Кирпичная аномалия

–  Какая это к чертям собачьим практика! – выругался Юрченко и сердцах швырнул зубило на бетонный пол. – Долбежка сплошная!..
–  Верно-верно!.. – возмущенно согласились мы, доставая сигареты. –  Стопроцентное издевательство, а не практика!
–  И ведь не перекуришь  толком,  –  негодовал Юрченко, – сейчас  вылезет Арбайтен и занудит свое: «Опять курите?.. Давайте, работайте... Шнелле, шнелле!..».  Вот ведь  влипли!  На целых три недели влипли!..

Юрченко был  прав – с зимней производственной практикой после пятого семестра мы явно пролетели. Волею судьбы половину нашей группы направили в мытищинское управление сельского строительства. Там девчонок сразу отсекли и послали куда-то малярничать. А нас, шестерых парней, сначала аврально бросили долбить ломами основание пола для сантехнических приямков коровника, которые просто-напросто забыли сделать при бетонировании. Потом перекинули на другой объект – двухэтажное кирпичное здание совхозной конторы. И снова долбить – ниши для установки подоконных досок.

Все бы ничего, но бригадиром  поставили нелюдимого, мрачного, вечно чем-то недовольного мужика. Он в управлении возглавлял комплексную бригаду и одновременно с нашим появлением вышел на работу после больничного – то ли аппендицит, то ли ногу сломал. Видимо, бригадир не совсем еще оправился, так как ему временно поручили устранять всякие недоделки, а в подсобники дали нас. Бугор сразу взял командный тон и принялся подгонять, хотя мы и так работали ударно – не за совесть, конечно, а из-за холода. Здание отапливалось одной слабенькой тепловой пушкой, и если долго не махать молотком, можно было дать дубу! Но ему все казалось – мало.

– И это все, что вы надолбили? – ворчал он, подходя с очередной  проверкой. – Здоровенные  лбы, а работаете, как мухи моренные! Нам контору в этом квартале сдавать, времени – с гулькин нос! Давайте, быстрее, энергичнее!..

Разумеется, мы в первый же наезд деликатно намекнули бугру, чтобы шел он командовать куда подальше – например, в свою комплексную бригаду, – что, мы здесь временно – сегодня есть, завтра нет –  и, по большому счету, практику должны проходить в качестве дублера мастера, а не разнорабочих на аврале. Но бугор оказался весьма грамотным. Во-первых, он заявил, что для таких умников, мастеров не напасешься; во-вторых, недвусмысленно дал понять, что отзывы о практике будут составляться с его непосредственным участием и, если не хотим лишиться стипендии, нам следует меньше рассуждать и больше работать. Не удивительно, что на второй день совместной деятельности он получил прозвище «Арбайтен». А когда мы случайно узнали, что за долбежку  начисляется зарплата, но ее всю  оприходует бугор, желание мерзнуть стало преобладать над необходимостью долбить.

С горем пополам, отбив молотком все пальцы, понукаемые  Арбайтеном, мы закончили первый этаж и перебрались на второй. Арбайтен остался внизу – облицовывать плиткой санузлы. В обеденный перерыв он уходил; мы перекусывали на объекте – бутербродами, чаем и кофе из термосов. Без Арбайтена к работе, ясное дело, не приступали – играли в карты. Картами шлепали энергично, как молотками, чтобы не замерзнуть. Арбайтен возвращался с обеда и, не слыша стука молотков, сразу поднимался наверх – направить нас на путь истинный. Да и вообще, стоило ударам молотка прекратиться хотя бы на десять минут – появлялся Арбайтен.
 
Итак, в обеденный перерыв второго дня пребывания наверху мы резались в карты. Играли в козла – игра живая, динамичная, не требующая записей. В нее можно играть вдвоем, втроем, вчетвером и вшестером, но интересней всего втроем и вчетвером – два на два.  Мы  играли вчетвером, а так как нас было шестеро, двое ждали очереди занять место проигравшей пары. Последняя партия выдалась очень увлекательной и напряженной, но – затянулась. Вот-вот должен был появиться Арбайтен, а прерывать игру не хотелось.
 
– Что сидите, как китайские болванчики! – сгребая взятку, обратился ко мне и Юрченко Злотин. – Кто не умеет работать головой – работает руками! Проиграли – берите молотки и тупо колотите по перекрытию. Авось Арбайтен подумает, что мы уже долбим, и не полезет наверх. Глядишь – партию закончим без помех.

Мы в два молотка заколотили  по железобетонной плите – и свершилось чудо: вернувшийся Арбайтен, действительно, не полез на второй этаж, а только постоял у лестницы в раздумье. Очевидно, стук молотков услаждал  слух бугра, и он решил не беспокоить его творцов.
– Сработало! – воскликнул Злотин. – Тогда продолжим эксперимент!

И понеслось! Двое дежурных караулили у лестницы, беспрестанно колотя по перекрытию, четверо – резались в козла. Проигравшая пара меняла карты на молотки и заступала на  дежурство,  а дежурившие до них  включались в игру.  Если от карт начинало тошнить, мы  брались за ниши для подоконников. И  –  снова карты! Когда Арбайтен собирался подняться наверх, дежурные оперативно засекали его поползновения, и вся наша шестерка мгновенно оказывалась с молотками у окон. Да он, собственно, и не поднимался наверх, а только доходил до ступенек, с которых можно было окинуть взглядом пространство второго этажа. 

– Ну как, работаете? – спрашивал он обычно.
– Яволь, герр бригаденфюрер, работаем,  –  отвечал Юрченко.
– А чего без перекуров? – как-то насторожился он.
– Холодно, да и сдача объекта не за горами, поэтому работаем шнелле,  без перекуров, – успокоили мы.

Скоро карты нам надоели  так же, как и долбежка. Но отступать было поздно: на втором этаже мы сделали в пять раз меньше ниш, чем на первом, а грохота произвели на порядок больше. За такие фокусы Арбайтер мог устроить  хорошую подлянку. Ошеломить и нейтрализовать его путем возмущения законов объективной реальности представлялось единственной возможностью выкрутиться из сложившейся ситуации.

И вот перед обедом, за два-три дня до окончания практики дежурные закричали:
– Полундра!  Арбайтен идет!
Мы метнулись к рабочим местам. На этот раз бугор поднялся на второй этаж с серьезными намерениями.

– Вы что, всего шесть ниш выдолбили? Это за восемь-то дней!? – изумился Арбайтен.
– Ну да, как видишь, – согласились мы.
– А что же вы тогда делали!? – продолжал изумляться он.
– Что делали – работали! Не покладая рук, между прочим! Сам слышал, как долбили, без остановки! – перешли мы в атаку.
– Но ни хрена ведь не сделали! Почему?!
– А черт его знает – сами не поймем! Кирпич какой-то особый на этом этаже – железняк, наверно. Колотишь по нему, колотишь, а кроме искр, ничего не получается. Вот, смотри!

С этими словами Юрченко сделал несколько ударов – посыпались искры. Что-что, а искусством высекать при помощи зубила искры из кирпича на этой практике мы овладели сполна!

– Ты заказал бы перфораторы: здесь простым молотком стучать все равно, что целину лопатой поднимать! – продолжал давить Юрченко.
Арбайтен взял молоток с зубилом, ударил, но, должно быть с расстройства, попал по пальцам и крепко выругался.

– Ну вот, убедился!? Так и у нас – долбим, а толку нет! Прямо аномалия, самая настоящая кирпичная аномалия!
– Что еще за кирпичная аномалия? – переспросил  Арбайтен, тряся ушибленной рукой.
– Ну, отклонение от привычных норм. Слыхал, небось, про магнитную аномалию – там компас не работает. Или Бермудский треугольник – тоже аномалия: корабли и самолеты пропадают, – с удовольствием стали объяснять мы. – А здесь какая-то кирпичная аномалия: кирпич имеет явно завышенную прочность и не поддается долбежке!

Арбайтен не перебивал. Мы с трудом сдерживали смех: наш бугор, распознававший куда более тонкую лапшу, которую Злотин и Юрченко периодически пытались повесить ему на уши, кажется, поверил в белиберду про аномалию. У человека явно нарушилась способность восприятия причинно-следственной связи. Это – серьезно! Это потрясение, сравнимое с потрясением, которое может произойти, если солнце вдруг взойдет на западе. От таких потрясений запросто съезжает крыша. Арбайтен ничего не сказал и повернулся к лестнице.

– Слышь, бугор, не забудь про перфораторы! – крикнул Юрченко ему вслед. – С перфораторами мы тебе вмиг ниши выдолбим!
Арбайтен кивнул головой. Нам даже стало  жаль его, но недолго – пока он не скрылся в лестничном проеме.

В отзывах о практике каждому из нас, словно под копирку, написали: трудолюбив, инициативен, технически грамотен и эрудирован… А что? – правильно написали!..