Маленький, маленький принц

(с) 13.10.2012 - 19.10.2012

Если долго и пристально смотреть на звёзды, можно услышать их тихий шёпот:
– Вечность... вечность... вечность...
Иногда они сверкают весёлым мотивом – то ритмично, то запинаясь на долю секунды, как будто подбирая – с какого цвета начать новую гамму?
И мерцают, мерцают...
Но те, которые шепчут, могут ли они рассказать нам весёлую историю?
Что может быть смешного – в Вечности? И почему там так много грустного?
Мы чувствуем это интуитивно. Я прячусь от этой грусти в маленьких рассказиках.

***
В кабинеты кардиологии и биохимии была большая очередь.
На скамеечках вдоль стен сидели будущие молодые мамы и старушки со старичками. Остальные посетители, перекинув одежду через руку, стояли теребя в пальцах листики с направлением.
У соседнего кабинета терапевта галдели пятиклашки, которых привели на медосмотр.
Девчонки возмущались на толкающихся мальчишек, а одна, самая строгая и чёрноволосая, с красиво переплетёнными косичками, периодически лупила соседа свёрнутым в рулончик обходным листом.
Мальчик тихо сиял от счастья, пока его "бамкали" по голове.
Уши у него при этом смешно торчали в стороны и слегка краснели.

Среди леса ног этого "муравейника" доверчиво бродила малышка лет двух,  иногда спотыкаясь, при попытке засмотреться наверх, на рядом стоящих девочек.
Мама всё время  выманивала ребёнка на "оперативный простор", но его как магнитом  тянуло обратно, в этот шум и гам.

– Кто последний к кардиологу? – спросила подошедшая молодая женщина.
За руку она привела худенького грустного мальчишку в расстёгнутой курточке, возрастом чуть старше малышки на год, полтора.
В кулачке у него была зажата пластмассовая жёлтая собачка с заводным ключиком сбоку. 
Если покрутить ключик, собачка почему-то начинала не лаять, а тихо жужжать как пчёлка.
Но мальчик смотрел на любимую игрушку печально. Было непонятно, то ли мама пришла на приём, то ли его привели сюда зачем-то.
Нет, похоже маме пришлось его взять с собой.
Но какая Вселенская грусть у него во взгляде...
Не обращает внимания ни на пятиклашек, ни на взрослых.
Маленький человечек уставший ждать.
И хотя  ему предложили посидеть на стуле, он остался стоять на месте,  чувствуя себя комфортнее – подальше от всех.
Мальчик медленно теребил пальчиками собачку и она, выскользнув, упала на пол.
Какие-то мелкие детальки отлетели от неё. 
Мальчишка растерянно посмотрел на них, потом на маму.
Женщина присела и, подобрав собачку, стала закреплять на ней кусочки потерянного маленького черного ошейника.
Мальчик немного озабоченно, но спокойно следил за тем, как пёсика восстанавливают.
Видимо, не в первый раз.
Так они и стояли, в тихом от больничной суеты уголке – мама и маленький человечек с жёлтой собачкой.
Конечно, их пропустили в кабинет без очереди и потом они ушли минут через десять.
Но пока они ждали, в голове всё время вертелось: "Маленький, маленький принц...".
Наверное, так он и выглядел, когда был совсем-совсем... маленьким.

Нет, звёздочка, расскажи весёлую историю, такая сказка уже была.
Почему опять о грустном?

***
Забор был новым, красно-коричневым. Из волнистого металла.
Возможно это был шифер для крыши, но его приспособили вертикально, чтобы красиво отгородиться от трассы.
Дом с забором расположился рядом с  перекрестком, где и остановилась на красный сигнал светофора наша маршрутка.
Начинались осенние сумерки, было пасмурно, и проезжающие машины издалека ярко светили огнями набегавших на нас фар.
Их свет отражался на верхней части забора – полосой расплывающихся жёлтых разводов.
Эта цепочка, то разгоралась золотом, растекаясь вверх и вниз по красно-коричневому фону,  то постепенно сжималась в мелкие жёлтые мазки и гасла, когда машина проносилась мимо.
При этом, в сторону новых набегавших машин, по забору медленно скользили прозрачные струящиеся тени, от стоящих у обочины деревьев.
Фары неслись к нам на встречу, а тени плыли поверх золотых огней обратно в даль,  обрываясь на краю забора в серую дымку вечера.
Сколько времени горит светофор?
Всё это время забор жил, вспыхивал, загадочно мерцал в полумраке яркими закатными красками, иногда задумываясь - печально холодным, зеленовато-белым ксеноновым светом.

Маршрутка тронулась, поворачивая налево, и, при взгляде с трассы, забор превратился в обычный темнеющий красным прямоугольник. Он был коротким этот забор.
И если смотреть на него с фасада – никто не увидит его тайную страсть, любимую забаву - играть малиновым золотом и прозрачными тенями на своих волнистых гранях.
Может ему нравится вспоминать в ночных сумерках – о красивом закатном солнце?
Но чтобы узнать это, надо случайно оказаться не перед ним, а сбоку, в нужной точке, когда забор увлёкся и не видит нас.
Таинственный забор имени Закатного Солнца, со светомузыкой автомобильных фар...

Спасибо, звёздочка, это уже повеселее.
Что ты расскажешь ещё?

***
В вагоне метро, мужчина сидел у самых дверей.
Перед ним на полу, стояла чуть приоткрытая картонная коробка средних размеров, перевязанная бечевкой и небольшой чемоданчик.
Каждому входящему на остановке пассажиру приходилось немного обходить вещи, как, впрочем, и мне. 
Устроившись у противоположных дверей, я достал книгу и собрался её читать.
Поезд тронулся, и в этот момент слева раздался ясный протяжный петушиный крик.
Как в деревне утром, когда они голосят на заре.
"Во дают! Чего только не придумают для озвучивания телефонного звонка", – подумалось мне, и я невольно покосился на соседей в поисках обладателя такой экзотики. 
– Ке-келе-кеее! – снова громко раздалось слева, но никто из пассажиров даже бровью не повёл. И телефон никто не попытался достать. 
Странно, звонят же...

Поезд уже нёсся в тоннеле, а петух продолжал голосить каждые пять-десять секунд, перекрикивая грохот колёс.
Да откуда же он поёт?!
И тут мужчина, сидящий у дверей, наклонился и легонько постучал по коробке пальцами.
И петух замолчал. Батюшки, да он в коробке едет! 

Так, почти в тишине, мы добрались до следующей станции.
Петух молчал, пока новые пассажиры расходились по вагону и поезд опять не тронулся.
Вот тут-то, он опять начал своё любимое "Ке-келеке!" и новые слушатели
изумленно заозирались по сторонам, а все "старенькие" – остались стоять с непроницаемыми лицами.
Хотя улыбки на губах у них всё-таки проскакивали.

После очередного успокаивающего постукивания по коробке, петух замолчал, а не понимавшим, откуда доносится эта деревенская песенка, стало всё ясно.
На следующей станции история повторилась.
Как только двери закрывались и поезд трогался, петух старательно выводил свою арию, пока невозмутимый хозяин не успокаивал его постукиванием.
Что служило для петуха сигналом к пению – было непонятно.
Может быть – голос диктора "Осторожно, двери закрываются..."?
Именно после этих, видимо магических слов, петух, как будильник начинал без перерыва голосить.

Книгу я держал в руках, но мои мысли витали уже совсем далеко.
Мне вспомнилось детство, деревня. Бабушка с дедушкой.
Как давно я не слышал живого, настоящего петуха...

На станции метро Курская, мужчина поднялся и, взяв в руки картонный ящик и  чемоданчик, вышел из вагона.
Наверное, пошёл на электричку.
А петуха, видимо, везёт на дачу или в деревню.
Интересно, как будут озираться по сторонам пассажиры электрички, когда петух начнёт петь?
И, наверняка, найдя коробку взглядом – улыбаться.

Ну что, звёздочка, петухи уже пропели – пора и тебе отдохнуть.
Наступает очередной день вечности, и не такой уж и грустный. Спасибо тебе!
Бабушка моя любила говорить:
"Звёздочки, милые... Помогите, чтобы всё сложилось и получилось..." .
Пусть и вам помогут звёздочки, и у вас всё сложится и получится.
Не грустите.