Черный ворон

Действующие лица:
-Живой,
-Кобзон
-1 Боец
-2  Боец
Тёмная сцена. Пушка освещает центр авансцены. Звучит музыка.  На сцену медленно выходит мужчина. Он мрачный и усталый. Это «Живой». Он садится на освещённое место и поёт:
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой!
     Живой: - Нет, петь  всё-таки не моё, нет  у меня к этому таланта, это не то, что вот… А хотя, в чём у меня талант?.. Нет! Есть один – жить! Выживать! Я один выжил там, где погибли сотни. Все называют это счастьем, а, по-моему, это проклятье. Ну, разве жить – это ходить, дышать, видеть… чувствовать? Да, чувствовать, только не просто чувствовать, там, холодное, горячее, а чувствовать жизнь!
В своей жизни я встречал только одного человека, действительно чувствовавшего жизнь. Наш ротный. Он был настоящий человек с большой буквы, действительно живой. Мы между собой его Кобзоном называли. Даже не знаю, откуда это пошло, кто придумал. Чёрт его знает.  Но  вот почему  Кобзон - это было понятно. Как он пел.…  Причём пел не просто дребедень всякую, на которую мы на гражданке были подсажены, а вот такие народные песни. До этого мы о них и понятия толком не имели, не то, что бы там любили. А там, сидели, разинув рты… и как будто подымались над суровой действительностью, выше гор, прямо в синее небо к чему-то…
Включается свет, в центре сцены сидят Кобзон и несколько бойцов.
    1 боец: -                ,спойте чё-нибудь.   
    Кобзон: - Спеть, а чё же спеть – то?
    2 боец: - Да без разницы.
    1 боец:- А вот эту, «Ой, там на гори»…
    Кобзон: - Ааа, хм… (поёт)

Ой там на горі, ой там на крутій,
Ой там сиділо пара голубів. (2)

Вони сиділи, парувалися,
Сизими крильми обнімалися. (2)

Де взявся стрілець, стрілець-молодець
Й убив-розлучив пару голубів (2)

Він голуба вбив, голубку зловив,
Приніс додому, пустив додолу (2)

Насипав їй пшінця, аж до колінця,
Налив водиці аж до крилиці (2)

Голубка не їсть, голубка не п'є,
Та все на круту гору плакати іде. (2)

Голубко моя, сизокрилая,
Чого ж ти такая клопiтливая? (2)

Єсть у мене сім пар голубів –
Літай, вибирай. Може там є і твій?» (2)

«Я й ходила, й вибирала,
А нема такого, як я втеряла… (2)

Свет гаснет. Сидящие уходят.
      Живой: - Может, всё дело было в обстановке, царившей вокруг? Война ведь, как - никак, переживаешь, нервничаешь, да ещё и тоска по родине. Может и так. Но я думаю, всё дело в нём…
Слышны выстрелы. Живой  подымается и убегает за кулисы. Звучит музыка. Зажигается свет. На сцену выбегает Кобзон, на плече у него раненый Живой. Навстречу им выходят трое воинов с автоматами. Кобзон останавливается, медленно опускает на землю Живого  и автомат, затем  подымается, подняв руки. Один из воинов медленно подходит к нему и бьёт по лицу прикладом. Тот падает. Воин уходит назад. Музыка останавливается.
Воины оживлённо что-то обсуждают. Кобзон подымается на колени и  дрожащим голосом начинает петь:
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?

Тут один из воинов подходит к нему и стреляет. Кобзон  падает. Гаснет свет.  Он продолжает петь, нормальным голосом:
    
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой!

Живой  подымается и  выходит на освещённое место:
      Живой: - Я выжил, а он погиб. Но вот жил ли я по-настоящему? Не уверен. А он? Да, однозначно  да! Ну вот, как я живу: c утра на работу, вечером с работы, дома хлопоты какие-то непонятные, вечер у телевизора!  На следующий день то же самое. На выходных, правда, бывают выезды на природу, но, хоть убей, я, как ни стараюсь, не могу увидеть в ней хоть десятую часть того прекрасного, что видел он. Для него каждая минута, каждый миг были прекрасны. Он с упоением встречал рассвет и  закат, слушал дождь, мог просто сидеть и смотреть на окружавшую его действительность. А как он любил родину…Особенно свой хутор…. Как  его… Ладно! С его слов казалось, что это просто рай на земле. Там всё, ну просто всё было чуть ли не святым. Я мечтал, что, если вернусь живым, обязательно отправлюсь к нему в гости. Пересеку границу между раем и землёй, пусть условную, но всё же. Так я мечтал тогда. А сейчас даже названия не помню. Но я жив, жив, жив….  А он нет  (Поёт)
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой!

Выходит Кобзон и поёт дальше:
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой!

Что ты когти распускаешь
Над моею головой?
Иль добычу себе чаешь,
Черный ворон, я не твой!

Завяжу смертельну рану
Подаренным мне платком,
А потом с тобой я стану
Говорить все об одном.

Полети в мою сторонку,
Скажи маменьке моей,
Ты скажи моей любезной,
Что за Родину я пал.

Отнеси платок кровавый
Милой любушке моей.
Ты скажи – она свободна,
Я женился на другой.

Взял невесту тиху-скромну
В чистом поле под кустом,
Обвенчальна была сваха –
Сабля вострая моя.

Калена стрела венчала
Среди битвы роковой.
Вижу смерть моя приходит –
Черный ворон, весь я твой!

Садится.
     Живой: - …Чёрный ворон, весь я твой… В Гайках. (Резко подымается.)  Гайкы! Гайкы! Точно, Гайкы! (Убегает.) Гайкы!