Лабиринты Кенигсберга. Глава 5-3-2-1

Электронная версия данной книги создана исключительно для ознакомления только на локальном компьютере! Скачав файл, вы берете на себя полную ответственность за его дальнейшее использование и распространение. Начиная загрузку, вы подтверждаете свое согласие с данными утверждениями! Реализация данной электронной книги в любых Интернет-магазинах, и на CD (DVD) дисках с целью получения прибыли, незаконна и запрещена! По вопросам приобретения печатной или электронной версии данной книги обращайтесь непосредственно к законным издателям, их представителям, либо к автору!


В. Шпинев "Лабиринты Кенигсберга".

Глава 5-3-2-1. Материалы, представленные Костей Беркутом. Пять версий Штайндамма. Штайндаммская кирка.

Из книги А. Пржездомского «Янтарный призрак», К., 1997 г.

ШТАЙНДАММСКАЯ КИРКА.

Перед бывшим домом профсоюзов в Калининграде есть небольшой остроконечный скверик, где сходятся Ленинский проспект и Житомирская улица… Калининградцы не представляют, что буквально под ними, под толстым слоем земли и асфальта, скрывается еще одна тайна Кенигсберга. Теперь даже трудно себе представить, что когда-то на том месте, где сейчас находится проезжая часть улицы с поблескивающими на солнце трамвайными рельсами, стояла одна из старейших церквей Пруссии — Штайндаммская кирка с невысокой колокольней, увенчанной остроконечной крышей…

Кирка привлекла к себе внимание еще в первые послевоенные годы. Когда наши войска вступили в Кенигсберг, она, в отличие от многих поверженных в прах построек Штайндамма, сохранилась сравнительно неплохо. У нее даже уцелела часть крыши и остроконечная колокольня. Буйная зелень площади, на которой стояла полуразрушенная кирка, скрывала нагромождение обломков рухнувших зданий и кучи щебня…

Сюда, на площадь, и привел участкового военного коменданта города подполковника Бычкова немец Франц Бильке, содержащий кафе в полуразрушенном здании бывшего универмага «Дефака» на Штайндамм…

Однажды летом 1946 года Бильке заявился в комендатуру, располагавшуюся в здании, где сейчас находится противотуберкулезный диспансер на Барнаульской, и рассказал подполковнику Бычкову о том, что в подвальных помещениях «Дрезднер банка» хранится не вывезенное из Кенигсберга золото… Информация была настолько интересной, что Бычков, доложив командованию, на следующий же день приступил к организации работ по расчистке завалов в том месте, где стояла сгоревшая коробка бывшего банка. Прибывшая группа саперов сделала подрыв перекрытия первого этажа, после чего в пробоину вслед за солдатом с миноискателем спустились Франц Бильке и сам комендант. В подвале даже не было намека на сейфы, в которых хранится золото. Только обгоревшие деревянные стеллажи, конторская мебель, кипы бумаг, какие-то толстые гроссбухи и скоросшиватели. Подполковник резко отчитал немца, обозвав ею лгуном, клял себя за то, что клюнул на удочку и в глазах командования выглядел теперь простаком, которого легко можно обвести вокруг пальца. В общем, через несколько дней Бильке, уволенный из автохозяйства, вынужден был подыскивать себе какой-то иной способ пропитания.
Через пару месяцев предприимчивый немец явился в комендатуру за разрешением открыть в полуразрушенном здании бывшего универмага «Дефака» на Штайндамм небольшое кафе для обслуживания населения. Видно, его дела шли неплохо, если среди голода и разрухи он смог организовать столь прибыльное дело. А спустя еще некоторое время он опять пришел в комендатуру. Теперь уже за разрешением открыть ресторан в здании располагавшегося рядом бывшего кинотеатра «Призма». Подполковник Бычков выразил недоумение, откуда Франц Бильке сможет достать столько продуктов, чтобы содержать увеселительное заведение в период жесткого карточного распределения. В ответ Франц рассказал подполковнику удивительную историю.
В январе 1945 года, когда Кенигсберг оказался фактически блокирован советскими войсками, в тюремную камеру, где Бильке и ею товарищи по несчастью ожидали своей участи, вошел офицер в черном эсэсовском плаще…
Эсэсовец вызвал троих человек: пожилого фольксштурмиста, оставившего свою часть накануне наступления русских, широкоплечего парня со споротыми знаками отличия на униформе НСКК (Национал-социалистический автомобильный корпус, моторизованное подразделение гитлеровской партии, имевшее самостоятельную структуру в рамках НСДАП), который в пьяной драке застрелил офицера-подводника, и Бильке. Этих троих объединяло только одно — все они в прошлом работали шоферами. Эсэсовец объяснил, что заключенные будут привлечены к одному очень важному делу, и от того, насколько исполнительными они окажутся, зависит их дальнейшая судьба. Новоиспеченных шоферов расконвоировали, перевели в близлежащую казарму и выдали солдатский паек. Из разбитого гаража около Валльринга (в настоящее время – ул. Баранова) они поздно вечером вывели три крытых грузовика. В кабине рядом с Бильке сидел старший — человек в штатском, не сказавший за все время почти ни единого слова…
Ехать было недалеко… Наконец они выехали на небольшую площадь и оказались прямо перед возвышающейся громадой многоугольной башни. Замок — узнал Бильке…
Солдаты выносили из широко раскрытых массивных дверей коробки и аккуратно укладывали их в кузов одного из фургонов. Ждать долго не пришлось: из той же двери к машине стали сносить большие деревянные ящики. Было видно, что груз тяжелый, так как солдаты вдвоем еле-еле поднимали их. На всю работу ушло не более получаса. После того как в кузов влезло несколько человек, среди которых были не только военные, колонна выехала из ворот замка. Опять темнота, команды старшего и смутное ощущение узнаваемости темных ущелий-улиц. Вот проехали по Юнкерштрассе, у Альтштадтской кирки свернули на Парадеплатц, потом, объезжая баррикаду, свернули налево. Еще немного, и машины выехали на Штайндамм… Именно сюда, на площадь у Штайндаммской кирки, где находился штаб, и приехали машины той глубокой ночью.
Площадь вокруг церкви была окружена редкой цепью солдат.
Машины… остановились рядом со зданием. Тут же были откинуты борта, и началась разгрузка. Минут пятнадцати хватило на то, чтобы все ящики перенести куда-то за угол кирки, — как показалось Францу, в сторону входа в храм. На этом работа была закончена, шоферы отогнали машины в гараж на Валльринг, после чего их снова препроводили в общую тюремную камеру. Через несколько дней… в кирку ночью угодила бомба.
Бильке потом несколько раз приходилось участвовать в подобных работах. Но проводились они, как правило, днем и без таинственных мер предосторожности, которые он запомнил с той январской ночи.
Рассказав эту историю подполковнику Бычкову, Франц Бильке сделал совершенно неожиданное резюме: он почему-то полагал, что в подземном укрытии у кирки были спрятаны запасы продуктов и вин, хранившиеся в Королевском замке…
На следующий день около руин Штаймдаммской кирки состоялся импровизированный «военный совет», в котором приняли участие Бычков, командир одной из саперных частей, дислоцированных в городе, и инструктор политотдела армии. Бильке показал место, где стояли автомашины, а затем провел офицеров туда, куда, по его мнению, сносили ящики той холодной ночью 1945 года. Рухнувшая стена и обломки крыши образовали здесь сплошной завал. Бильке вдруг вспомнил, что люди, относившие ящики, долго не возвращались за следующими, и предположил, что хранилище расположено на значительной глубине. Майор с саперными эмблемами на петлицах покачал головой и посоветовал Бычкову отказаться от этой затеи. На том и порешили…
Однажды подполковник, проезжал поздно вечером на машине по расчищенной от завалов и баррикад бывшей улице Николайштрассе, заметил метнувшуюся в сторону от фар автомашины фигуру…
Подойдя к руинам, в которых скрылся человек, они услышали какое-то жалобное поскуливание и обнаружили прижавшуюся к стене женщину. В ней Бычков узнал врача своей комендатуры, немку Гертруду Браунд. Она долго плакала, твердя одно и то же: «Извините, извините, извините». Потом уже в комендатуре Браунд рассказала, что она вместе с другими немцами пыталась проникнуть под покровом ночи в бункер у Штайндаммской кирки, где якобы спрятаны большие запасы продовольствия. С десяток человек в течение нескольких часов копошились в развалинах, разбирал завалы и рассчитывая найти вход в подземелье. По словам Браунд, наконец это удалось, и два человека спустились вниз. Она назвала некоторых знакомых ей лиц, участвовавших в ночной вылазке. И тут Гертруда Браунд упомянула имя Франца Бильке, как организатора всей этой затеи.

Из воспоминаний подполковника в отставке Бычкова, бывшего участкового коменданта:   

«На следующий день около кирки обнаружили два разбитых пустых ящика размером 1,5х1 метр, обитых внутри толем. Приведенный на место участник группы врач комендатуры Рихтер сообщил, что они проникли в затопленную часть подвала кирки, откуда из воды достали эти два ящика, якобы с консервами. Ящики были мокрые, а около них лежали барельеф из дерева головы оленя и стул, на которых были этикетки с принадлежностью их Екатерининскому музею. Проникнуть в указанный Рихтером подвал было трудно, т.к. он был затоплен. Рихтеру поверили, еще раз предупредила и на этом проверку закончили».

Потом Бычков рассказывал, что барельеф, найденный около Штайндаммской кирки, долго хранился у него дома, вызывая интерес и даже зависть редких гостей. Но однажды мать подполковника, жившая вместе с ним, не посоветовавшись, продала ценную вещь. Что же касается стула из царскосельского дворца, то он еще тогда куда-то пропал, скорее всего, сгорев в одном из костров, разводимых нашими солдатами.
Прошло несколько лет. Немецкое население покинуло город. Повсюду разворачивалось строительство. Развалины, уже заросшие кое-где высокой травой, уступали место стройплощадкам. То там, то здесь строители натыкались на подвалы, подземные бункеры, засыпанные убежища. Иногда при этом обнаруживались различные вещи - посуда, швейные машинки, различный инструмент. Дошло дело и до бывшей Штайндамм, теперь уже называемой Житомирской улицей. Еще сохранившиеся стены кирки подорвали, чтобы расчистить место для строительства новых кварталов. И вот тут-то комиссией по поискам ценностей и была сделана находка, о которой потом долго вспоминали в городе.

Из справки о беседе с Кролевским начальника Калининградской экспедиции Поповой. 1972 год.

«На улице Штайндамм был раскопан под киркой подвал на глубину двух метров. В подвале найдены только скелеты, один из них был прикован ошейником к доске. Больше никаких раскопок на улице Штайндамм комиссией не проводилось»…

Как только начала работать экспедиция, Штайндаммская кирка сразу стала одним из объектов поиска Янтарной комнаты. И хотя за основу версии были взяты воспоминания Бычкова, целый ряд других, косвенных данных возбуждал еще больший интерес к этому объекту.
Среди таких сведений особое внимание обращало на себя заявление киевлянина Владимира Федоровича Ращепы… Тогда еще молодой парень, он был в 1943 году вместе с сотнями тысяч своих сверстников, оказавшихся в оккупации, угнан в Германию. После многодневных мытарств по пересыльным пунктам он попал в Кенигсберг…
В 1944 году, когда порт стал работать с перебоями, грузчиков стали привлекать для различных тяжелых работ на складах Кенигсберга: в районе бывшей Восточной ярмарки около Северного вокзала; у Прегеля, рядом с одним из разводных мостов; в глубоких подвалах громадного дома на площади Кайзер-Вильгельм-платц. Последнее место запомнилось. Ведь именно здесь на следующий день после августовского налета англичан на город им прошлось по пояс в горячей воде среди дыма и гари выносить тяжелые металлические и деревянные ящики, статуи и другие скульптурные произведения, большие картины в рамах. Здесь же работали и немецкие военные моряки, по цепочке передавая какие-то небольшие свертки и коробочки для погрузки в длинный автофургон… Похоже, что это был… Королевский замок, являвшийся самым высоким зданием, выходящим на Кайзер-Вильгельм-платц. 

За два месяца до штурма Кенигсберга советскими войсками Ращепа снова оказался на работах в центре города. К этому времени его уже перевели в лагерь для иностранных рабочих, который размещался неподалеку от Южного вокзала. Однажды небольшая группа людей, одетых в грубые спецовки с нашивками «ОSТ» над карманом, среди которых находился и Ращепа, была направлена в сопровождении охраны лагеря в район Кайзер-Вильгельм-платц… Обогнув квартал больших, но сильно разрушенных домов, группа вышла на улицу, перегороженную массивной баррикадой, и там, где она делала заметный поворот, остановилась. Здесь и проводились разгрузочные работы, которые лишь спустя четверть века показались Ращепе достаточно примечательными. Тогда он и поделился воспоминаниями о них с людьми, занимающимися поиском Янтарной комнаты.

Из письма Ращепы в редакцию газеты 4 октября 1960 года:

«Под охраной солдат мы выгружали... ящики из машин в подвалы церкви... возле поворота улицы Штат... Ящики, которые я помню, были разной длины и ширины. Они были не особо тяжелые, потому что мы вдвоем могли подать их с машины, а 4—6 человек могли отнести их в подвалы этой церкви. Руководил этой работой человек в черной гражданской одежде, но перед ним «вытягивался» офицер, охранявший нас. Содержимое и дальнейшая судьба этих ящиков для меня остались неизвестными».

Читатель, видимо, обратил внимание на почти полное совпадение воспоминаний Ращепы с рассказом немца Бильке. Расхождения касаются времени события: у Бильке это январь, а у Ращепы — середина февраля 1945 года. Но место разгрузки ящиков определенно одно и то же — Штайндаммская кирка. Бильке называет ее совершенно точно, а Ращепа, не знающий Кенигсберга, сообщает о «церкви возле поворота улицы Штат...» неподалеку от площади Кайзер-Вильгельм-платц. Не владеющий немецким языком и не запомнивший названия улицы, Владимир Федорович все-таки точно зафиксировал ее местонахождение. Ведь в Кенигсберге вообще не было ни одного названия улицы с начальными буквами «Штат», а в районе площади Кайзер-Вильгельм-платц… улица Штайндамм была одной из трех улиц, название которых начиналось на букву «ш» — Шлоссштрассе, Штритцельштрассе и Штайндамм...
Остающиеся сомнения развеивает упоминание о том, что церковь находилась «возле поворота улицы», — действительно, Штайндаммская кирка была расположена как раз в том месте, где улица Штайндамм имела заметный изгиб влево, если идти по ней со стороны Кайзер-Вильгельм-платц…
С большой степенью вероятности можно говорить о том, что в воспоминаниях Ращепы и Бильке указывается один и тот же объект, ставший местом захоронения каких-то ценных предметов, упакованных в деревянные ящики. Это совпадение позволяет предположить, что Штайндаммская кирка, или расположенный около нее бункер, в течение некоторого времени (январь-февраль 1945 года) использовались гитлеровцами для сокрытия ценностей кенигсбергских музеев и предметов искусства, вывезенных с оккупированных территорий, в том числе, возможно, и Янтарной комнаты, находившейся в это время, согласно большинству свидетельств, в одном из помещений Королевского замка.
О том, что рядом с церковью находились значительные подземные сооружения, свидетельствуют воспоминания бывшего жителя Кенигсберга Герберта Ковальчика, сообщавшего, что на площади позади Штайндаммской кирки в 1940—1941 годах было построено обширное бомбоубежище, имевшее, по меньшей мере, два входа — один со стороны улицы Трагхаймер-Кирхенштрассе, примерно там, где сейчас находится магазин «Ромашка», а второй — на самой улице Штайндамм неподалеку от церкви (сейчас на этом месте – мостовая Ленинского проспекта).
После… раскопок, проведенных под руководством В. Кролевского в районе бывшей Штайндаммской кирки, это место еще несколько раз привлекало внимание поисковиков.
В 1971 году было проведено комплексное обследование этой территории силами Калининградской экспедиции с участием Калужской геофизической партии. Применяя такие довольно современные методы исследования, как магниторазведку и электроразведку, специалисты довольно быстро обнаружили ряд аномальных участков, свидетельствовавших о наличии в толще земли каких-то полостей. Было решено приступить к вскрытию подземных сооружений. Часть улицы, примыкавшей к скверику перед тогдашним домом профсоюзов, отгородили деревянным забором, и началась интенсивная работа… Пара часов работы — и скоро в толще битого кирпича и щебня была обнаружена громадная бетонная плита, напоминающая перекрытие подземного сооружения. Орудуя отбойным молотком, двое рабочих в течение нескольких часов пробивали отверстие в перекрытии, и наконец, к всеобщей радости, откололись и упали в темный провал последние куски бетона. Образовалось небольшое отверстие с острыми краями выступающей арматуры. Спустившийся вниз рабочий, осветив фонариком подземелье, обнаружил, что оно буквально завалено... металлическими ящиками…

Из отчета о работах, проведенных на объекте №56 («Штайндамм-кирка»). 1971 год:

«Пространство под перекрытием завалено железными ящиками. В глубине - стальной ящик с бронированными дверцами, на которых сохранились медные замки с цифрами...
В юго-восточной части раскопа были найдены бронзовая статуэтка самурая и медный кувшин с чеканными фигурами...
На деталях запоров сейфов имеется клеймо в виде орла... Всего в подвале было обнаружено 8 сейфов-касс. Сейфы были разрезаны и сданы в контору «Главвторчермета»… В ходе расчистки подвала были обнаружены остатки кассовых книг филиала «Дрезднер банка»,
Путеводитель по Восточной Пруссии...
В помещение стала поступать вода. Арматура была разрезана, вода откачана при помощи насоса. В полу пробито отверстие IхI м. При исследовании щупом более глубоких подвалов не обнаружено».

Действительно, рядом со Штайндаммской киркой находился двухэтажный дом №64, фасад которого значительно выступал из общего ряда зданий по улице Штайндамм. На первом этаже этого дома размещались помещения депозитных касс кенигсбергского филиала «Дрезднер банка»…, а второй этаж занимало фотоателье Фрица Краускопфа — одно из самых популярных в восточно-прусской столице.
Именно на подвалы этого здания, как выяснилось, и наткнулась экспедиция…
Здание «Дрезднер банка» располагалось в полусотне метров к югу от кирки, и довольно трудно объяснить, зачем ящики нужно было разгружать непосредственно рядом с церковью, а затем носить их куда-то на значительное расстояние от этого места. Если их намеревались поместить в подвалы «Дрезднер банка»…, то проще произвести разгрузку непосредственно у подъездов дома №64, так как улица Штайндамм была здесь просторнее, а обломки рухнувших зданий, после налета в августе 1944 года, не загромождали проезда. Таким образом, находка и осмотр подземных сооружений этого объекта не снимали с повестки дня вопрос о том, где же размещался тот самый бункер, о котором с полной уверенностью сообщал Герберт Ковальчик и наличие которого предполагали Бильке и Ращепа. Однако ответить на этот вопрос экспедиции не удалось…

Может быть, действительно Бычков что-то добавил от себя. Но тогда чем объяснить почти буквальное совладение рассказов Бильке и Ращепы, а также многочисленные упоминания о бункере рядом со Штайндаммской киркой?

О подобных свидетельствах некоторых бывших жителей города сообщала… газета «Известия» в августе 1960 года. То же утверждал и Герберт Ковальчик, видевший из окна ресторана, расположенного напротив кирки, массивную железную дверь входа в бомбоубежище.

Но где же этот бункер? Выходит, ни геологическое обследование района, ни раскопки, периодически проводимые здесь на протяжении почти тридцати послевоенных лет, не подтвердили факта существования бункера. Не потому ли, что обследование было не очень тщательным? Ведь еще А. Максимов, работавший в группе Кролевского, в своем письме в экспедицию сообщал о том, насколько поверхностными были поиски в пятидесятые и шестидесятые годы…

В 1971-м траншеи были зарыты, как думалось тогда, окончательно. И теперь уже ничто не напоминает здесь, в самом центре Калининграда, о некогда страстном желании найти исчезнувшее сокровище.

Спустя несколько лет после закрытия экспедиции вдруг выяснилось, что Штайндаммская кирка в различные периоды получала наименования то польской, то греческой, то русской церкви. Начало этому было положено православными богослужениями после Семилетней войны, когда Восточной Пруссией управлял российский генерал-губернатор…
В материалах экспедиции были сведения о неустановленном объекте под названием «Русская церковь». В число поисковых объектов он был включен в связи с поступившей из Польши информацией о заявлении Эриха Коха, находящегося в заключении. Бывший гаулейтер вдруг якобы «вспомнил», что Янтарная комната может быть спрятана в бункере, в котором находятся его личные вещи. По предположению Коха, этот бункер располагался неподалеку от «Русской церкви» на улице, название которой беседовавший с ним польский журналист расслышал не полностью, запомнив лишь, что она имела окончание «Дамм».
Не исключено, что Кох имел в виду именно Штайндаммскую кирку, что делает эти сведения дополнительным аргументом в пользу дальнейшего изучения этого объекта.

Сегодня, наверное, уже не так просто будет определить точное местонахождение кирки и увидеть в нынешней планировке контуры старого города. А надо ли? Может быть, версии о захоронении Янтарной комнаты или других ценностей в подземном бункере у Штайндаммской кирки — всего лишь плод людского воображения, блеф? Окончательного ответа на этот вопрос пока еще нет...
(А. Пржездомский «Янтарный призрак», К., 1997 г. Глава 3. Штайндаммская кирха).

Из книги В. Сайкина «Тайны подземного Кенигсберга», К., 2009 г.

Вокруг кирхи Штайндамм очень загадочная история. Это самая старая церковь. Ее построили рядом с замком в 1256 г. Когда-то там проходила первая каменная мостовая Штайндамм, по имени которой и называлась кирха. Ее много раз перестраивали, но подземную часть с хранилищами и бункерами переделали в начале 30-х г.г., соединив их потайным ходом с основным подземельем.

Сразу после войны участники поисковой группы во главе с Брюсовым расчистили и отыскали вход в хранилища этой кирхи. Найдя в архивах его отчет, мы узнали, что он со своей группой добрался до бункера, находящегося под Штайндаммской кирхой. Спустившись по длинной лестнице на 5 этажей, они оказались в прекрасно оборудованных помещениях. Там, кроме спальных и служебных помещений, были и хранилища. Как писал сам Брюсов, остатки коллекции в виде старых картин и скульптур они вынесли и отправили в Москву. Там были картины итальянских мастеров 16-17 в.в. с дарственными надписями берлинских музеев.
Из этих хранилищ они могли попасть и в подземелье. В отчетах Брюсова конкретно не указывается, что они добрались до главного подземелья. Но что-то они там такое нашли, что их очень сильно напугало. Уж очень быстро они свернули под кирхой всю работу и поставили вооруженную охрану. Это больше походит на бегство.
В 1945 г. комиссия под руководством Брюсова искала в подземельях немецкие сокровища и документы.

Из книги В. Кролевского, В. Ерашова «Тайна Янтарной комнаты», Рига, 1961 г.).

Сведения, сообщенные профессором Брюсовым: «Когда я работал с доктором Роде в 1946 г., он неоднократно подводил меня к бункеру на улице то ли Штайндамм, то ли Лангерайе и говорил, что здесь скрываются большие музейные ценности. Но так как вход в нижний этаж бункера оказался заваленным, то требовались значительные работы по расчистке, которые все время откладывались. Кроме того, я неоднократно спрашивал Роде, есть ли там картины. И каждый раз он отвечал мне: «Картин там нет». Это меня успокаивало… Я, к сожалению, интересовался только картинами».

Эльза Гиль: «Что же касается бункера на улице Штайндамм, то тут мои сведения могут оказаться более определенными… Я часто гуляла в том районе, по Штайндаммштрассе. Хорошо помню: она была сплошь застроена высокими, красивыми зданиями, только в одном месте находилась маленькая озелененная площадка. Мне кажется, что именно там и был бункер. Это место располагалось сразу же за угловым зданием, в котором размещался ресторан, около главпочтамта. Площадка называлась Кирхенплац. В глубине ее возвышалась небольшая кирха. Так вот, левее кирхи мне приходилось видеть на зеленой насыпи отдушины, какие обычно встречаются у бункеров. Входа в помещение я не видела. Мне кажется, что именно тут и был бункер, о котором упоминается в статьях… Если, разумеется, Роде говорил правду и если не ошибся профессор Брюсов, которого Роде водил к бункеру на Штайндаммштрассе».

Альфред Блек: «Я несколько лет жил поблизости от… улицы Ланге Райе и учился в расположенной там школе. Мне известно, что на углу Ланге Райе и Бернштайнштрассе находился Геологический институт, в котором хранилась городская коллекция янтаря. Очевидно, экспонаты института и были помещены в… бункере №3. Я, правда, такого обозначения не знаю, но мне точно известно, что подле Геологического института находился бункер… Думаю, что то место, где находился бункер, оказалось непригодным для строительных работ, в противном случае на этот бункер уже натолкнулись бы».

Маргарита Тинковская: «Бункер… может быть только бункером, находившимся под Буттербергом. Если смотреть со стороны замка влево от Штайндамм в направлении Нойросгартерской кирхи, то там находился большой бункер, который в 1943-44 г.г. был значительно расширен. Во время англо-американского воздушного налета 30 августа 1944 г. вход в бункер был засыпан обрушившимся сводом колокольни Нойросгартерской кирхи. Я сама не была в бункере, но мои знакомые, спрятавшиеся там при налете, вынуждены были выбираться оттуда через другой ход».

Записки Рудольфа Рингеля:

«Отец… говорил о том, что последние дни и недели перед оставлением Кенигсберга он… принимал участие в захоронении различных ценностей. Он говорил о церкви в Кнайпхоф, о пассаже на Кенигштрассе, о Ластадиншпейхерн и других местах…
Среди прочего он упоминал также, что янтарная комната, часть коллекции янтаря и военный архив были доставлены в бункер №3 на Штайндамм.
Из документов отца:
«…Вам необходимо провести акцию янтарной комнаты и доставить ее в известный вам Б.III. После проведения операции входы… замаскировать, в случае если здание еще сохранилось – взорвать».
«Передано руководителю транспорта 30 ящиков с плитами янтаря и ящики коллекции янтаря согласно приказу Главного управления имперской безопасности».
«Транспорт принял. Георг Рингель».
«…Приказ выполнен. Акция янтарной комнаты окончена. Входы, согласно предписанию, замаскированы. Взрыв дал нужные результаты».

Из книги А. Косарева «Загадки старинных кладов. Кенигсбергские находки».

«Раз уж речь зашла о некоем секретном хранилище, то необходимо немного рассказать и о нем. Должен сразу сказать, что это не какой-то неизвестный доселе объект. О нем прекрасно знали все, кто так или иначе занимался поисками и «Янтарной комнаты», и прочих бесследно исчезнувших в Кенигсберге сокровищ. Более того, там проводились и поисковые работы (последний раз в 1971 г.). Вот только доведены до логического конца они так и не были…
Я точно знал, что данное подземелье имело три подземных этажа. Я знал, что обслуживали это подземелье, как минимум, три разнесенных в пространстве входа. Причем один из них был проложен из некоей кирхи, которая перед решительным штурмом была уже довольно сильно разрушена. Официально в Кенигсберге считалось, что здание пострадало от бомбардировки, но, скорее всего, и об этом говорит очень многое, она была специально взорвана, чтобы завалить именно этот вход. Ведь в ту ночь, когда неожиданно рухнула большая часть церкви, в городе даже не объявлялась воздушная тревога.
Второй вход представлял собой просторную лифтовую шахту, в которой действовал цепной лифт, предназначенный для транспортировки значительных по размеру и массе предметов. Был и третий вход, он не был предназначен для грузовых потоков, но позволял проходить в хранилище людям по специальному подземному путепроводу…               
Сами хранилища сложены из тесаного камня, имеют сводчатые потолки и на каждом подземном ярусе состоят, как минимум, из двух просторных помещений с принудительной вентиляцией, размерами примерно 80х20х6 м…
Из подвала кирхи вертикально вниз шла винтовая железная лестница с литым чугунным ограждением, имевшая три бетонные площадки. На первом (сверху) и втором подземном этаже на каждой этих площадок имелось по две бронированные двери, а на самой нижней была лишь одна сейфовая дверь. По всей длине просторных подземелий были проложены рельсы (в три ряда) для специальных грузовых тележек, которые могли вкатываться прямо в лифтовую шахту…
Я имел точные сведения о том, что за имущество лежало на самом нижнем ярусе тайного хранилища, и кто там находился во время штурма города советскими войсками. И то, что я это узнал, подвигло меня на то, чтобы начать обоснованно подозревать, что именно в описываемом мною убежище лежит знаменитая «Янтарная комната», или хотя бы ее часть… Теперь-то я знаю наверняка, что «Комната Расстрели» сгорела без остатка, а в том подземелье лежит лишь малая часть «Кабинета Фридриха I», которую я обозначил, как часть третья. Кроме упомянутой мною части «Кабинета Фридриха», там же было складировано колоссальное количество всяческого ценного имущества, перевезенного туда из музеев многих стран Европы и СССР. К сожалению, все, что лежало и на нижнем, а заодно и на втором ярусе, было затоплено уже на третий день штурма. Стало быть, относительно неплохо сохранились только нетленные предметы (хрусталь, янтарь, серебро, золото, фарфор и пр.), все остальное, увы, погибло безвозвратно.

Повторю, что я даже приблизительно не знаю, что лежит на втором ярусе, но зато точно знаю, что лежало на самом нижнем и... на самом верхнем уровне. Откуда? Да непосредственно из отчета о проведенных раскопках! Ведь верхнее подземелье не было затоплено изначально, и там все сохранилось в целости и сохранности, как в последний день штурма.
Вот прочитайте отрывок из официального документа:
Из отчета о работах, проведенных на объекте № 56 1971 г.:
 
«Пространство под перекрытием завалено железными ящиками. В глубине — стальной ящик с бронированными дверцами, на которых сохранились медные замки с цифрами...
При раскопках было обнаружено: …осколки посуды, остатки столовых приборов... В юго-восточной части раскопа были найдены бронзовая статуэтка самурая и медный кувшин с чеканными фигурами...
На деталях запоров сейфов имеется клеймо в виде орла..., всего в подвале было обнаружено 8 сейфов-касс. Сейфы были разрезаны и сданы в контору Вторчермета... В ходе расчистки подвала были обнаружены остатки кассовых книг филиала Дрезденер банка, путеводитель по Восточной Пруссии...
В помещение стала поступать вода. Арматура была разрезана, вода откачана при помощи насоса. В полу пробито отверстие IхI м. При исследовании щупом более глубоких подвалов найдено не было».

Там были операционные книги всемирно известного в 40-е гг. Дрезденер банка! И, стало быть, мы с вами стоим теперь в подвале, который некогда использовал для своих нужд кенигсбергский филиал этого банка. А располагался данный филиал... на улице Штайндаммштрассе № 64! А к северу от этого двухэтажного здания, где-то метрах в 50, стояла та самая, взорванная самими немцами Штайндаммская кирха!
Это оттуда, из алтарной части храма, шла вниз винтовая лестница (прикрытая ранее мраморной плитой), исполняя функции запасного выхода из секретного подземелья. А грузовой лифт, подвешенный на корабельных цепях, использовал для своих нужд именно банковский филиал, стоявший на другой стороне улицы. И сразу становится ясным, для чего он был нужен. Именно на нем вниз спускали тяжеленные сейфы и несгораемые шкафы, в которых хранились: бумажная наличность, разменная монета, валюта и прочие  ценности. И понятно, для чего в тех подвалах на полу были устроены рельсы. По ним и перевозили те самые сейфы, расставляя их вдоль стен, а также транспортировали увесистые мешки с разменными монетами.
— Неужели… об этом подвале не было ничего известно тем, кто занимался его раскопками?
Ну, почему же? Еще как известно….

Для начала процитирую письмо от рабочего целлюлозно-бумажного комбината по фамилии Пак, который жил на улице Житомирская (ранее называвшаяся Штайндаммштрассе) с 1946 г.:
 
«Весь этот район был разрушен налетами авиации, что было видно по стоявшим вокруг стенам с полностью выгоревшими деревянными перекрытиями. На месте же этого дома (№ 67) лежала аккуратная груда кирпичей, создающая впечатление, что дом был рассыпан от взрыва изнутри. Во все соседние подвалы легко можно было проникнуть, в подвал же этого дома ниоткуда хода не было, кроме как через не полностью завалившуюся лифтовую клетку (значит, лифт шел не вверх, как в обычных домах, а вниз). Клетка шла до нижнего этажа подвала и еще ниже, в бункер, но там было все завалено... Этот подвал вызвал большой интерес... и тем, что туда пытались попасть немцы, несмотря на явное неудобство входа...

Некий Франц Бильке (бывший гражданский летчик), выехавший в Германию из Ленинграда, где жил в месте с родителями, волею судеб оказался после ранения на фронте в Кенигсберге. Его вызволил из тюрьмы, в которой он сидел в январе 1945 г., некий эсесовец, затребовавший от коменданта трех человек с навыками работы на грузовике. Поскольку Бильке до службы в авиации был водителем, то он и был направлен на выполнение некоего особо секретного задания… Многократно три машины, управляемые заключенными, строго по ночам перевозили из Королевского замка к кирхе на Штайндаммштрассе разнокалиберные ящики, которые заносили, как показалось Францу, в ее главный вход. Он еще заметил, что люди, переносившие доставленный им груз, долго не появлялись обратно, и сделал вывод о том, что его переносили куда-то достаточно глубоко. Надо было пройти по кирхе до алтаря 40 м, затем спуститься по винтовой лестнице вниз, на глубину свыше 20 м, потом по самому хранилищу пройтись, а это еще в среднем 150 м (туда и обратно). Да не просто так прогуляться, а и уложить тяжеленные ящики в штабели (а там были целые горы этих ящиков, до самого потолка) и тем же путем вернуться обратно к стоящей в проулке машине... Вот оно времечко-то и набегало.

Бывший советский немец Франц Бильке уцелел, его миновала страшная участь, и из тюрьмы его освободили в марте бывшие соотечественники, причем не как уголовника, а как жертву преступного, нацистского режима. Вот тут-то оборотистый «водитель» и вспомнил про тонны ящиков, перевезенных им и его сотоварищами к кирхе. «Да там, наверное, была и жратва и выпивка! — «сообразил» Франц. И придя к такому манящему заключению, немедленно направился к районному коменданту Бычкову. Прекрасно владея русским языком, немец быстро доказал тому, что надо срочно лезть в руины и выкапывать дефицитные продукты. Бычков на пару с сапером в звании майора прибыл на место, напряженно почесал в затылке и... копать отказался.
Но неутомимый Бильке не сдался и принялся подыскивать себе напарников среди немногочисленны немцев, все еще живущих в Кенигсберге. Закончилось эта затея тем, что патруль обстрелял ночью в том районе каких-то людей. Те разбежались по руинам, бросив два разбитых ящика размером 1,5х 1 м, обитых внутри толем, рядом с ними лежали... барельеф с головой оленя и вычурный стул, на которых были прикреплены этикетки... о принадлежности данных вещей… Екатерининскому музею!
Из воспоминаний В. Рощепы, который в 1943 г. был угнан на работы в Германию и работал докером в морском порту Кенигсберга.
«Под охраной солдат мы выгружали... ящики из машины в подвалы церкви... возле поворота улицы с названием вроде Штат... Ящики, которые я помню, были разной длины и ширины. Они были не особо тяжелые, потому что мы вдвоем могли поднять их с машины, а 4—6 человек могли отнести их в подвалы этой церкви. Руководил этой работой человек в черной гражданской одежде, но перед ним вытягивался офицер, охранявший нас. Содержимое и дальнейшая судьба этих ящиков для меня остались неизвестными».

Бильке возил одни ящики, а Рощепа разгружал совершенно другие. Первый трудился на перевозках в январе, а второй — в середине февраля. А я знаю, что возили туда же ящики и в марте.               

В подземное пространство между филиалом «Дрезденер банка» и «польской» кирхой на улице Штайндаммштрассе было загружено не менее 20-ти вагонов всевозможных (в основном музейных) ценностей! Даже если считать, что 75% из них безвозвратно утеряно, то и оставшееся все равно тянет на сотни миллионов!
Почему же они там так и остались?
Несмотря на все показания и свидетельства, которыми располагали поисковики, они не знали самого главного. Они даже не представляли себе, что секретное хранилище имело многоэтажную конструкцию и состояло не из одного, а из нескольких независимых помещений, заложенных на трех уровнях. И когда поисковики добрались до самого верхнего из них (не затопленного), то посчитали, что нашли именно то, что искали. Но и здесь, помните, была попытка пробиться ниже: даже вырыли яму IхI м и щупом туда потыкали. Там только каменные своды были толщиной по 3 м! Знай они, что все самое ценное находится гораздо ниже, ну уж наверняка они бы поставили буровую установку и пробились на нижние горизонты. Ведь напомню еще раз, что другие пути вниз, а именно лифтовая шахта и спиральная лестница, были наглухо забиты обломками преднамеренно уничтоженных зданий…

Вода… стоит в том подземелье и по сей день, поскольку никто не знает, где расположены затворы подземных шлюзов…               

Вернемся к «Янтарной комнате»… Все сведения о музейных и прочих ценностях, доставленных в Кенигсберг, стекались к одному человеку — гаулейтеру Восточной Пруссии Эриху Коху. И он, как никто другой, знал, куда и что привозилось и куда потом, в связи с началом бомбардировок, пряталось. Эрих Кох, как известно, был схвачен и заточен в тюрьму, но показания давать не спешил. Чтобы вызвать его на откровенный разговор, к нему даже посылали плененного под Сталинградом маршала Паулюса. Но миссия его окончилась неудачей.
И тем не менее Кох постепенно разговорился. Бывший гаулейтер в разговоре с польским журналистом «вдруг» вспомнил о том, что «Янтарный кабинета может быть спрятан в бункере, в котором находятся его собственные вещи. По предположению Коха, этот бункер располагался неподалеку от «Русской церкви» на улице, название которой бёседовавший с ним поляк расслышал не полностью, запомнив лишь, что она имела окончание на «...дамм».
Такой объект поисковикам был известен, я имею в виду, что известен теоретически. Он был, что называется, на слуху, вот только никто точно не знал о том, что кирха на Штайндамм носила также название «Русской кирхи». Это прозвище закрепилось за ней после окончания «Семилетней» войны (война между Австрией, Францией, Швецией, Россией, Пруссией, Англией и т.д.).
В 1756—1763 гг. Восточной Пруссией управлял российский генерал-губернатор, и именно в ней (в единственной во всем городе) велись православные, а не католические богослужения.
Как мы видим, сведения, которые дал полякам Кох, сведения, которыми руководствовались городские поисковики, и которые попали ко мне независимым образом, прекрасно стыкуются между собой. Можно быть абсолютно уверенным в том, что трехэтажный бункер, лежащий под улицей Житомирская, имеется на самом деле, и на втором и третьем затопленных этажах его все еще лежит несколько железнодорожных вагонов с ценностями. Должен был там оказаться и «Янтарный кабинет Фридриха Великого». Должен был, но... не оказался.
Туда были спущены только малоразмерные предметы, части ее (1 и 3), отправленные из подвалов Королевского дворца. Очевидцы уверенно говорили о том, что максимальный размер ящиков, которые лежали в нижнем хранилище, был не больше 4х4 м. А янтарные панели были значительно длиннее! На целых 2 м. И распилить их без утраты качества было совершенно невозможно! Они, к полному отчаянию ответственных музейных работников (с немецкой стороны), не могли быть пронесены ни по винтовой лестнице, ни опущены на лифте…

Извлечением остатков «Янтарной комнаты» поиски в Калининграде ограничиться не могут. Слишком многое было спрятано в самом городе и его окрестностях. Слишком многое еще предстоит найти любознательным и неугомонным поисковикам. Трудность лишь в том, что многие десятилетия городские власти всячески препятствовали результативным поискам, заливая бетоном любую дыру, образовавшуюся в земле… В иные такие «дыры» уходило по нескольку грузовиков бетона. Поэтому продуктивно работать там сможет только группа профессионалов, которые будут трудиться по заданию непосредственно городских властей и в течение нескольких лет. Только тогда можно будет более или менее уверенно сказать, что подземелья города наконец-то расчищены, ибо самое ценное все еще скрывается там... внизу». (А. Косарев «Загадки старинных кладов». Кенигсбергские находки).

Продолжение: http://proza.ru/2012/10/21/1761