Опасный рейс

               

В конце пятидесятых годов транспортные перевозки пассажиров осуществляли неуклюжие, угловатые  с жёлтым верхом и красными боками автобусы марки «ЗИЛ». Двигатель у них находился внутри салона, рядом с водителем и когда обнаруживалась неисправность, водитель откидывал капот, не сходя с водительского места, копался в двигателе, комментируя свои действия. Вот в таком автобусе мне пришлось ехать в пригородный населённый пункт. День был воскресный, люди возвращались с базара и как говорится – пассажиров в автобусе было «битком». Что-то в технике не заладилось, когда мы проехали большую часть пути. Автобус стал «чихать, кашлять» и совсем зачах,  растопырившись на малолюдной дороге вымощенной булыжником.
Водитель, закурил, сдвинув шапку на затылок, стал копаться в проводах и трубочках, что-то буркая себе под нос, а затем, мельком глянув на одного из пассажиров, сказал:
- Дед! Что везёшь!
На его вопрос отозвались двое пожилых мужчин, но он одного отсортировал:
- Да не ты, а вось той, лопоухий! Чего везёшь! Збанок?
- Да вось збанок,  жонка приказала купить, да галоши, да цукерак - подушачак для унукау…
- Ты мне тут не перечисляй, что насбирал на базаре, а покажи збанок! – оборвал его  водитель.
 – Литров пять будет?
- Хто будзе? Збанок? Не, мабыть ня будзе. Мо чатыры, мо тры, не болей…
- Ладно рассуждать, кидай свои галоши с цукерками и залезай сюда. Давай збанок! Быстрее шевелись, кулёма! Небось домой хатишь быстро, а как повернуться, так еле - еле.
Водитель схватил у нерасторопного пассажира «збанок», выплюнув через дверь окурок, выскочил из автобуса, и вскоре, побренчав чем-то сбоку автобуса, принёс наполненный бензином «збанок» и резиновую трубку.
- Што ж ты робишь? Гэты збанок для малака! Ен жа буде ванить! Мяне ж баба са свету свядзе!
- Не переживай, дед! Найдам мы табе другую бабу! Баб хапае  усякага калибра, пад любога деда!
В салоне раздался смех, и дед смутился  от всеобщего внимания.
- Дед, двигайся сюда,  бери збанок. Я щас тут прилажу шланг. Насос отказал,  и мы ему устроим питание по-своему. Надо вас довезти до места, а назад меня притянут на буксире.
Водитель приладил к карбюратору трубку, а другой конец опустил в збанок. Попробовал запустить двигатели, получилось!
- Дед! Сиди, не дёргайся и держи збанок со шлангом крепко, не урони! Ну, поехали!
Автобус вырулил на дорогу и загромыхал по булыжнику. Когда бензин в ёмкости закончился – водитель долил его, и машина опять поехала вперёд, но дед, державший тяжёлый глинчнный жбан наполненный бензином стал ныть:
- Слухай, шафёрка! У мяне руки прытамились, супынися.
- Дед, терпи. Уже немного осталось…
- Дык ручачки мае баляць, не утрымаю!
- Маучы, утрымаешь. Думаеш мне лёгка вести машину, когда одним глазом гляжу на дорогу, а другим на тебя!
- Дык я ж тут пры чым?  Ты начальник, а я пассажыр. Супынись, бо не утрымаю.
В это врем,  отвлекаясь,  водитель не заметил яму и автобус тряхнуло. Дед не удержал «збанок», уронил, а часть бензина попало  на двигатель. Бензин  от горячего двигателя интенсивно испарялся и водитель, открыв двери, крикнул, чтобы люди  поскорее выбирались. Он схватил огнетушитель и стал заливать опасное место, но остатки бензина вспыхнули. Дед замешкался, и его одежда тоже воспламенилась. Пассажиры накинулись всей толпой и потушили возгорание довольно быстро. Ожогов перепуганный дед вроде не получил, но одежда повредилась. Люди стали возмущаться случившемуся и посоветовали деду,  написать жалобу. Составили список свидетелей и меня записали туда. Дед очень уж переживал за одежду, и чувствовалось, что жалоба появится.

                *  *  *
Жалоба появилась. Когда на стол директору автобусного парка попал замусоленный почтовый конверт с наклеенными марками разного вида, достоинства, а одна из марок была довоенного времени… Стало понятно, что отправителю письма очень хотелось, чтобы оно попало к адресату. Письмо имело следующее содержание:
«Уважаемы, паважаны начальник. Вам пиша просты селянин, каторага вёз на аутобусе ваш шафёр Иван Башура. Ён налиу у мой збанок бензин, пасадзиу мяне на матор и праз шланг прымусиу лить палива у карбюратар, ци як ён там завецца ня ведаю. Гэтак аутобус рухауся. Я шафёру казау, што цяжка трымать збанок, а ен на мяне: - Маучы, засранец! Але мае старые ручки не утрымали збанок и здарыуся пажар. Мне чорт яго бяры ваш аутобус, але обгарэли галошы (з базара), куфайка (почти новая) и штаны (ащэ добрые и харошые, ад бацьки засталися, джигиналивые, таких цяперача не робяць), а збанок шафёр Иван Башура засмуродзиу паливам и жонка пабила яго аб маю галаву. Гэта усё ничога. Я бы вас не чапау, але жонка у мяне такая брыдота, што сатрэ мяне у муку,  загониць у труну. Кааб вы ведали яки у яе язык гадюшны. Яна мяне зараз усяго обгрызла, и няма больш силы трымацца. Кажа - пишы начальнику, няхай цябе усё гэтае вярнули за кошт казны. Каб яна издохла, дык для мяне ничога не патрэбна было бы. Як вы ее не адоляете прыдушыть, яким аутобусам, дык зрабеце тое, што яна просиць, бо не адчэпицца ни ад мяне ни ад вас.
Письмо жонке не паказвайце, бо дасьць!
Писау вам с Божьей помачью Хвёдар Иванавич Малаток, былы беларуски партызан, а тяперача пенсиянер на 28 рублёу, а у жонки усяго 22 рубли, дык з яе николи рубля не скубянешЬ. Такая вось матёрая свалата, па - прастому кажучы.
Директор хмуря тяжёлые «прокурорские» брови отложил  в сторону письмо и вызвал заместителя.
- Где у нас теперь Иван Башура работает?
- Отстранили мы его на три месяца от работы на линии за нарушение техники безопасности. Поставили шлагбаум на воротах открывать.
- Хорошо. А теперь прочитайте это послание, выпишите на складе новый ватник, костюм, сапоги и отвезите заявителю, да извинитесь. Всё!

                *  *  *
Через несколько дней, у выездных ворот автобусного парка появился Фёдор Иванович Молоток, с торбочкой в руках, – во всём новом: сапогах, ватнике и костюме, только заношенная солдатская шапка портила вид своей неприглядностью.
- Как трапиць к начальнику! – спросил Фёдор Иванович у стоящего спиной к нему «вратаря». Тот обернулся, и глаза их встретились…
- Ах, ты, старый пень! Ты чего  на меня накляузничал начальству? Видишь, куда меня, лучшего из нашей компании водителя поставили … ворота открывать.
- Дык я ж ни хацеу, жонка прымусила!
- Да что ты за мужик, раз жонки боишься. Трахни её как следует, что б знала! Мужик называется…
- Дык ужо, по- прауде кажучы… не трахается…
- Да по зубам! Трахальщик… Ладно, иди  туда, там начальник… Вон, директор на крыльце стоит, разговаривает с заместителем.
Фёдор Иванович опасливо приблизился к разговаривающим людям, пытливо посматривая на обоих.
- Что вы хотели?  Спросил директор у незнакомого человека и догадавшись кто перед ним, заговорил:
- Вы Фёдор Иванович! Уж извините, за досадный случай. Виновник наказан, постараемся не повторять подобного. Ещё раз прошу – извините…
-  Да ничога, усё добра! Гэтя я щыра дзякую вас за адзенне.
- Директор посмотрел на добродушного старика и сказал заместителю:
- Николай Алексеевич, будьте любезны, сходите к секретарю, у неё уже несколько месяцев хранится забытая кем-то шляпа. Владелец не объявился, вот и подарим её Фёдору Ивановичу!
Николай Алексеевич через несколько минут возвратился, снял с деда ватную, проношенную до дыр шапку и бросив её в мусорницу надел на нестриженую голову старика роскошную  велюровую шляпу. Дед опешил и, пугливо озираясь, растерянно сказал:
-  Мо ни хораша, прастому селянину, ды у капялюши щигилять? Мяне у им и не пазанюць.
- Пазнаюць, пазнаюць вас - успокоил его Николай Иванович, похлопав по ватной спине старика. Дед осмелел …
- А вы таварыш директар вазьмете вось гэта. Тут сала и пяршак, сам рабиу! – сказал растроганный вниманием дед и протянул директору торбочку.
- Нет, уважаемый, Фёдор Иванович, спасибо, но я ничего не возьму. Не положено. До свидания! – директор протянул на прощанье руку и удалился.
Иван Башура наблюдал зорким, заинтересованным  взглядом за происходящими возле крыльца событиями и когда старик приблизился к выходу Иван,  взяв его под руку,  спросил:
- Дед! У меня смена закончилась, и я тут тебя ожидаю. Торба у тебя не пустая, нужно отметить встречу, да и обновки обмыть.
- Ды я ня супроциу, але ж баба будзе сварыцца…
- А ты скажи, что с начальником пил, так она радёшенька будет.
- Мо и прауда? Але яна такая гадюка хитрая, что наурад паверыць.
- А мы сейчас попробуем. Пошли за гаражи, там у нас собственное кафе  - «Свиное рыло» называется.
- А чаму ж яно так завецца?
- Мебель бедноватая - три пенька для сиденья и один вместо стола. Под рабочее - крестьянские интересы сойдёт! – ответил Иван, усадил гостя на пенёк с солнечной стороны и снял с рядом воткнутой деревянной рогатины два гранёных стакана.
- Доставай быстрее, душа горит – торопил Иван.
 - Ты мне так в неё нагадил, дед, что не высказать…
- Дык я ж сынок не хацеу, так нарабилася…
- Ладно, не будем печалиться…
Для хороших людей после первой выпитой время остановилось… Дед расхорахорился,  и поминутно поправляя шляпу, хотел обратить внимание собеседника на свой «интеллигентный» вид. Иван, увлечённый стаканом,  задержался с комплиментом, но под конец встречи, успел…
- Дед, ты такой интересный в шляпе. Ну кА  сними, помахай. Ещё разок.  Ой, дед! Тебя на трибуну Мавзолея ставить нужно. Ты на этого дурачка похож, ну, на этого…как его, крутится на уме… Вспомнил!  На Хрющёва похож,  – просто копия, только ты с разумнейшей мордой. 
После такого комплимента дед обиделся. Взял похудевшую торбу и, пошатываясь, двинул на свободу, с чистой совестью. Всё было выпито и съедено, оставалось самое страшное – встреча с супругой.
 Иван Башура не стал его задерживать. Он глядел в спину уходящему деду и заметил, что на штанах у него, сзади, появились белые пятна.
- Дед! Отряхни задницу, а то влез в какую-то белую дрянь.
 Дед безразлично махнул рукой и ответил:
- Я не бачу. Папрабуй ты.
Иван шмаргонул рукой по костлявым контурам и  пришёл в изумление:
от штанов отваливались клочьями куски ткани, выявляя на обозрение белые кальсоны. Только теперь, до Ивана дошло, почему на пеньках в этот день никого из постоянных посетителей не было на месте – заведующий гаражами выполнил свою угрозу и облил пеньки серной кислотой, которая прожгла штаны деду. Иван цапнул себя за мягкое место. В руке оказался клок брючной ткани. Да… нет предела человеческой подлости …
- Жалко, дедовы штаны, получит он своё от бабы, - подумал он и пошёл в бытовку переодеться…

                *  *  *

Тем временем дед, направившийся к воротам - сменил направление и  приблизился к мусорнице, в которую попала шапка. К его счастью, она  не пропала, и лежала на куче бумаг и ветоши. Хозяин шапки вытащил её, отряхнул и сунул в торбочку со словами: вось добра, што засталася... Я у ёй усю партызанщыну прашоу, яна мяне жыццё выратавала, кали палицай па галаве прыкладам угасьциу… Шкода згубиць гэтакую каштоуную рэч… 
Автобус быстро докатил деда до родной деревни. Когда дед вышел, то сзади его послышалось хихиканье, а потом – громкий хохот и один из сельчан со смехом сказал:
- Дед Хвёдар! Это что, мода такая теперь, ходить с голой сракой и в шляпе?
Дед непонимающе глянул на мужика и пожал плечами.
- Аб чым ты, сынок? Не разумею.
- У тебя вся задница голая. И штаны в дырках и кальсоны.
Дед потрогал себя сзади - тело неприятно зудело и пощипывало. Только теперь он почувствовал какой-то сквозняк в штанах, но происхождение его не определил.
- Вот, нарабилася… К чаму бы гэта? – подумал дед, достал из торбы шапку, натянул на голову и прикрывая шляпой оголённый зад под смех расходившихся пассажиров заторопился домой. У калитки его ждала супруга, со свирепым лицом. Облизав готовые к словесной схватке губы она сходу заговорила:
- Дзе ты брэндал, да гэтакай пары?
Дед, заходя с подветренной стороны, чтобы не несло перегаром, уныло плёлся в «родные пинаты», как коза на бойню и проигнорировал её вопрос.
- Што хаваешь ад мяне за спиной? Капялюш? Адкуль ен? Гэта разам са штанами даюць, ци як? А чаму зад голы, мыза ты пьяная? Гэта ты агалиу, каб капялюш насиць? – сыпала вопросы жонка.
- Як гэта ты дьмухнуу у штаны, што яны ня вытрымали и у клочья? Да, пры такой силе пажывеш ащэ, напьешся маей крыви!
Но тут дед Хвёдар, собрав всю свою смелость, дал отпор жене:
- Гэта ты, у гарэлку насыпала нейкай гадасци, вот и обуглились штаны. Знаю я цябе, брыдота! Усё жыццё цярпеу, а больш не буду. Атыдзи з дароги, бо дам! Я прытамиуся,  пайду паляжу, а ты, каб не скрыпела мне тут!
Удивлённая супруга отступила и молча, отошла в сторону. Такого отпора от мужа, она не получала за всю супружескую жизнь.
- Мабыть з глузду зъехал? – подумала она и побежала стелить мужу постель. Няхай праспицца. Я з им потым разбяруся… Но, задумавшись, решила – няхай сабе и ён пакамандуе.  Ня трэба чапаць мужыка, як ён выбиуся  з прымусу… Бо дасць!