Дозор

Место, где в поскотине растут белые грибы, ; а в деревне их так не называли, это были дорогули или дорогие обабки, ; знали все. Но доставались грибы тому, кто первый вспоминал о них и,  никому не сказавшись, как бы случайно, сворачивал с дороги. Место было между двух полянок, совсем маленькое по площади. С сенокоса возвращались все вместе. Молодые обычно отставали от взрослых, и их возгласы доносились и до тех, кто шел впереди. Не молодая, но еще и не старая женщина Елена незаметно свернула с дороги и быстро-быстро пробежала по кустам, надеясь найти два-три дорогих обабка, вот бы и ужин на сегодня.
Только она приблизилась к тому месту, где надо зорко искать черные головки грибов, а ее окликает незнакомый человек в десятке шагов от нее: «Эй, тетка, где тут дорога?» От страха у Елены и язык отнялся, и как бежать она припустила, не помнит. Только в деревне, куда она прибежала раньше всех, и опомнилась. А, когда стали подходить люди, рассказала, как встретила в лесу беглеца. Над ней стали смеяться, шутить, чего это она делала одна в лесу, небось, небыстро убегала и успела пообниматься с мужичком-то из леса. На белом, как сметана, лице у бедняжки появились красные пятна, а сама она готова была зареветь, чтобы ей поверили. Но люди, кажется, и так ей верили, ведь беглые в наших краях летом встречались нередко. Совсем рядом, хотя точно расстояния и не знали, были Ерцевские колонии, откуда и совершали иногда побеги заключенные.
Все стали жалеть и сочувствовать Елене, когда в тот же вечер в деревне появились двое солдат с собакой. Тут уж не до шуток. Надо и свои ворота запирать покрепче. Солдаты стали расспрашивать всех, не видали ли здесь незнакомых людей, говорили, что они приехали задерживать двоих опасных беглецов. Все уже знали о встрече Елены с незнакомцем в лесу и солдат повели к ней. Испуг еще не прошел, и в дом Елена не хотела впускать, разговаривала через закрытые двери. Описать внешность она не могла, из-за кустов не разглядела, а слова много раз повторяла. Делать нечего, тетка все равно не поведет к тому месту. Тут уж настал черед действовать нам, ребятишкам, собравшимся со всей деревни вокруг вооруженных солдат да еще с собакой.
На улице уже темнело, но вся ватага дружно сопровождала солдат. Всем ведь хотелось посмотреть, как будут ловить беглецов, может, и стрелять будут, а уж как пойдет по следу грозная собака – еще интересней. Только вышли за деревню к большому ручью, за которым начинался лес, собака злобно зарычала, рванула вперед так, что проводник едва устоял на ногах и, что было силы, побежал за собакой, не выпуская из рук поводок. Другой солдат остановил нас, приказал всем стоять, а сам зарядил винтовку, стал догонять своего товарища. Тут и мы все увидели на дороге идущего человека. Но в лес он не прятался, а шел навстречу бегущим по дороге солдатам и собаке. Человек закричал, когда собака сбила его с ног, а солдаты еще не успели оттащить ее. Издалека наблюдать момент задержания неинтересно, и мы стали приближаться к солдатам. Вот видим, собака яростно рвется к незнакомцу, а второй солдат держит мужчину за руки, уже связанные за спиной. Ведут мужика по дороге, поравнялись с нами. И тут кто-то из ребят узнал мужика: «Эй, так это ведь Вася Мендаков». Тут и солдаты услышали, остановились, спрашивают у нас, действительно ли мы знаем этого человека. Тут и все мы узнали. Ведь в их деревню мы ходим в школу и мужика знаем, никакой он не беглый. А солдатам Вася рассказал, что с обеда идет по лесу, у него лошадь сорвалась с привязи, и неизвестно, куда убежала. Пошел он по своей поскотине, а оказался сам не знает где, теперь вот догадывается, куда вышел. Его развязали, стали спрашивать о встрече с Еленой. Все, как она и говорила, увидел незнакомую женщину, окликнул, хотел дорогу спросить, а она от него такого деру дала. Потом, говорит, на дорогу вышел, а в какую сторону идти – не знает. но домой сегодня он, пожалуй, не пойдет, страшновато стало, беглые где-то тут бродят.
А солдаты между тем обсуждали тактику дальнейших действий. Решили выставить дозор в предполагаемых местах перехода беглецов через большую дорогу и реку. Хорошо бы мы им помогли: развели на берегу костры и делали вид, что ловим рыбу, а как увидим незнакомых людей, кричали бы от одного костра к другому, мол, у нас клюет. Это и будет сигнал действия для солдат, которые будут не у костра, а рядом, в кустах. Так и поступили.
Всю ночь провели у костров, а клева, т.е. незнакомых людей, так и не дождались. Но, когда под самое утро почти все ребята у костров уснули, из деревни прибежала девчонка Нюрка, ее послала за солдатами мать. Беглецы все же не обошли нашу деревню и решили поискать в домах, чем бы подкормиться. Залезли в дом Нюркиной матери, которая услышала шаги в сарае и, хотя перепугалась страшно, не закричала, а следила из укромного места, что будет дальше. Беглые вошли в амбар, где продуктов никогда не водилось, а о том, что там тайный запор сделан, не знали. Дверь-то и захлопнулась, а найти доску, намертво защелкнувшую дверь, они не смогли. Сами себя и поймали. С рассветом вся деревня собралась на середине, где спиной  друг к другу на земле  лежали связанные по рукам и ногам двое беглых. Наш дозор оказался не в том месте. Но первое боевое задание мы выдержали. Больше таких случаев в деревне не было.