Случай на тропе

   Как мы тогда разругались... после спуска с Голдора, возле палаток, которые мы с поляны Нахашбита перенесли под самое начало маршрута, ещё не успев снять с себя опостылевшие системы, увешанные "железом"...
   Все были измотаны и практически непрекрашающейся борьбой с погодой, из-за которой на Нахашбите два дня подряд поворачивали вниз, оба раза не дойдя около 1 верёвки до вершины (при этом, в первый раз шли по Юго-Западному гребню, а второй - по Северо-Восточному. "Засада" была и там и там), и длящейся уже три недели непрерывной "гонкой" по ущельям (Танадон, Гебидон, Таймази, Харезское), чтоб набегать маршруты и на разряд, и всем на руководство...
    Как я тогда ненавидел спорт! То-ли дело - горные туристы! Дружная, хорошо сыгранная компания, понятные, соответствующие возможностям самого "слабого" цели... Какая-то внутренняя неторопливость, спокойствие. А тут - как горный козёл, с почти незнакомыми людьми, от которых непонятно чего ждать, планы меняются каждый день - то маршрут занят, то кто-то решил, что у него недостаточно комбинированных "троек", а запланированный маршрут - снежно-ледовый, то... в общем, это ещё то развлечение!.. А в горах-то ведь надо жить, а не выживать!..
   И тут ещё эта кошмарная ночь перед горой - мой напарник по связке устроил мне весёлую жизнь. При его "тактико-технических" данных - 18 лет, рост 194 см. - продуктов, которые брались наверх в количествах, не причиняющих ущерба куда более существенным вещам - "железу" и верёвкам, ему явно не хватало. "Яма желудка" доводила его до такого состояния, что он пытался грызть сухарик даже при прохождении первым ключевого участка! Мне, держащемуся за страховочную верёвку двадцатью метрами ниже это не казалось хорошей идеей (сухарик-то тоже улететь может). Приходилось всё время держать ситуацию под контролем. Например, рассказывать сказки о тех блюдах, которые он наверняка дождётся, если будет себя хорошо вести (достаточно сказать, что подлинный рецепт Суганского пирожка был изобретён нашей связкой на вершине Суган Ложный, пока мы ждали подхода остальных. Прямо возле контрольного "тура". Сейчас ходит по свету много претендентов на авторство, но мы-то знаем, чей приоритет), а иногда, даже (о, ужас!) делиться своим карманным перекусом (его комплект заканчивался ещё на подходах к маршруту). Правда, полёт моих кулинарных фантазий он нередко прерывал чем-нибудь типа "Хочу ложечку за маму!", либо "Я съем только гарнир, а седло барашка можете с меня снять!", но всё-таки, в каких-то рамках ситуация оставалась управляемой.
     В этот же раз я потерял бдительность. Причём, сделал это не один раз! Вначале я, будучи старостой отделения, пошёл на поводу у наших "тёток", и взял на складе вместо двух банок тушёнки большую банку растворимого кофе (по цене это было почти равноценно). Потом, я взял эту банку наверх. А затем вечером, занявшись починкой примуса, оставил "подрастающее поколение" наедине с "продуктом"! Как он мне потом рассказывал, ему показалось, что кофейный порошок в сухом виде должен эффективно пополнить недостающие калории, а кофеин не может не бодрить на первой "сонной" верёвке. В результате, от содержимого банки осталась только треть, а я приобрел на всю ночь странно всхлипывающего в бессознательном состоянии соседа, чьё дыхание слишком напоминало мне патологическое дыхание Чейн-Стокса, о котором я слышал на ежегодних лекциях по оказанию первой мед. помощи в горах. Тяжёлые сомнения - а не пора-ли начать немедленную транспортировку "пострадавшего", сопровождающие непрерывный контроль за состоянием его пульса и реакцией зрачков,  к утру довели меня именно до того "приподнятого" состояния, которое пытался добиться от своего организма наш энтузиаст-экспериментатор (что ещё раз было подтверждением того, что существуют такие системы, в которых работа может полностью заменить энергию, позволяющую эту работу совершать. Т.е. существование вечного двигателя второго рода возможно и без участия "демона Максвелла". Достаточно "барабашек" в голове... Но, об этом в другой раз).
     Да ещё и на дюльфере я немного "полетал" на маятнике из-за того, что страхующая верёвка, зацепившись за выступ, сдернула меня с ребра, и я пролетел весь внутренний угол, успев сгрупироваться и "лечь" ногами вперёд перед ударом об стену, ни на секунду не забыв о слабом крюке сверху...
     Да ещё и... Ну, тот, кто ходил, тот поймёт...
     В общем, прийдя к палаткам, я без всякой "задней" мысли, но "с прямотой римлянина" сообщил всем, что в следующий выход мы без всяких сомнений кофейный набор заменяем мясным. "Тётки", не менее усталые, голодные и злые, тут же вступили в прения, всеми силами отстаивая права стран Латинской Америки на экономический рост (что, конечно же, невозможно без роста потребления их продукции). Их поддержал будущий муж одной из них (нет ничего страшнее поведения членов молодой семьи при оказании сопротивления агрессору! Здесь не только борьба с "чужаком", но и самоутверждение перед лицом сородичей!)... Они-то ведь не знали, как дорог стал мне этот кофе - тайна предыдущей ночи по просьбе "страдальца" была сохранена.
     В результате, несмотря на то, что сначала мы собирались заночевать наверху, и только утром уйти на базу "Дигория", я, забрав всё ненужное железо и верёвки, ушёл вниз в "гордом" одиночестве...
     Моя задача была до темноты добежать к началу грунтовки. В принципе, весь путь я знал, как свои пять пальцев, но прыгать по коровьим тропам, траверсируя травянистые склоны, с переполненым, выше головы торчащим рюкзаком, да ещё и в полной темноте - удовольствие сомнительное. Поэтому скорость спуска была максимально для меня возможная. В голове же "кричала" обида - я ведь о них заботился! Я вообще могу без всякой еды ходить! Они же это знают!.. В общем, было не до окружающих красот. А посмотреть было на что - слева Суганский хребет, справа - поднимающаяся с самого дна ущелья шестёрочная стена Главной Лабоды...
     ... Сумерки наступали быстро. Я почти бегом огибал огромный валун, стоящий на склоне вплотную к тропе, и вдруг, остановился, как вкопанный - передо мной, в нескольких метрах, на тропе стояла огромная собака. Слово "огромная" мало-что говорит. Это было так неожиданно, что мне она показалась Собакой Баскервилей! Зрелище действительно было жуткое - горящие глаза, вся морда в крови... Между нами на тропе лежал полуобглоданный ягнёнок. Конечно, погиб он сам, без участия этого страшилища, но теперь стал его законной добычей! Я же был воспринят, как конкурент!
     У меня был немаленький опыт общения с кавказскими пастушескими собаками, и я знал (возможно, кто-то с этим и не согласится), что, в отличие от памирских, эти звери, несмотря на свирепый вид, к человеку относятся с уважением. Стаей не нападают, лают и рычат - скорее предупреждая, чем угрожая. При правильном поведении, опасности для людей они не представляют. Так у меня было до этого случая. Но здесь  ситуация складывалась совершенно по-иному! Два самца столкнулись в борьбе за добычу! Мир вернулся к своим доисторическим корням! Кроваво-красное солнце садилось!..
     Первой моей мыслью было - обойти зверя снизу, но я тут же понял, что спустившись на соседнюю, более низкую коровью тропку, я окажусь под зверем, то есть, в его глазах, существом более слабым, подчинённым. А таких и люди не стесняются "цапнуть". Что же говорить о собаке... Слева, выше по склону, мои действия ограничивала 5-метровая стенка валуна, на которую с тяжёлым рюкзаком, да ещё и в присутствии такого "активного зрителя" лезть как-то не хотелось. Ледоруб был закреплён сзади, не снимая рюкзак - не вытащить. Так что о том, что в прошлом я КМС по фехтованию, можно забыть...
     Собака снова зарычала, и присела на задние лапы, явно готовясь к атаке...
     "Чёрт с ним, если прыгнет, развернусь спиной - рюкзак-то выше головы. А потом - сброшу лямки. Пусть вместе катятся по склону к чертям собачьим!. Успеть бы только расстегнуть поясную застёжку", - пронеслась мысль...
   Но, как редко мои мысли совпадают с моими поступками!.. Я вдруг обнаружил, что истошно ору, и, размахивая руками, быстро и решительно иду в сторону зверя. И тут, он, не прекращая рычать, но как-то робко согнув спину, начал пятиться, а через секунду уже оказался ниже меня по склону, освободив тропу, и отдав добычу!
     Зверь победил зверя! Самец во мне торжествовал! О, это сладкое ощущение победы, и того, что тебя, в этот раз, не съели!.. Мои силы утроились! Издав победный вопль, и великодушно оставив побеждённому его жалкую добычу, я продолжил свой путь! И куда только подевались и усталость, и обида...
     Через полтора часа я уже был на базе, а утром спустились и все остальные. Об инциденте с кофе никто тактично "не вспомнил". Мирная жизнь продолжалась.