Прогулки над спящим миром. Глава 1-5. Вестники

5. Вестники

Эта дорожка была секретная. Она пряталась в воздухе. Начиналась у дальнего края дома, обращённого к пустырю, пониже уровня крыши, и тянулась по самым кронам деревьев, так что снизу её можно было принять всего лишь за несколько запутавшихся толстых проводов.
Справа громоздились какие-то серые угрюмые здания с крошечными окнами-бойницами в самом верху – склады, как сказал не-лётчик. Слева как сломанные зубы торчали голые стены совсем разрушенных промышленных строений. Пустое пространство между ними, тут и там заваленное производственным мусором (бетонными сваями и плитами, ржавыми рельсами, трубами, мотками проводов) поросло молодым, но высоким леском. Гибкие ветки вплетались в провода, так что воздушный путник мог ступать по ним как по плетёному ковру.
- Ну, что: идём? – спросил Гор, глядя с края крыши на лесистый пустырь.
- Не знаю, - дёрнула плечами Стриж. – Что нам там делать?
- Посмотреть на этот огонёк поближе.
- Зачем?
- Разве ты не хочешь узнать, что это?
- Не знаю. Вроде бы, не хочу.
- Тогда идём обратно.
- Мы обещали! – строго сказала Стриж, и первой скользнула на дорожку.
Они плыли прямо по кронам деревьев – не только невесомая прозрачная Стриж, но и горная глыба Гор. По колено, а порой и по пояс в листве, сверкающей последним, погибельным блеском осени. Листва эта колыхалась вокруг как поверхность зачарованного озера, которую неторопливо, но уверенно разрезали два судна: одно – ажурная прогулочная дамская лодочка, а другое – грубый рабочий рыбацкий челнок, если не сказать - погребальная ладья. А на глубине нескольких метров, под поверхностью листвы, на дне озера тут и там просматривались бесконечные следы промышленного разрушения и разложения: те самые сваи, рельсы, провода, плиты, балки, прутья, все ржавые, крошащиеся, погнутые и поломанные. И потревоженные галки срывались со своих веток и носились вокруг с возмущёнными криками, дребезжащими как это ржавое железо.
- Да это же просто башенка! – вдруг воскликнула Стриж.
- Что? – Гор с трудом оторвался от привычного созерцания дна.
- Обычная башенка. Ну, может не совсем обычная, но всё-таки. Не какой-то там летающий огненный диск, а просто светящееся окошко.
Они ступили на крышу какого-то огромного производственного сооружения. Крыша эта походила на лоскутное одеяло: она вся состояла из разноцветных прямоугольников: металлических (ржавых), стеклянных (мутных), а где-то и вообще – просто дыр. Несколько неодинаковых будочек, грубых, прямоугольных, торчали тут и там, точно грибы переростки. Именно одну из этих будок, самую высокую и широкую, Стриж назвала гордым именем «башенка». В верхней её части ярко светился прямоугольник окна.
- Пойдём, подойдём поближе, раз уж пришли! – позвала Стриж и без сомнений устремилась вперёд.

В светлом проёме окна они увидели тёмный силуэт человека со странно вытянутой вверх и заострённой головой. Затем раздался короткий сдавленный крик, и силуэт стремительно исчез, словно провалился в подоконник.
Стриж и Гор переглянулись.
- Что это было?
- Я не понял!
- Кто-то кричал, или мне показалось?
- Мне тоже показалось.
- А потом он ещё упал?
- Да, было похоже.
- Пойдём, посмотрим: в чём дело? Может, нужна помощь?
- Давай. Пойдём.
Они торопливо подошли к двери, но перед ней вдруг неуверенно остановились, переглянулись.
- Ну, что, заходим?
- Надо, наверное.
Стриж постучала костяшками пальцев в дверь. Никто не откликнулся. Они напряжённо вслушивались, но ничего не слышали, кроме слабого дыхания ветра по эту сторону двери.
- Почему они не открывают?
- Может, они спят? – неуверенно сказал Гор. – Или заняты чем-то важным. Может, не стоит?
- Ты же сам слышал, как кто-то кричал!
- Сейчас я уже сомневаюсь в этом.
- Нет, всё-таки мы должны проверить. Может, там человеку плохо? Может, наша помощь нужна?
Стриж снова постучала. Снова безответно. Тогда она взялась за ручку и решительно распахнула дверь.
Узкая винтовая лестница круто уходила вверх. Темно, только откуда-то сверху проникают преломлённые отблески света.
Стриж поплыла по ступенькам первая. Гор – следом, страшно ругая себя за то, что пропустил её вперёд.
Через несколько витков лестница привела их к другой двери, поменьше. Дверь была приоткрыта, и свет из неё падал на лестницу. Здесь Гор попытался войти если не первым, то хотя бы одновременно со Стриж, что было очень непросто, потому что одни его плечи едва протиснулись между косяками.
Большая комната с большими окнами. В центре – пустое пространство, только синий палас с жёлтыми узорами на полу. А вся обстановка – старинные шкафы, столы, напольные часы, огромная карта звёздного неба, диван, сундук, глобус и какие-то загадочные научные приборы самых разных размеров и форм – по стенкам вокруг паласа.
А на паласе в нелепой позе, как жучок на булавке в гербарии – маленький старичок. На нём огромная хламида – видимо, мантия – тёмно-синяя, с космическими объектами: звёздами с разным количеством лучиков разной длины, месяцами, сатурнами и даже кометами (звёзды с хвостами). Сейчас, когда старичок лежал, мантия распахнулась, и стало видно что под ней он одет в потёртые чёрные тренировки и чёрную водолазку. Островерхая шляпа-конус из плотной бумаги тёмно-синего цвета с теми же космическими объектами слетела с головы и откатилась далеко в сторону. Глаза старичка были закрыты, а рот, наоборот, приоткрыт.
Стриж опустилась на колени рядом со старичком. Потрогала лоб, шею, приложила ухо к груди.
- Он жив, только без сознания, - сообщила Гору. – Поищи воды – попробуем его очнуть!
Гор суетливо оглянулся, затопал вдоль шкафов, приборов и прочего. К счастью, один из столов оказался кухонным – на нём в живописном беспорядке размещались не очень чистая посуда, хлеб в полиэтиленовом пакете и чайник, электрический, закопченный, с длинным полосатым шнуром, который нужно втыкать в розетку. Гор схватил чайник – что-то плещется внутри. Поднял крышку, заглянул, понюхал – что-то прозрачное, ничем не пахнет. Наверное, это всё-таки вода. Гор метнулся к старичку и сходу плеснул водой из чайника ему в лицо.
- Не так! – Стриж сердито подняла руку. – В чашку налей!
Но старичок уже очнулся. Зафыркал, отплёвываясь от воды, которая попала ему и в рот, и в нос, замотал головой, открыл глаза. Уставился на Стриж, ласково улыбнувшуюся ему в ответ.
- О, Боже! – слабо простонал старичок.
Потом он перевёл взгляд на Гора и мгновенно возбудился: весь задрожал, заскрёб по полу руками и ногами, безуспешно пытаясь отползти назад.
- Нет! Не надо! Я не хочу! – закричал визгливым дребезжащим голосом. – Зачем он здесь? Я ещё не готов! Я не хочу!
- Что? Что случилось? – встрепенулась Стриж. – Что Вас так встревожило?
- Он! – старичок поднял свою сморщенную руку и ткнул в Гора полусогнутым пальцем. – Этот эфиоп! Зачем он здесь? Разве… уже пора? Нет, я не хочу! Я не готов! Я ещё не закончил!
- Он? – Стриж с удивлением оглянулась на Гора и задержала взгляд, будто заново, критически его оценивала. Потом опять повернулась к старичку и успокаивающе улыбнулась. – Что Вы! Никакой это не эфиоп! Это мой друг, его зовут Гор, и он очень добрый на самом деле, хотя порой и правда выглядит довольно мрачным. Не нужно его бояться!
Старичок замолчал, перестал скрести пол, но временами всё ещё судорожно вздрагивал. Недоверчиво осмотрел Гора с ног до головы. Перевёл взгляд на Стриж. Снова на Гора. Попытался сесть, и Стриж помогла ему это сделать.
- Друг? – пробормотал старичок с сомнением.
- Да-да! – заверила его Стриж. – Настоящий! Большой!
- Гор?
- Да-да! Гор!
Старичок задумчиво пожевал сморщенными губами.
- Значит, вы – люди?
- Ну, конечно! – подтвердила Стриж с лёгким удивлением. –Обычные люди. Ну, почти обычные! Кто же ещё?
Старичок, кажется, совсем перестал дрожать.
- Вестники! – таинственно сообщил он. – Всегда двое. Один – белый, другой – тёмный. Один прекрасный и лёгкий, другой – тяжёлый и страшный. Один из неба, другой из земли… Так это не вы?
- Нет! – добродушно рассмеялась Стриж. – Это не мы!
- Почему вы так в этом уверены?
- Ну… даже не знаю… Разве можно быть кем-то и даже не знать об этом?
- О да! Это возможно и происходит постоянно! Люди очень часто не знают, какую роль они исполняют! Впрочем, ладно – оставим это сейчас. Помогите мне встать!
Стриж помогла старичку подняться и довела его до дивана. Гор не вмешивался: старичок посматривал на него хоть уже и без открытого страха, но всё ещё довольно подозрительно.
- Воды? – предложила Стриж.
- Что? А. Не знаю. Давайте.
Стриж отняла у Гора чайник, налила воды в бокал и подала старичку. Тот запахнул свою звёздную мантию, спрятав под ней будничные тренировки, схватил бокал своими худыми сморщенными бледными руками, высовывающимися из излишне широких рукавов мантии точно угри из своих нор, и стал пить, по-стариковски причмокивая.
Сейчас Гор смог лучше рассмотреть его. Он действительно был очень маленький, даже ниже Стриж, а уж Гору, пожалуй, едва доставал до груди. Кожу его покрывали глубокие морщины, ни бороды, ни усов, ни бровей не было, а редкие седые волосы были гладко прилизаны. Звёзды и кометы на его мантии были вырезаны из цветной блестящей фольги и пришиты чёрными нитками.
Гор задумчиво поднял с ковра остроконечный колпак. Это был просто конус из плотного картона, выкрашенного синей краской, а светила из фольги просто приклеены к ней. Ещё снизу к колпаку крепилась резинка – видимо, чтобы колпак не слетал с головы.
- Дайте, пожалуйста, сюда! – ревниво сказал старичок, вернув бокал Стриж и протягивая руки к колпаку.
Гор отдал без всяких слов. Старичок жадно схватил колпак, нацепил на голову, закрепив резинкой под подбородком, выпрямился и взглянул на своих гостей уже гораздо более важно.
- Вам уже лучше? – заботливо спросила Стриж.
- Лучше – чем когда? – ворчливо поинтересовался старичок. – Если сравнивать с тем моментом, когда я лежал на полу в нелепой позе и без сознания – то несомненно лучше. Но если говорить о тех долгих и прекрасных часах, когда вас вообще тут не было – то сейчас мне значительно хуже.
- Извините! Мы не собирались к Вам заходить! Но мы услышали, как Вы кричите, и решили, что Вам нужна помощь.
- Закричишь тут, когда увидишь такое! – старик снова бросил многозначительный взгляд на Гора. – Я живу здесь уединённо. Люди сюда не заходят. Я привык видеть вокруг только звёзды. А тут я случайно глянул в окно и увидел… его! Тебя, белая, я заметил уже потом. Мне сразу стало плохо, и я упал в обморок. Ведь говорят же, пишут же мудрецы: придут двое, белый и тёмный, небесный и подземный, и позовут в дальний путь… Они очень похожи! Как люди могут быть так похожи на вестников, если они не вестники? Одна так прекрасна, другой так ужасен… Всё сходится!
Старичок сцепил костлявые руки перед своим носом и уставился в них пристально, как в магический шар, открывающий сокровенные тайны, и забормотал тихо, быстро и отрывисто, порой совсем невнятно, как будто остался в комнате один. При этом он ещё слегка покачивался вперёд-назад, будто и правда читал заклинания.
- Может быть, они притворяются? Может быть, они нарочно морочат меня? Не-ет, не-ет! Не может быть! Мой тёмный не может быть так велик! Я не сделал в жизни ничего дурного, я живу чисто, избегая всяких соблазнов. Мой тёмный – разве что маленький зверёк, не больше котёнка. Или даже мышонка! А моя белая? Разве может она быть такой слабой, такой бледной, такой маленькой? Она должна быть блистательной, могучей, величественной! Сотканная из звёздного вещества, просто ослепительная, с голосом, сотрясающим корни гор и корни души, а не таким жалким лепетом. Я оставил мир людей так давно! И все его страсти! Этот страшный и глупый гибнущий мир – я не принадлежу ему уже давно, я свободен и чист. Я принадлежу космосу! Да – великому космосу! Космос – это порядок. Люди – это хаос. Я отрёкся от хаоса и примкнул к космосу. Звёзды вокруг меня, звёзды внутри меня. Тёмные – от хаоса, белые – из космоса. Тёмные не придут ко мне – я уже среди белых. Да, да! Я уже там!
Старичок молитвенно сложил ладони под задранным кверху подбородком и замолчал, уставившись в потолок.
Стриж неловко кашлянула:
- Вы здесь живёте совсем один?
- Один? – старичок недоуменно глянул на неё. – Что ты имеешь в виду?
- Ну, то есть, кроме Вас других людей здесь нет?
- Людей? Людей! – старичок возмущённо фыркнул. – Этих жалких крошечных созданий, что жадно теснятся на одной ничтожной пылинке в бескрайней вселенной и чьё бытиё составляет какой-то неуловимый миг? Зачем они мне? Моё бытие – совсем в других измерениях! Я живу у подножия мира звёзд, величественного, вечного. Я внимаю космической тишине и музыке сфер! Я смотрю в прекрасные и бесстрастные лики светил! Зачем мне засорять свои очи прахом?
А, может, вы думаете, я жду каких-нибудь пришельцев с другой планеты? Каких-нибудь там лунатиков или марсиан, лиловых человечков? Ничего подобного! Зачем они мне? Чем они лучше тех людишек, которые живут на нашем шарике и от которых я прячусь уже лет пятьдесят? Этих ничтожных людишек, крохотных, галдящих, выпрыгивающих из себя и умирающих каждый миг. Ничем! И не нужны они мне! Не нужны никогда! Совсем другого я жду! Другую! Нечто большее, чем человек – величественное, ослепительное, вечное. Звезду мою! Мою Аврору!
О, звезда моя, Аврора! Я твой, я весь твой, и только твой! Я твой лучик, который летит не от тебя, а к тебе. Ты не отдашь меня им, я знаю. Мне ничего не нужно от них, я хочу только одного: быть с тобой. Я столько десятилетий смотрю на тебя, глаза мои наполнились до краёв только твоим светом, а через них – и вся моя душа. Аврора! Аврора! Я зову тебя столько лет. Скоро мы будем с тобой неразлучны! Я жду с нетерпением этого часа!
Стриж смущенно посмотрела на Гора. Потом на старичка.
- Извините, - сказала осторожно. – Наверное, нам стоит уйти?
- Что? – вздрогнул старичок и уставился на неё испуганным непонимающим взглядом. – Кто здесь?
- Мы уже уходим, - ласково сказала Стриж. – Извините за беспокойство.
- А, это вы! – ворчливо прокаркал старичок. – Конечно, уходите. Давно пора. И, пожалуйста, сделайте так, чтобы я больше вас никогда не видел. Никого, никого из вас! Ни одного человека!
Стриж вышла из комнаты первой. Гор – следом за ней. При этом он чувствовал себя ничтожным и неуместным под взглядом старичка, как будто это он, Гор, был крошечной букашкой, а старичок – великой горой…