Акула

Тоню во дворе звали Акулой.
Она была очень зубастая. Я думаю, у неё выросло вдвое больше зубов, чем положено.
Когда Тоня открывала рот, то хотелось убежать и спрятаться где-нибудь в дальнем углу.
Мальчики с ней не дружили.
Наверно, Тоня переживала. Но была гордая и ходила по двору с надменным видом.

Мои друзья – Витя и Лёнчик – терпеть не могли  Акулу.
Витя был прост, как гвоздь.
Завидев это чудо природы, он всегда громко декламировал стишки из какой-то сказки Корнея Чуковского:

А акула Каракула
Правым глазом подмигнула
И хохочет, и хохочет,
Будто кто её щекочет.

Лёнчик был изобретательнее.
Он подкрадывался к девочке сзади, дёргал её за косу и, тут же отскакивая, кричал:
- А ну-ка укуси!
Тоня его терпеть не могла. Однажды она подкараулила Лёнчика, когда тот один мечтал на дальней скамейке,
подскочила и звезданула его по уху. Лёнчик взвыл.
Акула приблизила к нему лицо, оскаленное в страшной улыбке, и прошипела:
- Укусить?
Ох, и мчался Лёнчик от неё прочь, только пятки сверкали! Потом он целую неделю на улицу не выходил.

В восьмом классе почти все мальчики уже ходили с девочками парами.
Лёнчик нашёл себе Валю, блондинку из Барачного переулка.
Они часто гуляли вместе в парке на центральной аллее.
Акула наблюдала за ними из кустов. Глаза у неё горели, лицо было хищным и плотоядным.

Однажды вечером Валя не пришла на свидание. Лёнчик побежал в Барачный переулок – узнать, в чём дело.
Валя сидела на скамейке с двумя подружками и грызла семечки.
- Валя, – робко сказал Лёнчик, – может, поговорим. Валя промолчала.
Одна из подружек, сверкая глазами, выдала Лёнчику:
- Уйми свою Акулу, а то мы ей все зубы выбьем.
- Да что случилось? – встревожился Лёнчик.
- Ревнует твоя Акула, – засмеялась вторая подружка, – хищница, а туда же!

Лёнчик не поверил и пошёл за разъяснениями к Тоне.
Та обнажила все свои шестьдесят четыре зуба и произнесла:
- Пока я живая, пусть эта корова Валька пасётся на другом лугу.
- Ты просто дура! – крикнул Лёнчик.
- Мало я тебя била? – угрюмо поинтересовалась Акула.
У Лёнчика с Валей таким образом любовь закончилась. Но и с Тоней ничего не началось.
Думаю, Акула просто мстила ему за унижения прошлых лет.

Потом по двору разнеслась новость – Акула гуляет с «летуном».
В нашем городе была спецшкола – лётная, её эвакуировали из какого-то российского города,
да так и забыли забрать назад. «Летуны» очень выделывались.
Они ходили по городу с наглым видом, будто презирали всех вокруг.
Иногда случались драки, даже целые побоища.
Это – если городские задевали какого-нибудь «летуна». Тут же прибегали десятка два-три воображал в форме.
На ходу снимая ремни и размахивая над головой тяжёлыми пряжками, они пытались нанести городским
как можно больший урон.

К слову сказать, штатские тоже в долгу не оставались.
Часто «летуны» убегали с поля боя, унося побитых товарищей.
Но в нормальной, будничной обстановке наши ребята уклонялись от конфликтов с «летунами».
Те были здоровее, злее и опаснее.

«Летуна», с которым начала ходить Акула, звали Валерой. Он был высокий, тощий, белобрысый.
Нас, ребят  со двора, он в упор не видел, а если и видел, то не удостаивал вниманием.
Считал себя птицей более высокого полёта.
Акула обычно шла с ним рядом, покачиваясь на высоких каблучках и старалась выглядеть скромной,
воспитанной девочкой. Даже рта не раскрывала, боялась, наверно, что «летун» увидит, сколько у неё зубов.
Я не понимаю, как они целовались по тёмным углам. Неужели она этого Валеру ни разу не укусила?

Вечером, накануне происшествия, ко мне пришёл Лёнчик.
- Пора, – сказал он, – око за око, зуб за зуб.
- Что? – не понял я.
- Витя подойдёт первым, – продолжал Лёнчик, – он попросит у «летуна» закурить.
Пока тот будет доставать свой серебряный портсигар…
- Откуда ты знаешь, что серебряный?
- Неважно, – отмахнулся Лёнчик, – я видел, я давно за эти гадом наблюдаю.
- Ну! – нетерпеливо спросил я.
- Ну, тут появишься ты, приобнимешь Тоньку и скажешь:
«Привет, Акула! Что ж ты не пришла? Я так тебя ждал».
- А ты, что будешь делать ты? Из-за угла наблюдать?
- Нет, в том весь и фокус. Я подойду с другой стороны и тоже скажу:
«Привет, Акула! Что ж ты не пришла? Я так тебя ждал».
Представляешь морду этого Валеры?
- Не пойдёт! – сказал я. – Мы не попугаи, чтобы один и тот же текст произносить.
Лёнчик обиделся.
- Ну придумай лучше. Я разрешаю.
- А вообще, – сказал я, – на хрена это надо? Какие-то бирюльки!
- Как хочешь, – сказал Лёнчик, – но запомни, друзья так не поступают.
- Желаю успеха! – миролюбиво произнёс я.

А утром произошло вот что.
Они шли по двору – Акула со своим «летуном».
Акула держала его под локоток и молча сверлила двор глазами.
Подошёл Витя и сказал:
- Валера, дай закурить.
Не знаю, что померещилось в этот миг несчастному «летуну», но он вскинулся и громко произнёс:
- А ну, вали отсюда!
Витю лучше не трогать, он у нас заводной.
- Ты, – сказал он, – «летун» сухокрылый.

Валера подпрыгнул и мазнул Витю пятернёй по лицу.
Витя хотел было ответить, но подбежала Акула и вцепилась Вите зубами в руку.
Брызнула кровь. Витя завопил.
Акула распрямилась, и Лёнчик, наблюдавший издали, увидел, что у Акулы весь рот в крови.
Увидел это и «летун». Он как-то сразу сник и поспешил убраться восвояси.

Представляю эту сцену.
Витя орёт благим матом, бледный Лёнчик его утешает.
А рядом стоит Акула – рот в крови – и заходится в рыданиях.

Всё-таки хищница – она и есть хищница. Природу не переделаешь.

                Р.Маргулис