Сварог

«С милым рай и в шалаше»
 дурацкая пословица


Лина пришла в поликлинику делать кардиограмму. Она уже лет пять регулярно, несколько раз в год совершала эту процедуру. Лина наблюдалась у кардиолога. У нее нашли выраженные изменения митрального клапана, и теперь ходила лечиться. Врач и медсестра прекрасно ее знали и иногда  болтали о погоде или о детях.

А в этот раз, когда Лина принесла очередное направление от кардиолога на ЭКГ, врач удивленно посмотрела на нее и спросила:
-А Вы что, фамилию сменили?
-Нет, - удивленно ответила Лина, а что мне там  написали?
Врач внимательно посмотрела на бумажку и сказала:
-Да вместо буквы Л букву П поставили, я сначала не разобрала.
Лина рассмеялась и добавила:
-Ну, какие наши годы, может еще и поменяем.

Врач тоже рассмеялась, сделала ЭКГ  и вышла по делам. А Лина осталась одна с медсестрой Светой. Та посмотрела на Лину и произнесла:
-Не знаю, что Вы имели в виду, говоря о смене фамилии, а только у меня подруга только что замуж вышла. За генерала. И мне советует. А я не могу. Не могу забыть своего мужа. Он умер шесть лет назад  и с тех пор я ни на кого и смотреть не могу. А я ведь еще не старая. Он бы тоже генерала получил, да чуток не дожил.

Лина смотрела на Свету, вылупив глаза. Ее внезапная разговорчивость потрясла ее. Но гораздо больше поразило совсем другое. Света была веселой и жизнерадостной. И всегда светилась счастьем. За те пять лет, что знала ее Лина, ни разу не видела ту грустной или озабоченной. Всегда милая, и говорила так радостно о своих детях  или о том, как отдыхала в Чехии, или о новой мебели.
 
Лине даже в голову не могло прийти, что у нее что-то не так. Она производила впечатление женщины, счастливой в семейной жизни. Такие никогда не бывают одинокими. Ее милое лицо сразу притягивало к себе. Каждый видел ее покладистость и доброту.
Лина посмотрела на Свету - у той в глазах стояли слезы:

-Вы извините, что я Вам все это рассказываю и гружу Вас.
Лина отрицательно покачала головой:
-Нет, Вы меня совсем не грузите. Удивительная история. Неужели Вы его так любили?
-Да, мне все говорят, да «отпусти ты его», это грех так убиваться по мужу, а я не могу, не могу ему простить, что оставил меня одну.  Он мне такие слова говорил, обещал, что совсем скоро будет жить только для меня одной. Мы ведь всю жизнь по гарнизонам с ним мотались. Только год, как  в этой новой квартире трехкомнатной с ним пожили, и он умер.

Лина смотрела на Свету, а та продолжала:
-Мы ведь с ним из одной деревни, из-под Минска. С детства вместе росли, в школе одной учились. И я старше его всего на пятьдесят дней, и он всегда шутил, что женился на старухе.
У нее опять выступили слезы на глазах:
-А сейчас я еду к себе домой, в эту самую квартиру  и думаю: «И куда я еду  и зачем? Это ведь не моя квартира. Там ведь и вещей то моих почти нету. Мы ведь все новое туда купили, все старые  коробки повыбрасывали, думали, что всегда будем там жить. Дети то у меня отдельно живут. А там я одна, совсем одна. И никто мне не нужен. Никто, кроме него.

Лина смотрела на нее и думала:
-Неужели так бывает? Что люди так любят друг друга? И столько лет?
Сама Лина давно не любила мужа, так вместе жили «по привычке», как большинство живет. И все ее знакомые так жили. Пару раз в жизни ей казалось, что у кого-то в семье полная идиллия, но как только начинала говорить с женщиной  откровенно, «по душам», то картина оказывалась прямо противоположной. Или муж пил, или бегал по бабам, или целыми днями смотрел телик и больше его ничего в жизни не интересовало - ни жена, ни дети.
А Света продолжила:
-Я ведь раньше что думала? Что дом – это место, квартира, где ты живешь и все там уютно и красиво. А теперь поняла, что нет. Дом – это ты и тот человек, которого ты любишь.
Света подняла руки кверху и окружила себя «куполом».
-Сколько же мы с ним по гарнизонам мотались. Вся жизнь в переездах прошла. Никогда своего угла не было. И везде я создавала уют. Все прямо удивлялись и говорили, что  будто не в чужой казенной квартире живешь, а у себя дома.
Света опять еле сдержалась, чтобы не заплакать:
-А теперь вроде и квартира есть, а дома то своего и нету.
Она снова помолчала и спросила:

-А как Вы думаете, почему он от меня ушел? Я думаю, он на работе «сгорел». Ведь ему только сорок семь исполнилось. Полгода до сорока восьми не дожил. Ведь ничем никогда не болел, здоровый был. А какой  добрый, какой внимательный к людям. Сколько всем добра сделал. Скольких из пьянства вытащил, к жизни пристроил. Наверное, все-таки «сгорел», не надо было столько много работать и людям помогать.
Лина посмотрела внимательно на Свету и произнесла:

-Первый раз в жизни слышу такую историю. Чтоб люди столько лет вместе и так любили друг друга. Жизнь прожила, а никогда не сталкивалась, думала, что так ни у кого не бывает. Нет, не думаю, что он сгорел. Мужики часто в пятьдесят лет сильно меняются. Обычно, к худшему. Занудами становятся или все больше о себе думать начинают. Думаю, он боялся, что Вы в нем разочаруетесь и поэтому «ушел» от Вас. Боялся, что Вас потеряет, Вашу любовь.

Света удивленно посмотрела на Лину и сказала:
-Надо же, а такое мне даже в голову не приходило. Надо будет подумать об этом. А я то все думаю, и за что меня Бог наказал, что я не так сделала, почему так не повезло в жизни.

Лина улыбнулась и произнесла:
-Вы же и сами, думаю, знаете, что Вам, наоборот очень повезло. Ведь ни у кого из Ваших знакомых такой любви не было. Ведь не было, правда?
Света задумчиво кивнула.

А Лина продолжила:
-То, что он так рано ушел, это просто компенсация за Ваше счастье. Такое редко кому достается.  Вы и так были в жизни счастливы больше, чем другие. Гораздо больше. Думаю и в следующей жизни Вы с ним встретитесь,  и еще будете счастливы. А теперь придется немного потерпеть. Уверена, что скоро Ваши страдания закончатся. Обычно сильные чувства длятся семь лет. И любовь и горе. Удивительно, что Ваша любовь так долго продолжалась. Думаю, что Вы еще встретите человека, с которым Вам будет хорошо. Вы такая красивая и жизнерадостная. Даже не предполагала, что Вы так переживаете. По виду не скажешь.

Света улыбнулась:
-Да меня ведь только работа спасла. Да девочки с работы. Всегда ободрят, поддержат. А так и не знаю, как бы все вынесла. Детям ведь ничего не говорю, что чувствую - не хочу их расстраивать. Но меня никто не понимает, никто. И даже трудно выразить, чего чувствую.

Лина грустно посмотрела на Свету и сказала:
-Я то Вас хорошо понимаю. У самой семь лет была депрессия, жить не хотелось. Ложилась в постель и мечтала умереть. А просыпалась и каждый день думала: «О, Господи, неужели еще один день должна мучиться?». А теперь все прошло и у Вас пройдет, по себе знаю. Семь лет  и все, ты на свободе. Главное, их пережить.
Они улыбнулись и  разошлись.

Лина шла по улице домой и думала о Свете. Надо же, какая удивительная история. И тут ее как стукнуло – сорок семь лет. И буква П вместо буквы Л. И сердце. Она слегка испугалась.

Но не сильно. Лина привыкла решать любые задачи, даже самые трудные. И знала, что справится и в этот раз. Нужно лишь все сделать правильно. И очень осторожно.  Не спеша. Ошибиться нельзя. Ситуация похоже становится опасной. Таких совпадений просто так не бывает.

Лина уже давно не верила в случайности. Теперь  верила в Сны, в свои сны и Знаки. Уже два года, как обрела Внутреннего Бога и верила Ему. Если Он хочет говорить, то делает это через Сны или Знаки.

Лина внутренне сосредоточилась. Итак, буква П. Именно на эту букву начинается фамилия мужика, за которого хотела выйти замуж. Но не вышла. Струсила. Побоялась изменить свою уютную и налаженную жизнь на непонятное существование.

Год назад Лина малость потеряла голову и влюбилась. Роман продолжался ровно месяц и закончился.  Причем закончился на неприятной ноте. Ее новый мужик разозлился и бросил ее, хотя Лина злить его и не собиралась. Ее устраивала ее семейная жизнь, хотя  была на редкость скучной и неинтересной. Но Лина ее «разнообразила» по мере сил. Заводила любовников и окуналась в водоворот чужой страсти. Саму ее все эти дела не слишком захватывали, но искреннее мужское внимание тонизировало и придавало смысл жизни. Вскоре  очередные страсти остывали, и Лина переходила к следующему увлечению.

А тут вдруг, неожиданно для себя самой влюбилась. Этот бурный роман с Виктором захватил ее. Все с ним было не так, как с другими. Она прямо тонула в его голубых глазах и растворялась в объятиях. Он был пылок и нежен.  Лина приезжала к нему - в  съемную квартиру по несколько раз в неделю, иногда оставалась на ночь, врала мужу, что ночует на даче у подруги. Все было прекрасно и изумительно целый месяц, и вдруг Виктор предложил ей выйти за него замуж и уехать в Новую Зеландию. Ему там предложили работу.

И тут Лина растерялась и не ответила сразу. И Виктор все понял, но ничего не сказал. Наутро  расстались  и теперь он стал «занят». Постоянно занят. Иногда перезванивались и поздравляли друг друга с праздниками  и все, больше никаких отношений у них не было.
А вскоре Лина обнаружила, что любит Виктора. Любит, но что с этим делать, не знает. Виктор был гол, как сокол. У него ничего не было - ни квартиры, ни денег. Конечно, он что-то зарабатывал и вполне мог ее содержать.

 Но как содержать и где, вот в чем вопрос. Лина никогда в жизни не жила в съемных квартирах, хотя знала, как они выглядят. Еще давно у нее был любовник и они встречались в такой квартире. Лина всегда вспоминала ее с ужасом. Чужая  неуютная квартира с ужасными занавесками и кошмарной белой итальянской кроватью, вся в позолоте. Лина не выносила дешевку  и страдала при одном взгляде на такое убожество.
Она была «балованная» девочка  и привыкла к изысканной обстановке. Не в том смысле, что мебель должна быть «дизайнерской», как теперь говорили.

 Но все это должно нравиться Лине  и не вызывать раздражения. Ей важны были картины и вазы,  цвет стен  и кафеля в ванной комнате. То, на что многие вообще не обращали внимания, являлось значимым для нее. И бросить свою уютную квартирку, где вещи подбирались годами и подходили друг другу, как паззлы, являлось для нее трагедией. Настоящей Трагедией, с большой буквы Т.

И Виктор сразу понял это, он вообще был очень чутким и сообразительным. И, похоже, к своему удивлению  осознал, что для его любимой женщины занавески оказались дороже любви. Его любви. И не простил этого, сразу порвал с ней и больше не желал видеть. А она желала, очень желала и хотела, как никогда в жизни. И к своему большому удивлению  стала задумываться, а вдруг она сможет. Сможет так жить, как многие. В съемной квартирке  с непонятной мебелью и занавесками, но с любимым мужиком. Вдруг сможет? Или нет - не сможет?

Она снова и снова задавала себе этот вопрос, но не знала ответа. Иногда ей казалось, что да, она сможет. А иногда – нет, не сможет. Надоест ей все это  и она вернется к мужу, к уюту и покою.

И вот эта странная история, рассказанная медсестрой. О безумной любви, о которой мечтают многие и снимают фильмы. Именно о такой, какая была у нее с Виктором. Была и сплыла.

И тут Лина вдруг вспомнила эту цифру – сорок семь. Именно столько исполнилось мужу Светы, когда тот ушел от нее. И именно столько сейчас Виктору. И он месяц назад случайно упомянул, что у него малость сердце прихватило. В третий раз в жизни. Она знала  про два предыдущих раза. У нее тоже в те дни что-то происходило со здоровьем. Тоже сильно прихватывало. Лина даже малость привыкла к таким совпадениям и уже не видела в них ничего особенного. Да, они расстались, но некая энергетическая связь осталась. Они все равно не чужие друг другу.

Но тогда просто они «совпадали». А теперь-то другое. Теперь явный Знак, это не простое совпадение – эта буква П и этот возраст.
-Ну, и чего? – думала Лина, - делать то чего будем?

Она знала за собой некое странное свойство – она умела «вытягивать» людей с того света. Не знала, как именно это делает, но знала, что может. Уже несколько таких странных случаев в ее жизни приключилось, и сомнений не осталось. Но тогда она делала все на «подсознании», не понимая, как и что.

А сейчас другое. Сейчас должна что-то сделать, понимая, что делает. И путь-то один – уйти в символику снов, в свое подсознание  и вытянуть оттуда это знание.
И  начала анализировать свои сны. Странные символические сны, что вчера приснились ей. Как будто стоит одна перед «собранием мудрецов» и они размышляют, достойна ли она приема в их ряды. И, похоже, она должна сделать нечто, что приблизит ее к  ним  и позволит войти в их ряды.

И СВАРОГ, ей приснился странный сон, где один близкий ей человек, уже ушедший в иной мир, произнес странное слово, когда она спросила, что от нее требуется.
ТВОРОГ.

-Какой творог? – переспросила Лина, а в ответ услышала неразборчивое:
-Не творог, а творог.
-Что это, подумала она, проснувшись, причем тут «творог». Значит, это какое-то другое слово, что похоже звучит.

 Она расслабилась, впала в транс и сразу поняла:
-Ну, конечно, это СВАРОГ - некий Бог, о котором  не имела никакого понятия. И влезла в интернет. И поразилась. Это был славянский Бог Огня, имеющий какое-то отношение к браку и именно сегодня, 21 марта, оказался его день, точнее один из его дней. День весеннего равнодействия. И Лина поняла, что должна провести некий обряд. Но какой? Она вообще никогда обрядов не проводила и не имела о них никакого понятия. Но влезла на сайт и стала изучать. И оказалось, что именно в этот день ведьмы проводят свои обряды. Ночные Шабаши.

И она его провела, этот обряд. Решила, если ей нужно спасти любимого, то она сделает это. И, если для этого надо стать ведьмой, то станет. И полетит на этот самый Шабаш.

ОБРЯД  ПОКЛОНЕНИЯ СВАРОГУ

БОГУ  ОГНЯ

21 марта  2011


Лина  надела крупные серьги из раух-топаза,  ограненные в виде кабошона и подвеску в виде солнца -  овальный топаз  неправильной формы, окруженный  извивающимися лучами, похожими на змей или на  лучи солнца. На левую руку кольцо из раух-топаза в виде неправильной пирамиды и индийский браслет с крупным  ограненным топазом, а на правую кольцо – полусферу из коралла.

Затем приняла душ, вымылась удивительным мылом, что купили в Ливане, в Триполи у странного мужика, похожего на колдуна. Мыло было нежно-оливкового цвета и странно пахло – водорослями и пряностями. Этот мужик не говорил по-английски, а только по-арабски, и его слова перевел их шофер.

Сказал, что это специальное мыло, сакральное, им натираются колдуньи  перед тем, как совершить обряд поклонения Богу Огня. И просто так им мыться нельзя, только перед обрядом.

Лина испугалась  и не стала покупать дурацкое мыло, а ее подруга купила  и всунула ей в чемодан перед самым отлетом домой, в Белоруссию. Заявила, что это такая вещь, любой женщине может понадобиться. И, что дескать, и у нее такое мыло имеется. И она всегда им моется, если хочет какого мужика увлечь. А потом танцует и совершает некий обряд.
-Какой? – заинтересовалась Лина.

-Так не расскажешь, влезешь сама в интернет и найдешь. Я тебе ссылку кину.
Лина вышла из душа и почувствовала, как все тело начало слегка покалывать, как после купанья в море. Достала из шкафа новое платье и надела  прямо на голое тело, без белья. Ощущение оказалось на редкость приятное. Шелк ласкал тело нежно и возбуждающе.
«Как странно, что именно вчера случайно купила это платье», подумала Лина. Она жила на окраине Полоцка, и совсем рядом находилась старая полуразрушенная церковь. Ее так как следует и не отреставрировали, и Лина любила там бывать.

В свежеотремонтированных церквах ей не нравилось,  терпеть не могла этого убожества – когда все в ярко-золотой оправе. Ей нравился мрак и тусклость икон. Старинных икон. Написанных сотни лет назад. Лики святых смотрели на нее, и она переносилась в те времена простых домов и неиспорченной природы

. А вчера  случайно  проходила мимо  рынка, и там женщина продавала  платья, штук семь их было. Похожие на китайские кимоно, но немного другие. И одно сразу глянулось Лине. Бежевого цвета, с коричневатой каймой по подолу и по плечам. А, когда узнала цену, то обалдела. Просто даром. Лина принесла платье домой и повесила на вешалку на шкаф в гостиной. И изумилась.

Странно, но когда  покупала платье, то не поняла, что там нарисовано. А теперь увидала. Посреди на груди яркий круг – то ли очаг с огнем, то ли солнце. А вокруг него переплетаются ленты, как будто солнечные лучи  или языки пламени. И странные символы – то ли медали, то ли еще что, Лина так и не поняла. Но такого нигде и никогда в жизни не видела. И вот надела это платье, взбила руками волосы и посмотрелась в зеркало. И обмерла. Она выглядела в два раза моложе. Глаза сияли  и почему-то вместо серых  стали зелеными. На щеках нежно разливался румянец. Украшения сверкали и переливались.


На круглый журнальный стол Лина  поставила 4 предмета по периметру – большой телец (ее знак зодиака), маленький телец  и вокруг его шеи ярмо из  сломанного кольца (сердолик), лягушку из светлого нефрита на подставке из двухтысячелетней  керамики  и нож (сама не зная зачем, захотелось вдруг). С кавказа – вогнутой формы, тонким лезвием и изумительно красивой ручкой, в которой перемешаны все цвета предметов, что стояли на столе, небольшого размера. В складном виде, см 12.

Посередине стола выложила  правостороннюю свастику из плоских свечек.  Именно такую увидела на картинке посвященной СВАРОГу. Древний символ солнцеворота, который непонятно почему «отдали» на откуп нацистам. Ровно 17 штук свечек. Они валялись у нее года три. И когда  думала из чего выкладывать свастику, то сначала думала из спичек  или из палочек, или вырезать из бумаги. А потом решила из свечек. И когда это делала, то все время боялась, что их может не хватить.

Фиг-вам, индейская изба. Их оказалось ровно 17, именно столько, сколько и нужно для свастики.
Как будто Бог еще тогда  три года назад знал, что они понадобятся, и припас их для нее.
И Лина была  благодарна  Ему за это. Как и за многое другое. Он знает.

И вот Лина зажгла свечи, включила музыку и стала танцевать. Танцевала и смотрела на слабоосвещенный силуэт церкви в окне. На купола и на крест. И вдруг увидала, как крест превращается в символ солнцеворота и тут ее что-то подняло в воздух.
-Господи! Неужели я летаю? – поразилась Лина и выскочила на балкон. Она стояла и вдыхала ночную свежесть. Пахло весной. Лина подняла руки вверх, взмахнула ими и поняла, что взлетает в воздух. Самое удивительное, что ничуть не испугалась.
-Если я летаю, значит это сон. Чудесный сон и я досмотрю его до конца.

И Лина пролетела над городом и очутилась на кургане. На самом верху кургана. Там лежали семь огромных валунов. Лина легко опустилась на один из них и поразилась, поняв, что он теплый. Ночь холодная, еще не сошел снег, и он красиво лежал вокруг. А тут наверху было тепло, как летом. Лина посмотрела вверх на звезды и вдруг пошел снег. Он кружился и мягкими хлопьями падал на землю и на деревья, делая  совершенно сказочными. И вдруг Лина услышала музыку. И вновь стала танцевать. Но очень странные танцы. Сперва взлетала вверх, кружилась, как балерина в  воздухе и перепархивала с одного валуна на другой, а они упруго подбрасывали ее высоко вверх.

И вдруг снег перестал идти,  Лина ощутила холод и поняла, что ей пора домой. Помахала на прощанье рукой камням и кургану и приземлилась на свой балкон. Вошла домой и глянула на часы, около пяти утра. И вдруг услыхала, как прокукарекал петух.
-Откуда он тут взялся? Прямо, как в деревне - рассмеялась Лина.

Выключила музыку и села за комп. Посмотрела на экран. Двадцать первое марта  уже перешло в двадцать второе. За окном светало. Лина завороженно смотрела, как всходило солнце. Оно золотило купола церкви и окна соседних домов.

 А вскоре раздался телефонный звонок. Непонятно чей. Просто гудки.
Ей редко звонят по ночам. Последний раз полгода назад. Позвонили и спросили, слышит ли она музыку.

Лина ответила, что нет. Удивились и повесили трубку. И она удивилась.
Потому, что именно в тот день чуть ли не впервые за месяц, у нее музыка ночью не звучала.
Непонятный Знак.

Может,  это Сварог дал ей понять, что услышал ее.

И  в тот момент поняла, что ее услышали и дали ей Знак. Условный Знак, что теперь все будет хорошо. И никакой уход из жизни ее Виктору больше не грозит.
Она «сделала» это. Каким-то непонятным образом перевела стрелки. Лина вспомнила, как ее приятель, ученый-физик, рассказывал о дифракции электрона на двух щелях. Как элементарная частица электрон  внезапно становится волной и проходит сразу через две дырки, а потом снова становится самим собой, обычной частицей. И как гадалка давным-давно сказала ей:

-Ты умрешь в двадцать пять лет, видишь, вот этот вот разрыв линии на твоей ладони. НО ДАЛЬШЕ ЭТА ЛИНИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ  И ЕСЛИ ТЫ НЕ УМРЕШЬ, ТО ПРОЖИВЕШЬ ДО ДЕВЯНОСТА.
-Как это? – удивилась Лина, как это я не умру, если линия на ладони показывает смерть?
-Не знаю, - ответила цыганка, только знаю некоторых, что «перескакивали» через этот разрыв. Кто-то умеет это делать. Моя бабка умела, а я нет. А ты попробуй, вдруг выйдет.

-А я же не умею этого, удивилась Лина.
-А ты попробуй, произнесла цыганка, пока не попробуешь, никогда не узнаешь, чего ты можешь, а чего нет.

И когда Лине исполнилось двадцать пять у нее вдруг стало плохо с сердцем. И ее отвезли в больницу. И стали лечить. Она пила лекарства, много лекарств, но с каждым днем  становилось все хуже и хуже. Врач по несколько раз в день подходил к ней, смотрел с заботой и окружал  вниманием. Лина видела, что врачи делают все, что в их силах, чтобы вытащить ее из болезни, но ничего не помогает. Она слабела и уже почти не вставала с постели. А вскоре к ней пришел муж. В реанимацию никого не пускали, а его пустили. И Лина поняла, что его пустили проститься с ней. Тот смотрел на нее с такой болью и жалостью, что Лина поняла, все конец уже скоро. Совсем скоро.

И в этот момент озверела. Ее охватила злость на себя, что сдохнет, а ее маленькие дети останутся сиротами. И это она будет виновата в этом. Именно она и никто другой. Цыганка же сказала ей, что надо «пробовать», а Лина даже не попыталась.
-Я должна выжить. И выживу, - сказала вслух непонятно кому и вдруг поняла, что слабость отступает. Через час уже  встала с постели, а через три дня ее выписали.

Ее врач при выписке произнес:
-Никогда такого не видел. Кардиограмма показывала инфаркт.  А теперь  все в порядке. Только незначительные нарушения миокарда и все.

Лина тогда сумела «сделать это». И знала, что и сейчас сумеет «вытащить» Виктора. И для этого нужно всего три вещи – злость, энергия и вера. И она его вытащила.  И теперь  смогут жить вместе. Жить долго-долго, как  та самая медсестра Света жила со своим мужем, и будут абсолютно счастливы.  У них будет свой дом. Дом – полная чаша.
И неважно, в какой квартире им придется жить, какая там будет мебель и занавески. У них над головой всегда будет «купол». Тот самый «купол любви», который  так смешно изобразила над своей головой Света, рассказывая о доме.

И Лина вспомнила пословицу «С милым рай и в шалаше». То самое выражение, казавшееся ей всегда весьма сомнительным. А теперь  изменила свое мнение, а заодно и свою жизнь. Позвонила Виктору и сказала, что никогда не была в Новой Зеландии. И с удовольствием туда съездит, если, конечно, он ее туда позовет.
И он позвал.