Пшенная каша

Надо же было так случиться, что впервые пшенную кашу на молоке я не попробовал, а только насмотрелся. И до чего же она показалась мне белой, что вкус я уж определил тогда по одному виду.
Было это в далеком теперь уже, послевоенном 1947 году. Я только что закончил первый класс школы. Голод стоял в деревне неимоверный. От него опухали и умирали люди. Полевое разнотравье было основной нашей едой. Счастье, если в доме еще была картошка.
Корову держать в хозяйстве имели возможность далеко не все колхозники, а те, кто содержал, тоже не досыта молоко пили. Надо было рассчитаться с государством, сдать почти триста литров, а полуголодная корова и в год надаивала пятьсот-шестьсот литров.
Отец наш в ту пору был председателем колхоза, но это ничуть не улучшало материального положения семьи. Голодали в деревне все одинаково.
В это лето приехал к нам в деревню косить сено для своей коровы большой районный начальник со своей женой. В лесу, на дальних покосах, они ночевать не решились и определились на постой в нашем доме.
Съестных припасов привезли, конечно, достаточно. А когда узнали, что у нас доит корова, жена начальника предложила нашей маме сварить пшенную кашу, как бы теперь сказали, на паях: ее крупа, а наше  молоко. Мама ей не отказала, отдала почти весь утренний удой и предоставила чугунок.
Жена начальника в жарко растопившейся печи быстро сварила эту саму кашу и поставила на стол перед мужем и (уж намеренно или нет?) не предупредила его, что каша-то сварена на паях, что ее должны отведать, хотя бы по ложке, и мы, ребятишки. А начальник, тоже, видать, не избалованный такой едой, с таким усердием позавтракал ею, что, когда жена его вдруг спохватилась, ее уже не осталось.
Все это время я смирно сидел на широком подоконнике, свесив ноги на лавку, впившись глазами в белую-белую кашу, но и слова не проронил.
…Много лет прошло с той поры, но помню, как смотрел я голодными глазами на ту белую пшенную кашу, и продолжает она казаться вкуснее всех каш, которые позднее пришлось попробовать.