Альбион. нов. ред. Гл 27. Любовь Селена

Глава 27. Любовь Селена

  История Селена была самая обыденная. Юноша хотел пожениться  на девушке. Восемнадцать лет – самый прекрасный возраст, начало чистой любви, которая должна была продлиться всю жизнь. Но родители Селена были баптисты, а Кристины – католики. Два мира, два сознания, которые соединить невозможно.
- Сынок! Она должна покаяться, креститься,  принять нашу веру, - говорил отец Селена, пресвитер местной церкви.
- Папа, да ведь она крещеная, да и каяться ей не в чем. Ведь она ангел.
- И тебе надо покаяться, и ей! Только через покаяние бог вас соединит.
- Папа, я всегда был послушен тебе, но ты требуешь невозможного. Мать Кристины каждый день в костел ходит. Она сильно верит в бога. Но она ни за что не хочет, чтобы ее дочь ходила к баптистам.
- Сынок, дьявол тебя искушает. Он делает все, чтобы удалить тебя от евангельского учения Христа.
- Папа, я от Бога не удалюсь, вот увидишь, никогда не удалюсь. Я тебе очень благодарен, что ты с детства привил веру в него.
- Тогда слушай, что тебе говорит Дух Святой. Стань на колени, молись и слушай.

Всю ночь простоял перед невидимым богом Селен. Он искал чудесного выхода из этого трудного положения. Он вслушивался в небеса, вглядывался в самую яркую звездочку на небе: но ничего не произошло. Пришло утро, и наступил обыденный серый день.
Мать Кристины была воспитательницей, а отец строителем. Хоть и пил, но всегда был веселым. Узнав, что дочь собирается замуж, обхватил голову дочери своими широкими ладонями и поцеловал в обе щеки и в лоб – так сказать, по-свойски перекрестил и благословил. Вчера Селен весело смеялся, когда Кристина ему это рассказала. Их счастье казалось таким близким. А теперь точно черное небо обрушилось на него.
 
Селен  отправился на свидание с Кристиной. Свет погас в его глазах. Девушка ждала его в том же райском парке. Юность, счастье и те же ангельские взгляды отражались от влюбленных парочек. Теперь все были счастливы, кроме него.
Кристина как мотылек летела ему навстречу.
Приблизилась, обняла за шею и поцеловала его в губы.
      - Давай сядем возле черемухи, она так прекрасно пахнет.
      Она потащила возлюбленного за руки и усадила на белую скамейку. С крыши аттракционов слетели два белых воркующих голубка. Кристина, созерцая их, восхищалась:
      - Неужели они так же красиво любят как мы?
      - Наверное, намного, намного красивее.
Девушка почувствовала странную грусть в голосе Селена, взглянула в его глаза, на которые навернулись слезы, и райская безмятежность тут же сошла с ее лица.
-Что случилось, Селен? Почему ты плачешь?
- Я люблю тебя.
- Тогда зачем слезы?
- Я тебя сильно люблю.
- Тогда…
Она вынула из сумочки платок.
- Тогда я буду вытирать каждую твою слезинку.
И девушка тоже начинала плакать. Потому что для нее это счастье было таким невероятным.
Но Селен нашел в себе силы, и выдавил из себя те слова, которые хотел сказать девушке.
- Кристина, любимая, нашей свадьбы не будет.
Платок выпал из рук девушки и напугал голубей. Они резко взметнулись в небо и закружились над парком. Кристина не хотела слушать объяснений. Она повернулась спиной к райскому парку; упершись локтями в спинку лавки,  она созерцала колючий чертополох и тихо плакала. Селен молча гладил ее по голове. Впервые в жизни он обидел ангела. Но что ему было делать? И отец, и Гриша, и весь его небесный идеал рухнули в одночасье. У него не было больше авторитетов, а только разорванная, как тонкая бумага, душа.
Селен был в тяжелейшем состоянии. А тут еще повестки с военкомата стали приходить. Иногда он не выдерживал, и звонил Кристине домой. Но всегда отвечала на звонки мать.
- Не тревожь ее. Она готовится посвятить жизнь пану богу.
- Какому богу?
- Тот, кто придет судить живых и мертвых.
Больше он ничего узнать не мог. Его душа попала в заколдованный круг. Побывав в военкомате и узнав, что его будут судить, если он срочно не пройдет призывную комиссию, Селен дошел до крайнего отчаяния.
Он поплелся за  город к известному Озеру Забвения, где многие юноши до него покончили жизнь. Государство с пониманием смотрело на это Озеро. Будущему не нужны те юноши, в чьи души закралось отчаяние. Поэтому возле прозрачного берега были выставлены плакаты: «Возродись  до идеала или погибни!»
Селен знал: возродиться в угоду приказному призыву – значит погубить свою невинную душу. Оставалось погибнуть – и пусть Бог будет ему судьей.
Прямо в брюках он вошел в воду, которая тут же помутнела – и не стало видно золотистых рыбок, которые только что доверчиво подплыли к нему. Переплыть озеро ничего не стоило. Другой берег был недалеко. Но посередине он заметил сверкающую сеть. В нее и попадали все отчаявшиеся. Выпутаться из нее вряд ли кто-то бы смог.