Занимательная история. 11

Вообще, я человек не агрессивный. Скорей даже немного трусливый. Ну ладно, откровенное ссыкло. Суть не в этом. Ко всякого рода насилию я отношусь плохо. Особенно, когда это насилие совершается по отношению ко мне или к близким мне людям. Я помню, как моя боевая подруга потащила меня, девочку-студентку сладкую конфетку, в какую-то сомнительную компанию, которая тусовалась в не менее сомнительном заведении. Там много пили, ругались и дым стоял столбом. В итоге моя подруженция, уже не помню по какому поводу, сцепилась в битве с какой-то блондинкой боевого телосложения. Все бы ничего, картина привычная, но на помощь блондинке подоспела другая блондинка, примерно той же плотности. Я вообще за справедливость, а тут две дородные бабы лупили по чем зря мою ненаглядную подругу.
Как потом рассказывали очевидцы, я была хороша. Уже тогда я плохо переносила алкоголь, поэтому выпитая бутылка пива пробудила во мне боевого хомяка. В общем, мы с подругой отмахались. Я ни разу не горжусь этим поступком, и считаю, что даме не пристало молотить кого бы то ни было по голове с воплями: «Убьююю, ссссуку!». Но тогда я поняла, что если кому-то очень мне дорогому будет грозить опасность – меня ни что не остановить.
Поросеночкин был мне дорог как память, да и по многим другим причинам. Наверное, именно поэтому я абсолютно спокойно взяла в руку кирпич, невозмутимо подошла к Андрею, который в это время мутузил Ивана сидя у него на груди, и что есть дури шмякнула кирпичом по блондинистому затылку.
Голубоглазый как-то неестественно вывернулся, посмотрел на меня абсолютно чистым и недоуменным взором и шлепнулся на землю рядом с кровоточащим Свином. Кирпич я уронила сверху, тихонько ойкнула, и схватилась за лицо. Пока я так стояла и пыталась осознать, что же я натворила, Поросеночкин тяжело поднялся на ноги, вытер лицо тыльной стороной ладони, подошел ко мне и уставился на то, что раньше было Андреем.
- Поздравляю с первым трупом, Зинуля. Ты только особо не переживай. Это как с девственностью: только первый раз больно, потом уже как по маслу пойдет.
Короче, я сразу расскажу, что было с моим богатым внутренним миром, чтобы не засирать вам мозг мудовыми рыданиями. По начала я вообще не могла поверить в то, что произошло. Потом у меня был длительный период борьбы с собственной совестью. Я себя ненавидела, презирала, проклинала – нужное подчеркнуть. Ровно до тех самых пор, пока не узнала подробностей про Андрея. Каким он был ублюдком. Как он унижал и использовал своего бедного полоумного брата, втягивая несчастного дебилушку в свои дела. Сколько людей из-за него лишились работы, семьи, жизни. Как он сжил со свету свою бабушку – единственного родственника, которая души не чаяла во внуках, но которой не нравилось, что с 13 лет Андрюша дружит с плохими ребятами, врет и ворует деньги. В общем, очень плохой он был, да. А сколько еще мог натворить, даже страшно подумать. Да и нас он собирался убить. Отрезать нам головы и отправить в дар китайцам. Об этом всем мы узнали потом от Бориса, который на деле оказался лапой и стал нашим хорошим другом. Так что стараниями Поросеночкина и анонимного психотерапевта мне удалось справиться с чувством вины. Хотя призрак Андрея мучил меня до седых волос, приходя ко мне по ночам и дурным голосом распевать песни Юрия Шатунова.
Но это все было позже. А на тот момент мы с Поросеночкиным стоили над трупом и не очень понимали, что нам с этим телом делать. Точнее не понимала я, а вот у Ивана, как потом выяснилось, уже тогда в голове созрел план, который должен был изменить всю нашу жизнь.
Я начала потихоньку всхлипывать, а Свин опустился на колени и обшарил одежду Андрея. Он нашел ключи от машины, бумажник, телефон и рулон пластиковых пакетов явно предназначенных для наших голов. Проверка телефона дала свои плоды: оказывается, представители китайской мафии были сейчас в Москве. Они проживали в гостинице Украина и познавали прелести столичной жизни в ожидании чипа. Тогда я еще не очень понимала зачем, но Иван взял в руки дрын голубоглазого и уверенно подошел к трупу.
- То, что я сейчас сделаю, Зинаида, может тебе не понравиться. Но только если мы покажем этим засранцам, что не боимся их – они от нас на какое-то время отвалят.
С этими словами, Свин встал перед Андреем на колени и принялся пилить ему шею. В нем было столько уверенности и силы в этот момент, что я даже перестала хлюпать носом. Мне даже не было страшно в тот момент. Я почему-то знала, что все будет хорошо так или иначе. Убийство и расчленение, естественно, не самое лучшее начало какой бы то ни было истории. Но я всегда предпочитала думать, что мы с Поросеночкиным стали жертвами обстоятельств. Нас за каким то втянули в эту жуткую игру, и мы играли как умели. Точнее как получалось, потому что сложновато играть не зная правил, условий, противников и цели.
- Выдайте мне мусорный мешок, Зинаида, - учтиво попросил Иван, обтирая капли крови с лица. «Ах, какие у него мужественные руки», - подумала я.