мучила. Ну, нам пора. Приятно было познакомиться.
Уходишь первой.
А в спину тебе - надрывный плач!

И не надо софистики! Подумаешь, один одинокий летчик придумал когда-то байку про то, что мы в ответе за тех, кого приручили, вот мы и мучаемся тягостным чувством ответственности за тех, кого нести тяжело, а выбросить жалко.
Вернее, выбросить-то, точно, не жаль. Другое дело - некуда. Кругом же глаза! Кругом - люди! И не всегда добрые. А недобрые не поймут вымученности поступка, они соберут то, что было брошено, как следует упакуют и тебе же на дом принесут.
Мол, видели,видели, как вы шли, ручка у чемодана от тяжести обрывалась, не успели за угол зайти, как...Словом, не отчаивайтесь! Вот он вам весь, как есть! Убедитесь сами - целехонек! Правда, шейка у него теперь слегка набок, а правая ручка дрожит.
Но это ничего. Вот посадите его на усиленное питание, ручки и впредь будут также загребать.
Главное - время не упущено.
Откланяются на пороге, ладони тебе тисками своими железными пожмут и умотаются восвояси.
А тебе теперь что? Сидеть, мучиться. Вспоминать, что у этого летчика, будь он неладен, после этих "кого приручили" шло?
Кряхтеть, от душевной боли корчиться, главы в уме листать. Вдруг, ошибся летчик с настроением, вдруг на какой-нибудь 153-й странице схему, где это самое прирученное зарыть, нарисовал...
А он, подлец, ничего себе...нежится на пуховых перинах. Ручку свою лечит. К шее твоей присматривается. С какого боку на нее залезть.
И нет с ним никакого просвету и уверенности в завтрашнем дне.
Разве что керосином его облить, как заснет. И на борт быстрехонько посадить.
Из Нормандии-Неман!

А традиции...они с годами не меняются.
Прорыдаешь всю ночь в подушку, фотографии его искромсаешь, письма порвешь, а утром, собрав вокруг себя побольше народу, неожиданно выпалишь: "Начинаю новую жизнь!".
Выпалишь, ждешь, а...ничего! Оркестр не заиграл, гром не грянул, ни один мужик не перекрестился. Эффекта- ноль.
Но ждешь же! Ждешь!
Народ пошушукается в сторонке, пальцем у виска покрутит и хорошо, если не сбежит.
Мол, судите сами. Девчонка-то не совсем здорова. Румянец на щеках кое-какой. Ручки дрожат. Глазки грустные. К подошвам обрывки бумаги прилипли, Видать, что-то всю ночь рвала.
Вы в лицо-то ей, товарищи, не смейтесь. Но и поощрять - особо не поощряйте. Не ломайте традицию.
Пусть для начала в комнате своей приберется, тушь с подбородка вытрет, шнурки завяжет и что-нибудь менее глобальное начнет.
Свет в туалете выключать. Ногти не грызть. Зубы по 3 минуты чистить.
Так, глядишь, и забудет про новую жизнь.
Да, и стоит ли ее начинать, товарищи, когда старая еще не закончена?