Жизнь во сне и наяву. ч. 5

       Прошло девять дней. Стало пусто вокруг, меня никто не встречает на улице, никто не донимает своей любовью, не звонит. И я вдруг начинаю понимать, что всё можно в жизни исправить. И только смерть может перечеркнуть всё, нельзя вернуть человека, который ушёл в мир иной. И становится страшно, что не успела, не сказала, не остановила руку смерти. И как с этим жить?
     Ещё вспоминая, плачу. Как человека мне Карпова жаль, но не сам ли он во всём виноват? Его постоянные метания, бесчисленные подружки, которых он сдавал, как только я узнавала об очередном адюльтере. Но остановиться  не мог, каждый раз оправдываясь- я сам никогда первого шага не сделаю, но если дают- не откину.
     Постепенно начала успокаиваться, не зря мудрые китайцы говорят- закрылась рана, забыл о боли. Жизнь продолжается, словно сериал, с которым никак не расстанется режиссёр. Наш  главный режиссёр там, наверху, где  уже заранее все роли определены. Нам остаётся эту роль сыграть, прожить, неважно, каким словом это озвучить, главное, что ничего не изменить.
          Какой-то не очень  умный  сказал - человек сам кузнец своего счастья. Щ-щ-ща-з! Хоть куй, хоть не куй, всё равно получится… то, что создатель запланировал. Я пробовала несколько раз перепланировать, но всегда получалось не очень. В смысле, совсем не получалось.
        А так  хочется любви, большой и светлой. Стоп! Это, по-моему, опять не мои слова. Там, дальше, должно быть что-то про сеновал. А что? Сеновал - это очень романтично! Хотя меня на сеновал и по приговору не затащишь. Я люблю удобства. Опять же санитарию-  гигиену очень уважаю.
        Да и Карпов сказал, что я -змея. Хотя, зря он так сказал. Я очень даже ничего, мявконькая и пушистенькая. Когда сплю. Зубами к стенке. Но любви всё равно хочется. Столько лет зря прожила, что ли, на белом свете.
        И опять призадумалась я над словами своей коллеги по работе. После одного случая, она сказала, что я- Кассандра. А всё дело было в том, что в пятницу с утра, я на работе рассказала сон, который увидела в ночь с четверга.
       Я очень подробно описала смерть Алексея Петровича. О том, где на лице у него были ссадины, как хоронили мы его не из дома, а из нашего здания, где мы работали. Что гроб стоял в Большом зале, где рассматривались  судебные процессы с большим количеством действующих лиц.
      Все обсуждали этот сон, а потом сделали вывод, значит, Алексей Петрович  будет жить долго. Я согласно покивала головой, но в душе у меня почему-то были некоторые сомнения. Потом мы ушли на выходной, а после него, согласно моему сну,  все были заняты похоронами. Алексея Петровича, который должен был жить долго.
      Далее всё шло строго по моему сценарию, в смысле, сну. И похороны и сама процессия, которая почему-то пошла не по городу, как это обычно делается, а сразу на кладбище. Мы несли венки, по двое на венок. И я, и кто меня только за язык тянул, ляпнула- вот сейчас скажут, что всё впереди перекопано и велят повернуть налево.
      Буквально пару шагов и по длинной колонне стали передавать слова- там всё перекопано, трубы кладут, нужно сворачивать налево. Та, что несла со мной венок, резко отдёрнула руку- я дальше с тобой не пойду! Вот ё-моё! Язык мой, враг мой. С трудом удалось убедить, что всё это не более, чем совпадение.
     В этом,  зато не удалось убедить нашего руководителя, который  твёрдо был уверен, что меня следует уволить, иначе я перехороню весь коллектив. Спасибо одному доброму человеку, который вступился за меня, сказав, что я очень даже запросто могу увидеть  в белых тапках одного человека. И многозначительно посмотрел в сторону обеспокоенного босса.
      Долго босс не раздумывал, сделал жест рукой, чтобы я быстро скрылась с глаз,  и вслед крикнул, чтобы я больше таких снов не видела. Как скажете, дорогой. Не буду. Может быть. Вскоре это всё было благополучно забыто.
      А потом всё моё внимание было обращено на себя, любимую. Вернее, это на меня обратили внимание. На горизонте появился претендент на мою руку и сердце. И само собой, на все остальные части тела. Его приближение со стороны горизонта было стремительным и сопровождалось цитатами из учения Блаватской и Рериха.
        Я слышала о таком обществе, где собирались очень умные люди, вели беседы о тонких мирах, читали специальную литературу и днями ходили по городу. Это называлось- дарить цветок любви людям. Я сразу категорически отказалась вступать в это общество, сказав, что, наверняка, недостойна таких благородных людей. И цветок любви я предпочитаю дарить дома, в интимной обстановке, а не болтаясь бесцельно по городу.
      Для меня Высший Разум, тонкий мир не пустые слова, я верю в то, что существует что-то, что нами руководит. Но в этом обществе были совершенно другие приоритеты. Ну, да ладно. Главное, что мне этот член общества нравится. Можно даже и без его собственного. Для меня это не главное.
       Полтора месяца наших встреч были полнейшей гармонией и идиллией. Мой друг абсолютно не употреблял спиртного. Это плюс. Не курил. Ещё один плюс. Не ругался матом. И это плюс. Ну и так далее, по списку, и  совсем даже недурён собой. А ещё! У него были руки, откуда надо. Он столько сделал по дому!
      Отремонтировал всё, что нужно, перевесил все шкафчики, куда было сказано, и даже сделал мне что-то вроде небольшой библиотеки - такого уютного уголка, где разместились полки с книгами и кресло. Живи и радуйся!
       Минус был один. Но очень большой. Как только выдавалась свободная минутка, к примеру, я на кухне, готовлю. Милый друг садился на диванчик, брал в руки книгу и начинал читать. О тонких мирах. Книга была одна, и каждый раз менялись только главы. Наверное, чтобы я всё это выучила наизусть.
       В первый раз я слушала с интересом. Во второй- досадливо поморщилась. В третий, мне хотелось послать его на… в…  но я сдержалась. Скрипнула зубами и про себя стала думать о своём. Где-то по пятому кругу моё терпение лопнуло. Я бросила на пол тарелку и сказала, что лучше бы он пошёл и окно, к примеру, помыл.
      Милый друг аккуратно закрыл книгу на закладку, встал, налил в тазик воду и ПОШЁЛ МЫТЬ ОКНО! Словесный поток, извергаемый  далее мною, был сродни Ниагарскому  водопаду. Причём слова перемежались с нецензурными, но смысл был понятен. Даже члену общества Рериха и Блаватской.
       Это потом уже я как следует,  проанализировала своё поведение и сделала выводы, что негоже так себя вести. Можно было и покороче, просто  высказать всё, что я думаю. Но тогда меня было  не остановить.
      Короче, прошла любовь, завяли помидоры. Ботинки жмут и нам не по пути. Я объявила, что прямо сейчас мы расстаёмся. Но поскольку на дворе вечер, а время года зима, на улице темно, то совсем уж будет бесчеловечно выгонять человека на ночь глядя. Но завтра с утра, с вещами и на выход.
      Спать легли в разных комнатах, что бы, не дай Бог, не произошло примирение. Собственно, возможно, как-то между делом и так далее, я была бы и не против. Но милый друг воспринял мою гневную тираду, как руководство к действию. С несчастным видом, вздыхая и поминутно хватаясь за сердце, претендент на мою руку, собрал свои вещи и ушёл.
      Правда, перед тем, как открыть двери в неуютный мир, а особенно, в котором нет меня, он ещё потоптался у входа, в надежде, что я передумаю, и вышел. Я не передумала. И три месяца потом,  я, словно нечаянно,  встречала его на своём пути. Он умудрялся появиться там, где я хожу и именно в то же самое время. Даже если я меняла маршрут. Но я своего решения не изменила. И лишний раз убедилась, что недостойная  я таких высоких чуйств. Где уж нам, с неполным средним…
продолжение http://proza.ru/2012/10/20/1280