Отец сказал Добре!

Вот уже полгода, как я живу с отцом. Домик маленький, одна кровать стоит да верстак. И еще маленький столик. Остальное место занимает печка с плитой. Под потолком – деревянные брусья. Под ногами – стружка, мягкая и шуршащая, приятно пахнущая. Отец мой столяр и плотник. Работает здесь давно, а я только полгода. Мать живет в деревне, в шести километрах от лесопункта, где мы работаем. К ней мы ходим по воскресеньям. Питаюсь на отцовской кухне. Отец у меня варить хорошо умеет, а впрочем, варить на первое щи с мясом, на второе – картошку с салом или кашу какую он уже и меня обучил. Раньше, бывало, дома, когда я отказывался от еды, мать говорила: «Поработаешь – и редька медом покажется». В этом я уже убедился.
Работаю я на тракторе, только не трактористом, а помощником. Лес мы с делянки возим. Работа не из чистых, но чем она пахнет и цвета какого – полезно каждому узнать. Может быть, и я буду трактористом. Механик наш сказал однажды: «тебе осталось только билет купить да на экзамен ехать». Трактор я по книжке изучил, а главное – мне тракторист хороший попался, знающий.
Вот только гулять у нас ходить некуда. Сижу я весь вечер с отцом. Отец у меня не любит, когда я без дела. Обязательно найдет работу: то даст мне дырки долбить для рам оконных или ножку для стола делать. Отец мой книг не читает. Он два класса окончил, а я – десять. Вот и упрекает он меня: «Выучился, мол, а работу знаешь не больше меня». У меня на это одна отговорка: «не успел я еще, батя!» для солидности (ведь мы оба взрослые) я называю его батей. Действительно, выучиться я еще ничему не успел. После школы в армию ушел. Вернулся младшим командиром, а отец с войны в том же звании пришел. Встретил он меня опять же упреком, что, мол, сынок, только до младшего дослужился. Он думал, я офицером стану, раз я «ученый здорово». Дома мать его за это шутя занозой называет. Получку он ей первый подает – еще бы, он же больше моего получает.
За чаем мы с ним обычно спорим о чем-нибудь. Вычитаю я, например, в газете, что, скажем, к машине с лесом можно еще волокуши груженые прицеплять, а он думает, что я сам это придумал, и ворчит: «Работаешь два дня, а знать больно много стал». Я ему в ответ снимок в газете показываю. Тогда он крякнет только: не любит сдаваться.
Стал отец с товарищами однажды дом строить – общежитие для рабочих. В воскресенье мне и говорит: «Людей у нас не хватает, помог бы нам». А я и рад – думаю, плотничать научусь. А они еще фундамент закладывали тогда. Первую ямку мы с отцом цементировали, а две другие он меня заставил делать. У меня не сразу получилось. Отец два раза заставлял переделывать, прежде чем сказал свое «добре».
Отец у меня такой: не упустит случая, чтобы к ремеслу приучить. Кладет, к примеру, он балки – обязательно меня зовет. Стропила ли, косяки ставят – я всегда с плотниками. Петли дверные делают – мне велит парочку сделать. Конечно, прежде чем мою парочку к двери прибьет, мне пять таких парочек приходилось делать. Глянет отец и бросит: «Не пойдет!» вот и потею я над ней снова, пока «добре» не услышу.
Раньше я маляру завидовал часто. Вот, думаю, работа! И учиться не надо, знай, води кисточкой туда-сюда, туда-сюда. Пол покрасить или потолок побелить не очень трудно. А вот взялся как-то дверь под дуб выкрасить, так совсем было из сил выбился, пока отец свое «добре» сказал. Он сам за это время чуть ли не все двери покрасить успел.
А вот столярничать отец мне не сразу доверил. Долго пришлось мне стажироваться – долбить, строгать, пилить, шлифовать, - прежде чем я первую табуретку на ноги поставил. Потом дал оконную рамку для чердака сделать и застеклить ее велел. Дал лист стекла метра в полтора квадратных, а я из него едва четвертушку нарезал. И то только одно стеклышко вставлять пришлось, остальные отец сам в мусорную яму выбросил.
А зимой у нас ночи длинные. Не спится ему. Встанет ни свет ни заря, включит свет и рукавицу штопает. Просыпаюсь и я. Беру иголку и начинаю штопать по солдатской привычке. Раньше я их в починку матери носил, а теперь спросит она: «Как рукавицы?», а я говорю: «Нет, еще не изорвались», хотя сам уже раз пять их штопал. Проснулся я вот так же однажды, а отец мой валенок подшивает. Взял я второй, говорю: «Тонко стало», и стал его подшивать, да так меня затянуло за ним, чуть на работу не опоздал, зато валенок, как отец, подшил.
Вот вся история, как я ремеслами овладеваю попутно и об отце своем рассказал. И чем больше он меня учит, тем больше мне хочется стать таким, как мой отец.