Сила воли

Сила воли

Начало октября выдалось на редкость тёплым. После дождей, на счастье грибников, в лесу опят уродилось никогда как много. Не очень-то сытый в девяностые те годы деревенский люд рванул, от мала до велика, на грибные угодья...

- Я не снаю, кте она - как истинный чуваш, заявитель вообще не признавал звонких согласных в русском языке - Ушла фчара утром по крипы и не фернулась. Помокайте, тафайте...

Трёхдневные поиски в окрестных лесах, с привлечением учащихся СПТУ с райцентра, результатов не дали. Жену пожилого сельчанина с неоднозначной фамилией Ядов, обнаружить не представилось возможным.

- Колись, Пётр Василич , куда супругу свою подевал - участковый инспектор в упор смотрел на маленького тщедушного старичка. Раздосадованный долгими бесплодными поисками, он угрюмо помешивал чай, в который забыл положить сахар. В помещении  опорного пункта, где они находились, концентрация табачного дыма превышала все допустимые нормы. Такого в помещении этом ещё не наблюдалось. 

    Деревушка-то маленькая совсем.  Происшествий, подобных нынешнему,  давненько здесь не случалось. А может и вообще никогда не было. Оперативники с уголовного розыска в местности этой  пару раз были. Вина попить приезжали на озёрце, что за околицей сразу. Природа здесь, конечно, классная. От города далеко, что её (природу),  в общем-то, и спасает.  Местный участковый, сам-то забыл, когда приезжал сюда последний раз. А что делать-то? С половину  сотни дворов несчастных осталось, где пенсионеры, в основном, доживают. Вон в кабинете-то, (сельсовет когда-то был), всё паутиной покрылось. Но чайник электрический сохранился. Не украли даже, за столько времени отсутствия хозяина.А говорят - воровская страна.
 
Начальник РОВД наорал сегодня на утренней планёрке. Езжайте,  давайте, и определяйтесь, наконец, с материалом этим! –  указание  дал ценное – Какого хрена участкового одного-то бросили!  А если там убийство!
 
Конечно, убийство!  Мафиозники с Москвы примчались, чтоб бабульку грохнуть срочно…  Но деваться некуда, пришлось ехать чуть не всем отделением   со старшим опером  во главе.  Делать больше нечего… День целый угробили сегодня. Всё хозяйство Ядова обшмонали.  И дом, и сараи, и сад с огородом. Хозяина  с расспросами достали . Устали, как собаки. А тот одно твердит – Са крипами ушла и пропала. Ничаво не снаю.

А соседи-то говорят,  рукоприкладством занимался дедуля, по пьяни.  Бил жёнушку свою, было дело. Ходила та в синяках.  Не часто, правда, но всё же. Но, как говорится, не пойман – не вор, не убийца, вернее. Да и тела-то нет, какое может быть тут дело? Для очистки совести забрали старичка перед отъездом в опорный. Ещё уж разок побеседовать.

- Ну что, Ядов – не успокаивался участковый – отравил бабу свою ядом. Давай, рассказывай, а то Бог тебя накажет…

- Сачем так кофоришь – морщась от сплошной пелены табачного дыма слабо отбивался Пётр Васильевич.  Тоже изрядно за день вымотался, но присутствия духа не терял, в очередной раз объясняя приставучим милиционерам – Ф лес она пошла,
са крипами…

- Поехали мы –  старший из оперативников  поднялся со стула – Эти «лыко и мочало» никогда не кончатся.  Один хрен,  отказной здесь.


Восемь месяцев спустя…
Женщина была явно не в себе. Спотыкнулась на крыльце, в глазах ужас, говорит сбивчиво...Кое-как, но дошло всё ж до дежурного в РОВД, что семенную картошку  из погреба та доставала. Краешек материи заметила, из земли торчащий. Потянула, а там…

Вскоре опергруппа была не месте происшествия.  Как Вы уже догадались, уважаемый читатель, погреб тот знакомого нам Ядова оказался. Племянница из города картошку приехала сажать, а вместо поля в милицию пришлось примчаться.. Примчишься тут, когда такое обнаружишь. В погребе Петра Васильевича всего-то на два штыка лопатных закопан труп был супруги его пропавшей. Сверху ещё картофелем засыпанный, высаживать который родственница-то собралась. А в погребе сухо, грунт песчаный. Тело в ковёр завёрнуто бережно, верёвкой аккуратно обвязано. Сохранилось идеально. Египетская мумия, да и только.
 
        Понятное дело, прокуратуру вызвали, эксперта привезли. Тот парень смышленый,  дотошный такой. Нашёл в сенях верёвку с привязанным ведром. Показывает следователю, узел-то какой редкий. А ковёр с трупом такими же узлами
перевязан. Хозяина дома и погреба, соответственно, опера – под белы ручки и в опорный пункт увели, тому уже с прошлого года знакомый.
 
       А дедулька-то всё никак понять не может, всё выспрашивает, чего это в погребе его такое нашли. Опера, естественно, восприняли это как издевательство над своими личностями. Но не будешь же прикладываться к старику, которому восьмой десяток лет, у которого полтора метра рост и вес «бараний». И что с ним делать, голову ломают. Тут Ядов вообще распоясался.  Слух у него, видите ли пропал, слышать перестал задаваемые вопросы. Довёл парней до белого каления. Добром бы всё не кончилось, но начальник милиции во время появился.  Всё сразу
понял, велел в отдел подозреваемого доставить.  Пусть, говорит, прокуратура его
допрашивает, в строгом соответствии с законом.

       Ближе к вечеру следователь прокурорский выпендриваться стал. Нет, говорит, у меня оснований задерживать Ядова.  Бабулька эта, может  быть,  и сама умерла, а он на похоронах просто сэкономил. Это – один вопрос. А во-вторых, даже, если смерть и насильственная,  доказательств на деда всё равно нет, практически. Не сознаётся он никак. Без заключения из морга и без сознанки,  хотя бы маленькой, задерживать не буду. Решайте сами, пока, с этим старикашкой. ..
 
       Умный такой, следак этот, в университете обученный.
Что делать? Кто виноват? Не отпускать же деда этого премудрого. Не мешок же фуража стырил, человека загубил, хоть и супругу свою законную. Вызвал начальник РОВД зама своего. Готовьте, говорит, фуфлыжные бумажки на хулиганство мелкое. А сам иди к судье и договаривайся, чтоб трое суток ему выписала, больше-то не надо…

     Здесь, уважаемый читатель, пора познакомиться с начальником милиции местной. В дальнейшем повествовании он будет главным героем, после Петра Васильевича, понятное дело. Литвинов, это фамилия персонажа,  всю жизнь свою сознательную в уголовном розыске отработал, а начальником года три как стал, от силы. Подчинённые, несомненно, его уважали за профессионализм и работоспособ-
ность, а также за чувство юмора, не покидавшее даже в трудные минуты жизни.

- Николай Иванович – из суда вернулся довольный заместитель – Я на десять суток договорился.

- Да куда столько! – присвистнул Литвинов  -  До завтра колонётся –  спижонил  уже,  раскуривая сигарету  -  Спусти его в камеру, пусть пока ознакомиться, а через часок - ко мне чикатилу  этого.


- Фы са што меня посатили!  - с порога начал возмущаться подозреваемый, оказавшись в кабинете у начальника РОВД – Я шену не упифал и не снаю ничафо…

- Ну вы нахал! – беспардонно перебил подозреваемого Николай Иванович – Всяких  встречал, но такого наглеца – впервые. Даже не знаю что и сказать…

- Я путу шалофаться пракарору! – не остался в долгу Ядов – Фы нарушаете сакон…

- Ой какие вы грамотные! – откровенно поразился начальник – Кто бы мог подумать, всю жизнь скотником на ферме трудился… Ладно, идите в камеру,  подумайте до завтра. Не созрели, пока,  для серьёзного разговора. Утро вечера мудреней…

 Прокурор вскоре зашёл - С морга звонили, крепко побили бабушку-то перед смертью. Рёбра сломаны, а смерть - от перелома основания черепа. Чем-то тяжёлым по голове ударил. Мне помощник доложил, по мелкому вы Ядова закрыли. Так вот, без моего ведома старика из камеры не поднимать. Он колоться, похоже, не собирается. Будем изобличать. А твои горлохваты своим нахрапом только испортить всё могут, вообще замкнётся дедок.

- Дело хозяйское – пожал плечами Литвинов – я всегда только за строгое соблюдение капиталистической  законности – Поднялся с кресла и вытянул, паясничая не солидно как-то, руки по швам - Занимайтесь сами, а мои помогут, чем могут…

Восемь суток спустя…
- Вообще на контакт не идёт – морщился следователь прокуратуры – Эх и фрукт этот Ядов.  Такой  упёртый, уму непостижимо. Ничего святого нет. Одно только волнует, бычок его, Мишка, бесхозный остался. Весь извёлся за скотину свою. А что жену грохнул, это ему до лампочки…  Так-то косвенные доказательства
конечно есть – размышлял задумчивый и печальный следак… Но без сознанки тяжело в суде будет. Маловато всё же доказухи.  Эх и настырный старикашка.  А после  завтра адмарест  заканчивается…  Прокурор говорит, «на таких соплях» закрывать его не будет…
 
- Ни хрена себе! – присвистнул начальник милиции – Вы чего, ребята, убийство мне  повесить хотите на ровном месте.  Да если вы домой субъекта этого отпустите, в жизни уже не колонёте. И не какой доказухи у вас точно уже не будет. Ты ж сам убедился, какой дедуля премудрый. Творчески работать надо с человеком этим…

- Так я за этим и пришёл! – обрадовался вдруг молодой следователь – Может… это, Николай Иванович, поговорите с ним?

- Ща-ас, всё брошу – взялся набивать себе цену Литвинов – Сами разбирайтесь со своим клиентом. Шеф твой сказал, чтоб не лезли мы в это дело, не нарушали законы процессуальные…

- Так прокурор сам сюда меня прислал, только я вам этого не говорил – честно признался следак.

- Эх салаги! – продолжал куражиться начальник – Загубили, на хер,  дело, а теперь заявились. Вы же восемь суток угробили, господа. Дед уже окреп морально и физически. У него и так сила воли стальная, так вы её и укрепили уговорами своими тупыми…  Ладно – немного стал успокаиваться – попробую, но ничего уже не обещаю.

Вечером Николай Иванович лично спустился в ИВС проведать содержащийся там контингент. Увидев в одной из камер Ядова, поразился –  Так вы до сих пор здесь? А почему – не в следственном изоляторе?..

 Не обращая внимания на причитания собеседника о «нефинофности», вдруг вспомнил – Слушайте, уважаемый, а что с быком-то вашим делать? Сосед уже кормить его отказывается. Своей скотине, говорит, кормов в обрез. Вас завтра прокурор закроет на два месяца, потом суд – на пару пятилеток. А бычок-то не виноват,  что хозяин непутный такой – начальник перевёл дух - Мается животное с голодухи-то, ревёт на всю деревню. Так что определяйтесь до утра, пока в город вас не отправили… – Боковым зрением Литвинов уловил, что маленькие раскосые глазки Ядова повлажнели. Не дождавшись ответа от побледневшего сразу собеседника, вышел из камеры.

- Что и требовалось доказать – бросил на ходу провожавшему дежурному.
Тот ничего не понял, на всякий случай утвердительно кивнул головой – Так точно,
товарищ подполковник.

Утром следующего дня дежурный помощник,  докладывая оперативную обстановку, сообщил - Ядов этот с рассвета к вам рвётся, Николай Иванович.
- Очень даже хорошо – не отрываясь от бумаг, произнёс начальник – пусть ещё с часок потомится…

На Петра Васильевича было страшно смотреть. Невооружённым глазом было заметно, что ночью этой он так и не уснул.  А как тут уснёшь, если сосед, Гришка,  бычка его, лучшего на всю округу производителя, голодом морит. Хотя и обещал подержать, пока всё утрясётся. Не ожидал, никак не ожидал от Григория удара такого подлого…

- Я это – плачущим голосом начал подозреваемый – Покофорить с фами хочу. Мне нато ф терефню съестить. Пыка нато от сосета сапрать и Коське Петрофу отфести. Он мне толшен, он – прокормит…

- Щас! – не стал даже дослушивать бездушный начальник – Всё бросим  и будем вас по району раскатывать.  Делать нам больше нечего. Нет, милый – плавно перешёл на  ты – Пиши доверенность, чтоб забили твою скотинку, а мясо в столовую школьную сдали. Я своей печатью заверю. Другого выхода не вижу. В деревню свою не скоро ты попадёшь – Николай Иванович потянулся в кресле и позевнул – Фигово что-то я выспался сегодня…
 
Пётр Васильевич стал вообще белый, как простыня, на глазах ещё больше постарел – Та фы што такое кофорите! Он ше молодой, как мошно ресать…

- Нет, а ты что предлагаешь – начал понемногу  наглеть Литвинов – На гос.обеспечение быка твоего поставить, пока срок мотаешь. Да он столько, один хрен, не проживёт, не дождётся с зоны он тебя. Так что извини, дорогой, придётся  Мишку твоего прирезать.
 
- Латно, тафай токофоримся – перешёл на неофициальный тон и подозреваемый – Фыфеси меня ф село, я пыка протам… полофину тенек тепе оттам.

- А почему не две трети? – явно спровоцировал подозреваемого  зарвавшийся начальник. Но Пётр Васильевич этого не заметил – Латно, тфе трети, так тфе трети, лишь пы Мишка пыл шифой.

- Смотри и слушай сюда, Ядов!  –  в голосе подполковника прозвучали стальные нотки  –  -Знаешь, что это такое?  –  достал из ящика стола диктофон

  –  Ты мне, высокому начальнику,  только что взятку предлагал  –  перемотал плёнку и включил на воспроизведение  –  За покушение на дачу взятки должностному лицу тебе минимум десять лет карячится, да за убийство столько же – продолжал самозабвенно врать Николай Иванович – итого, сядешь на двадцать лет, не меньше. Так что Мишка твой однозначно тебя не дождётся. Ты меня понял, Ядов?

- И што телать? – явно подрастерялся бывший скотник, по щеке прокатилась слеза – Латно! – принял решительный вид – Если я соснаюсь щас, ты отфесёшь меня в село протать пыка?

- Нет, милый – начальник РОВД не спеша прикурил сигарету – бычка будешь продавать только после того, как на месте происшествия расскажешь  и покажешь, каким образом супругу свою убивал…

- Та не упифал я!  Тфа раса только стукнул лопатным щеренком… по колофе утарил.  Она и померла на слетующий тень. Сама финофата, фыпить мне не тафала…

- И я про то – совсем уже по-дружески продолжил беседу Литвинов – расскажешь всё подробно следователю, не забудь отдать черенок этот злополучный. Вернём - после суда.

- Я ф поленнице ефо спрятал…

- Во-во, всё и покажешь на месте, а потом и бычка продашь – начальник милиции поднялся с кресла – Денег вырученных мне не надо, помогаю тебе исключительно из-за любви к животным.

Когда Петра Васильевича увели, набрал прокурора – Готовь бригаду срочно, кино снимать, пока тёплый наш клиент. И это… после следственного эксперимента, дай ему, пожалуйста, возможность быка своего продать. Я поклялся дедуле…

Утром следующего дня Литвинову позвонил следователь – Спасибо Вам, Николай Иванович!  –  радовался как ребёнок  -  Мы вчера всё изъяли, задокументировали и засняли,  сейчас уже не отвертится.  Быка - продал, такой счастливый был. Вот чокнутый,  дедулька.

После обеда – ещё один звонок – Вы знаете, Николай Иванович,  Ядов опять не в сознанку пошёл,  во даёт.

- Ну что тут можно сказать... Есть у человека сила воли…