Потеряшка

   
   Муж привез мне из Питера четырехмесячного щеночка карликовой таксы. По документам ей полагалось называться – Овация, но я назвала её Клеопатрой, Клёпой.  Она была рыжая, с черным носом и будто бы подведенными черным карандашом большими выразительными глазами. Брюшко её было трогательно лысым и розовым , и на нем синела небольшая татуировка – клубный номер.  Клёпочка была очень боязливой – вздрагивала от громких звуков, пряталась  от незнакомых людей, забиваясь под мебель. Позже я обнаружила , что у неё вмятина на ребрах. Видимо, кто-то поддал ей ногой или прищемил в дверях…  Единственный, с кем Клёпа подружилась сразу, был наш кот Суши. В своё время он был воспитан собакой, и относился к ним, как к родным.
   Через пару месяцев Клёпа привыкла ко всем членам семьи  и пряталась только от чужих. На прогулках она старалась  держаться подальше от людей, а других собак ( вне зависимости от размера) и кошек совершенно не боялась. Мы старались, по возможности, брать её с собой в людные места, чтобы она привыкала к людям и меньше от них шарахалась
   Однажды , мы с мужем поехали за продуктами и взяли Клёпу с собой. Совершив покупки, я взяла псинку на поводок и пошла по торговой улице, пока муж в банке обналичивал чек. Клёпа жалась к моим ногам, но посматривала вокруг с любопытством. У дверей русского продуктового магазина сидел кот. Он был крупный, грязно-белый, с серыми пятнами. Его морда была вся в шрамах, один глаз полуприкрыт, уши художественно порваны.  Видно было, что этот кот закален в боях, и спуску никому не даст. Наивная Клёпа побежала к нему знакомиться. Я испугалась. Трудно себе представить, чем могло бы закончиться подобное знакомство, и рванула поводок на себя. Собачка затормозила и, вдруг, вывернулась из слегка великоватой ей шлейки. В этот момент  кот, скорчив бандитскую морду, с шипением бросился на Клеопатру, и она рванула куда глаза глядят. В панике побежала через дорогу, не глядя ни на кого и ни на что. Я устремилась за ней, лавируя между машинами и автобусами. Мы два раза обежали вокруг квартала. Я всё время звала её и совершенно охрипла,  каждый вдох врывался в легкие сотнями острых игл. К погоне подключился мальчишка лет двенадцати.
- Тетя, я её поймаю!
 Я пробежала ещё немного, и, поняв, что сейчас просто упаду на асфальт, присела на выброшенные в мусор ящики. Дыхание никак не восстанавливалось, сердце стучало о грудную клетку, руки дрожали. Я держалась, пока не подошла к машине, и  увидела мужа.
- Клепа… Клепа…
Тут  он увидел  в моих руках поводок.
- Где она?
Я рассказала, что случилось невнятно, перемежая рассказ всхлипами. Потом мы ещё походили по округе, спрашивая прохожих, не видели ли они маленькую рыженькую собачку или мальчика с собачкой на руках. Никто ничего не видел.
   Дома я легла на диван, лицом к стенке, и стала винить себя в том, что шлейка была великовата, что дернула её слишком резко, и что, вообще, потащила собаку на людную улицу. Дочка, тем временем, написала объявления с фотографией Клепы и телефонами всех членов семьи, и распечатала на принтере экземпляров так сто. Потом, мы всей семьей , вооружившись липкой лентой, поехали клеить объявления. Дочкин бойфренд  зашел в ближайший шелтер для животных, и оставил  там несколько листовок.
    Я не смогла уснуть. Всю ночь мне виделась бедная Клёпочка, раненая, замерзающая в кустах на чьем-то заднем дворе. С утра, опухшая от слез и заторможенная от недосыпа, я поехала на работу. Работа не клеилась. Около 11 раздался телефонный звонок. Звонили из шелтера.
- Нам тут таксу принесли, с татуировкой на животе № АЕ 739. Ваша?
- Моя. Я выезжаю.
   Наверное, это было одно из самых счастливых мгновений в моей жизни. С души свалился огромный невыносимый груз. Наплевав на все служебные обязанности, я накинула куртку и помчалась к машине.
 Клёпа  лежала в клетке, на подстилке, и затравлено смотрела на девушку-волонтера, которая пыталась накормить её собачьим печеньем. Я позвала
- Клёпа, Клёпочка!
Она пулей вылетела из клетки и буквально вспорхнула мне на руки. Я тут же почувствовала, что по ногам потекло что-то теплое. Это Клепа описалась от счастья. А я плакала от счастья.
- Вижу, что это Ваша собака. Она не ела и никого к себе не подпускала. Её вчера вечером мальчик поймал, хотел себе оставить, но ему мама не разрешила, и сама принесла собачку сегодня утром.
- Спасибо Вам! Огромное!!!
 Я пожертвовала 100 долларов на нужды приюта, дала бы и больше, но не было. Всё ещё всхлипывая  от полноты чувств, отвезла Клепу домой, где её радостно встретил кот, видимо тоже по ней соскучившийся.
Я больше не вожу Клепу на людные улицы без особой необходимости, а Клёпа, с годами, перестала бояться людей, хотя не стала их больше любить... Так что посторонним  гладить её не рекомендуется.