Прошлое

ЧАСТЬ 1

Прежде чем начать эту в некотором роде воспоминательную работу, но и не только воспоминательную, хочу оговориться, эта работа не именная и уж, конечно, не заказная. Долой паутину бездействия. Весёлые стружки пахнут морем. Я хочу рассказать о своём друге Геннадии Борисовиче Масленникове, быть может, самом старым из моих джазовых друзей и единомышленников. Итак, знакомьтесь. Геннадий Масленников. Хочу заметить, несмотря на то, что эта работа о прошлом и о прошлых случаях и разных других отголоскам рутинного времени, я буду подавать материал, не придерживаясь хронологии. Так будет удобней, и вспоминательные моменты не будет иметь схоластического привкуса. Масленников - человек  незаурядный. В степени «Очень даже». Умный, начитанный, прекрасно знающий иностранные языки, и т.д. Но подлинная мощь обаяния  исходящая от него, кстати говоря, именно это качество меня особо располагает к нему, заключается в том, что, человек этот не выносит бездействия. Насколько я помню, он всегда был чем-нибудь занят. И поскольку он личность в высокой мере, педантичная, всё, что он делает, он делает на 100%. Примеры я буду приводить по ходу развёртывания сюжета. Замечу, эта работа - бессюжетна. Вот ведь как бывает. Гену я знал по старой виниловой Москве, хотя он выходец из Рязани. Примерно 1967 год. Плюс минус. Начнём с того, что Маслеников прекрасный джазовый пианист и что меня особо подкупало в нём и подкупает до сих пор, он - интуит. Собственно говоря, Геннадий Масленников имеет настолько много положительных черт характера и прочих добродетелей я извиняюсь за неуклюжий оборот речи, впрочем, это хорошо передаёт мою мысль, а это всё, что мне нужно. Так вот. Чтобы Геннадий ни делал, он делает высококачественно. Помню, как наш герой учился в первопрестольной. Учился, насколько я помню, сразу в двух институтах. Марксизма Ленинизма и в каком - то еще. Если я и ошибаюсь, то, это из-за того, что время отрицательно влияет на память и скрадывает кое какие довольно существенные оттенки  воспоминаний. Жил Маслеников в гостинице расположенной в здании, где раньше был ресторан «Пекин». Об этом уютном  небоскрёбе сталинских времён, можно рассказать много интересного. Ограничусь тем, что здание это инфернально. Это один из тех волшебных дворцов, в которые всегда можно войти, но не всегда можно выйти. Я спросил у Гены, зачем он учится, сразу в двух  институтах?  Впервые ответ был немногословен. Так нужно. Ну что ж. Нужно, значит, нужно. Сейчас произойдёт, то самое временное перескакивание, о котором я говорил. Рязань. Год, примерно, 1986. Я солист оркестра Олега Лундстрема, на ударных инструментах играл Борис Викторович Савельев, кстати говоря, тоже интуит. О моих друзьях, джазовых интуитах, я расскажу позже. Добавлю, их не так уж и много. Раз - два и обчёлся. С одной стороны, двое - трое крепких интуитов, это немного, с другой, очень даже много. Ленин говорил, лучше меньше, да качественней. Согласен  Хочу сказать, что я всегда согласен с любыми интересными высказываниями, от кого бы они ни исходили. Пусть даже от дьявола. Итак. Рязань. Я в гостях у Масленникова. На столе хорошая закуска и вообще очень уютно, жена Гены, Тамара кормит нас солёными грибами. Гена играет на домашнем пианино, играет на заказ и так. От себя. Фортепьянная игра Масленникова добротна и светла, он никогда не играет по бумажке. Как и я, презирает крючки и ведёт себя настоящий интуит, из числа тех, о которых можно сказать - нас мало, но мы в тельняшках. Помню, что в гостях у Масленикова я был не раз и не два, и хочу рассказать несколько любопытных случаев. Эти случаи будут называться рязанскими историями. После обильной трапезы с употреблением будоражащих душу напитков, мы вплотную приблизились к самому печальному жизненному моменту. Всё кончилось. Грустно Жизнь  потеряла смысл. Нужно немедленно восстановить статус–кво. Но как? И вот тут-то и начинается та таинственная, фантастическая история вспоминая которую, я спрашиваю себя да и было ли так, в действительности? Я вопрошающе взглянул на своего другя и поскольку, как я уже говорил, Маслеников - сверхинтуит, не говоря ни слова, как великий немой, он властно приказал - одевайся. Трепеща от сознания, что может быть, ещё не всё потеряно, что, может быть ещё удастся вновь увидеть шипенье пенистых бокалов, надев старенькое пальтишко, окрылённый проблеском внезапно вспыхнувшей надежды, я бодро шагал по мрачным ночным рязанским улицам. Пришли. Какой-то ресторан, куда не пущают. Ночь. Кипят страсти. Алканавтов - египетская тьма и всем хочется одного и того же. Если бы Советская армия в 1941 году была бы столь единодушна в своём дивном порыве, мы бы за 5 минут разбили, думаю, в 5 минут бы вполне уложились, не только фашистскую Германию и Японию, но и всё, что поддаётся разбиванию, включая в это понятие, как собственные лбы, так и сверхудалённые Галактики. Однако, продолжим наши игры. Не знаю в точности, кем именно являлся в то время Маслеников и несколько широко простиралась его чудная власть но вот, что я Вам скажу, Граждане, прежде чем слушать мои, хотя и витиеватые, но всё же абсолютно правдивые истории, запаситесь на всякий случай валидолом или каплями Зеленина, чтобы потом не было обидно за бесцельно прожитые годы.  В заветное здание нас впустил подобострастно изогнувшийся швейцар. Не входя в зал, Гена, что-то тихо шепнул служителю Бахуса на ухо. Как по мановению волшебной палочки, нам молниеносно вынесли весьма объёмистый пакет. Ликуя душой и телом, мысленно предвкушая, то, что будет, а будет, то, что всегда бывает, иного не дано, насколько всё же слаб человек, я не шёл, а летел в жилище генерала Масленникова. Отрылась дверь. Разделись и приняли или как тогда говорили, взяли на нутр, ровно столько, сколько просила душа. И вот что самое интересное. Когда утихли первые восторги, и организм вошёл в своё законное состояние, не трезв, не пьян, я спросил: Гена, почему ты никогда не похмеляешься утром, всегда гладко выбрит, перед тем как идти на работу и по тебе незаметно, что ты был на играх Вакха? Масленников веско сказал. Нельзя опохмеляться. Работа у меня серьёзная.   

ЧАСТЬ 2

В  ГОСТЯХ  У АКТРИСЫ ВАЛЕНТИНЫ СЕРОВОЙ

     Было так. Сидели у меня дома. Пили чай, как говорится. Я и непременный  участник множества событий тех лет, врач Света, о которой я расскажу подробно. Света была  изумительным врачом  и  работала в скорой помощи, Я называл её, палочка – выручалочка. Объясняю - почему. Познакомил меня с ней, мой старый друг контрабасист Леня Эзов, с которым мы пропили бы весь земной шар с его мутными окрестностями, если б было время, но времени было в обрез. Света помогала нам, горьким пьяницам и горемыкам  периода жизни, который, я характеризую как мрачный, увиливать от расплаты за прогулы, а так как пили мы довольно крепко, а, если, сказать правду, настолько крепко, что, часто просыпаясь в незнакомых чертогах, говорили себе. Иде я? Иде мои вещи? Думается, перевод не нужен. Итак. Сидим у меня. Я, мой друг пианист Геннадий Масленников, пианист Симоненко из Киева – Вия, и Света, палочка - выручалочка. Палочка говорит: мне нужно ехать к Серовой. Она в плохом состоянии. Масленников спрашивает: а нам можно? Можно. Поехали. Солидный дом сталинского периода. Многокомнатная квартира. На стенах - дорогие картины. Выручалочка ставит нужные уколы и вскоре знаменитая Серова предстаёт  перед гопкомпанией. После знакомства Серова поёт. Аккомпанирует Масленников, затем Симоненко. Хозяйка довольно   хорошо поёт «Очи чёрные». Пауза. Пьём то, что прихватили из дома. Золотые тосты   идут один за другим. Вдруг в голове великой актрисы, соскакивает  какой - то рычажок. С расширенными от ужаса зрачками, она вдруг кричит: Вы пришли меня ограбить. Пытается позвонить в милицию. Ретируемся. Эх, если бы не проклятая болезнь знаменитой актрисы, можно было бы подольше задержаться, подольше пообщаться с последней могиканкой. Не судьба. 

              ОЛЬГА  ВОРОНЕЦ  У  МЕНЯ  ДОМА

 Помню и такой эпизод, связанный с палочкой - выручалочкой. Я дома. Выручалочка тоже. Стук в дверь. Появляется Олег Михайлов. С компанией. Андрей, знакомься. Моя двоюродная сестра Ольга Воронец. С Олегом пришли литераторы: Дробышев, Петелин, и не помню, кто ещё. По моему, Чалмаев. Накрыли стол. Выпили. Олег уговорил Ольгу Воронец спеть. Я сел за ф – но. Легендарная певица спела несколько известных песен. Потом, от выпитого, или не знаю отчего, Ольга вдруг расплакалась. Это был слёзный проливень неимоверной силы.  Его невозможно забыть. Выручалочка шепчет, может ей укол сделать? А сможешь? Улыбнулась. Невозмутимо, при всей честной кампании надела белый халат, достала всякие нужные медицинские штучки и сделала Ольге Воронец укол.  Кордиамин с добавлением, не помню чего. Выручалочка знала дело туго. Лечение оказало мгновенный результат. Буквально, через несколько минут, Ольга Воронец утёрла слёзы, и, извинившись, что плохо пела, в то время, как пела она прекрасно, отбыла восвояси со всей разношёрстой братией. Через несколько дней, -  звонок. Андрей, говорит, милый мой, как же у тебя хорошо было. Я говорит, уж  где только не бывала. И в Кремле и в доме с занавесками, что за дом, почему не знаю? - а такого «уютного великолепия» не видела. Воронец преувеличивает. Никаким «уютным великолепием» у меня и не пахло. Ладно. Проехали. А что, спрашиваю, у меня такого особенного? Вот в Кремле или в доме с занавесками, там, говорю, наверное, всё есть. Ни черта, говорит, там  нету. А вот у тебя, брат, ну, это уже неправда, граничащая с ложью, никакой я Ольге Воронец не брат. А она – своё гнёт. У тебя, говорит, брат, дело поставлено почище, чем в Китае. На широкую ногу живёшь. Уж поверь мне. Причем тут Китай – неизвестно. Это же надо такое, здоровенные коблы вперемешку с непечатной матершиной, глушат стаканищами водяру, чуть ли не из горла, а рядом сидит чудная женщина в белом халате с кордиамином наизготовку. Да ведь такого инфернального сервиса даже в доме с занавесками нет. Можно я к Вам как-нибудь в гости соберусь? Приезжай, говорю. Не приехала. Захлопоталась, видать. А жаль. 

                ПОСЛЕСЛОВИЕ

 Помню Кравченко Валентина Кирилловича. Кравченко – известный в Москве коллекционер джазовой музыки, и прекрасный аккордеонист. К сожалению, сам его игру, не слышал. Лет 10 тому назад Валентин подарил мне некоторое количество хорошего джаза. Спасибо ему. Говорят, у Валентина совершенно фантастическая коллекция винила. Что ж. Большому кораблю - большое плавание. Звонит мне редко. Раз в 10 лет. И то хорошо. А то есть такие товарищи в кавычках, - вообще пропадают. Летучие голландцы, прости меня, Господи. Вышесказанное, ни в коей мере не относится к таким моим друзьям, как Александр Фараонович  Мартиросов, мой друг с безвозвратно ушедших времён Жигулёвского пива, джазовый аккордеонист наивысшего класса, к тому же пианист с весьма добротной оскарпитерсоновской ухваткой, таких, раз - два и обчёлся. Хотя, нет. Лгу. Такой, всего один и есть. Мартиросовская коллекция джаза, пожалуй, наилучшая из всех, какие я знаю. Или взять трубача Юрия Николаевича Демидова, вместе с которым, мы играли в оркестре Олега Лундстрема. Эти люди - обещают –делают. Слово держат. Ну, а про Масленикова Геннадия Борисовича, и говорить нечего. Не человек, а чистое золото. Червонной пробы, между прочим. Знаю его ровно 50 лет. О золоте. Золото, - металл жёлтого цвета. Угодил в периодическую таблицу Дмитрия Менделеева.  Не окисляется и ни в какие реакции практически не вступает, с чем мы его и поздравляем. 

Андрей  Товмасян  Акрибист

9 Октября 2012 года