Дом сумасшедших Dom wariatow

Аннотация на фильм "Дом сумасшедших" (Dom wariatow)

Производство: Польша. Продукция: 1984. Премьера: 1985.

Драма проходит практически в одной комнате. Адам Мяучинский навещает своих родителей. Они, пережившие оккупацию, сохранили привычки поствоенного синдрома (запирание дверей, сигнализация на воротах, вихайстер (от нем. Wie heist er’, русский аналог – ерунда), блокируюший ключ в двери). Время фильма – один вечер, проведенный в одной комнате. Исключение составляют небольшие сценки с Адамом в спальне, туалете, на улице утром следующего дня. События заторможены как во сне: мать все никак не подаст сыну ужин, отец все никак не уложит свои брюки, сын все никак не усядется за свое место.

Однако возникающая сюрреалистичность событийной стороны снимается острым психологизмом. Дома царит напряженность, дома постоянное и безысходное столкновение двух диктатур – отца и матери. Отец окостенел в своих привычках, мать – в своих. Адам тоже раб многих привычек, приобретенных в доме. Родители то и дело переставляют кружку на печке и никак не могут найти ей места. Ленивая перебранка, которая длится уже много лет, рана давно застарела, но не дает никому покоя. Адам не участвует, а спокойно все это наблюдает, иногда защищая отца от матери. Она считает, что муж давно выжил из ума, отец же привык не обращать на нее внимания, лишь изредка реагируя. В молодости тоже были скандалы – из-за пустяка. Один из таких пустяков – отец ест руками квашеную капусту, а мать его отчитывает – кончился приступом бешенства. В настоящее время таким же заложником привычек является Адам, в то время, как старший брат Гиги ест шпроты рукой, руки в масле дает облизывать псу, а масло капает на лацкан пиджака. И мать умиленно не замечает за своим младшим всей этой отцовской наследственности. Все это вызывает ужас у Адама.

Утром Ванда (жена Гиги) хотела покончить жизнь самоубийством, и это ее не первая попытка. Вацлав (брат?) увозит ее на своей машине, а приехавшая машина скорой помощи увозит Адама, по его просьбе. Потому что он тоже «болен». Как и все в этом доме.

Целое утро Адам – голый по пояс. Перепрыгивая через забор, он получает вполне символические стигматы – следы крови на ладонях и порез на правой половине тела – Распятый. Он спрашивает мать: «отца уже нет?» Тот накануне долго собирался в ночную смену. Мать отвечает: «нет». А потом добавляет: «ты же знаешь, что его давно нет, уже много лет. Зачем спрашиваешь?». Таким образом рассказ о герое переводится вновь в сюрреалистический план и становится рассказом героя о своем отце, воспоминанием Адама и стоящего за ним автора.

В первом самостоятельном и полнометражном фильме Марека Котерского его герой сразу же помещен в драматическое поле психологических конфликтов, в борьбу родителей между собой, в которой складывается психика мальчика. Автор не боится наделять своего героя, свое альтер эго всеми симптомами «тяжелого» детства. Один из таких симптомов – который красной нитью пройдет через все творчество и прошьет многие образы – это энкопрез, недержание кала, а также страх перед энурезом, недержанием мочи. В фильме мальчик Адам, чтобы отвлечь внимание соседей, слушающих перебранку родителей, начинает танцевать и что-то напевать, кружа по двору. Внезапно, кружение обрывается и мальчик, что-то почувствовав, подбегает к бочке с водой, снимает штаны и начинает подмываться. Не подлежит никаким сомнениям, что это заболевание вызвано «психическим стрессом» (испугом, страхом, переживанием потери близких и т.д.). Эта причина входит в первую группу объяснений источника заболевания (во всех справочниках) и вполне подтверждается событиями фильма. Роль отца и матери, пожалуй, образуют главный драматический фактор, разгадке которого и посвящено все творчество Котерского.