Гл. 2. Встреча старых знакомых

Гл.2. Встреча старых знакомых.

- Я сидел на ветке фруктового дерева, плоды которого так любят есть местные жители, - начал свой рассказ мой разговорившийся комариный собеседник. - Грелся и блаженствовал под тёплыми лучами Полярной звезды.  На той планете она исполняет роль доброго солнца. Когда это, слышу знакомое пение. Ба, мир как тесен! Точнее, вселенная-матушка!
Вовка Пофигей Моцарт, собственной персоной! Мордочка, понятное дело, другая и плоть иная, но душа-то его, - Вовки Моцарта! Поёт, паршивец, как всегда, жизни радуется. Везёт же таким дурачкам-простофилям! Что ни миссия, то сплошные радости, песни и восторги. Ну, понятное дело, в конце жизни то сожгут, то отравят, то кинжал воткнут в спину, но за такое посильное мученичество они ведь и венцы от Предков Небесных получают, - ого-го, какие!
А тут, сука, опять приходится жить во зле и дерьме. Опять злобствовать, кусаться. Кого-то грызть, карать, кусать, ну и самому по башке, понятное дело, получать. А ведь изначально я тоже не был злым. Но от такой жизни паскудной, собачьей, озлишься и озвереешь. Впрочем, ты ведь всё равно не поймёшь и не посочувствуешь. Это в шкуре моей надо хоть одну такую сволочную житуху прожить, чтобы понять всю тяжесть и мерзость нашей миссии…
А он поёт, сука, хоть ты ему кол в глотку!... Щас я тебе, думаю, устрою жизнь развесёлую, любезный друг Моцарт! Нет, я конечно, рад видеть своего старинного друга в столь отдалённых от земли краях! Но хозяин Люци уже опять лютует и требует очередную каплю горячей и опьяняющей крови таких вот добрых и жизнерадостных придурков, как Вовка Моцарт. Очень уж сладка и целебна у них кровь.
Вовка, между тем, перестал петь, сорвал с дерева плод и начал его с таким блаженством уминать, что мне завидно стало. Ну почему, блин, я балдею больше всего не от песен, добрых поступков или поедания таких вот вкусных плодов? А балдею-то я больше всего, когда кусаю и пью кровь таких типов как ты или Моцарт. Хотя я, по сути, лишь исполнитель. Основная-то благодать от выпитой мною капли чужой крови идёт моему злобному и ненасытному шефу – Люциферу. Будь он трижды, эт-то самое… Перевёрнут и благословен!...
В общем, подлетел я к Вовке и грызанул его сзади за оголённую часть шеи. А я-то был в той жизни не комариком невинным, а злобнейшим оводом.
Вовка от неожиданной боли чуть не подавился, но успел-таки пришлёпнуть меня.
Оглушённый, я свалился на землю. Он нагнулся надо мной. Я уж приготовился быть раздавленным его ногой, когда услышал его удивлённый голос:
        - Это ты, падре Серхио?! Прости меня великодушно! Тебя и не узнать в этой одёжке. Ну и больно же ты кусаешься, паскудник! Я, разумеется, не буду тебя давить. Но сочувствую искренне. Ох, и злая же у тебя нынче миссия!...
         Не поверишь, Александр, мне так тепло и хорошо стало от его слов, будто заглотнул новую каплю его крови и заныкал её от шефа! Хотя, это всё лишь мечты и иллюзии. Хрен ты, что спрячешь от него, на самом деле, и заныкаешь!
Вот такая была у меня встреча с общим нашим другом, Вовкой Пофигеем Моцартом. Приятная, в общем-то встреча, несмотря ни на что. Ради таких вот встреч стоит жить и кусаться. И даже быть пришлёпнутым. Правда не до смерти… Тут важно быть прощёным такой великодушной душой, как Вовка… Это помогает очищаться от зла и подниматься со дна адского вверх, к свету, прозрению и преображению…   

Продолжение следует.