Образы одной жизни

Пришла как-то раз к одному упрямцу его Жизнь. Пришла вся, целиком. Прямо с порога заканючила:
– Помоги мне, Христа ради… Прозябаю… Совсем опустилась…

Глянул на неё упрямец. Действительно, стоит на пороге какая-то старая неряшливая баба. Непричёсанная … Неприбранная… И такая ещё чего-то просит! Возмутился упрямец. Сложил фигуру из трёх пальцев, и с возгласом «ща-а-с!» резко выбросил руку в сторону просительницы.

– Нашла дурака! – продолжил он. – С какого рожна я должен тебе помогать? За какие такие коврижки? Кто ты такая? Иди отсюда! Приведи себя в порядок, может быть, тогда и поговорим.

– Я - жизнь твоя, – тихо ответила женщина и потупила глаза.

– Ты ври, ври, да не завирайся! – возмутился упрямец. – Надо же такое придумать: она моя жизнь! Моя жизнь, думаю, иначе выглядит! Пошла вон!

Упрямец сделал пренебрежительный жест в сторону Жизни, словно хотел подвинуть её.

Ничего больше не сказала Жизнь. Сгорбилась ещё больше. Заплакала. И пошла прочь. Как была расхристанная, так и пошла. Вся ушла, целиком.

– Спасибо тебе, мил человек, – услышал в тот же момент упрямец голос. Голос шёл от дверей, в которые только что вышла Жизнь.

Смотрит, стоит в дверях миловидная особа. Всё при ней, а она сейчас как бы при нём.

– За что же мне «спасибо»? – поинтересовался упрямец, а потом, вспомнив предыдущую просительницу, добавил. –  Ты и сама прекрасно выглядишь.
 
– Ну, как же! – возразила женщина. – Без тебя, без твоих усилий я бы ещё долго в образе старухи с косой прозябала. Так что… спасибо тебе. Выручил! Никогда мне так хорошо рядом с тобой не было.

Не по себе стало упрямцу. Ничего понять не может.

- Кто ты такая? – спрашивает. – И зачем пришла?

– Не узнал, родимый, не узнал, –  улыбнулась женщина. – Я – Смерть твоя. Жизнь-то ты прогнал. Так что одна я у тебя осталась. Я у тебя… Ты у меня…

Понял упрямец свою ошибку... Да, что толку! Поздно было что-либо менять: подхватила его Смерть под руку,  да и повела с собой.

А его Жизнь в это время уходила в  другую сторону. Как была расхристанная, так и шла в привычном для себя и других виде.