***

Не принес теплого осеннего бархата и октябрь. Конечно, этот безумный, такой разный, такой насыщенный на события период осени еще может порадовать редким золотом в полях и лесах, алым рассветом и багряным закатом, но пока на земле мокрая,вязкая жижа, кашица, месиво из опавших, увядших, разложившихся листьев, поливаемых нескончаемым долгим, мелким дождиком.А вообще, кажется, что с началом октября все опустело словно,облетело, обрело какой-то странный гольный, пустынный вид-и ветви лип, кленов, тополей сиротами стоят с протянутыми прозрачными ветвями-руками к свинцу с мерно плывущими серыми песцовыми шапками-облаками над собой, точно тоскуя, точно плача от тоски и отчаяния навзрыд как дети от холода,что грянул неожиданно на третий день начала октября, грянул до дрожжи внутри, до стука костяшек на самых тайных троп, воображемого непознанного бытия. Обливаясь долгими, пронзительными словно пули,каплями дождя, расстреливающими целую вечность мелкие, лапистые, желтые, красные, алые,серые,вялые листья,точно отрезанные части,после нелепой и долгой операции, хочется идти из ниоткуда и вникуда, не думая ни о главном,ни о второстепенном, ни о событийном и бытийном, не думаю вообще ни о чем, хочется просто идти,механически покупая какие-то, телефоны, книги, джинсы, джемперы в торговых центрах, интернет-магазинах, бутиках пафосных и гламурных, и тут же,всматриваясь в лица  молодых и красивых девушек,словно пытаясь найти забытое,далекое вчера, на границах сущего и бытийного,скоротечного,убегающего каплями на стеклах автобуса тонкими струями снов и рифм. И продрогнув слегка, замерзшей рукой открыть дверь суши-бара, и там сев в пустом зале за стол,устланный лже-тросником, заказать обжигающий, пенистый капуччино с творожным мороженным долго и прочно японским десертом, и краем уха случайно словить разговор двух милых дам о балете "Лебединное озеро", где по их мнению самая скучная сцена-это какой-то никак мной не вспомненный бал, а потом другие леди попросят огня прикурить и закажут все ролы и суши, а за окнами серо,сумрачно, и путь  к детскому миру, такому чистому, такого простому и понятному, заполнен спешащими людьми, и в своих мыслях опять погрузиться в несбывшееся, в пройденное, неуловимое здесь и сейчас, и кажется, что все пройдет, все опять закончится и останется лишь тоска на дне души, смоет ее ветер будней и появится затем та самая пустота, сравнимая с безграничной Вселенной, с космосом, пустая бездна, засасывающая вглубь навечно, навсегда. А  между тем хотелось почуствовать себя тем самым одиноким творцом,что ваяет на салфетках о доблестях, о подвигах, о славе,о празднике, который всегда с тобой, празднике жизни, любви. И какая-то сила потом поднимет и повлечет в по Екатеринской к Компросу, а там выше, выше,в Пиотровский, где хочется жить среди полок, в тиши, шелестя страницами, перебирая мысленно свои намерения, желания, воспоминания,выводя из настоящего некую формулу времени без сегодня и завтра, без послезавтра и вчера, где есть место стихам и прозе, музыке и песням, путешествиям, опьянению от каких-то простых, только что открытых истин, таких незримых, таких  невыразимых, выпущенных вольными птицами над беспредельными полями новообретенной вотчины, что хранит меня....