23 живых человека

  Мне надо написать что-нибудь. Я больше не могу, я не могу чувствовать себя ничтожеством, которое даже не может открыть ворд и написать какую-нибудь ***ню.
Вот в дороге, приходит много разных идей, почти законченные рассказы, но вечно нет ничего: то негде записать, то не чем, то похуй. Каждый день, с одного конца города до другого. Каждый день три часа в жопу. Каждый день я еду в метро, полное тоже едущих куда-то людей. Они все постоянно куда-то едут, постоянно полные станции, вагоны, автобусы, маршрутки. Будто их жизнь состоит только в том, чтобы ехать куда-то. И ни разу, я еще не встречала одних и тех же людей, хотя я езжу в одно и то же время, одними и теми же маршрутами.
  И вот я еду, и хочется мне завернуться в себя, завернуться так, чтобы меня не осталось. Чтобы ни лица, ни мыслей. Чтобы просто какая-то фигура, какая-то точка, которая давит на сидение, или на пол, под которым ад. Самое страшное, это когда ты поднимаешься на эскалаторе. Три минуты сатанинского разврата. Все смотрят на тебя, раздевают, одевают, оценивают, и, кажется, будто только тебя. И ты поддаешься этим уловкам лукавого и сам начинаешь разглядывать и придумывать за них их жизни. И так каждый день. Но, пожалуй, это не самое страшное, что может произойти со мной еще по дороге, или даже внутри меня.
Часто я представляю себя, что я, наконец, написала свою книгу. Наконец. И меня читают. И никому не нравится. Потому что, когда я напишу свой рассказ и показываю своим друзьям, мало кто ссытся кипятком от восторга. Самая стандартная фраза это: «Ну, норм». Единственный человек, которому, действительно нравились мои писанины – это мама. Почему нравились? Да потому что в какой-то момент мне стало страшно показывать ей мои рассказы, я думала, что меня примут за сумасшедшую идиотку, за шизофреничку с манией преследования и вечными оскорблениями бога.
  Друзья. Нет у меня друзей. Есть люди, с которыми приятно посидеть в баре. Есть, с которыми приятно нажраться в говно. Есть, с которыми приятно поговорить в пределах интернета. Есть просто люди. И есть люди, к которым я питаю огромную благодарность. И вот чтобы как-то их объединить в одно, называешь их одним словом – друзья. Облегчаешь так сказать свою никчемную жизнь.

  Сегодня, как раз, один из тех дней. Один из тех самых обычных дней. Я проснулась и поняла, что я ничто. У меня ничего нет. Несклееные фразы, строчки, из которых я должна родить шедевр. Да! Именно ШЕДЕВР. Я же такая умная, самая крутая, да я все смогу! И пусть он будет один, зато я буду ходить с ним, держа перед собою и орать во все горло, что я писатель, вот, вот посмотрите, у меня книга есть. Это как два года назад, когда меня напечатали в журнале. Первый раз, мой рассказ напечатали в каком-то гламурном журнале, с заголовком что-то типа: «Юный писатель» или «Проба пера». Правда, из него вырвали половину написанного – так как он невмещался в разворот. Но что поделать, я и так могу, донести что-то, только что,  я до сих пор не знаю, что я хотела донести людям. Я около полугода тогда ходила и говорила всем: Я писатель, посмотрите, это мой рассказ, это я. Через полгода все прошло, я так и осталась невостребованной, и мировая слава ко мне так и не пришла.
  Мне постоянно надо делиться с кем-то своими маленькими шедеврами. Нарисовала я картину, или написала стих. Да, кстати, я же еще и художник! Так вот, мне надо сразу рассказать всем, отправить, чтобы меня похвалили, по головке погладили. Нет. Мне не нужна ваша похвала. И гладить меня не надо. Мне нужно, чтобы вы мне ответили: ну, норм. И тогда я почувствую боль, опять эту же, от ничтожества существования, боль. И тогда мне захочется кричать и доказывать, что я не признанный гений, а вы, вы простолюдины, не смыслите в искусстве! Но я не смогу. Я не смогу, потому что мой рот будет заполнен говном, которое во мне кипит, от вас. Вот в чем причина, и если я открою рот, то понятно же что произойдет, я думаю, это не стоит объяснять.
  Вот так и проходят дни, вне зависимости осень это или лето. А по выходным надо заполнять эту пустоту. И я заполняю ее телевизором с ублюдскими передачками и неинтересными фильмами, пивом, и им. Потому что ОН заполняет мою пустоту. И я не вспоминаю, что я совсем не гений, я простой человек. Я не вспоминаю, что я не писала уже около пяти или шести месяцев. Что я пустая, что во мне гуляют лишь отрывки ненаписанных диалогов. Я все заливаю это, и получается вполне пригодное для жизни на Земле тело.
Я видела как-то картинку, на которой было нарисовано одиночество и написано, что на этой Земле осталось только двадцать три живых человека, остальные лишь тени, которые играют свою роль.