В кают компании

               
     Из кают компании раздался громкий хохот , любимец публики  Васька Буланцев, мы его звали Васек Трубачев,первый парень на деревне, опять что то травит. Было у него и несколько постоянных шуток, и хоть слышали их по многу раз, все равно  от души веселились.Сидят все в тишине, ,вспоминают семьи, любимых женщин, обычная мужская тоска по любви.И тихий, с легким придыханием Васькин голос:
– Что то делают наши жены? - И после паузы. Наверно б.....т. Потом громко, победительно - пойдем и мы. Господа офицеры естественно ржут, как застоявшиеся жеребцы.
Из двери выглянул зам. командира по полит. части :
– Ты чего не с народом? Слушай Алексей Петрович  после 18 оо приезжают артисты, ты бы тоже свои стихи почитал...
– Да чего я буду со своей самодеятельностью, а что артисты будут исполнять?
– Вроде Чехова, но стихи о море тоже нужны.
     Что поделаешь, просьба нач.по, все равно, что приказ.
     Вечером артисты приехали, все офицеры с ними познакомились, ну а я как участник концерта дополнительно покрутился рядом с ними несколько минут.  Среди них было двое вальяжных, знающих себе цену пожилых артиста и их партнерша лет 35 с грустными голубыми глазами. Все они шутили, держались уверенно, чувствовалось, что привыкли  к публике.
    Сначала  для разогрева,я  почитал свои стихи о море и о любви \парторг поморщился\, потом артисты исполнили отрывок из « Дамы с собачкой» затем их, естественно, пригласили в кают компанию поужинать. Под весенний салат, нач. прод. постарался, маханули по рюмке разрешенного коньячка, а потом втихаря, с шутками и прибаутками, разливали под столом, добавили еще и еще. Артисты совсем захмелели, особенно мужская половина, а Васек Трубачев постепенно уговорил синеглазую зайти в свою каюту, посмотреть как живет настоящий мареман. Такие номера он проделывал не один раз.
     Через несколько минут я вышел в коридор, почему то было жаль эту женщину с голубыми глазами...
     Скоро из каюты вывалился Васек, донельзя довольный. Ему хотелось весь мир приобщить к своей радости.
– Слушай Петрович , хочешь гужануться, давай, дорога открыта...
  Вместо ответа я размахнулся и ударил по этому мерзкому лицу, потом еще и еще, до тех пор пока выбежавшие офицеры не схватили меня за руки.
Через две недели состоялся офицерский суд чести, я упорно молчал, не оправдывался и через месяц воспользовавшись сокращением Вооруженных сил, меня уволили из рядов  Краснознаменного Северного флота. Ваське ребята сделали темную, от души уволохали, ему пришлось  идти служить с понижением, на какой то плавучий кран, но мне это всё было безразлично. Перед отъездом  позвонила, та самая синеглазенькая, плакала, почему то просила у меня прощения:
     - Я всего лишь, слабая, несчастная женщина. Мне еще пришлось её утешать:
      - Забудьте, всё пройдет, Вы прекрасная артистка. Вот такая вот грустная  история... Так вот бывает - дал в морду подлецу и идешь дальше по дороге жизни, но уже в другую сторону.