Сказка старая и совсем не страшная

Сказка: старая и совсем не страшная или Почему не стоит злить Мышиную Королеву.
J2, ну или как сказать, Кукла и Мастер.
Намек на слэш!
Без рейтинга
Спасибо господину Гофману, Алексею Толстому и группе «Канцлер Ги».
От автора: текст написан неровно и рвано, но сделано это осознанно.
Статус: закончен

И перо возьмут чужие руки,
Записать себе присвоив право
Хронику чужой тоски и муки,
Всыпать правды горькую отраву...

Руки, ноги, голова, но сам он не может управлять ими. Даже хлопать глазами - он лишен этой привилегии. Пустыми, безжизненными глазами взирая в бездушное пространство, деревянный уродец висит на гвозде в пыльной мастерской в ожидании чуда, которое, увы, никогда уже не случится.
И каждую ночь, когда стрелки часов сталкиваются лоб в лоб на последнем издыхании и снова несутся по извечному кругу, из щели в полу вылезает серая Мышь: толстая, грязная и очень важная. Она принюхивается, пытаясь разгадать рядом ли облезлый кот, тот, который уже сто миллионов лет живет под кроватью Старого Мастера, или полнолуние за окном все же увело мохнатое Чудовище к новым ощущениям.
Внутренний голос молчит, и серая тварь неслышно перебирая мелкими лапками по полу, быстро подбегает к стене, на который висит марионетка.
- Висишшшь? - шипела крыса, подпрыгивая в надежде задеть деревянные ноги уродца. Гвоздь, на котором висит Кукла, вбит слишком высоко, но все равно мышь проделывает этот фокус не одну сотню раз каждую ночь, или почти каждую ночь, если не мешает Чудовище.
- Висиш-ш-шь! - радостно потирала она лапки и смотрела, смотрела, смотрела на безобразную Куклу, а марионетка - на противоположную стену, и ничего не менялось ни в серой, ни деревянной жизнях.
Новый Мастер, молодой парень с поразительной улыбкой и ямочками на щеках, увлеченно снимал стружку с высохшего дерева, смешно фыркал, когда мелкая пыль забивалась в нос, и весело смеялся, глядя на получающего арлекина. И действительно, когда новую куклу, покрытую еще не обсохшей краской, повесили на стенку напротив уродца, то от ярко-желтой расцветки его кафтана зарябило в глазах и на миг показалось, что полуденное солнце заглянуло в этот полуразвалившейся подвал.
Когда этот новый вихрастый Мастер снимал уродца с гвоздя, бережно протирая чистой тряпочкой, приговаривал:
- И кто сотворил с тобой такое? - глаза, его глаза заволакивала серая дымка, и тогда на один волшебный миг деревянному уродцу казалось, вот сейчас, именно сейчас свершится чудо. Но потом он вспоминал Рыжую красавицу, ту, что стучала каблучками по щербатому полу, громко хохотала над шутками Мастера, а темными вечерами страстно стонала; Кукла понимала, что Мастер лишь жалеет его: деревянного страшного и вечного.
И он, марионетка с огромной головой и коротеньким тельцем, будет висеть тут и взирать на то, как молодой Мастер стареет, влюбляется, меняет красоток, потом женится. Ведь такие улыбчивые, с ямочками на щеках, обязательно женятся и у них рождаются очаровательные зеленоглазые карапузы, которые потом ползают по старому полу, а ночами бояться его, вечно висящего на стене.
Старый Матер как-то в пьяном угаре, словно в первый раз увидев его, висевшего на стене, вскрикнул, крестясь:
- Боже и как я мог сотворить такое чудовище? - и в хмельном порыве сорвал Куклу с гвоздя и бросил в огонь.
Раньше, еще тогда, в прошлой жизни казалось умирать очень страшно. Неправда. Умирать прекрасно. Чувствовать как неподвластные тебе деревянные ноги, руки, огромный рот и огромные глаза, нет, не сжигает, а нежно ласкает теплый, мягкий огонь, и серая Мышь истошно кричит из своего угла и так хочется крикнуть ей: ну что съела, серая? Поняла?
Утром кукольных дел Мастер не помнил о своей пьяной выходке, а страшная Кукла неизменно висела на ржавом от времени и сырости гвозде.
А Рыжая девушка так громко смеялась, что нарисованные огромные, безобразные, как у пьяной шлюхи губы сами просились растянуться в ответной улыбке, и от невозможности сделать такое простое действие, слезы текли из пустых глаз. Жаль, что ни Мастер, ни девушка этого не видели, и только серая Мышь из своего угла злорадно улыбалась, глядя на бесконечное мучение Куклы. И потирала свои грязные лапки:
- Ты вечен в своем безобразии. Ты мой!
Старый Мастер умер внезапно, просто лег спать однажды и не проснулся.
Подвал долго пустовал, стены отсырели, а нитки соединяющие руки, ноги и голову марионетки-уродца совсем сгнили. Но потом пришел новый Мастер, тот вихрастый и его рыжее счастье.
Когда только в первый раз парень убирался в коморке, наткнувшись на висевшую без дела марионетку, он улыбнулся, даже не вздрогнув от отвращения:
- Привет! Давно тут висишь? - этот молодой Мастер оказался высоким и его глаза смотрели в упор в пустые глазницы деревянного уродца, словно силясь увидеть в них ответ на свой вопрос.
Но нарисованные губы вряд ли когда-то произнесут хоть слово, и пусть там внутри слова льются рекой. Но их никто не слышит.
- Ты красавец, вот закончу новую куклу, и знаешь, я тебе обещаю, я тобой займусь. Нарисую тебе новое лицо, такое же красивое, как и ты внутри. И не смори на меня так, я знаю, ты красив - там!
И постучал по деревянному туловищу. Кукла с ужасом уставилась в потолок.
О нет! Вернее, о да, это выход. Мастер сказал о своих планах вслух, и то, что эти слова не слышала толстая уродливая Мышь, нет никаких шансов.
И точно! Через месяц, когда арлекин сох на противоположной от уродца стенке, Рыжая девушка тихо напевала себе под нос, а веселый мастер тихонько щипал ее за округлую попку, та била его по рукам не сильно, скорее всего, для проформы. Вечером Мастер пошел провожать девушку домой, а ночью в подвал ворвались жандармы и, пачкая пол своими грязными сапожищами, скрутили поднятого с постели мастера.
- Ты убил свою Рыжую подругу, а?
Жирный жандарм ударил Мастера под дых, тот скрючился и прошептал:
- Я не…
И тут второй жандарм, похожий на облезлого волка, растормошил кровать, в который спал парень, и достал оттуда окровавленный нож.
- Ну? - жирный жандарм еще сильнее ударил матера, и когда тот упал, стал избивать его своими огромными грязными как ночь за окном сапожищами.
- Эй, ты его убьешь! - вмешался первый.
Так подвал опустел. Чудовище куда-то сгинуло, видимо нашло себе других хозяев, арлекина забрал владелец кукольного театра, и в подвале стались только марионетка да серая Мышь.
- Да-да, я знаю, я такая! - пищала Мышь. Каждую ночь она не оставляла попыток достать деревянные ноги уродца своими короткими лапками. - А нечего было мне отказывать. Сказал бы «да», так просто «д-ааа» и мы бы жили долго и счастливо. А теперь ты живеш-ш-шь вечно и, я думаю, ооочень счастливо.
И Кукле ничего не оставалось, как плакать кровавыми слезами. Ему жаль было девушку, но еще сильнее - Мастера, Он скучал по его теплым рукам, мягкому голосу и ямочкам на щеках, как никогда не скучал по солнцу и по свободе. А еще, он совсем не вспоминал о желании Мастера его переделать, он только бесконечно скучал по лохматому чуду. И все.
Молодой Мастер появился, когда надежа его увидеть умерла, и ее душа воспарила под гнилые своды подвала.
Хлопнула дверь, облако пыли взметнулось под полоток и осыпалось подобно звездам в ясную ночь. Марионетка даже не мечтала о таком, но пришедший человек вздохнул, потоптался, на уровне глаз Куклы не видно было гостя, но своим деревянным сердцем она чуяла - вернулся молодой Мастер.
Это действительно был он. И не он одновременно. Марионетка помнила шустрого, яркого парня. Но перед ее пустыми глазницами предстал седовласый мужчина без определенного возраста.
- Ты уродлив внешне, я уродлив внутри. Мы теперь одинаковые, - прохрипел мастер, вздохнул и ямочки больше не появлялись на его щеках. Им там просто не осталось места. Лицо мужчины опутывали глубокие морщины.
Мастер смотрел на Куклу, а Кукла смотрела на человека, и если бы она могла говорить… О, если бы…
Время шло, Мастер грустил и больше не вырезал из дерева веселых кукол, а покупать его страшных уродцев никто не хотел.
Неизвестно как бы дальше жил Мастер или, вернее, от чего бы он умер, от голода или холода, но в один из дней в подвал ворвались люди, принеся с собой теплый осенний воздух, запах дождя и пустые надежды.
- Мы сносим дом. Эй ты, старик, выметайся из этого подвала..! Ой,- воскликнул один и пришедших, заметив марионетку на стене. - Ух! Ваш? Брр, страшный.
- Нет, - Мастер покачал головой.
- Ну, тогда дай, я его выброшу, - толстый бородач бочком протиснулся в тесный подвальчик и схватил марионетку своими огромными лапищами.
- Нет! – Мастер вдруг вспомнил о своем старом обещании исправить Куклу, и от этого в его мертвой душе то-то хрустнуло, лопнуло и потекло подобно ручью под первыми робкими солнечными лучами. - Когда снос? - строго спросил он пришедших.
- Завтра, - буркнул толстяк.
- Тогда до завтра этот подвал мой. - Мастер чуть ли не пинками выпроводил нежданных гостей. - Я сделаю то, что обещал.
И снял марионетку с гвоздя.
Он сел прямо на пол, взял склянку с какой-то пахучей жидкостью, чистую тряпку и стал стирать уродливые глаза, рот, нос.
- Ты такой красивый внутри, сейчас ты будешь таким же снаружи, – бормотал мастер, рисуя новое лицо, исправляя тело, делая его пропорциональным. Он порылся под кроватью и нашел там старые шелковые ленты раньше принадлежащие Рыжему чуду, и их он не пожалел для новой куклы.
Время летело к полуночи, когда Мастер без сил свалился на кровать, мгновенно уснув, едва его седая голова коснулась подушки.
Когда пробило полночь, из угла вылезла серая Мышь. Она, не обращая внимание на Чудовище, вернувшееся неизвестно откуда в подвал, развалилось прямо под марионеткой, которую мастер не повесил на стену, а просто посадил на колченогий стул.
Мышь вздохнула. Да-да, именно вздохнула:
- Ладно! - И, пфф, превратилась в очаровательную молоденькую девушку, совсем ребенка. С золотистыми локонами и россыпью веснушек на курносом носу.
Девушка взяла марионетку в руки и сказала, глядя в нарисованные глазища цвета первой листвы:
- Малыш, ты выиграл.
Она еще раз вздохнула, и, пфф, уже не Кукла, а рядом с нею стоял обыкновенный юноша.
- Я проиграл, переведи часы назад! - прохрипел он, заново учась произносить слова,
- Что? - не поняла девушка и захлопала огромными, кукольными глазами.
- Верни ему его жизнь с той. Х-м-м…- Закашлялся парень. Он оглянулся в испуге, что мог разбудить спящего Мастера, но тот так и лежал лицом к стене в позе зародыша. Тихо-тихо. Только простыня, которой он был укрыт, мерно приподнималась и опускалась в такт его дыхания.
- Верни ему Рыжую и его жизнь.
Девушка рассмеялась и щелкнула пальцами, не давая парню передумать.
- О, ты влюбился малыш, а помнишь то время? «Я гордый принц! Я никого не полюблю! Я буду вечен!». И ты оказался прав, ты вечен, но ты влюблен! ВЛЮБЛЕН! Оказалось, что твое живое, из плоти и крови сердце любить не умеет, а деревянное, пфф, и оно стучит и бьется сильнее настоящего. Я рада. Я отомщена. Ты вечен, и ты влюблен. Бедная, бедная марионетка.
Она аккуратно посадила Куклу на место, и снова обернулась серой Мышью. Но тут из-под кровати нарисовалось Чудовище. Мышь пискнула и припустила к родной щели, но Кот оказался быстрее. Он прыгнул и лапой ударил Мышь по спине, раздалось противное «х-р-р». Чудовище же спокойно залезло под кровать, а дохлая Мышь осталась лежать на полу.
Марионетка в очередной раз за ночь, пфф, превратилась в человека, но не глядя на своего врага, мертвого врага, он рванул к кровати и… просто сел на пол, любуясь на спящего парня. Если раньше волосы Мастера сливались с белизной подушки, то сейчас темные вихры сиротливо разлетелись по всей подушке.
Королева выполнила свое обещание. Мастер снова был молод, и там за стенами его ждало Рыжее счастье. А он… Да, он человек, но вот, наверное, впервые за все время он жалел, что не остался марионеткой.
- Знаешь, все равно. Главное - ты жив и у тебя впереди счастливая жизнь, - прошептал парень, глядя на спящего Мастера. Тот словно что-то почувствовав, повернулся к бывшей Кукле лицом.
Чудовище громко мяукнув вылезло из своего укрытия.
- Боже, принц, сколько пафоса! Все так просто. Прогневил Королеву - получи наказание. Какое у тебя там было? - Кот свернул глазами куда-то в темноту за спину принца. Но тот даже не обернулся. Он нежно гладил Мастера по лицу, наслаждаясь нежной кожей под своей рукою, и отсутствию морщин.
А посмотреть было на что. «Мертвая» мышь потянулась, подняла свой куцый хвостик, перевернулась и, уже в образе беззаботной девчонки, показала Чудовищу язык.
- Да, да. И да-да-да, я знаю. Ты же у нас любишь всех немощных и жертвенных. Принц отдал свою жизнь за молодость, и другую жизнь Мастера и теперь он под твоей опекой. Бла-бла-бла. Да, о, Король жалости и соленых слез!
- Да! - На поверку Чудовище оказалось пожилым мужчиной, закутанным по самые уши в черный плащ.
- Черт побери, - крикнул принц, правда, не отрывая руки от спящего Мастера. - Где ты был все эти годы?
- Я? Я ждал. Что я могу? Отменить приказ Мышиной Королевы я был не в силах и потом, ты вел себя как испорченный мальчишка, коим ты впрочем и являлся. «Я не женюсь, она страшная!». Но ведь Мышиная Королева может стать кем угодно. Да, милая?
- О, да!- пискнула девушка и тут же превратилась в Рыжее счастье Мастера. Принц онемел от изумления.
- Да-да, я такая,- улыбнулась девушка, хитро глядя на спящего парня.
- И…?- только и мог спросить принц.
- Да, это была, я! А что ты так меня смотришь? Ты - марионетка, я - красивая девушка. Я рассчитала, какой тип нравится парню и вуаля!
Принц только вздохнул и покрепче сжал руку Мастера.
- Все, цирк окончен, пошли Королева, нам тут теперь больше делать нечего! – черный плащ слился с окружающей темнотой.
- Ну не знаю, - Мышиная Королева повела точеным плечиком и откинула назад переливающиеся в темноте рыжие локоны. - Вот проснется мой Мастер…
Принц закатил глаза, но промолчал.
- Ладно тебе, - усмехнулся Король и подтолкнул девушку к выходу. - Не зли принца, а то он ууу….
- Ну ладно, Чудовище, пошли, видимо нам тут не рады!
Принц отвлекся лишь на секунду, засмотревшись на темные ресницы Мастера, и когда взглядом окинул комнату, заметил у двери такое зрелище: толстая Мышь и черный Кот вместе бок о бок выбегают из подвала и, пфф, исчезают в вспышке света.
И в этот момент Мастер открыл газа.
- Привет, зеленоглазый!
И сам сжал холодные от страха перед будущим пальцы принца. Не удержавшись, повалил его на себя, укутывая одеялом.
- Чего ты не спишь? И вон как продрог! Знаешь, мне приснился такой сон, ты не поверишь?
- Расскажи! - попросил принц и, наконец, после миллиона лет ожидания поцеловал мастера в теплые мягкие губы.
- Х-м-м, если ты так будешь продолжать… мы… Ладно, слушай! Ты был принцем, не смейся, настоящим - с короной и королевством, и ты отказал Мышиной Королева. Она решила тебя наказать, превратив в уродливую марионетку. Типа ты будешь так страшен и сможешь стать человеком если какая-нибудь добрая душа не пожалеет тебя и сотрет уродство с твоего лица. Да, и я, прикинь, встречался с этой Королевой…

/The end/