Новосветские помещики

Николай Павлович Вороватов с самого утра мучался печёночной коликой. Будучи  противником всяческих порошков и пилюль, он лечился исключительно Сельтерской водой, которая, впрочем, сегодня мало помогала. Оттого, болезненно морщась, прохаживался он вдоль большого окна в гостиной,  время от времени хватаясь за правый бок.
Супруга его, Ксения Петровна, против обыкновения, не поднялась после обеда к себе, а находилась тут же, расположившись в старомодном кресле-качалке с книгой в руках. В доме была та самая ,ни с чем не сравнимая послеполуденная загородная летняя тишина, слегка нарушаемая тиканием ходиков и еле слышным жужжанием мух.
Николай Павлович подошёл к кабинетному роялю, приоткрыл крышку и начал было наигрывать " Собачий вальс" ,но быстро заскучал, и оставил это занятие.
-- Что это ты, матушка, такое читаешь? -- поитересовался он у жены, подойдя к ней поближе.
Ксения Петровна немного приподняла корешок книги, чтобы Николаю Павловичу было видно название, но тот взял толстый том из рук супруги и, повернув к себе, предпочёл прочитать сам.
-- Тю, дорогая, -- сказал он, возвращая жене книгу, -- Куда это тебя занесло. Тургенев!
-- Ну ты не прав, Николаша, -- примирительно ответила Ксения Петровна, -- Всё-таки признанный писатель. И местами весьма интересно.
-- Да что там... -- Николай Павлович снова схватился за бок, -- Что там такого интересного есть? Сопли всё какие-то, тьфу! И к тому же из всех русских писателей, это какой-то самый нерусский. Как слышишь его фамилию, так сразу Баден-баден вспоминается. Нет в нём нашего русского духа, и понимания души нашей русской тоже нет.
Ксения Петровна предпочла не вступать с мужем в споры, и углубилась в чтение. Но Николай Павлович продолжил.
-- Взяла бы вот, Достоевского хотя бы... Хотя... -- Николай Павлович, сам того не желая, вдруг свернул на действительно интересующую его сейчас тему.
-- Вот мы всё говорим о загадочной русской душе, а ты вот мне скажи, дорогуша, вот нашего Егора взять, к примеру.
Ксения Петровна опустила голову чуть пониже, словно стала внезапно хуже видеть, или в книге попалось какое-то ну уж очень увлекательное место.
-- Управляющий! -- Николай Павлович начинал распаляться.
-- Чёрт бы побрал таких управляющих! Вот когда я принимал его на работу... Кстати, кто тебе его рекомендовал?
Ксения Петровна проговорила в книгу:
-- Мария Афанасьевна. Он двоюрОдный брат Софьи Алексеевны, учительницы немецкого их Сашеньки.
-- ДвоюрОдный! -- передразнил Николай Павлович. -- ДвоЮродный! Хватит с нас этих псевдославизмов, хватит! Так вот. Я этому мерзавцу положил жалованье, тьфу ты, оклад, больше, чем кто бы то ни было в округе платит управляющим! И что же? Что?
Ксения Петровна сидела, не шевелясь.
-- У него сегодня было два пустячных дела, два! -- Николай Павлович гневно выставил перед собой два пальца, а после добавил третий. -- Нет, вру, три!   Два пустячных, и одно совсем пустячное! И вот этот подлец отправляется в город, а я жду его уже битых три часа! Да после него, а я его сегодня вытолкаю в шею, без выходного пособия, да после него я лучше какого-нибудь чухонца на эту работу возьму, или, прости господи, жида! Вот увидишь, тогда и порядка больше будет, и воровство это прекратится. О-ох, опять! -- Николай Павлович, снова схватившись за правый бок ,обессиленно опустился на софу.
-- Николаш, тебе вредно волноваться сейчас, приляг, -- посоветовала Ксения Петровна.
Возможно, так бы и произошло. И прилёг бы Николай Павлович, и вздремнул бы, печень бы попустило, и этот день так и канул бы в Лету, как многие другие. Но нет. Сегодня этому не суждено было произойти. Потому что внезапно двери в гостиную распахнулись и на пороге появился молодой человек в крайне взъерошенном состоянии. Весь он был перепачкан землёй, как будто ему пришлось ползти по близлежащим огородам на животе, на лице его виднелись свежие ссадины, один ботинок он почему-то держал в руках, второй же был надет не на ту ногу. Неровной походкой юноша подошёл к роялю, схватил графин, стоящий на нём, и жадно припал губами  к горлышку. Вода стекала у него по подбородку.
-- П-пашенька, что случилось? -- Ксения Петровна отказывалась как-нибудь понимать происходящее. -- Что-то в училище? Ты подрался? Тебя отчислили?
Молодой человек допил всю воду и  поставил графин мимо рояля. Тот со стуком упал на пол и покатился в угол. Николай Павлович вопросительно посмотрел на сына.
-- Всё мать, ****ЕЦ!!! -- выговорил наконец Павел.
Ксения Петровна охнула и лишилась чувств.
-- Что ты себе позволяешь?! -- закричал Николай Павлович. -- Совсем уже оскотинился там? Да как ты смеешь?!...
-- Родители! Вы что? Совсем тут ополоумели? Телевизор не включаете? В интернет не выходите? Не знаете ничего? -- Павел махнул рукой, быстро подошёл к огромной плазменной панели на стене, взял пульт и попытался её включить.
-- Так Павлуша, -- сказала очнувшаяся Ксения Петровна, -- Так электричества в доме со вчерашнего дня нет. Мы вот с отцом при свечах  вечер провели, я даже читать со скуки начала. Егор сегодня с утра за электриком отправился, у него с машиной что-то, так он на папином  Гелендевагене уехал...
-- Ладно! Вот, смотрите, утром сам в Москве на айфон снимал, -- Павел достал из кармана телефон ,немного повозился с ним, и протянул родителям.
Николай Павлович и Ксения Петровна увидели на небольшом экране телефона колонну танков, продвигающихся по Красной площади.
-- Ну ты, Пашка, и паникёр, -- усмехнулся Николай Павлович, -- Это же репетиция военного парада...
В этот момент головной танк остановился  и повернул башню в сторону Кремля. Прозвучал первый залп. Остальные танки в колонне последовали его примеру, и через минуту началась такая канонада, что вскоре, кроме клубов порохового дыма на экранчике ничего не стало видно.
-- Вы дальше посмотрите,-- прошептал Павел -- Это Новый Арбат, где-то через час.
Новый Арбат был буквально заполонён толпами людей, палящих из автоматов в воздух, и что-то скандирующих. Николай Павлович прислушался.
-- А что они кричат? -- спросила Ксения Петровна.
Павел не ответил.
-- " На фонарь! " -- они кричат, -- мрачно сказал Николай Павлович.
 И правда. Дальше события развивались стремительно. Подьехало несколько автобусов, и из них начали выгонять каких-то людей в респектабельных костюмах. Тех, кто замешкался, нещадно лупили прикладами автоматов. Тут же ребята в камуфляже довольно споро мастерили петли на веревках и накидывали их на фонари. Разбив привезенных на автобусах по десять человек, им быстро накидывали на головы мешки, и так же на счёт " Рраз-два-три" десятками вздёргивали на фонарях под торжествующий рёв толпы.
-- Какой кошмар! -- только и сумела проговорить Ксения Петровна.
-- Так, -- быстро сказал Николай Павлович, выпрямившись. -- Нам необходимо организовать сопротивление. Павел!  Принеси из сейфа оружие. Ксения! Беги к Михаилу Алексеевичу, у него...
-- Это к Баранникову, что-ли? -- скривился в  недоброй ухмылке Павел. -- Так я же проезжал мимо. Там и машину пришлось бросить. Сам еле ноги унёс.
Николай Павлович ждал продолжения.
-- Горит там всё. Все три дома. Егор наш там за главного у этих... А я-то всё думаю, откуда у него Гелик, к электрику поехал, значит...
-- А что с Баранниковыми? -- спросила Ксения Петровна.
-- Что-что... Жену его и сына повесили уж, как я там оказался, а самогО...
-- Как повесили? -- тупо спросил Николай Павлович
-- Как. За шею, как ещё. У них  теперь один лозунг, сышал же? Впрочем, дядю Мишу они по-другому повесить решили, судя по-всему, я уж дожидаться не стал, рванул огородами напрямик сюда...
Николай Павлович инстинктивно ухватился за причинное место и поморщился.
-- Так. Павел, говорю тебе, тащи пистолет! Ксения, помоги мне! -- он подбежал к камину , откинул решётку и начал что-то искать внутри.
-- Вот, -- он достал небольшую коробочку, и начал распихивать её содержимое по карманам. -- Паспорта... Кредитные карты... Наличных-то маловато... Павел, брось ты этот сейф, скорее сюда!
Павел быстро скатился вниз, держа в руке небольшой пистолет. Николай Павлович засунул его за спину и подбежал к книжному шкафу.
-- Тургенев, Достоевский -- чушь это всё. -- Он одним рывком сбросил с полки все двенадцать томов Чехова, под которыми открылась массивная чугунная ручка, утопленная в стене.
-- Ну-ка, Пашка, помоги! Тут повернуть надо, вправо... -- Николай Павлович застонал от натуги и вдруг шкаф начал поворачиваться вокруг своей оси, вставая перпендикулярно стене. Из открывшегося хода повеяло холодной сыростью.
-- Ксения! Ну что ты возишься! Быстро уходим!
-- Коля, книги! Книги надо прибрать, а то сразу догадаются! -- Ксения Петровна собирала с пола книги и выставляла их обратно на полку.
-- И то. Права она. -- Павел бросился помогать матери.
-- Быстрее! Последнюю необязательно! С собой хватай, там выкинем! -- После того, как Ксения Петровна и Павел забежали внутрь, шкаф опять начал поворачиваться, и встал в конце-концов на прежнее место.
В доме воцарилась прежняя тишина. Но вскоре она была нарушена приглушённым гулом голосов со двора. Потом раздался звон разбитого стекла, и в комнату влетел факел. Портьеры сразу занялись.

 
2012