Выпускной бал на грозовом фоне

 



    Улыбался огнями выпускной бал, однако  погода выдалась совсем не праздничная.
Свинцовые  тучи,  весь день не отпускавшие небо, придали  июньской ночи такую черноту,  словно она вобрала в себя многовековую  копоть города.
Время от времени молнии вспарывали набухшее небо, гром звучал так, словно в тучах перекатывался неизвестно за что предназначенный городу каменный град. Ливень, не прекращавшийся много часов,  недавно стих, оставив после себя  фантастические лужи.
Здание школы, ярко освещенное со стороны фасада, во дворе тонуло во мраке.

    Держась за раму распахнутого коридорного окна, Виталий перегнулся  через подоконник, поежился, - недавно возведенных строительных лесов в темноте  не было видно. Сильно вытягивая  напряженную  ногу, Виталий наконец почувствовал под ступней чуть прогнувшуюся доску. Парадная рубашка прилипла к телу,  колени неприятно подрагивали, из соседних окон доносился  надоевший напев под густой рокот бас-гитары. Пусть пай-мальчики и девочки танцуют в зале как положено, а дежурные клюют носом у запертых  дверей, ему не подходит это псевдо- веселье. Впрочем все годы так - одни обещания.
 
   Зарница на мгновение осветила длинноногую фигуру спускающегося по лесам парня в светлом   пиджаке.
-  Виталик, чего копаешься, - окликнул снизу Сергей.
Через минуту Виталий стоял рядом с одноклассником, ощупывая припрятанную за пазухой бутылку.
- Порядок, Серый.
-  Челюсть или Маргоша не застукали?
- Нет, Игорь стоял на шухере.
-  Чего они медлят с Олежкой, надоело уже тут.
Доски затрещали под грузным Игорем, и вскоре тот, благополучно завершив спуск, стоял рядом с друзьями. Последним на земле оказался Олег.
Четверо выпускников, энергично вышагивая, быстро удалялись от школы, громкими репликами и смехом тревожа страдающих бессоннницей людей.
- А как Челюсть злорадствовала: «все ваши бутылочки теперь у меня.» Черта с два!
- Отметим как люди прощание со старушкой.
- А Иваныч ничего не заметил, небось, сам уже поддал...

Тем временем Алексей Иванович, молодой классный руководитель теперь уже бывшего 10-б, сидел в кабинете истории в глубокой задумчивости. Он жалел о том, что не поддержал стремление ребят провести выпускной вечер на теплоходе, и теперь все скучают, расползаются по углам. Это его первый выпуск. Когда Алексей Иванович пришел в школу, его предупредили, что десятый-б - класс непокорных, запущенных, неуправляемых, где сменилось с прошлого года несколько классных руководителей. Но молодой учитель готов был направить свою энергию на обуздание «быков, драконов и прочих». Однако действительность оказалась проще, но непробиваемее. В глазах на голову выше его парней и симпатичных самоуверенных девчонок было: нам до лампочки, на все наплевать. Возможно, это была маска, но сидела она как влитая, и он, один перед тридцатью, - спортивный,  подтянутый, вдруг чувствовал себя неуклюжим и косноязычным.
Размышления учителя прервала полная черноволосая Фишукова, мать увальня из параллельного класса. Заглянув в кабинет, она окликнула:
-   Алексей Иванович, что вы сидите в одиночестве, идите к нам, у нас самоварчик вскипел, я вам чайку покрепче налью, или кофе хотите?

Они пошли в кабинет физики, где  хозяйственные мамы устроили буфет -  разложили снедь, ловко делали бутерброды, несли угощение на столы выпускникам  и их гостям. Теперь же, когда виновники торжества насытились, изрядно замотанные мамы сами утоляли голод, посмеиваясь над своим аппетитом. Учителю дали большой кусок торта, налили чай,  но не успел он пригубить горячий напиток, как в класс вошла Мария Юрьевна:
- Алексей Иванович, вы не видели журнал? - спросила она, привычно четко выговаривая слова.
-  Какой еще журнал, - поперхнулся учитель.
-  Тот, в котором учащиеся расписывались в получении аттестатов, он много лет у нас, своего рода реликвия.
- Не знаю, не видел, - буркнул он.
- Ребята сказали, что когда они зашли зачем-то в учительскую, там были вы, и журнал лежал на столе... Я вас очень прошу, вспомните, где он может быть.

Учитель поморщился. Неужели не угомонились, балбесы, решили и тут насолить, спрятав журнал? Отодвинув чашку, он вышел в коридор, где было душно, несмотря на распахнутые окна.
 В конце коридора возникла фигура в голубом платье. Алексей Иванович почувствовал беспокойство: в твердой походке  директрисы - Челюсти таилась  угроза.
 
- Алексей Иванович, вы знаете, что несколько ваших ребят убежали из школы?

- Кто вам это сказал ? - выдохнул  Алексей Иванович, Они стояли у окна  Молнии чертили по аспидному небу непостижимые формулы, раздался короткий и резкий, словно окрик, удар грома. Директриса отпрянула в глубь коридора.
- Мне Марья Юрьевна сказала, она слышала, как Сергей и Игорь договаривались встретиться возле ворот, чтобы «улепетнуть подальше»- это их выражение.  Они принесли с собой выпивку, я у них конфисковала,  захожу в свой кабинет, а бутылок - то нет, выкрали и скрылись. Теперь они где-то в городе пьют, кошмар! Вы представляете, чем это пахнет?- директриса сжала мощные челюсти.

Алексея Ивановича передернуло. Черт бы побрал этих мальчишек и Челюсть заодно!
- Что мне теперь прикажете делать: бежать за ними, разыскивать, тащить в школу?  абсурд!
- Очень неприятная ситуация. Вы понимаете, что мы с вам еще ответственны за них, не дай бог что-нибудь случится!
- Все-таки плохо мы организовали вечер, - уныло заметил учитель.
Директриса развела руками и пошла вниз, где в кабинете завуча возле стола собрались представители школьной администрации.
Алексей Иванович вернулся в кабинет истории,  посмотрел на портрет Александра Невского и сказал себе, что великий полководец выглядел бы не лучшим образом, если оказался бы на его месте в эту душную прощальную ночь. Учитель заперся в кабинете, достал из портфеля бутылочку коньяка, и жизнь показалась не такой уж мрачной. Вспомнилась биологичка Алина, высокая, волоокая,

Алексей пытался произвести впечатление, но она лишь  смеялась.   Пора смываться из этой школы, какой из меня педагог, не смог их своим предметом увлечь, только Лена, Жанна и Катя в пику остальным выказывали заинтересованность  уроками истории. Все время было тревожно : вдруг не выдержат, поддадутся настрою класса. Или я вдруг сорвусь, закричу благим матом, стукну одного из  балбесов классным журналом. Но вот наконец и кончился учебный год без особых че-пе. Разве только сейчас...
Пойти посмотреть, что там в зале, потанцевать с кем-нибудь? У Алины сессия, остальные старухи. С девочками? Вдруг родители осудят. Не случилось бы чего с убежавшими, они ночью в пустом городе шляются

Четыре выпускника сидели в темном сквере. Над головой громыхнуло так, словно в небе рассыпалась груда тяжелых деталей.
- Пей еще!
- Не хочу.
- Слюнтяй ты, малыш!
- Сам такой.
- Мы пойдем дальше, в парк.
- А мы тут посидим.
Четверка разбилась. Виталий коротал время на скамейке в угловом сквере. Рядом растянулся Олег.  Голоса прошедших мимо  парней и девушек оживили ночь,  и снова тихо. Виталик вздохнул.
Почему  все сложилось не по-людски?  Ребята из параллельного класса с математическим уклоном хорошие, у них соответствующие отметки, победы на олимпиадах, перспектива, а мы всю дорогу дебилы...Сделать бы что-нибудь необычное, прыгнуть выше головы, удивить мир...
Олег поднял голову:
- Что же мы одни? А где Серый с Игорем?
- Они сказали, что в парк пойдут.
- Надо было девчонок с собой взять.-
- Они бы испугались Им только в ресторанах сидеть.
- Ты про кого?
- Про  Светку и Юльку, а ты кого хотел?
- Вот и пошли бы вместе в ресторан, - запоздало подытожил Олег.
-  А у тебя как минимум пятьдесят ре есть? Ведь за даму тоже надо платить.

Виталик помнил, как бродил по этим улицам между уроками, после занятий, вообще-то он любил школу, но все портили учителя, они же нас терпеть не могли,только и ждали, когда мы кончим школу.А сколько было угроз, запугиваний со стороны Челюсти и завуча: вместо аттестата получите справку , а с ней только дворниками быть. Ничего, в последнюю четверть все постарались, кто на  четверку вытянул, самым слабым троечки натянули... У него – красота: все тройки, кроме спорта и английского. Что прикажете делать дальше? Учиться? Нет уж, хватит, на кой мне эти иссушающие мозг формулы, трескучие фразы.

Вскоре  выпускники и родители разошлись по домам.  Прежде чем покинуть стены школы, Алексей Иванович доложил директрисе, что четверо нарушителей  спят  дома, в теплых постельках: он связался по телефону  с родителями. Директор и завуч, облегченно вздохнув, остались в гордом одиночестве.
- Марья  Юрьевна, журнал нашелся? - вдруг вспомнила директриса.
- Нет, не иначе как наши, извините, отморозки решили напоследок напакостить.
- Все-таки Алексей Иванович не нашел к своему классу подхода, я от него большего ждала, - директриса вытянула распухшие ноги, прикрыла глаза тяжелыми веками.
- Да, он не Макаренко, но где взять лучшего? 

- Эх, дела наши скорбные. Знаете что, Нина Андреевна, - хитро  улыбнулась  завуч, - давайте выпьем по рюмочке, я припасла. Вообще-то можно было детям тоже разрешить, чисто символически,  были бы под присмотром, Давайте на посошок.
Завуч деловито раскупорила бутылочку шампанского.
 - Ну и погодка, всю ночь прогромыхало, еще часика два и кончатся наши с вами мучения, школу закроем, спать завалимся, - директриса поставила на стол  пустую рюмку.

Над городом рассеивалась мгла, заспанное солнце показало на минуту глаза, разбежались во все стороны  лучи,  начиная  день.
 Просыпались люди, и   никто еще не знал, какие перемены  уже совсем скоро потрясут паинек и дебоширов, старательных родителей и пофигистов,  талантливых учителей и педантов,  - словом все общество.



Рига     1991год