Октябрьская зарисовка

   Утренний туман поглощал осеннее золото в никуда, в пустоту бархатно-бурого неба, не позволяя этому золоту украсить унылую осень. Костлявые руки сырости и холода ехидно проникали в щели кирпичных стен еще не подключённых к центральному отоплению хрущовок и в трещинки деревянных рам, демонстративно или по финансовой несостоятельности жителей не заменённых на пластиковые.

   Туман не успел поглотить ворох листьев, попавших в единственное парадное, неприкрытое как все другие, внешними бронированными дверями. Поэтому весь маленький предбанник с почтовыми ящиками был завален октябрьским золотом. Это может быть был приют для юных влюблённых или сомнительных красноносых и красноглазых граждан, перевязанных шарфами и одетых слоями свитеров и пиджаков разных эпох. На краю парадного аккуратненько стояла бутылка от «Оксамытового» и рядом валялась пара недокуренных сигареток, обсыпанные лохмотьями не поглощенных туманом листьев. Поцелуи и шёпот, зевания и вздохи, кашель и приглушённое бормотание – вот это слышит не похожее на другие парадное.

   Вокруг одной их хрущовок Белковска был вырыт ров, с высокими, по обе его стороны, в человеческий рост, насыпями жёлтого глинистого песка. Жители двух домов, попавших под план прокладывания теплотрассы или какой другой сети секретного назначения, явственно ощущали на своих телах прикосновение дрязнящей лапы поздней осени. Это заставляло их  сильнее жаться друг к другу и укутываться великолепными пушистыми, и не очень, пледами. Утром жители нехотя расставались друг с другом, вылазили из-под тёплых постелек и бежали на кухню ставить понедельничный чай. Туман и насмешливая осень, вырытый ров и шеренга дисциплинированных, в связи с возникшей сложностью паркования, автомобилей, молчащие надутые вороны – всё свидетельствовало о мягкой стабильности и достаточного спокойствия осени.

   Ров необходимо было долго обходить, чтобы попасть в то парадное, которое интересует жителя или посетителя одного из домов. По рву с любопытством шныряло до двух десятков котов, решивших, что происходят глобальные тектонические сдвиги земной коры.

   Под обыкновенными окнами с обыкновенными простыми тюлями  в палисаднике стелятся поникшие длинные стебли хризантемы с меленькими сиреневыми цветочками. Они были посаженны как многолетники, полсотни лет назад, очень редкого сорта, не встречающиеся, наверное, в городе. Терпкий аромат цветов от корней из далёкого прошлого создают с туманом отличное сочетание. И это сочетание привлекает маленькую красивую кошку, живущую над хризантемовой грядкой. Кошка подолгу садится на открытую форточку и наблюдает за ночною жизнью двора. Чёрная, с маленьким белым пятнышком на  грудке, с интересом смотрит на просыпающихся бестолковых ворон и снующих котов. Кошка считает себя королевой, недоступной и, вероятно, очень важной. Почтительный поклон стеблей необыкновенных хризантем добавляет ей королевского величия. Заласканная и  приятно замученная своими юными хозяевами, кошка отдыхает в утреннем туманном созерцании спокойного мира Белковска-Октябрьского. «Эх вы, мои несмышлёные хозяева!» - может думать кошка, снисходительно прощая любящим неразумным хозяевам небрежное обращение с её величеством. Кошка улыбается в  своих грёзах. Даже шёрстка её блестит мягче, удлиняются серебристые усики, обостряется слух, грациознее и профессиональнее становятся  прыжки.  «Отчего кошки не летают как птицы? Вот так бы взяла и полетела!» - мечтательно думала кошка, устраиваясь спать на вешалке с шарфами, шапками и поломанными зонтиками.