Окидывая взглядом прошлый век. 38 Новый век

С утра в семье Любы и Володи собирались родственники не по ужасному, трагическому случаю поминок доченьки-малышки, а по важному и счастливому по-своему событию: Люба праздновала золотую свадьбу родителей Веры и Николая. Просторная квартира заполнялась весёлыми голосами. Приехали тётушка Вера с дочерью Людмилой и внучкой Катенькой, которая всего на четыре года была старше Павлушки. Сестра Валя приехала со вторым  мужем Виктором и сыном Серёжей. Из третьего поколения были дочь Сергея Алёнка, племянница Володи Инна вместе с матерью Татьяной, друг Павла и ровесник Егорка с родителями Надеждой и Владимиром Шулеповыми, с которыми подружились Папковы в последнее время. Пришли и старые друзья родителей: чета Калининых, Юрий с Юлей, и пара Муратовых, друзей, доставшихся Николаю с Верой по наследству от погибшего Кошелева. Верные подруги Любы, учителя Нина и Аннушка, супруги Войткевичи Марк и Людмила и, конечно же, Неля с Виктором, друзья детства, тоже давно знали тётю Веру и дядю Колю.
 Вере дочь сделала причёску, накрутив бигуди, и даже подкрасила губы, чему Николай воспротивился. И все посмеялись, когда сестра Вера вспомнила, как на свадьбе в далёком 46-ом году молодой муж, прежде чем поцеловать свою Веруську, вытер ей подкрашенные губы.
 Люба ещё к 45-летию свадьбы родителей подготовила альбом с историческими фотографиями и подписями в стихах. Подвигла её на этот труд поездка родителей на золотую свадьбу сестры Веры Анисьи. Они тогда с восторгом и завистью рассказывали, какие дружные дети у Петровых: Петя, Люда и Нина,- как они чествовали родителей, дарили подарки дорогие и сделали газету с историей семьи.
   
   Николай и Вера ездили на золотую свадьбу Петровых с внуком Павлушкой с надеждой, что троюродные братья и сёстры подружатся. Но самая младшая из внучат Анисьи и Ивана Николаевича - Наташа была уже девушкой, ещё очень юной, но шестилетний брат ей был неинтересен. Правнуки, внучата Людмилы, средней дочери Петровых, были чуть моложе своего троюродного дяди. Семёну, сыну Иринки, было пять лет, он ещё был несмыслёныш.
  С Павликом случилась  в Москве, на вокзале неприятная история. Пока  бабушка стояла в очереди за билетами, дедушка зашёл с внуком в игровой зал, и Павлик увлёкся игровыми автоматами. Николай оставил его там, но мальчику наскучило следить за чужой игрой, денег у него не было для игр, и он отправился на то место, где они расстались с бабушкой. Там никого не оказалось. Растерянный ребёнок всплакнул, и его заметил милиционер и отвёл в милицию при вокзале. В это время Вера изругала деда, которого оставляла следить за внуком, в отчаянии Николай бегал по вокзалу, и вдруг они услышали громкое объявление:
- Потерялся ребёнок Павлик, шести лет. Дедушку и бабушку Брыкиных просят зайти к дежурному милиционеру.
 Увидев деда, Паша бросился его обнимать. Николай хотел его поругать:
- Ты почему ушёл из игрового зала, где я тебя оставил?
 Но Вера накинулась на деда:
- А ты почему оставил ребёнка одного?
Это было самое яркое воспоминание Паши о поездке.
  Побывали Брыкины и в гостях у двоюродного брата Николая в Минске. Павел Иванович Брыкин, друг детских игр, в Минске оказался из-за жены, она была из Белоруссии. Во время войны её семья эвакуировалась в Казахстан, а Павел, Иванов сын, работал в Казахстане, в посёлке городского типа Горняк. У них родилось шесть детей, и все девочки.
- Тоже продолжателей фамилии нет, - сетовал Николай.
Для него, как и для Фалалея Павловича когда-то, продолжение рода по мужской линии было очень важным. Николай даже обижался, что Люба разрешила мужу усыновить Павлика. Ведь он родился Брыкиным.

А сейчас Люба показывала родным альбом, в котором хотела сохранить историю семьи.
 Вся история Болотовых и Брыкиных, начиная с дедов и заканчиваясь семьями всех братьев и сестёр, была представлена в альбоме. Зачитывая страницы альбома, Люба остановилась на последних строчках: «Веруська-внучка бегает по дому….» Слёзы зазвенели в голосе, и она прекратила чтение.
  Слёзы и радости, и грусти сопровождали праздник. Люба заказала на местном телеканале песню для родителей с поздравлением. Это был романс «Белой акации гроздья душистые» из кинофильма «Белая гвардия» в исполнении Людмилы Сенчиной. Нежнейший голос рассказывал: «Годы промчались, седыми нас делая. Где чистота этих веток живых?»  «Молодожёны» танцевали и плакали, склонив головы друг другу на плечо, и все прослезились тоже, думая и о своих, уже не маленьких годах.
Николай, подразумевая поблагодарить дочь за песню, но без слов благодарности (Она очень хорошо понимала подспудные мысли отца), заговорил:
- Как в госпитале, в Вене, я ощутил этот запах акации! Вы не представляете! Я жив. Весна. И этот запах!
Люба напомнила ему:
- Ты же любишь ещё песню про белоснежную вишню.
- Коля, запевай! – подхватила сестра Вера.
- Да какой у меня уже голос, чтобы запевать, - заскромничал Николай, но запел:
-Расцвела под окошком белоснежная вишня,
 Из-за тучки далёкой показалась луна…
 И песня полилась, как в старые времена, когда собиралась родня в пятидесятые годы, когда Люба терпеть не могла эти хоровые пения. А теперь все её подруги были голосистые, они с наслаждением пели. Одна песня сменяла другую.
- Давайте споём любимую песню бабы Наташи,- опять предложила Люба.
- Это какую?
- «На муромской дорожке», - проговорила сестра Вера, - мама её очень любила.
Николай запел и заплакал, как когда-то беззвучно плакал Фалалей Павлович, сотрясаясь от рыданий, то ли от умиления, то ли от мыслей о быстротечности жизни, то ли от перенесённых невзгод. Всё повторяется. Жизнь циклична.
  В следующий раз всю родню собрали на восьмидесятилетие Николая. Веруськи уже не было. Она тяжело болела, не вставала на ноги, доживала у дочери и ушла из жизни в двухтысячном году. Люба только что попыталась покормить её, посадить на диване, как она впала в полубессознательное состояние. Пришедшая врач Наталья Ивановна сказала, что она «часует». Так в народе это называлось издревле.
- Она уже ничего не слышит, нет боли, мозг не работает, работает только сердце, - объясняла она плачущей Любе.
 Николай поймал последний вздох жены, перед этим позвав:
- Вера! Вера!
- Она посмотрела на меня в последний раз! – несколько раз повторял он всем, взволнованный таинством смерти.
Николай продолжал жить у дочери, хоть несколько раз порывался уйти домой, где пьянствовал сын, но дочь и зять не отпускали, убеждая, что Сергею он лучше отсюда может помочь, сохранив своё здоровье.
Уже два года человечество проживало в 21-ом веке, Россия теперь «строила» оголтелый капитализм. От прежних праздников и святынь осталось уважение к ветеранам и празднование Дня Победы. Николай получал хорошую пенсию, которая каждый год повышалась, стоял в очереди на машину. Губернатор области, бывший коммунист, теперь вступивший в правящую партию «Единая Россия», награждал ветеранов войны отечественными машинами  «Ока», сохранял многие льготы ветеранам войн и ветеранам труда.
После потрясений перестройки, революции, пусть без гражданской войны, но вызвавшей резкое обнищание народа и интеллигенции, житейское море вновь успокаивалось, жизнь становилась стабильной. Богатые богатели, средний класс стремился хоть не к богатству, но к благополучию, жил на ссуды, кредиты, покупались квартиры, машины. Цены росли, у работников угольной промышленности и у бюджетников слегка повышались зарплаты. Жизнь продолжалась уже в новом веке. Впереди не было ничего заманчивого. Жили сегодняшним днём.
 Приехали опять из Новокузнецка сестра Вера, племянницы Валя и Людмила, племянник Борис с женой, рядом были сын, дочь и зять, два внука Александр и Павел, внучка Елена, внучатая племянница Катя.  Родился уже правнук Даниил Александрович Брыкин, продолжатель фамилии. А Павел осуществил детскую мечту Николая – рисовать. Он учился в академии искусств и культуры на факультете художественного дизайна.
 
- Теперь ты у нас старший, - говорила Вера брату, - собираешь нас всех. Столько перенёс: войну, болезни, операции. Дай Бог тебе здоровья! Живи долго!
А Люба прочитала стихи, посвящённые отцу:
Ты наш старейшина, семьи творец
И собиратель Брыкинского рода,
Единственный в родне прошёл войну,
И, может, жизнь ты прожил не одну,
За многих, кто не встретил ту весну
Победного и памятного года!

На фоторафии двоюродные братья Брыкины (Дрыгины) Николай Фалалеевич и Павел Иванович с жёнами. Между ними внук Павлик.