Карлсон, который живет на крыше

АСТРИД ЛИНДГРЕН

КАРЛСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ.

(Пьеса – сказка А.Радочинского в двух актах  по мотивам повести А. Линдгрен)







Действующие лица:

КАРЛСОН (который живет на крыше)
МАЛЫШ (обыкновенный мальчишка)
МАМА (просто мама)
ФРЕКЕН БОК (домоправительница)
ПАРОВАЯ МАШИНА, ПЫЛЕСОС, КРАСНАЯ ШАПОЧКА…И ДР.




АКТ ПЕРВЫЙ

Летит игрушечный вертолетик. Им управляет Малыш, который смотрит на свою игрушку снизу вверх, и  поэтому ему кажется, что она  летит выше крыш. Высоко-высоко. Красиво-красиво. Вокруг Малыша прохожие. Одни спешат по своим делам, другие выгуливают собак…  И никому нет дела до мальчика с его вертолетом. Вертолетик совершает посадку. Малыш  представляет, что вон та собака – его, а потом вот эта, и та… Но они возвращаются к своим настоящим хозяевам и Малыш опять остается один.
МАЛЫШ. Похоже, что так всю жизнь и проживешь без собаки. (К маме). Мама, ну, почему у меня никого нет? Даже собаки.

МАМА.  Дорогой Малыш, ведь у тебя есть  мы!
МАЛЫШ. Не  знаю... Ты всегда занята, а папа все время  в командировках…

МАМА. Ну, Малыш, не грусти. Сейчас у меня, правда, нет времени. Ты уже выучил уроки?
    
МАЛЫШ. Конечно, выучил.

МАМА. А что вам задали?

МАЛЫШ. Нам  задали  алфавит, целый длиннющий алфавит. И я его знаю: сперва идет "А", а  потом  все остальные буквы.

МАМА. Хорошо. Займись чем-нибудь.

Мама уходит, и Малыш вновь остается один. Вдруг он  услышал  какое-то  слабое жужжание, похожее на звук его вертолёта. Оно  становилось все громче и громче, и вот, как это ни покажется странным, он увидел в окне толстого  человечка. Это и есть Карлсон, который живет на крыше.

КАРЛСОН. Привет! Можно мне здесь на минуточку приземлиться?

МАЛЫШ.  Да,   да,  пожалуйста… А что, трудно вот так летать?

КАРЛСОН.  Мне - ни  капельки,  потому что я лучший в мире летун! Но я не советовал бы увальню, похожему на мешок с сеном, подражать мне.  Как тебя зовут?

 МАЛЫШ.  Малыш. Хотя по-настоящему меня зовут Сванте Свантесон.

КАРЛСОН. А меня, как  это  ни  странно, зовут  Карлсон.  Просто Карлсон, и все. Привет, Малыш!

МАЛЫШ. Привет, Карлсон!

КАРЛСОН. Сколько тебе лет?

МАЛЫШ. Семь.

КАРЛСОН. Отлично. Продолжим разговор.

МАЛЫШ. А тебе  сколько  лет?

КАРЛСОН. Сколько мне лет?  Я мужчина в самом расцвете сил, больше я тебе ничего не могу сказать.
    
 МАЛЫШ. А в каком возрасте бывает расцвет сил?

 КАРЛСОН. В любом! В любом,  во  всяком случае, когда речь идет обо мне. Я красивый,
умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил! Слушай! Это же паровая машина, да?  Давай запустим ее!

МАЛЫШ.  Без  папы  нельзя. Машину можно запускать только вместе с папой.

 КАРЛСОН. Правильно. С папой  или  с  Карлсоном,  который  живет  на крыше.  Лучший  в  мире  специалист  по  паровым машинам – это Карлсон, который живет на крыше. Так и передай своему папе! Сейчас она у нас заработает. Нужно только проверить
предохранительный клапан. Если   не  проверить  предохранительные  клапаны, случаются аварии.

И машина заработала! Она пыхтела все быстрее и быстрее. И вот уже комната Малыша – это железнодорожный перрон. А паровая машина – самый настоящий поезд, которым управляют Малыш и его новый знакомый Карлсон. Под стук колес и паровозные гудки, они проносятся мимо лесов, городов… Но вдруг раздался взрыв и обломки паровой машины разлетелись по всей комнате.
      
КАРЛСОН. Она  взорвалась! Честное слово, она взорвалась! Какой грохот! Вот здорово!

МАЛЫШ.  Моя  паровая машина. Моя паровая машина развалилась на куски!

КАРЛСОН. Пустяки, дело житейское! Я тебе дам еще лучшую машину.

МАЛЫШ. Ты?

 КАРЛСОН. Конечно. У меня там, наверху, несколько  тысяч  паровых машин.

 МАЛЫШ. Где это у тебя там, наверху?

КАРЛСОН. Наверху, в моем домике на крыше.

МАЛЫШ. У  тебя есть домик на крыше? И несколько тысяч паровых машин?

КАРЛСОН. Ну да. Уж сотни две наверняка.
МАЛЫШ. Как  бы  мне  хотелось  побывать  в  твоем  домике! Подумать только, дом,  набитый  паровыми  машинами! Две сотни машин!
КАРЛСОН. Ну, я в точности не считал, сколько их там осталось, но уж никак не меньше десятка.
МАЛЫШ. И ты мне дашь одну машину?
КАРЛСОН. Ну, конечно!

МАЛЫШ. Прямо сейчас!

КАРЛСОН. Нет,  сначала мне надо их немножко осмотреть, проверить предохранительные клапаны... ну, и тому подобное.  Спокойствие, только спокойствие! Ты получишь машину на днях.

МАЛЫШ. Это очень хорошо, что ты попал ко мне. Хотя,  конечно,  паровая  машина... Представляю, как рассердятся мама и папа.

КАРЛСОН. Мотор  что-то   забарахлил. Надо срочно слетать в мастерскую, чтобы его там смазали.

МАЛЫШ. Ты  еще  когда-нибудь залетишь сюда?

КАРЛСОН. Спокойствие,  только  спокойствие!  Я прилечу приблизительно  часа  в  три, или  в четыре,  или  в  пять, но, ни в коем случае не раньше шести. Уж никак не позже семи,  но  едва  ли  раньше  восьми... Ожидай меня примерно к девяти, после того как пробьют часы. Привет, Малыш!

В комнату входит мама.

МАМА. Что ты наделал, Малыш! Ты взорвал паровую машину! Ведь  тебя  могло убить! Неужели ты не понимаешь?

МАЛЫШ. Это не я.

МАМА. А кто?

МАЛЫШ. Ну, это не один я. Это мы с Карлсоном.

МАМА. С кем?

МАЛЫШ. С Карлсоном. Его зовут Карлсон и он живет там, наверху, на крыше. А еще он умеет летать…

МАМА. Малыш, не выдумывай. Ты обещал один не запускать машину. Надо  отвечать за свои поступки, а не сваливать вину на какого-то Карлсона с крыши,  которого вообще не существует.

МАЛЫШ. Нет, он существует.

МАМА.  Ну, хватит рассказывать сказки. Ты лучше погляди, на что похожа твоя комната.

МАЛЫШ.  Карлсон  говорит, что это пустяки, дело житейское!

МАМА (строго). Вот,  значит,  как  говорит  Карлсон?  Тогда передай ему, что, если он еще раз сунет сюда свой нос, я его так отшлепаю - век будет помнить. Убери в комнате.

Мама уходит.
    
МАЛЫШ. Спокойствие, только спокойствие!

Малыш достает пылесос и нехотя начинает убирать свою комнату. Ему кажется, что  гул пылесоса перерастает в жужжание пропеллера. И действительно в окне появляется Карлсон.
КАРЛСОН. Привет, Малыш! 

МАЛЫШ. Привет, Карлсон! А мама мне не поверила. Она говорит,  что  я  все  сочинил  про тебя. Она  говорит, что ты выдумка.

КАРЛСОН. Вот как? Тогда передай своей маме что,  если бы я был выдумкой, это была бы самая лучшая выдумка на свете.  Но дело в том, что я  не выдумка.

МАЛЫШ. А можно я познакомлю тебя с мамой?

КАРЛСОН. Конечно! Ей будет очень приятно меня увидеть - ведь я такой красивый и  умный... И в меру упитанный. Короче, мужчина в  самом  расцвете сил.   Да, ей  будет  очень  приятно  со  мной познакомиться. Но только в другой раз, Малыш. Сейчас мне некогда. Да и ей, наверное, тоже. Сейчас я был бы не прочь слегка поразвлечься. А чем это ты занимаешься? Уж не надумал ли ты прибраться у себя в доме?

МАЛЫШ. Да. Мама сказала.

КАРЛСОН. А ты случайно не  догадываешься, кто лучший в мире мастер скоростной уборки комнат?

МАЛЫШ. Наверно, ты.

КАРЛСОН. "Наверно"!  Ты  еще  говоришь "наверно"! Как ты можешь сомневаться! Карлсон, который живет на крыше,  - лучший  в мире мастер скоростной уборки комнат. Это всем известно. Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? Я привык, чтобы вокруг меня все так и сияло чистотой.  А  ты  развел такую  грязь!  Да, твоя мама права – без уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в мире пылесосчика! Гляди, как надо браться за дело. Но не унывай, у тебя все впереди, ты  еще можешь  исправиться  и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить. Тебя  сегодня уже пылесосили?

МАЛЫШ. Нет.

КАРЛСОН.  Давай начнем с ушей.

Никогда  прежде  Малыша  не пылесосили, и это оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха. А Карлсон трудился усердно и методично - начал с  ушей и волос  Малыша,  потом  принялся  за шею и подмышки, прошелся по спине и животу и напоследок занялся ногами.

КАРЛСОН. Вот именно это  называется  "генеральная  уборка".

МАЛЫШ. Ой, до чего щекотно! Теперь  моя  очередь. Иди сюда, для начала я пропылесосю тебе уши.

КАРЛСОН. В этом нет нужды. Я мыл их в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей нуждаются в чистке. У   тебя   повсюду   разбросаны  какие-то  разноцветные бумажки, не стол, а помойка!
    
И, прежде чем  Малыш  успел  его  остановить,  он  засосал пылесосом  марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в отчаянии.

МАЛЫШ. Моя  марка! Ты  засосал  Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!
   
 Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.
    
КАРЛСОН. Прости, прости меня за то, что я, такой милый, услужливый  и  чистоплотный  человечек,  хочу  все сделать  как  лучше.  Прости меня за это... Но я зря стараюсь.
Никогда  я  не  слышу  слов благодарности... одни только попреки...
    
МАЛЫШ. О Карлсон! Пойми, это же Красная Шапочка.

КАРЛСОН. Что еще за Красная Шапочка,  из-за  которой  ты  поднял такой шум?

МАЛЫШ. Она  была  изображена  на  марке. Понимаешь, это была моя лучшая марка.
    
КАРЛСОН. Угадай,  кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что мы будет играть!.. В Красную Шапочку  и  волка!  Пылесос  будет волком, а я - охотником, который придет, распорет волку брюхо, и   оттуда - ап! - выскочит  Красная  Шапочка. У тебя есть топор?  Ведь пылесос твердый, как бревно.
    
МАЛЫШ. Но ведь пылесос можно открыть - как будто мы распороли брюхо волку.

КАРЛСОН. Конечно,   если  халтурить,  то  можно  и  открыть. Не в моих правилах так  поступать,  когда случается  вспарывать  брюхо  волкам, но раз в этом жалком доме нет  никаких  инструментов,   придется   как-то   выходить   из положения. (Пылесосу). Болван!  Зачем  ты  всосал  Красную Шапочку? Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! Надень  скорей  свою  шапочку  и  галоши, потому что сейчас я тебя выпущу.
   
 Комната Малыша превращается в сказочный лес. Карлсон - Охотник и Пылесос - Серый Волк,  увлекают  Малыша  сказочной погоней!.. Но вот Красная Шапочка спасена и Карлсон  победно открывает  пылесос  и  высыпает  все, что в нем было, прямо на ковер.

МАЛЫШ, О, ты должен был высыпать все это на газету!
      
КАРЛСОН. На  газету?.. Разве так сказано в сказке? Разве там сказано, что охотник  подстелил  газету, прежде чем распороть волку брюхо и выпустить  Красную Шапочку? Нет, отвечай!

МАЛЫШ. Конечно, в сказке  так  не  сказано.

КАРЛСОН. Тогда  молчи! Выдумываешь, чего нет в сказке! Так я не играю!
   
 Больше он уже  не  смог  ничего  добавить,  потому  что  в открытое  окно  ворвался  ветер,  взметнул  пыль,  она забилась Карлсону в  нос,  и  он  чихнул.  От  его  чиханья  пыль  снова взметнулась,   над   полом   покружил   маленький  разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша.

МАЛЫШ. Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка!

КАРЛСОН. Видал  миндал!  Стоит мне чихнуть, и вещь  найдена...

Карлсон еще раз чихнул.

КАРЛСОН. Слушай, кажется, я заболел. Ну, точно! У меня жар!

МАЛЫШ. Разве?

КАРЛСОН.  Еще бы! Потрогай.

 И он положил руку Малыша  на  свой лоб. Но Малышу его лоб не показался горячим.
    
МАЛЫШ. Какая у тебя температура?
      
КАРЛСОН. Тридцать - сорок градусов, не меньше!
    
МАЛЫШ. Нет, по-моему, ты не болен.
      
КАРЛСОН. Ух, какой ты  гадкий!  Что, я уж и захворать не могу, как все люди?

МАЛЫШ. Ты хочешь заболеть?!

КАРЛСОН. Конечно.  Все люди этого хотят! Я хочу лежать в постели с высокой-превысокой температурой. Ты  должен  стать  мне  родной  матерью. Ты  придешь  узнать,  как  я себя  чувствую,  и  я тебе скажу, что я самый тяжелый больной в мире. И ты меня спросишь, не хочу ли я чего-нибудь,  и  я  тебе отвечу, что мне ничего не нужно. Ничего, кроме огромного торта, нескольких     коробок     печенья,     горы     шоколада и большого-пребольшого куля конфет! По моему, тебе пора в магазин, Малыш. Или у тебя нет денег для лучшего друга?

МАЛЫШ. Есть! (Малыш достал копилку.) Я, правда, копил эти деньги на собаку…

КАРЛСОН. Малыш, но я же лучше собаки!

МАЛЫШ. Да, это точно! Я скоро!

Малыш убегает в магазин и  возвращается с кулями сладостей. Как он так быстро успел вернуться, до сих пор остаётся загадкой!

КАРЛОН. Ты заставляешь меня так долго ждать! Меня,  такого, больного и несчастного.
    
МАЛЫШ. Я торопился, как только мог, и столько всего накупил...
    
КАРЛСОН. О, я самый тяжелый в мире больной! Нам надо поскорее уложить меня в постель. Ты  собирался  стать  мне  родной  матерью, ну так действуй. Сказать тебе, какое лекарство я бы сейчас принял?
    
МАЛЫШ. Какое?
      
КАРЛСОН. "Приторный  порошок" по рецепту Карлсона, который живет на  крыше.  Ты  возьмешь  немного  шоколаду,  немного   конфет, добавишь   такую   же  порцию  печенья,  все  это  истолчешь  и хорошенько перемешаешь. Как только ты приготовишь лекарство, я приму его. Это очень помогает от жара.
    
МАЛЫШ. Сомневаюсь.

КАРЛСОН. Давай поспорим. Спорю на шоколадку, что я прав. Ну, давай держать пари!

МАЛЫШ. Давай.

Малыш  бросил в чашку несколько леденцов,  несколько  засахаренных  орешков,  добавил
кусочек шоколаду, растолок все это и перемешал. Такого лекарства Малыш еще в жизни не видел, но оно выглядело так аппетитно, что он и сам согласился  бы  слегка  поболеть,  чтобы принять  это лекарство. Карлсон уже привстал и, как птенец, широко разинул  рот. 

КАРЛСОН. Всыпь в меня большую дозу.

 Малыш так и сделал.  Потом  они  сели  и  молча,  принялись ждать, когда у Карлсона упадет температура.

КАРЛСОН (после паузы). Ты  был прав, это лекарство не помогает от жара. Дай-ка мне теперь шоколадку.
    
 МАЛЫШ. Тебе? Ведь я выиграл пари!
      
КАРЛСОН. Ну да, пари выиграл ты, значит,  мне  надо  получить  в утешение  шоколадку.  Нет  справедливости  на  этом свете! А ты всего-навсего гадкий мальчишка, ты хочешь съесть шоколад только потому, что у меня не упала температура.

Малыш с  неохотой  протянул  шоколадку  Карлсону,  который мигом откусил половину.

КАРЛСОН. Нечего  сидеть  с  кислой  миной. В другой раз, когда я выиграю спор, шоколадку получишь ты. Ну, хорошо, раз ты такой  лакомка,  такой  обжора,  лучше  всего будет  по-братски  поделить  остатки.  У тебя еще есть конфеты?

МАЛЫШ. Вот, три штуки.

КАРЛСОН. Три пополам не делится, это знают даже малые  дети.

Карлсон быстро схватил конфету и проглотил её.

КАРЛСОН. Вот теперь можно делить. Так как я очень милый и очень скромный, то разрешаю тебе взять первому. Но помни:  кто  берет первым,  всегда  должен  брать  то,  что  поменьше.

МАЛЫШ. Уступаю тебе право взять первым.

КАРЛСОН. Хорошо, раз ты такой упрямый!

 Карлсон  схватил  большую конфету, и  мигом засунул её себе в рот.
   
МАЛЫШ. Послушай,  ведь ты же сам говорил,  что тот, кто берет первым, должен взять то, что поменьше.

КАРЛСОН. Эй  ты,  маленький  лакомка, если бы ты выбирал первым, какую бы конфету  ты взял себе?

МАЛЫШ. Можешь не сомневаться, я взял  бы  поменьше.

КАРЛСОН. Так что ж ты волнуешься? Ведь она тебе и досталась! Слушай, а у меня, по-моему, упала  температура.  Я напишу всем врачам на  свете и сообщу  им,  какое  лекарство  помогает  от  жара.  "Принимайте "приторный  порошок",  приготовленный  по   рецепту   Карлсона, который  живет  на  крыше".  Так  я  и  напишу:  "Лучшее в мире средство против жара".

МАЛЫШ. Карлсон, ну можно я познакомлю тебя с мамой?

КАРЛСОН. Ладно, валяй!

МАЛЫШ. Правда?! Ты только не куда не улетай! Мама! Мама!

Малыш тащит за руку маму в свою комнату.

МАЛЫШ. Обещай мне одну вещь, мама.

МАМА. Что же я должна тебе обещать?

МАЛЫШ. Нет, ты раньше обещай!

МАМА. А вдруг ты опять попросишь собаку?

МАЛЫШ. Нет, не собаку. А  кстати,  собаку ты  мне  тоже  можешь  обещать,  если хочешь!.. Нет, это совсем другое и нисколечко не опасное. Обещай, что ты обещаешь!
    
 МАМА. Ну ладно, ладно.

МАЛЫШ. Значит, ты обещала ничего  не  говорить  насчет  паровой  машины Карлсону, который живет на крыше...

МАМА. Интересно,  как  я  могу что-нибудь  сказать  или  не сказать Карлсону о паровой машине, раз я никогда с ним не встречалась?

МАЛЫШ. Ты встретишься, потому что Карлсон сидит в моей комнате! Пойдем же!

МАМА. Вот как? Ну, что ж, мне было бы очень приятно познакомиться с твоим Карлсоном.

МАЛЫШ. Карлсон тоже так думает! Только  исполни, что обещала - ни слова о паровой машине.

Затем он нажал дверную ручку и открыл  дверь.  Карлсона  в комнате не было.

МАЛЫШ.  Карлсон, который живет на крыше...
    
МАМА. Ну и хитрец же этот Карлсон! Он скрылся  как раз в ту минуту, когда я  пришла.
Малыш, мне нужно уйти по делам, а ты займись, чем-нибудь.  И вот что, Малыш: я  больше не хочу слушать твои выдумки про Карлсона! Будь умницей.

Мама целует Малыша и уходит. Появляется Карлсон.

КАРЛСОН. Привет, Малыш! Тебе ещё не купили новой паровой машины?
МАЛЫШ. Не-ет.
КАРЛСОН. Давай тогда повыбрасываем стулья в окно, или ещё чем-нибудь займемся. Мне все равно, что делать, но я хочу позабавиться, а то я не играю!
      
МАЛЫШ. Карлсон, ну почему ты  исчез  и  как  раз  в тот момент, когда я собирался тебя познакомить с моей мамой. Почему ты удрал?

КАРЛСОН.  Нет,  в жизни не слыхал ничего подобного! Может быть, я уже не имею права взглянуть, что делается у меня  дома?  Хозяин обязан  следить  за своим домом. Чем я виноват, что твоя  мама решила познакомиться со мной как раз в тот момент, когда я должен был заняться своим домом? И потом, мне кажется, она не очень то и хотела со мной познакомиться. Ты вот хотел, а он не очень. (передразнивает Малыша). «Почему ты удрал?». Надо же такое сказать! Я просто вне себя, ну просто выхожу из себя!

Малыш совершенно растерялся. Он стоял, не зная, что предпринять. Молчание длилось долго.

КАРЛСОН. Если я получу какой-нибудь небольшой подарок, то,  быть может,  опять  повеселею.  Правда,  ручаться  я  не  могу,  но, возможно, все же повеселею, если мне что-нибудь подарят...

Малыш подбежал к столу и начал рыться в ящике, где у  него хранились самые драгоценные вещи: коллекция марок, разноцветные морские камешки, цветные мелки и оловянные солдатики. Там  же  лежал и маленький электрический фонарик. Малыш им
очень дорожил.

МАЛЫШ. Может быть, тебе подарить вот это?

КАРЛСОН. Вот-вот, что-то в этом роде мне и нужно, чтобы  у  меня исправилось настроение. Если  ты  мне  дашь  этот  фонарик,  я постараюсь, хоть немножко повеселеть.

МАЛЫШ. Он твой.

КАРЛСОН. А  он  зажигается? Ура! Горит! Подумай только, когда темными осенними вечерами мне придется идти к своему  маленькому  домику,  я  зажгу  этот фонарик. Теперь я уже не буду блуждать в потемках среди труб. Ну, Малыш, вот я и снова весел! Давай зови свою маму, и мы познакомимся.

МАЛЫШ. Она ушла по делам.

КАРЛСОН. Ушла по делам, вместо того чтобы встретиться со мной?.. Ладно, в другой раз. Ну, что полетели?

МАЛЫШ. Куда?
 
КАРЛСОН. Как куда? Ко мне на крышу конечно.

МАЛЫШ. А как же я  попаду на крышу, раз я не умею летать?

КАРЛСОН. Спокойствие,  только  спокойствие!  Я посажу тебя на спину, и - раз, два, три! – мы полетим ко мне.
 
МАЛЫШ. Ты  думаешь,  у  тебя  хватит  сил  долететь со мной до крыши?
    
КАРЛСОН. Там видно будет.  Если  почувствую,  что  выбиваюсь  из  сил,  я  тебя сброшу... Но,  пожалуй, все обойдется благополучно. Лишь бы мотор не отказал.

МАЛЫШ. А вдруг откажет? Ведь тогда мы упадем!

КАРЛСОН. Безусловно, упадем.  Но  это пустяки, дело житейское! Залезай скорее мне на плечи,  мы сейчас взлетим!
    
МАЛЫШ. А вдруг ты меня уронишь?
         
КАРЛСОН. Велика беда! Ведь на свете столько детей.  Одним  мальчиком  больше, одним меньше - пустяки, дело житейское!

МАЛЫШ.  Я - дело житейское? Нет, если я упаду...
    
КАРЛСОН. Спокойствие, только спокойствие.  Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко,  как  меня   обнимает   моя   бабушка.   Ты,   конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все  же ты мне нравишься. Да,  странно,  но  все-таки  я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика  на крыше,  и  я  тебя  так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки?

МАЛЫШ. Подожди.

Он написал на клочке бумаги записку и оставил ее на столе: «Я навирху у Калсона который живет на крыше». Карлсон нажал кнопку на  животе  -  моторчик  затарахтел. Тогда  он  обхватил  Малыша и они вылетели в окно.

На крыше.
Малышу  никогда не случалось бывать на крыше. Куда ни глянь, крыши! Несколько  километров  крыш! Отсюда рукой подать до чистого весеннего неба, на котором только что стали появляться маленькие бледные звезды.
КАРЛСОН.  Добро пожаловать, дорогой Карлсон, и ты, Малыш, тоже!
МАЛЫШ. Вот это да! Как здесь красиво! Здесь, наверху, все ни на  что  не  похоже.

КАРЛСОН. Да,  к  счастью.

МАЛЫШ. Если бы люди знали, как приятно ходить по кры¬шам, они давно бы перестали ходить по улицам.

КАРЛСОН. Да, Малыш. Но они не знают. Потому что не хотят. Или забыли. Люди не смотрят наверх. Им, наверное, неудобно задирать голову.

МАЛЫШ. А почему ты им не расскажешь? Почему ты их не позовешь сюда?

КАРЛСОН.  Как-то  раз один трубочист увидел мой домик. Он очень удивился и сказал: «Странно... Домик?..  Не  может  быть!  На  крыше  стоит маленький домик?.. Как он мог здесь оказаться?». Я думал, что трубочист  постучится в дверь, захочет со мной познакомиться. А он  полез  в  трубу и исчез. И больше не появлялся. Не очень-то он и хотел со мной познакомиться…  Понимаешь, Малыш? Я думаю, что не нужно кричать: «Эгей! Познакомьтесь со мной! Я самый лучший в мире Карлсон! Давайте все лезьте ко мне на крышу!» Не нужно, потому что, во-первых,  я самый скромный человек на свете. А во-вторых, если все залезут ко мне на крышу – крыша провалится.
МАЛЫШ. Как я рад, что  познакомился  с тобой!
КАРЛСОН. Ты, знаешь, Малыш, мне тоже  было  приятно  познакомиться  с тобой. Грустно,  если  некому  крикнуть:  "Привет, Карлсон!", когда ты пролетаешь мимо. Привет, Малыш!
МАЛЫШ. Привет, Карлсон! А где же твои паровые машины?

КАРЛСОН. Гм... мои паровые машины... Они все вдруг  взорвались.  Виноваты   предохранительные   клапаны. Только клапаны, ничто другое. Но это пустяки, дело
житейское, и огорчаться нечего.

Снизу, с улицы слышен вой сирены, шум подъехавших машин, встревоженные голоса.
МАЛЫШ.  Должно быть, где-то пожар. Слышишь, проехали пожарные.
    
 КАРЛСОН. А может быть, даже в твоем доме. Ты  только  сразу  же скажи мне. Я им
охотно помогу, потому что я лучший в мире пожарный.

МАЛЫШ. Может,  это  они  за мной?

КАРЛСОН. Не   понимаю,  чего  все  так  переполошились.  Неужели кому-то  могло  не  понравиться,  что  ты  отправился   немного погулять по крыше?
      
МАЛЫШ. Да, моей  маме. Знаешь, у нее нервы...
      
КАРЛСОН. А было бы неплохо слегка поразвлечься с пожарными... Ну  что ж, пожалуй, мне тоже пора ложиться спать. Конечно, мы вели себя очень тихо,  прямо  скажу - примерно.  Но не надо забывать, что у меня сегодня был сильный жар, не меньше тридцати - сорока градусов. Привет, Малыш!
    
МАЛЫШ. Привет, Карлсон!
      
КАРЛСОН. Эй,  Малыш,  не рассказывай пожарным, что я здесь  живу!  Ведь  я
лучший  в  мире  пожарный  и боюсь, они будут посылать за мной, когда где-нибудь загорится дом.

ГОЛОС ПОЖАРНОГО. Стой на месте и не шевелись! Слышишь, не двигайся с места! Я сейчас поднимусь и сниму тебя с крыши!

МАЛЫШ. Тебя мама послала?

ГОЛОС ПОЖАРНОГО. Ну  да,  мама.  Конечно.  Мне показалось или на крыше был еще один  мальчик?

МАЛЫШ. Нет, здесь не было другого мальчика. Вам показалось. Конечно,  показалось!



 

АКТ ТРЕТИЙ. ТО ЕСТЬ ВТОРОЙ




МАМА.  Малыш, я хочу с тобой поговорить, о том,  что произошло вчера... Ты очень напугал меня, Малыш. Никогда больше так не делай. Запомни, никогда!

МАЛЫШ. Ну, чего ты беспокоилась?
    
Мама очень крепко обняла его.

МАМА. Подумай  только! А если бы ты упал с крыши? Если бы мы тебя потеряли?
    
МАЛЫШ.  Вы бы тогда огорчились?
      
МАМА. А как ты думаешь? Ты что ж, пролез через слуховое окно на чердаке? 

МАЛЫШ. Нет,  я полетел с Карлсоном, который живет на крыше.

МАМА. Ты все еще  носишься  со  своими  детскими  фантазиями. Сколько тебе лет, Малыш?
   
 МАЛЫШ. Я  мужчина в самом расцвете сил, точь-в-точь как Карлсон.

МАМА. Этот Карлсон сведет меня с ума! Послушай, никакого Карлсона, который
бы жил на крыше, не существует.

МАЛЫШ. "Не  существует!" Вчера, во всяком случае, он существовал.

МАМА. Так дальше продолжаться не может! Послушай, я больше не могу оставлять тебя дома одного. Я нанимаю домработницу, чтобы она присматривала за тобой, пока меня нет. ( кому-то за дверь). Прошу Вас, проходите, пожалуйста!
В комнату вошла суровая  пожилая  дама  высокого роста, грузная, с несколькими  подбородками и  злющими глазами.

МАМА. Малыш, познакомься с фрекен Бок. Наша домработница. Надеюсь, вы любите детей, да?
ФРЕКЕН БОК. О  да,  конечно, если они хорошо воспитаны.
МАМА. Я  не  уверена,   что   Малыш   хорошо   воспитан.   
ФРЕКЕН БОК. Он будет хорошо воспитан. Не беспокойтесь, у меня  дети быстро становятся шелковыми. Что-что, а выбить всякую дурь из головы  мальчика, который лазает по крышам  я сумею.

МАМА. Что  касается мальчика, то с ним легче всего справиться лаской.   
ФРЕКЕН БОК. Опыт подсказывает мне, что ласка не всегда помогает. Дети  должны чувствовать  твердую руку. И ещё - я хочу, чтобы меня называли  не  домработницей,  а домоправительницей.

МАМА. Хорошо.
МАЛЫШ. Я не хочу оставаться один с этой домомучительницей! 

МАМА. Постарайся быть молодцом... ради меня!  И,  пожалуйста, не зови ее домомучительницей. Мне пора. (Фрекен Бок). Надеюсь,  с ним ничего не случится за
время моего отсутствия.
    
ФРЕКЕН БОК. При мне никогда ничего не случается. Идите, фру Свантесон, и не о чем не беспокойтесь. Крыши остались в прошлом, уверяю Вас.

Мама целует Малыша и уходит.

ФРЕКЕН БОК. Ну, что ж. Прежде всего, на кухне мальчику делать нечего. Я собираюсь, печь плюшки, а ты мне будешь мешать. Тем более ты их все равно не получишь.

МАЛЫШ. Но…

ФРЕКЕН БОК. Никаких «но». Во-первых, все  мучное  портит аппетит. А во-вторых, ты наказан. Будешь знать, как лазить по крышам! Отправляйся-ка  в  свою комнату и учи уроки. Ну, поживей!

Малыш уходит в свою комнату. Слышится знакомое жужжание и появляется Карлсон.
КАРЛСОН. Привет, Малыш! Вертолет системы «Карлсон» совершил удачную посадку! У   тебя есть какая-нибудь еда? Сойдет и кусок торта со взбитыми сливками.
МАЛЫШ. Нет, торт со сливками бывает у нас только по праздникам.
КАРЛСОН. Ну и семейка у вас! "Только по  праздникам"...  А  если приходит  дорогой  старый друг, с которым давно не виделись со вчерашнего дня? Думаю, твоя мама могла бы и  постараться  ради  такого случая. Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый день надо одной рукой сбивать сливки, а другой… жарить  тефтели. Да почему у тебя такой хмурый вид, в конце концов? Ты себя  плохо чувствуешь?
МАЛЫШ. Да  нет,  не  в этом дело. В нашем доме появилась  домомучительница.
Противная,  злая  и жадная фрекен Бок.

КАРЛСОН. Тебе повезло! Угадай,  кто  лучший  в мире укротитель домомучительниц?

МАЛЫШ.  Наверное, ты?

КАРЛОСОН. Ты ещё сомневаешься?!
    
МАЛЫШ. Извини, Карлсон, но как ты можешь справится с фрекен Бок?
      
КАРЛСОН. Я начну с того, что буду ее  низводить. 

МАЛЫШ. Ты  хочешь сказать "изводить"?
         
КАРЛСОН. Если  бы я хотел сказать "изводить", я так бы и сказал. А "низводить", как ты мог бы понять по самому слову, -  значит делать то же самое, но только гораздо смешнее.
Чем она сейчас занимается?

МАЛЫШ. Она принимается жарить плюшки.

КАРЛСОН. Это очень кстати!  Я думаю, лучше всего начать с низведения  плюшками. И ты должен мне помочь.
    
МАЛЫШ. Как?

КАРЛСОН. Отправляйся на кухню и заведи разговор с домомучительницей.
МАЛЫШ. Да, но...
КАРЛСОН. Никаких "но". Говори с ней, о чем хочешь, но так, чтобы она хоть на миг отвела глаза от окна!
Фрекен Бок как раз варила себе кофе, и Малыш прекрасно понимал, что она собиралась провести в тишине несколько приятных минут, заедая кофе свежими плюшками.
ФРЕКЕН БОК. Что тебе надо?
МАЛЫШ. Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок?
И в это мгновение он услышал знакомое слабое жужжание у окна. Но Карлсона не было видно. Только маленькая пухлая ручка вдруг мелькнула в окне и схватила плюшку с блюда. Малыш захихикал. Фрекен Бок ничего не заметила.
ФРЕКЕН БОК. Так что же ты будешь делать, когда вырастешь большой?
МАЛЫШ. Нет, сами угадайте!
Та же маленькая пухлая ручка взяла еще одну плюшку с блюда. И Малыш снова хихикнул. Он старался сдержаться, но ничего не получалось.
МАЛЫШ. Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок?
ФРЕКЕН БОК. Мне некогда стоять здесь с тобой и выслушивать твои глупости. И я не собираюсь ломать себе голову над тем, что ты будешь делать, когда вырастешь большой. Но пока ты еще маленький, изволь слушаться и поэтому сейчас же уходи из кухни и учи уроки.
МАЛЫШ. Да, само собой. Но когда я вырасту такой большой, как вы, фрекен Бок, я буду все время ворчать, уж это точно.
ФРЕКЕН БОК. О боже, куда девались мои плюшки? (Она кинулась к подоконнику). Неужто голуби?
С  улицы донесся  какой-то  странный звук,   похожий  на  мычание. 

МАЛЫШ. Судя по мычанию, скорее корова. Какая-нибудь летающая коровка, которая очень любит плюшечки. Вот она их увидела и слизала язычком.
ФРЕКЕН БОК. Не болтай глупости. Немедленно замолчи! Что за идиотская шутка! Наверно, это кто-нибудь из верхней квартиры забавляется тем, что крадет у меня плюшки.
МАЛЫШ. Над нами никого нет. Мы живем на верхнем этаже, над нами только крыша.
ФРЕКЕН БОК. Ничего не понимаю! Решительно ничего.
МАЛЫШ. Да это я уже давно заметил. Но стоит ли огорчаться, не всем же быть понятливыми.
За эти слова Малыш получил пощечину.
ФРЕКЕН БОК. Я тебе покажу, как дерзить!
МАЛЫШ. Нет-нет, не надо, а то мама меня не узнает, когда вернется домой.
Глаза у Малыша блестели. Он заплакал. Никогда в жизни он еще не получал пощечин, и ему было очень обидно. Он злобно поглядел на фрекен Бок. Тогда она схватила его за руку и потащила в его комнату.
ФРЕКЕН БОК. Сиди здесь, и пусть тебе будет стыдно. Я запру дверь и выну ключ, теперь тебе не удастся бегать каждую минуту на кухню. Надеюсь, часа хватит, чтобы сделать тебя шелковым. Потом я тебя выпущу. А ты тем временем вспомни, что надо сказать, когда просят прощения.
И  фрекен  Бок  ушла. Малыш услышал, как щелкнул замок: он просто заперт и не может выйти. Но тут он услышал жужжание, и в комнату влетел Карлсон.

КАРЛСОН. Как бы ты отнесся к скромному завтраку на моем крыльце? Какао и свежие плюшки. Я тебя приглашаю. Ну, полетели?

МАЛЫШ. Еще  бы! Хотя, собственно говоря, я заперт. Понимаешь, я вроде как в тюрьме.
 
КАРЛСОН. Выходки  домомучительницы, понятно. Ее воля - ты здесь насиделся бы! Знаешь что? Мы  будем  играть,  будто  ты  в  тюрьме  и терпишь   страшные   муки   из-за   жестокого   надзирателя  - домомучительницы,  понимаешь?  А  тут  вдруг  появляется  самый смелый  в  мире,  сильный, прекрасный, в меру упитанный герой и спасает тебя.
   
МАЛЫШ. А кто он, этот герой?
         
КАРЛСОН. Попробуй угадать! Слабо?
    
МАЛЫШ.  Наверно, ты. Но  ведь  ты  можешь спасти меня сию минуту, верно?
    
КАРЛСОН. Конечно,  могу,  потому  что герой этот к тому же очень быстрый!  Быстрый, как  ястреб, да, да, честное  слово, и смелый, и сильный, и прекрасный, и в меру
упитанный, и он вдруг появляется и спасает тебя, потому что он такой необычайно храбрый. Гоп-гоп, вот он!

Карлсон  крепко  обхватил  Малыша  и  стрелой  взмыл с ним ввысь. Что и говорить, бесстрашный герой!

КАРЛСОН. Спокойствие, только спокойствие!

 На крыше.
Таких июньских вечеров, как в Стокгольме, не бывает нигде. Нигде в мире небо не светится этим особым светом, нигде сумерки не бывают такими ясными, такими прозрачными, такими синими, что город и небо, отраженные в блеклых водах залива, кажутся совсем сказочными. Малыш и Карлсон сидят на краю крыши дома напротив.

МАЛЫШ. О,  какой  отличный  наблюдательный  пост! Отсюда так здорово следить за тем, что происходит в моей комнате!
    
 КАРЛСОН. Есть и бинокль и охота.

Карлсон достал  бинокль, и друзья стали передавать его друг другу.

Спокойствие, только спокойствие. Она  сейчас  появится, я это чувствую: у меня дрожат ребра, и я весь покрываюсь гусиной кожей. Жаль, конечно, что закончились плюшки, но есть немного сушеных вишен. Не плюшки конечно, но лучше, чем ничего. На, держи! Посидим, повыплевываем!

Карлсон достал из кармана горсть сушеных вишен и отсыпал немного Малышу на ладошку.

МАЛЫШ. А куда мы будем их выплевывать?

КАРЛСОН. Сейчас покажу. Вот!

Карлсон набил рот вишней, а затем выплюнул косточки прямо вниз, на улицу.

МАЛЫШ. Ой! Ты кидаешь мусор на улицу, а этого делать нельзя.

КАРЛСОН. Нельзя говоришь? Да это самый лучший  в  мире  мусоропровод!.. Высота падения мусора двадцать метров.

Карлсон вновь выплюнул косточки. Малыш повторил.

МАЛЫШ. Ой, ой, ой, гляди, все попало тому господину на голову!

КАРЛСОН. Кто ему велел гулять под мусоропроводом?

МАЛЫШ. Наверно, у него вишневые косточки набились в ботинки и застряли в волосах. Это не так уж приятно!

КАРЛСОН. Пустяки, дело житейское. Если человеку  мешают жить только вишневые косточки, попавшие в ботинок, он может считать себя счастливым. Некоторые  способны подымать шум по пустякам. А ему бы, напротив, благодарить нас надо. Ведь если вишневые косточки прорастут и пустят корни  в  его  волосах,  у него  на  голове вырастет красивое вишневое деревцо, и тогда он сможет день-деньской гулять, где захочет, рвать все время  вишни и выплевывать косточки. Эй, Малыш, гляди, гляди! Домомучительница появилась в твоей комнате. Вон она входит  с милой и приветливой улыбкой людоедки.
         
МАЛЫШ.  Гляди, она   все  шире  открывает  глаза  от удивления. Не понимает, где же я.  Небось  решила,  что я  удрал через окно.
    
КАРЛСОН. Нет,  там  его  нет.  Что, перепугалась? Теперь  она  ищет. Ищет   в кровати... и под столом... и под кроватью... Вот здорово!.. Ой, подожди,  она  подходит  к  шкафу...  Небось,  думает, что ты там лежишь, свернувшись в  клубочек,  и  плачешь... Пора нам позабавиться.

МАЛЫШ. А как?

КАРЛСОН. А  вот как.

Прежде чем Малыш успел опомниться, Карлсон полетел с ним через улицу  и  кинул Малыша  в  его комнату. МАЛЫШ тихонько подкрался  к  своему  столу,  сел  на  стул  и  открыл задачник.  Фрекен Бок обшаривала шкаф. Она обернулась и увидела Малыша. Она  попятилась  назад  и прислонилась к дверцам шкафа. Так она простояла довольно долго,
не говоря ни слова и не сводя с него глаз. Она только несколько раз  опускала  веки, словно  проверяя  себя,  не  обман ли это зрения.

ФРЕКЕН БОК. Скажи, ради бога, где ты прятался?

МАЛЫШ. Я  не  прятался.  Я  сидел  за  столом и решал примеры. Откуда я мог знать, фрекен Бок, что вы хотите поиграть со  мной в  прятки? Но я готов... Лезьте назад в шкаф,
я с удовольствием вас поищу.

ФРЕКЕН БОК. Может, я больна? В этом доме происходят такие странные вещи. Странно!  Ну  ладно,  теперь  ты можешь пойти поиграть, пока я приготовлю обед.
      
МАЛЫШ. Спасибо, это очень мило  с  вашей  стороны.  Значит, я больше не заперт?

ФРЕКЕН БОК. Нет,  я  разрешаю  тебе  выйти.

Фрекен Бок подошла к двери,  взялась за ручку, нажала раз, другой, третий. Но дверь была заперта. Тогда фрекен Бок навалилась на нее всем телом, но и это не помогло.

Кто запер дверь?
МАЛЫШ. Наверно, вы сами.
ФРЕКЕН БОК. Что ты болтаешь! Как я могла запереть дверь снаружи, когда сама нахожусь внутри!
МАЛЫШ. Этого я не знаю.
ФРЕКЕН БОК. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что в доме появилось привидение.
МАЛЫШ. А вы, фрекен Бок, боитесь привидений?
ФРЕКЕН БОК. Наоборот. Я так давно о них мечтаю! Подумай только, теперь мне, может быть, тоже удастся попасть в телевизионную передачу! Знаешь, есть такая особая передача, когда телезрители выступают и рассказывают о своих встречах с привидениями. А ведь того, что я пережила здесь за один-единственный день, хватило бы на десять телевизионных передач. Ты помнишь, какое мычание раздалось у окна, когда  исчезли  плюшки? Я постараюсь воспроизвести его по телевидению, чтобы телезрители услышали, как оно звучит.
И фрекен Бок издала такой звук, что Малыш от неожиданности подскочил на стуле.
МАЛЫШ. Как  будто,  похоже.
Но тут до них донеслось  еще  более  страшное  мычание,  и фрекен Бок побледнела как полотно.
ФРЕКЕН БОК. Оно мне отвечает. Оно... привидение... оно мне отвечает! Это звуки потустороннего мира. Ясно, как божий день.
МАЛЫШ. А что это значит "потустороннего мира"?
ФРЕКЕН БОК. Мира привидений. В этой комнате находимся только мы с тобой, но никто из нас не мог бы издать такие странные звуки. Это звуки не человеческие, это звуки привидений. Разве ты не слышал?.. Это вопли души, не нашедшей покоя.
Карлсон отпирает дверь, а сам исчезает.
ФРЕКЕН БОК. Дверь открылась! (Малышу). Посмотри, там никого нет?
МАЛЫШ. Никого.
ФРЕКЕН БОК. Я просто обязана немедленно отправиться на телевидение. Я скоро вернусь. А если  в  мое  отсутствие  появятся  привидения, попроси их меня подождать, да не забудь предложить им сесть.

Фрекен Бок  быстро уходит. Появляется Карлсон.

МАЛЫШ. Она  решила, что ты - привидение!

КАРЛСОН. Береги домомучительницу!  Она  самая  ценная  мебель  в вашем  доме. Береги  как  зеницу ока! Потому что теперь мы и в самом деле сумеем позабавиться.
      
МАЛЫШ. А как?
      
КАРЛСОН. О! Она просто упадет  со стула. Всегда надо все бросать, если тебя посетило вдохновение, понимаешь, а меня оно сейчас посетило. "Ла, ла, ла", - поет что-то во мне, и я знаю, что это вдохновение. Всё на свете бледнеет перед тем, что вы увидите!            
МАЛЫШ. Что же мы увидим?
      
КАРЛСОН. Маленькое  привидение! Гоп, гоп, ура! Ты даже не представляешь   себе,  что  я  могу  сделать  с  помощью  одной небольшой простыни. Тащи простыню и ножницы!

Малыш сбегал за тем, что просил Карлсон.

КАРЛСОН. Материал  подходящий,  можно сделать вполне приличную одежду для привидения.

Карлсон  взял ножницы  и,  прежде  чем  Малыш  успел  его  остановить, быстро прорезал две дырки для глаз.

МАЛЫШ. Новая  простыня! Что скажет мама…

КАРЛСОН. Простыня  - это пустяки, дело житейское.  А  привидение должно видеть, что происходит вокруг, иначе оно начнет блуждать и попадет, в конце концов, невесть куда.

Карлсон  закутался  с  головой  в простыню, так что видны были только его маленькие пухлые ручки.

КАРЛСОН. Я  небольшое  привидение  с  мотором!  Дикое, но симпатичное! Но грош цена тому привидению, которое не умеет как следует вздыхать и стонать. Это  первое, чему  учат юное привидение в привиденческой школе. (Он повздыхал и постонал). Вот так! Теперь главное, чтобы домомучительница не застала нас врасплох! Я появлюсь через окно.
Карлсон вылетает в окно. Входит Фрекен Бок.

ФРЕКЕН БОК. Всё! Завтра  меня ждут на телевидении, просто страшно об этом подумать! Ну, что? Появлялись приведения?

МАЛЫШ. Нет. Ещё нет. Я... я глядел на звезды. А вы, фрекен Бок, не хотите на них взглянуть?
Фрекен Бок подошла к окну. Появляется Карлсон – приведение.
ФРЕКЕН БОК.  Боже праведный!
Она побелела как полотно, ноги у нее подогнулись, и она плюхнулась на стул.
ФРЕКЕН БОК. Помогите! Помогите!
Фрекен Бок кинулась бежать. Они носились по всей квартире - впереди скакала фрекен Бок, а за ней мчалось привидение: в кухню и из кухни, в столовую и из столовой, в комнату Малыша и из комнаты Малыша и снова в кухню, большую комнату, комнату Малыша и снова, и снова... Фрекен Бок все время вопила так, что в конце концов привидение даже попыталось ее успокоить.
КАРЛСОН-ПРИВЕДЕНИЕ. Ну, ну, ну, не реви! Теперь-то уж мы повеселимся всласть! Как тебе только не стыдно! Орешь как маленькая. Ты насмерть перепугала меня и соседей. Будь осторожней, не то сюда нагрянет полиция!
 Фрекен Бок забежала в комнату и заперлась там. Она стала  придвигать всю мебель к двери – за комодом последовали стол, стулья и этажерка. Перед столом  образовалась уже настоящая баррикада. В прихожую доносился ее торжествующий смех. Привидение постучало в дверь.
КАРЛСОН. Открой! Слышишь, немедленно открой! Открой! А то я не играю! (Малышу). Скажи ей, чтоб она открыла! Какой же интерес играть, если она будет так себя вести!
Малыш робко постучал в дверь.
МАЛЫШ. Это я. Долго ли вы, фрекен Бок, собираетесь просидеть здесь взаперти?
ФРЕКЕН БОК. Всю ночь!
КАРЛСОН-ПРИВИДЕНИЕ. Нет, ну я так не играю.
ФРЕКЕН БОК. Малыш! Приложи ухо к замочной скважине, я хочу тебе кое-что шепнуть по секрету.
Малыш приложил ухо к замочной скважине, и фрекен Бок прошептала ему:
Понимаешь, я думала, что не боюсь привидений, а оказалось, что боюсь. Но ты-то храбрый! Может, попросишь, чтобы это привидение сейчас исчезло и явилось в другой раз? Я хочу к нему немного привыкнуть.
МАЛЫШ. Постараюсь, но не знаю, что получится.
Малыш и обернулся, чтобы начать переговоры с привидением. Но его и след простыл.
МАЛЫШ. А его нету! Оно, наверное, улетело к себе домой.
Вдруг распахнулось окно комнаты, в которой пряталась Фрекен Бок, и оттуда выпорхнуло привидение.
КАРЛСОН. Эге-гей, а самое опасное в мире привидение!
Фрекен Бок закричала, раскидала  мебель, и бросилась бежать. Привидение описывало круги, оно порхало все быстрее и быстрее, все ужасней и ужасней вопила фрекен Бок, и все стремительней, в диком вихре, кружилось привидение. Но вдруг случилось нечто неожиданное. Изощряясь в сложных фигурах, привидение сделало чересчур маленький круг, и его одежды зацепились за люстру. Хлоп! – старенькие простыни тут же поползли, спали с Карлсона и повисли на люстре, а вокруг нее летал Карлсон в своей обычной одежде. Он был до того увлечен игрой, что даже не заметил, что с ним случилось. Он летал себе и летал, вздыхал и стонал по-привиденчески пуще прежнего. Но, завершая очередной круг, он вдруг заметил, что на люстре что-то висит и развевается от колебания воздуха, когда он пролетает мимо.
КАРЛСОН. Что это за лоскут вы повесили на лампу? От мух, что ли?
МАЛЫШ. Нет, Карлсон , не от мух.
Тогда Карлсон поглядел на свое упитанное тело, увидел свои  штанишки и понял, какая случилась беда, понял, что он уже не привидение , а просто Карлсон. Он неуклюже приземлился возле Малыша: вид у него был несколько сконфуженный.
КАРЛСОН. Ну да, неудача может сорвать даже самые лучшие замыслы. Сейчас мы в этом убедились... Ничего не скажешь, это дело житейское!
ФРЕКЕН БОК. Кто... кто... боже праведный, а это еще кто?
МАЛЫШ. Это Карлсон, который живет на крыше.
ФРЕКЕН БОК. Кто это? Кто этот Карлсон, который живет на крыше?
КАРЛСОН. Красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Представьте себе, это я.
Все помолчали. Фрекен Бок зарыдала.
МАЛЫШ. Да, как говорит моя мама, от такой жизни и вправду поседеешь раньше времени. Почему вы плачете, фрекен Бок?
ФРЕКЕН БОК. Да потому, что этот Карлсон не оказался привидением! Дрянной мальчишка! Подумать только! Эта телевизионная передача была уже у меня в кармане.
КАРЛСОН. Но я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.
ФРЕКЕН БОК. "Красивый, умный и в меру упитанный мужчина"! Да таких на телевидении хоть пруд пруди, с этим к ним и соваться нечего. А ведь этот маленький толстый мальчишка и впрямь похож на мужчину... Кто он, собственно говоря, такой?
МАЛЫШ. Мой товарищ, мы с ним играем.
ФРЕКЕН БОК. Это я и без тебя знаю. Мне наплевать, что у него пропеллер на спине и кнопка. Подумаешь, пропеллер, кнопка... а что же ещё может быть у мальчишки в наше-то время! Скоро они будут летать на Луну, не начав ходить в школу. Теперь я поняла, кто стащил плюшки и кто мычал у окна. Это же надо додуматься - дарить детям такие игрушки, чтобы они летали, куда им заблагорассудится, и так бесстыдно издевались над старыми людьми. А все таинственные истории с привидениями, с  которыми я собиралась выступать на шведском телевидение, оказались просто проказами сорванца. Нет, я не намерена терпеть здесь этого негодного маленького толстяка. Немедленно отправляйся домой, слышишь! Как тебя звать-то?
КАРЛСОН. Карлсон !
ФРЕКЕН БОК. Это я знаю. Но у тебя, кроме фамилии, надо думать, и имя есть?
КАРЛСОН. Меня зовут Карлсон, и все!
ФРЕКЕН БОК. Ой, не зли меня, не то я совсем рассержусь, я и так уже на последнем пределе. Имя - это то, как тебя зовут дома, понимаешь? Ну, как тебя кличет папа, когда пора идти спать?
КАРЛСОН. Хулиган.
ФРЕКЕН БОК. Точно сказано! Лучше и не придумать!
КАРЛСОН. Да, да, в детстве мы все ужасно хулиганили. Но это было так давно, а теперь я самый послушный в мире!
ФРЕКЕН БОК. Убирайся! Убирайся отсюда немедленно!
КАРЛСОН. Так я не играю! Так себя не ведут! Разве ты не понимаешь, что, когда целый вечер играешь в привидение, просыпается зверский аппетит?
Фрекен Бок взревела от бешенства и кинулась на Карлсона , схватила его за шиворот и вытолкнула за дверь.
ФРЕКЕН БОК. Убирайся! Убирайся домой и носа сюда больше не показывай!
МАЛЫШ. Ну, чего вы, фрекен Бок, так злитесь? Карлсон мой товарищ, разве можно его прогонять?
Больше он ничего не успел сказать, потому что дверь кухни распахнулась и ворвался Карлсон , тоже злой как черт.
КАРЛСОН. Так я не играю! Нет, так я не играю! Выставлять меня с черного хода!.. Не выйдет! Подумать только, с черного хода!.. Я хочу, чтобы меня выставили с парадного, как приличного человека!
Фрекен Бок снова схватила Карлсона за шиворот.
ФРЕКЕН БОК. С парадного? Охотно!
Она потащила Карлсона через всю квартиру и вытолкнула его через парадный ход, не обращая никакого внимания на слезы и гневные вопли бегущего за ней Малыша. Так Карлсон добился своего.
ФРЕКЕН БОК. Ну вот, теперь с тобой обошлись достаточно благородно?
КАРЛСОН. Достаточно.
ФРЕКЕН БОК. Ну, наконец-то!
МАЛЫШ. Ой! До чего вы, фрекен Бок, злая и несправедливая! Карлсон имеет право быть здесь!
Они вошли в кухню. Карлсон стоял у плиты.
КАРЛСОН. А я здесь! Да, да, меня надо было выставить через парадную дверь, чтобы я смог вернуться с черного хода.
Фрекен Бок схватила Карлсона за шиворот и в третий раз вытолкнула за дверь, теперь опять с черного хода.
ФРЕКЕН БОК. Просто удивительно, никакого с ним сладу нет!.. Но я сейчас запру дверь и он все же останется с носом.
КАРЛСОН. Это мы еще посмотрим.
МАЛЫШ. Тьфу, до чего же вы злая, фрекен Бок.
ФРЕКЕН БОК. Помолчи! Ну, всё. Может,  мне наконец-то удастся съесть хоть одну тефтельку после всего того, что пришлось пережить в этот вечер.
Но тут из открытого окна раздался голос:
КАРЛСОН. Эй! Хозяева дома? Не найдется ли у вас двух-трех тефтелек? И вот я опять с вами! Вы, конечно, мне рады... особенно ты, женщина, стоящая у плиты!
Фрекен Бок держала в руке тефтельку - она как раз собиралась сунуть ее в рот, но при виде Карлсона застыла, уставившись на него.
КАРЛСОН. Никогда в жизни не видел такой прожорливой особы.
Тут фрекен Бок как с цепи сорвалась. Она заорала не своим голосом, схватила выбивалку для ковров и, размахивая ею, погналась за Карлсоном.
ФРЕКЕН БОК. Ах ты озорник! Да что же это такое! Неужели мне так и не удастся тебя выгнать?
КАРЛСОН. Эге - гей, вот теперь-то мы позабавимся на славу! Так весело мне не было с тех пор, как папочка гнался за мной с мухобойкой! Я тогда был маленький, но помню, тогда мы тоже здорово позабавились!
И  снова началась бешеная погоня по всей квартире. Впереди летел Карлсон - он кудахтал и визжал от удовольствия, за ним мчалась фрекен Бок с выбивалкой для ковров, а за ней еле поспевал Малыш. Фрекен Бок запыхалась, она очень устала, но сдаваться не собиралась.
ФРЕКЕН БОК. Ты у меня дождешься!
Фрекен Бок продолжала погоню за Карлсоном. Время от времени она подпрыгивала, чтобы стукнуть его выбивалкой, но он только смеялся. Малыш тоже хохотал до слез и никак не мог остановиться. От смеха у него даже заболел живот, и, когда все они в третий раз очутились в его комнате, он кинулся на кровать, чтобы хоть немножко передохнуть. Смеяться у него уже не было сил. Но он все же стонал от смеха, глядя, как фрекен Бок мечется вдоль стен, пытаясь поймать Карлсона . Она с остервенением размахивала выбивалкой, и, в конце концов ей удалось загнать Карлсона в угол.
ФРЕКЕН БОК. Ну вот, попался, голубчик!
Фрекен Бок замахнулась выбивалкой и прыгнула что было сил, стукнулась обо что-то головой и с грохотом рухнула на пол.
КАРЛСОН. Все! Теперь будет землетрясение.
Но Малыш в испуге кинулся к фрекен Бок.
МАЛЫШ. Ой, вы не расшиблись? Бедная, бедная фрекен Бок...
ФРЕКЕН БОК. Помоги мне добраться до кровати... Будь добр...
И Малыш это сделал, вернее, попытался сделать. Но фрекен Бок была такая грузная, а Малыш такой маленький, что у него ничего не вышло.
КАРЛСОН. Один и не пытайся. Я тоже хочу помочь ее тащить. Ведь самый послушный в мире я, а вовсе не ты!
Карлсон и Малыш собрались с силами и в конце концов доволокли фрекен Бок до кровати.
МАЛЫШ. Бедная фрекен Бок! Как вы себя чувствуете? Вам больно?
ФРЕКЕН БОК. Мне кажется, у меня во всем теле нет ни одной целой косточки. Но болеть, пожалуй, ничего не болит... Вот только, когда смеюсь...
И она так захохотала, что кровать под ней затряслась. Малыш с испугом глядел на нее - что это с ней такое?
ФРЕКЕН БОК. Как хотите, молодые люди, но такая тренировка, как нынче вечером, не часто выдается. - И, боже праведный, до чего же это взбадривает! Я занимаюсь гимнастикой по программе "упражнения для домашних хозяек", но я только сейчас узнала, что значит бегать.
КАРЛСОН. Ты прихвати с собой эту выбивалку и гоняй себя  по всему гимнастическому залу!
ФРЕКЕН БОК. Ты еще со мной разговариваешь? Ты бы лучше помолчал да пошел бы на кухню и принес мне несколько тефтелек! Да, после таких прыжков появляется зверский аппетит, ты прав.
КАРЛСОН. Угадай, кто лучший в мире подносчик тефтелей?
Карлсон рванул на кухню. Прилетел оттуда и принес полный поднос всякой еды.
КАРЛСОН. Я обнаружил яблочную запеканку с ванильным соусом. Кроме того, я прихватил ветчины, сыра, колбасы, соленых огурчиков, несколько сардин и кусочек печеночного паштета. Но, скажи на милость, куда ты засунула торт со взбитыми сливками? Его я не нашел...
ФРЕКЕН БОК. У нас торта нет.
КАРЛСОН. И ты полагаешь, что можно наесться тефтелями, яблочной запеканкой с ванильным соусом, ветчиной, сыром, колбасой, солеными огурцами да двумя жалкими крохотными сардинками?
ФРЕКЕН БОК. Нет. Но ведь есть еще и печеночный паштет.
Карлсон , Малыш и фрекен Бок, сидя на кровати, уплетали прекрасный ужин с таким аппетитом, что за ушами трещало. Никогда еще Малышу не было так вкусно. Малыш, и Карлсон , и фрекен Бок сидели рядком на кровати и жевали, глотали, и им было так уютно втроем! Но вот Карлсон проглотил последнюю тефтельку, облизал пальцы и сказал:
КАРЛСОН. Что и говорить, в этом доме живут, конечно, впроголодь, но в остальном мне здесь хорошо.
Фрекен Бок  поглядела на Карлсона, потом на пустой поднос.
ФРЕКЕН БОК. О боже праведный! После тебя мало что остается.
КАРЛСОН. После того, как я поем, остается стол. Единственное, что остается, - это стол. Теперь вам волей-неволей придется некоторое время обойтись без меня. Я тороплюсь … Привет!
МАЛЫШ. Привет, Карлсон! Тебе, в самом деле, пора улетать?
ФРЕКЕН БОК. Так скоро? Очень жаль. Я уже и не помню, когда я в последний раз так резвилась. Я как будто даже помолодела! Это всё из-за тебя, хулиган. Ты, конечно, всего лишь невоспитанный толстый мальчишка, но мне почему-то жаль с тобой расставаться.
КАРЛСОН. И мне тоже. Покачай меня  на ручках!
Он прыгнул на колени Фрекен Бок и свернулся  калачиком. Она немного покачала его.
ФРЕКЕН БОК. Странно. Очень странно. Мне кажется, что я тебя уже когда-то встречала. Давным-давно…
Голос мамы: «А почему у нас все двери настежь?!». Входит в комнату.
МАЛЫШ. Мама! Мама! (кидается к ней). Как хорошо, что ты пришла! Познакомься, это Карлсон!
МАМА. Я сейчас упаду в обморок...
КАРЛСОН. Привет! Меня зовут Карлсон, который живет на крыше... До сих пор вы еще не имели чести меня знать? А может быть, просто забыли?.. Мне кажется, мы сегодня здорово порезвились. Ну, мне пора, а то я опоздаю на ужин!
МАЛЫШ. А ты скоро вернешься?
КАРЛСОН. Спокойствие, только спокойствие! Я же не могу появляться с бухты-барахты. Но теперь Карлсон подарит тебе лучший в мире звонок, и ты всегда сможешь позвонить и позвать меня. (Вытащил из кармана колокольчик). На держи. Один  звонок  - это "Немедленно прилетай!", две звонка - "Ни в коем случае не прилетай!", а три звонка значит  - "Какое счастье, что на свете есть такой красивый, умный, в меру упитанный и храбрый человечек, как ты, лучший в мире Карлсон!".
МАЛЫШ. А зачем мне для этого звонить?
КАРЛСОН. А  затем, глупый ты мальчишка, что друзьям  надо говорить  приятные и ободряющие вещи примерно каждые пять минут, а ты сам понимаешь, что я не могу прилетать к тебе так часто. (К маме и фрекен Бок). У вас когда-то тоже были такие колокольчики, но вы их, наверное, потеряли.
МАМА. Наверное.
ФРЕКЕН  БОК. (К Малышу). Но иногда мы же можем позвонить в твой?
МАЛЫШ. Конечно.
ФРЕКЕН БОК. Милый, милый Карлсон.
 МАЛЫШ. Прилетай поскорей!
КАРЛСОН. А вы звоните! Звоните! И главное, постарайтесь не терять колокольчик! Приве-е-ет!

Карлсон вылетел в окно и тюлевые занавески раскачивались  так, словно махали ему на прощание. А Малыш всё звонил и звонил.




ЗАНАВЕС