Темная сторона - одиночество. Глава 1

Глава 1.

1. 3 мая 2011 г. 15:27.

  Как сладок вкус первого убийства. И как горько с другой стороны. Словно раскусываешь таблетку со сладкой оболочкой. По началу, вкус приятен, ты тянешь этот момент, а потом случайно приминаешь зубами белую капсулу, и  наружу выплескивается горечь, противная горечь. Горько до такой степени, что хочется прополоскать рот, а нельзя. И изо всех сил ты сглатываешь мерзкие остатки. Чувствуешь, как порошок остается на гландах, глотке и попадает в желудок, где ему суждено раствориться и по кровеносным сосудам наполнить все частички твоего тела. Чтобы убрать остатки неприятного вкуса ты зажевываешь мятную жвачку. Или запиваешь сладким чаем. Но убийство – это таблетка, вкус которой ты будешь чувствовать вечно, до скончания своих дней и если загробный мир все-таки существует, то и там тебе не будет покоя.
  Частички, несущиеся по кровеносным сосудам, не будут убивать боль, они будут поражать мозг, словно вирус, убивать нервные клетки и уже никакое другое лекарство не поможет от этой бомбы с часовым механизмом, таймер которой показывает, сколько тебе осталось жить.
  Он убил человека, совершил преступление, даже более того, он убил представителя закона, который пришел, чтобы задержать его. Почему он это сделал? Наверное, другого выхода не существовало. Да нет, выход есть всегда, но что делать, если не видишь его? «Черт! Так много вопросов».
Он задумался: «Я еще так мало сделал, так мало прожил. А что если это конец? Опять вопросы… Я ведь по-настоящему еще даже не любил. Я ведь еще по-настоящему не пожил. Что есть жизнь, если я не смог почувствовать  свежего запаха настоящей свободы, если я еще не покорил ни одной природной вершины, а ведь в детстве я так об этом грезил.
Детские мечты. Если бы только можно было представить тогда, кем я буду, что я буду делать, о чем я буду говорить». Он усмехнулся, и поток нескончаемых мыслей вновь обрушился на него: «Дети. Я ведь еще даже не думал о них. Никогда не представлял себе, что я буду отцом, что буду держать на руках маленькие частички, свое прямое продолжение, что-то свое родное, не родительское, а именно свое». Он представил себе, как гуляет с сыном в центральном городском парке. Сидит на лавочке, смотря в метры вперед, где его надежда, на то, что этот мир станет  лучше и добрее, ведь для него с появлением ребенка мир бы изменился, открылись бы двери в красочный, несказанно счастливый уголок Земли, играет вместе с другими детьми. «Да и хороший ли из меня выйдет отец, после того, что я совершил. Будет ли мне чему учить моего ребенка? Смогу ли я его воспитать так, как хотел бы? Опять вопросы…» 
  Что же еще ему оставалось делать, когда в его квартиру вошел человек, который нарушил бы все его планы на жизнь. Жизнь, к которой он так стремился. Жизнь, которой он так жаждал. Все то, к чему он стремился, оказалось в руках человека в серой форме и с кобурой на боку. И если бы он не сопротивлялся, если бы в момент задержания он не вытащил из кобуры тот злосчастный пистолет и не выстрелил в хозяина оружия. Сейчас он бы не сидел в «Убежище», тяжело дыша и прокручивая вновь и вновь этот момент в своей, ноющей от головной боли, голове.
Надо бросать курить. Поймал он себя на это мысли. Иначе, в следующий раз ему уже будет не убежать. Благо в этот раз напарник полицейского остался на улице, видимо сторожил выход и у него было пару секунд, на то, чтобы выскочить из окна, выходящего на противоположную сторону от двери и бежать, бежать и еще раз бежать, петляя между домами, перепрыгивая через заборы, ловя на себе удивленные взгляды прохожих и яростный лай бездомных собак.
Погони за ним не было, чему он удивился. Но он все равно бежал, шарахаясь каждой тени и каждого намека на опасность. Никогда в жизни он еще так не бегал, даже когда, будучи подростком, занимался легкой атлетикой и выиграл свой единственный турнир, он бежал медленнее. Все правильно, он ведь бежал не за медаль, не за жалкий кусок бумаги, называемый грамотой, не за денежное вознаграждение в не менее жалкие 200 рублей, не за поцелуй Аленки, которая ему тогда так нравилась. Он бежал за свою жизнь, за свою свободу. То за что он боролся, сейчас коснулось и его. Теперь он понимал,   что такое свобода. Как она необходима и как она важна для каждого человека.

2. 20 сентября 2010 г. 22:50.

- Ты идешь?
- Да погоди ты, дай собраться.
- Вечно ты копаешься, и тратишь свое и мое время. А время – это деньги. А деньги это жизнь. И к тому же нас уже, наверное, заждались, а нам еще идти сколько.
- Достал ныть. Все успеется. Знаешь поговорку: «Не торопись, а то успеешь!».
Парень в ответ на это лишь скривил улыбку и покачал головой:
- Говорил же я тебе, хватит всякую белиберду читать. Начитаешься всяких философов, потом цитируешь их. А я вот человек простой, наукам не обучен. Нет, меня конечно в школе пытались заставить, но я упорный, сказал нет – значит, нет!
- Оно и заметно, - засмеялся Валентин, - подтупливаешь ты моментами. И вообще, к твоему сведению, философия – мать всех наук! С ней спорить глупо.
- Это почему же глупо? Здравый смысл и трезвый мозг способны на многое.
- Ну, умным людям, конечно, есть резон высказывать свое мнение, но явно не тебе. Знаешь почему? У тебя ведь ни здравого смысла, ни трезвого мозга. Эх,… друг мой, как были вы дураком, таковым и останетесь. Это я не в обиду, но ты, правда, моментами такие фортеля выдаешь, что за голову хватаешься.
Антон скрестил руки на груди, обвалился на стену и, положив одну ногу на другую, произнес:
- Провоцируешь меня, значит?
- Больно ты мне сдался. – Рассмеялся Валентин, зашнуровывая последний ботинок. Он по привычке, доставшейся ему от отца, провел пару раз щеткой по берцам, накинул куртку, и они с его другом Антоном двинулись в путь. Ночь предстояла длинная.
Валентин волновался, все ли будет хорошо. Ведь «бомбить » город он шел впервые. Но он брал во внимание то, что идея эта принадлежала ему, и чувство некоего лидерства в данной ситуации придавало ему немного спокойствия, наравне с ответственностью.
 Он старался вести себя спокойно. Но все равно его волнение проскальзывало. Всегда когда волновался, Валентин щелкал зубами, и это и выдало его и в этот раз.
- О, мистер невозмутимость волнуется. – С явной насмешкой произнес Антон.
- Все нормально. Прохладно сегодня, а я для бега легко оделся. - Попытался оправдаться Валентин.
- Да ладно тебе, я же понимаю. Самого иногда дрожь пробивает, хотя может это и вправду холод. Сколько сегодня градусов, не смотрел?
- Днем немного ниже нуля было, сейчас холоднее и ветер поднялся.
- Ну, ничего, мы же мужики, Валюха, верно я говорю? - Подбадривающим голосом произнес Антон, хлопнув друга по лопатке. Хлопок больше был похож на удар, поэтому Валя слегка накренился корпусом вперед. Увидев это, Антон иронично добавил. – Нда. Похоже все же на твой счет я с мужиком ошибся. Когда последний раз спортом то занимался, философ?
- Ты бы мне еще по яйцам так хлопнул, спортсмен. – Сказал Валентин и рассмеялся.
- Ну, это, друг, уже не по моей части. Надо будет, ты и сам себе похлопаешь.
- Что мне с моими… делать я сам решу без посторонних, или у тебя есть предложения? Ты смотри, я за тобой подобное давно замечаю. Не по-дался ли ты в «голубые войска», мой друг?
- Но…но… сам знаешь как я к подобным отношусь: по мне если ты мужик, то и будь мужиком, а то напялят наряды бабские на себя, а от них потом всякая нечисть вроде СПИДа и идет.
- Ты серьезно веришь в эти сказки про СПИД? – Непонимающе окинул друга Валя.
- Нет, я, конечно, не отрицаю, что его нет, но и его наличие тоже отрицать не могу. Я же сам не видел его.
- В том то и дело, что его никто не видел, не нюхал и за завтраком не употреблял, но все верят, что он есть, и лекарства для него изобретают, тратя при этом огромные деньги и запугивая людей . Ладно, оставим наш научный дискусс до лучших времен, я музыку послушаю.
Валя вставил наушники и погрузился в мир музыки. Она расслабляла и делала злее одновременно. Оппозиционные тексты рождали в голове яркие образы. Вот герой яростно кричит на строй окруживших сотрудников полиции и в другой момент кидает в них «Коктейль Молотова». Стражей порядка охватывает пламя. Они кидаются и на асфальт, стараясь затушить пламя, другие помогают им этом. Герой смеется и достает вторую бутылку, но кинуть ее не успевает, раздается выстрел. Он чувствует, как в груди зажглось пламя, подобное тому, какое минуту назад вылетело из его рук и охватило собой противников, и, падая, на грязный от следов шин и человеческих плевков асфальт умирает. Умирает во имя свободы. Звучит последняя строчка песни: «…Я умираю, чтобы свет правды сжег этот гребанный мир».

3.

Федор, или среди друзей Фрэнк до совершеннолетия жил с отцом, так как мать погибла про рождении сына. Отец не очень хорошо относился к сыну, как говорил Фрэнк, он часто упрекал его за смерть матери, как будто он мог что-то с этим поделать, что-то изменить. И поэтому свои дни рождения он не справлял, считая, что праздновать смерть человека давшего ему жизнь было бы неуважением ни к себе, ни к матери и уж тем более не собирался делать этого отец. В какое-то время отношения их достигли точки кипения. Отец стал сильно пить, не приходить домой неделями и совершенно забыл про сына. Фрэнку, не смотря ни на что, тяжело было это видеть. Да и у него самого был сложный период в жизни. На днях он узнал, что его любимая девушка, та, которой он собирался делать предложение, изменяет ему. Парень не мог этого выдержать. Он не мог, как его отец заливать горе алкоголем, он считал себя выше этого, а может просто не хотел быть похожим на него. Часто думал о суициде, но счел это еще более глупым и отвратительным, чем пьянство и сразу отбросил подобные мысли. Он даже ни разу не плакал. Обида, грусть, горечь и печаль копились в нем не выплескиваясь наружу. До поры Фрэнк, несмотря на привлекательную внешность, на появление первых признаков спортивного накачанного тела не находил интереса со стороны сверстников, да он его и не сильно искал. Ему вполне было уютно и одному.
Приходя домой из школы, он отправлялся работать, где тоже лишний раз старался не произносить ни слова и не показывать своих эмоций. Приходя ближе к полуночи с работы, он садился за книги. Нет, он готовился не к школьным предметам, он изучал то, что ему было интересно: историю, политику, социологию, психологию, экономику. Он считал, что без этих знаний ему будет не выжить в будущем.
В один из вечеров его отец вновь пришел пьяным. Фрэнк был на кухне и готовил себе ужин, когда отец, шатаясь из стороны в сторону, ввалился туда. Заплетающимся от безмерного количества дешевого пойла, которое он потреблял литрами, языком он вновь стал донимать сына. Кричал, оскорблял и проклинал Федора, как только можно. Сын молчал, он уже привык к этому и не обращал на это внимания, со спокойным видом обжаривая картофель с овощами. Отец, так и не дождавшись продолжения конфликта, старался всячески провоцировать сына, но Фрэнк держался, все также молча и насвистывая мелодию группы «Поколение гламура» себе под нос, продолжал готовить ужин. Пьяный папаша не вытерпел этого: еле поднявшись, скрипя зубами, он подошел к сыну. Трясущейся рукой развернул сына и взглянул ему в лицо. Там он увидел лишь безразличие. «Ты жалок!» - произнес Фрэнк. Отец рас-свирепел, замахнулся и ударил своего ребенка. Скорее не от силы удара, а от неожиданности Федор упал. Его терпение вышло, он грозно глянул на того, кого секунды назад хоть чуть-чуть, но все-таки считал своим отцом и обомлел, по глазам отца бежали слезы. Он здоровый сорокапятилетний мужик плакал. Плакал как маленький ребенок. В тот миг он понял, что вины Федора в смерти жены нет, что не было, еще тогда, в том маленьком комочке жизни ни желания, ни возможности убить того, благодаря кому он появился на свет. Странно, но эта мысль пришла к нему неожиданно и впервые за почти 18 лет с появления Федора, как, же он раньше не догадался. Отец еще раз пристально взглянул на сына. «Это же мой сын». – Подумал он. – «Как я мог так с ним поступать? Как он мог это терпеть? Он прав, я жалок. Жалок, потому что не смог подарить ребенку счастливого детства, не смог согреть его своим теплом, которого ему не хватало от матери. Какое же я ничтожество!»
Он захотел обнять сына, почувствовать его, но не мог себе даже представить, как это сделать. Федор, который все время казался ему чужим, вмиг оказался самым родным и желанным. Он понял, что это и был его смысл жизни – вырастить сына, но вместо счастья, он – пятидесятидвухлетний алкаш, не подарил ему ничего кроме страданий. Он заплакал еще больше, Федор, лишь с ненавистью смотрел ему прямо в глаза, но в какой-то миг, где-то глубоко кольнуло, наверное, это и был тот самый внутренний мешочек, в который Федор откладывал все свои обиды. Где-то в самом его низу, проскользнула искра, и сухие соломенные остатки прожитых дней вспыхнули, и это отразилось в его глазах. Это было настоящее пламя, но пламя не пожирающее, а согревающее, то которого так не хватало. Отец и сын поняли, чего им не хватало, поняли друг друга, но все-таки стояли на месте не в силах что-либо сделать. В глазах одного горел огонь, в глазах другого плавилась ледяная кромка озера бездушия.
Отец сломался первый, он отшатнулся, едва не упав. Оперся локтем на стол и еще раз пристально посмотрел в глаза сыну. «Прости…» - Вырвалось из его рта, сухие губы с трудом произнесли эти слова. Он еще никогда не просил прощения не у кого. Встав уверенно на ноги, отец выбежал из квартиры. Фрэнк так и остался стоять на месте.
Больше месяца отец не появлялся дома. Фрэнк не знал, что с ним, но впервые он не желал худшего. За пару недель до своего восемнадцатилетия Фрэнк узнал, от зашедшей к нему женщины из службы опеки, что отца нашли мертвым, причина смерти  - обморожение – он уснул пьяным на улице. Парень не знал, как этому отнестись, с одной стороны ему было безразлична смерть отца, с другой стороны, ему было его жаль.
Федор опознал тело и устроил тихие похороны, на которых был лишь он и пара далеких родственников. Пока все утрясалось, ему исполнилось 18 лет и опекунства уже не требовалось. Да и смысла в этом не было. Он уже 4 года как сам себя обеспечивал, каждый день, возвращаясь поскорей домой из школы, а позже из университета, бегом обедал и бежал на работу. Работал он помощником у одного из старых отцовских (и забытых им) знакомых в автомастерской. Работа была тяжелая, но и хозяин не обижал деньгами. В общем, хватало не только на жизнь, но и на одежду, современный телефон и ноутбук, плюс еще плата за квартиру.

4. 3 мая 2011 г. 16.03.

Света опять не было. Что-то часто его стали в последнее время выключать. Значит, предстоит остаток дня провести в темноте. Тихо, пусто, молчаливо. Только надоедливый голос в голове постоянно тревожит, подобно комариному зуду, который посреди ночи мешает спать. Только этот мешает думать, мешает обрести спокойствие.
Валентин достал телефон, вынул свою сим-карту и бросил в сторону. Раздвинул шторы, внимательно оглядел всю улицу. Во дворе было спокойно. Местные пенсионеры перетирали последние сплетни, пока их внуки играли на площадке. Вот она беззаботная жизнь, следи себе за детьми, раз в месяц с матерками отстаивай нескончаемую очередь, чтобы получить гроши, называемые пенсией. Валя не относился плохо к пенсионерам, не считал их бесполезными членами общества, даже, наоборот, в какой-то мере боролся за их права. Считал, что жить они должны лучше, чем живут сейчас, понимая, что по сути деньги на их содержание идут из налогов работающего населения и что в данном случае не стоит переходить тонкую грань доброжелательности и реальности сущего.
В тумбе возле окна Валя нашел «левые» симки и взял себе одну. Пользоваться своей, сейчас было глупо. А этих было пруд пруди. Они частенько оформляли их на выдуманные имена у подростков-промоутеров на вокзале. Для них это был лучший вариант связи друг с другом, во время мероприятий и чрезвычайных ситуаций, на вроде той, которая сложилась сейчас. Не для этого ли созданы подобные места? Парень ловкими движениями вставил ее себе в телефон и набрал Фрэнка. Он не отвечал, видимо был сильно занят или попросту не слышал. Скорее второе. Тогда он набрал Антона. Гудки все шли, а друг так и не отвечал и когда Валя уже хотел сбросить вызов, в трубке послышался знакомый голос. Валентин был нескончаемо рад слышать сейчас друга. Его голос согревал внутреннее беспокойство, оставляя шанс и надежду, даже скорее веру в лучшее. Наверно так маленький дети реагируют на голос матери, когда им страшно. Валя вспомнил свое детство, как будучи в пятилетнем возрасте ушиб ногу при езде на велосипеде и как при этом облегчали боль слова матери, и ее легкое дуновение на больное место. Раньше это помогало лучше всяких лекарств.
Валентин настолько погрузился в свои мысли, что Антон уже негодо-вал на другой стороне:
- Еще раз сюда позвонишь…
- Антоха, это Валя. – Он вовремя перебил друга, иначе далее последовали бы угрозы вроде: «еще раз сюда позвонишь, следующие пару лет будешь звонить только ближайшим родственникам с того света, и то если там сеть ловит». Это было в его духе.
- Что молчишь то тогда?
- Ты где сейчас?
- Домой только с универа вернулся. Обедать собираюсь. Какого хрена пары прогуливаешь, итак в том семестре на грани отчисления был?
- Как можно скорее приезжай в «Убежище» и за Фрэнком заскочи, я ему дозвониться не могу.
- Что-то случилось? С тобой? С Яной?
- Все нормально с ней. У меня проблемы. Приедешь, все скажу. Сейчас еще Яне позвоню. Все до встречи.
- Ну давай, чувак. – Последовали гудки. Последние слова Антон произнес уже серьезным голосом. Антона насторожили слова Вали, не часто у того бывали проблемы, которые требовали срочности. Обычно он всегда решал все сам, живя по принципу «Ты кашу заварил – тебе и расхлебывать». Поэтому любящему пошутить Антону стало не до веселья.
Раздался стук в дверь. Валентина передернуло. Он замер, дыхание участилось, пульс в голове забился с бешеной скоростью. Появился страх. В голове уже созревали планы, как быстро сделать ноги, в случае если его так быстро нашли люди в форме. Раздался еще один стук, уже громче, видимо стоящему за дверью надоело ждать. Парень тихими шагами подошел к двери. Как назло глазка в дверях у Фрэнка не было. Сколько раз он просил хозяина квартиры сделать его. Последовал еще один стук.
- Кто там? – Неловко и неуверенно произнес Валя.
- Фрэнк открывай, это Яна – незамедлительно послышался ответ.
- Сейчас.
Валя открыл дверь. На пороге действительно стояла она. Девушка, увидев испуганный взгляд парня, сразу поняла, что что-то не ладно.
- Что случилось Валя? – с тревогой в голосе произнесла девушка.

5.

На сцену вышла местная рок-группа «Поколение гламура». Это были четыре парня и одна девушка. Они быстро взяли свои инструменты. Девушка проверила свой микрофон: «Раз – раз». Звук прошел по всему залу, жаждущему треша и отрыва. Впервые «Поколение гламура» выступали перед такой большой публикой и, как и подобает начинающим музыкантам, немного волновались перед началом
Грянули четыре барабанных удара, и звук мощных гитарных аккордов волной врезался в толпу. Зал как по команде запрыгал и закачал головами в ритм барабанных ударов и гитарного драйва. Девушка начала петь. Пела он великолепно – мелодично и пронзительно. Местные знатоки музыки пророчили ей с таким голосом большое будущее на рок-сцене. Часть публики перестала отрываться, заслушавшись мелодичным пением. Девушки с завистью смотрели на вокалистку: симпатичную, стройную, да и еще с таким завидным голосом. Парни, сквозь свои густые и длинные волосы, в своем воображении рисовали интимные картины, застыв на месте и прекратив двигаться, то ли от раздумий, то ли от мешающего свободному движению затруднению в штанах.
Концерт прошел на «ура!» Участники группы остались довольны не менее пришедших и сидя, в своей комнатке в подвале помещения, возбуж-денно делились друг с другом полученными эмоциями.
- Яна, нет слов. Ты богиня! – воскликнул один из гитаристов, которого, не смотря на обильное количество волосяного покрова на голове, все почему-то звали «Лысый».
- Ой, спасибочки! Вы тоже большие молодцы парни. Я еще ни разу не видела, чтобы публика так провожала нас со сцены. Мы сделали большой прорыв за последнее время. Так и будем продолжать. Правда мне кажется, под конец мой голос часто срывался и не попадал.
- Не переживай. Пьяная публика, думаю, этого не заметила. Да и мы пару раз лажанули, никто от этого не застрахован. Заметил, что новый альбом пришелся по вкусу слушателям больше чем прошлый, - Он встал из своего кресла, символично поднял вверх бутылку с пивом и произнес, - Спасибо Максу за тексты и Че за музыку.
Коллектив поддержал слова гитариста, и подобным образом подняв вверх бутылки с напитками, громко и громогласно выкрикнул «За нас!»
Особый шарм или даже точнее сказать изюминку их коллективу придавала вокалистка Яна. Она смотрелась очень колоритно в компании четырех высоких, крупных телосложением парней. Девушка была небольшого роста, хрупкого телосложения с блестящими длинными черными волосами. Стиль ее одежды тоже был очень удивителен – она любила носить светлые джинсовые бриджи и старые, оставшиеся еще с советских времен мамины блузки и ушитые под нее отцовские рубашки. Удивительно, но подобные вещи до сих пор сохраняли свой цвет и прочность. На ногах она носила так возлюбленные нынешней молодежью кеды, но и они отличались от прочих.
Яна пришла в группу не с самого момента ее основания. Раньше в ней пела другая девушка, но после одного из часто случавшихся конфликтов, она решила сменить группу, и ушла в другую, где к слову, из-за своего стервозного характера, так ничего и не добилась. На замену ей басс-гитарист Макс предложил свою знакомую Яну. Девушка сразу понравилась всем ее участникам и не только за превосходные внешние данные, но и дружелюбный, добрый характер, который противоположно отличался от характера ее предшественницы.
В группе Яна познакомилась с Антоном, одним из двух гитаристов, который и привел ее в движение.

6. 3 мая 2011 г. 16:32.

Яна с опаской посмотрела на Валентина и переступила через порог. Легким движением расстегнула молнию на новой кожаной куртке, изящно сняла ее и закинула на крючок. Парень на мгновение замер, так красиво она делала эти простые движения. Так прекрасно было ее тело. Небольшая, но красивая грудь маняще вырисовывалась на футболке. Темные шелковистые волосы переливались бликами от солнца, чьи лучи попадали с кухонного окна. Милое лицо, даже сейчас напряженное от неизвестности, потрясало воображение. Способен ли человек на создание такого произведения искусства. Нет, такой шедевр мог быть создан только какими-то неизвестными высшими силами, чтобы серое, угрюмое и уродское человечество, вечно погруженное в свои мирские проблемы, омраченное пошлость и грязью, любовалось им. Чтобы видя его, оно на минуту останавливало поток бытовых мыслей и заставляло наслаждаться. Заставляло цвести деревья вокруг. Заставляло ветер, что обычно обдувает легкой летней утренней прохладой развивать волосы, подобно тому, как он развивает и заставляет покачиваться колосья пшеницы в поле. В эпоху эллинизма, это было эталоном красоты. Лучшие мастера, вдохновленные увиденным, создавали свои скульптуры и посвящали их своим богам. А сейчас такая красота порождать лишь зависть и чувство вожделения. Люди, оскверненные своими мыслями, не могут видеть это в чужих руках, они хотят обладать этим или же быть этим. Они завидуют и от этого ненавидят, они вожделеют и от этого презирают. Лишь избранным дано любоваться этим бескорыстно.  И поэтому лишь избранные имеют права смотреть на это, и лишь избранным дано, этим обладать.
- Ты что застыл? – Валентин очнулся от своих мыслей, от голоса Яны, которая все с тем же напряженным выражение лица пристально смотрела на друга, ожидая его рассказа. – Пошли в комнату.
Усевшись на старом, еще оставшемся с советских времен, диване Ва-лентин принялся рассказывать. Яна все время слушала его напряженно. Задавала вопросы, стараясь вникнуть даже в детали. Она была в шоке от того что произошло. Последней фразой Валентина было, я выстрелил в него. Она так и сидела, всматриваясь в усталое лицо друга. Она еще до конца не могла поверить в произошедшее. Это было дико, ведь совсем не к этому она и ее друзья по движению стремились. Да, они хотели справедливости. Да, они хотели, чтобы существующая власть сгинула. Да, они могли принять убийства представителей этой власти. Да, они, как и любые оппозиционеры не любили полицейских. Но убийство мирных граждан и убийство полицейского, который просто выполняет свою работу, чтобы прокормить жену и детей, который сам не рад служить нынешней власти она не могла принять.
- Ты чудовище, – С ненавистью в словах произнесла девушка. – Как ты мог? Я не верю, что ты способен на это. Ты понимаешь, что с тобой будет? – Яна расплакалась и прислонилась к спинке дивана.
Совсем не такой реакции Валентин ждал от нее. Может сочувствия, может понимания, но никак не отторжения. Ведь они столько прошли вместе. Не раз, выручая, и спасая друг друга.
- Яна… - Валентин попытался положить руку ей на плечо, но она от-дернулась.
- Замолчи. Не прикасайся ко мне. Ты понимаешь, что это теперь будет сидеть в тебе до конца жизни. Пойми я не столько переживаю за сделанное тобой, сколько за последствия этого. Ты же не сможешь жить с этим. Это конец!
- Да, я осознаю это. Я понимаю, что если меня найдут, то посадят очень и очень надолго.
- Лучшим исходом было бы как раз это. – Сквозь слезы прошептала девушка. Воцарилась пауза, Валентин непонимающе посмотрел в глаза подруги.
- Что ты такое говоришь? Ты действительно думаешь, что так будет лучше?
- Да, только так твоя душа сможет искупить твой поступок.
- А черт! Яна! Опять твои буддистские штучки, ты понимаешь, что сейчас не время и не место играть в карму и что ты там еще постоянно дер-жишь в своей голове?!
- Мне очень жаль, Валя, что до тебя такие простые вещи не доходят. Ты совершил гнусный, наверное, даже самый гнусный из всех поступков – убил. И здесь дело даже не в том, что находится у меня в голове. За все! За все, слышишь меня, настает расплата. Называй это как хочешь, хоть кармой, хоть божьим наказанием – это закон жизни! – Яна на этот раз говорила спокойным голосом. Она перестала плакать. И лишь смотрела грустные и блеклые глаза друга.
- Плевал я на все законы. Я сам устанавливаю, за что я буду нести наказание, а за что нет. Максимум, что меня ждет, кроме тюряги – это совесть, в наличии которой я сомневаюсь. – Валентин сам не верил своим словам. Совесть уже напоминала о себе в этот день и не раз отзывалась головной болью, словно пытаясь вылезти из черепной коробки, которая теперь стала местом, подобным лишь бредням психически нездоровых и гнилых изнутри людей. Вечная подруга человеческой деятельности сделала свое дело – заложила в мозг вирус, который постепенно распространяется на весь разум, делая человека с каждым днем либо все безразличней к окружающим, либо все безразличнее к себе. 
- Валя, ты хороший парень, просто ты серьезно оступился.
- Я понимаю. – В его глазах у самого наворачивались слезы. Слезы безысходности, слезы отчаяния – первый признак вируса совести. Яна увидев это, обняла его так нежно, как может только мать. Парень положил свою голову ей на плечо. Он чувствовал тепло, согревающее и убивающее вирус в голове, но борясь с ним, эта энергия высвобождает эмоции. И он заплакал. Не привыкший к этому, Валя чувствовал себя очень неудобно, но все равно не мог оторваться от плеча и не мог остановить слез, которые постепенно увеличивали мокрое пятно на футболке подруги. Яна понимающе гладила его по голове и шепотом повторяла одну единственную фразу: «Все будет хорошо». 
Постепенно Валя прекратил плакать, и Яна поняла, что он уснул. Он аккуратно отцепилась от его и во сне крепких объятий. Положила его на диван, сдернула с кресла покрывало и по-матерински накрыла его, напоследок поцеловав друга в лоб и еще раз повторив: «Все будет хорошо».
Она задернула шторы, чтобы в комнате было меньше света. Достала из кармана джинс сотовый телефон и набрала Антона.
- Антон, привет, это Яна, – Поздоровалась девушка. – Ты будешь сегодня Фрэнка забирать с работы?
- Да, буду, а что тебя тоже надо подвести?
- Нет, спасибо, я уже в «Убежище». К тебе просьба, по дороге сверни к дому Вали, посмотри, что там твориться, у него большая беда. Только в дом не заходи, просто посмотри, хорошо?
- Что с ним все-таки, он мне звонил, но ничего толком не объяснил.
- Приедешь, расскажет, не телефонный разговор.
- Черт. Чуя я дело дрянь, ладно, думаю, через час буду у вас. До встречи.
- Пока.


7. 20 сентября 2010 г. 23:05.

  Валентин и Антон подошли к квартире Фрэнка. Антон настойчиво постучал кулаком по деревянному орнаменту двери, который, казалось, был выполнен в неком готическом стиле, но на деле это лишь казалось. По рассказам Фрэнка этот орнамент был выполнен одним из дружков-собутыльников его отца. Изнутри слышался шорох и сквозь шорох и гул, раздававшийся с улицы, послышался хриплый бас Фрэнка:
- Кто там?
- Это мы.
- Ага.
Старая массивная дверь открылась. Друзья вошли в квартиру, где их уже ждали хозяин квартиры, Яна и какой-то неизвестный парень, который судя по постоянным перемещениям из кухни в комнату и обратно, и по голосу Яну, помогал ей в приготовлении ужина. Парень, заметив вошедших, подождал пока они скинут верхнюю одежду, и, обтерев руки об вынутый из джинсов аккуратненький, накрахмаленный белый платочек, протянул руку Валентину и представился:
- Игорь. Яна должна была сообщить обо мне.
- Валентин, очень приятно. Да, она упоминала о тебе. - Игорь, на первый взгляд производил очень неоднозначное впечатлении, он был похож либо на папенькиного сыночка-мажорчика, либо на представителя нетрадиционной сексуальной ориентации. Прилизанные, слегка отпущенные волосы, чистое лицо, без единого намека на прыщи и прочую вечно вскакивающую ерунду. Гладко выбрит. Серьга в ухе. Не обычная, отличающиеся от одежды других вещи – футболка в обтяжку, и именно в обтяжку, а не как это часто бывает на размер или два меньше; обтягивающие джинсы одной из известнейших и довольно дорогих фирм.
Тут в разговор вступил Антон, он легко вынырнул из-за спины Валентина и протянул руку новому знакомому.
- Антон.
- Очень приятно, - Произнес Игорь и о чем он понял потом, по ошибке добавил. – Хорошо выглядишь.
Антон не знал, что ответить и лишь нахмурил брови, и критически осмотрел парня с ног до головы. Он остановился взглядом на глазах Игоря. И вновь, только на этот раз уже подозрительно осмотрел нового знакомого, остановившись на глазах. Что-то во взгляде этого парня было не так. Он смотрел не так, как обычно смотрят на человека – не моргал и как будто бы прожигал Антона взглядом. Антон настороженно отвел взгляд и продолжил снимать верхнюю одежду.
Когда все разделись, Яна предложила пройти на кухню, где на столе уже стоял заправленный салат, разлит по кружкам чай и в вазочке ожидало очереди на съедение овсяное печенье. Сидя за столом и неторопливо отпивая из кружки, чай, Антон обратился к Игорю:
  - Игорь, расскажи о себе. – Антон все-таки хотел понять, что в этом парне не так и подумал, что сможет определить это с помощью разговора.
- Что ты хочешь услышать? – Игорь воспринял данный вопрос вполне нормально, ведь он находился в прежде не знакомой ему компании и, учитывая предстоящее, очевидно, что уровень доверия к нему был высоким только у Яны.
- Ну, - Антон изобразил задумчивое лицо. – Расскажи, как живешь? Чем занимаешься?
- Я учусь в институте сервиса и туризма, сейчас на третьем курсе. Не-много играю на гитаре, профессионально занимаюсь живописью. А чем ты занимаешься?
- Много чем. А девушка у тебя есть? – Не унимался Антон.
Этот вопрос Игоря смутил. Он опустил глаза вниз. Постучал пальцами о столешницу и вновь, испепеляющее посмотрев в глаза Антону ответил:
- Девушки меня не интересуют.
- То есть? – На этот раз вопрос задал Фрэнк. А в глазах Антона про-мелькнула искра – он понял, что в этом парне было не так. Понял, почему он ему сразу не понравился.
- Он гомик, - Улыбаясь, ответил за Игоря Антон. – Ведь правильно я говорю?
- Не люблю вешать ярлыки, но если дело встало так, то я предпочитаю термин «гей». – Вторил словам Антона новый знакомый.
Антон  скрестил пальцы рук в замок, вытянул рук вперед и символично покрутил шеей, что все окружающие услышали как скрипят позвонки. После, он умиротворенно положил руки на стол, все также держа пальцы в замке, и продолжил:
- Вот оно как, ребята, выходит.
- Тебя это смущает, - Все, также пристально смотря в глаза Антону, произнес Игорь. – Но не бойся, ты не в моем вкусе.
Все улыбнулись, хотя парни и не особо обрадовались такой новости. Не улыбался только Антон. Для него последняя фраза стала вызовом, началом к атаке:
- Куришь? – Спросил Антон у нового знакомого.
- Да, – Ответил тот. – Выйдем на балкон?
- С удовольствием. – Принял предложение Антон и довольно улыбнулся.
- Мальчики, может не надо. – Яну обеспокоило такое развитие, и она постаралась убедить парней, что не стоит цепляться друг к другу, но это не подействовало. Парни, молча, встали со своих мест, и вышли с кухни, пройдя в комнату и войдя на балкон. Пластиковая дверь бесшумно закрылась.

8. 20 сентября 2010 г. 23:14.

- Наши желания совпали? – Начала разговор Игорь.
- В каком смысле? – Не понял Антон.
- В смысле, поговорить. Как я понял, ты ненавидишь таких как я, а я соответственно недолюбливаю тех, кто думает как ты. Конфликт на лицо.
- Хм… ты прав. – Антон понял, что парень явно с мозгами и разговор предстоит тяжелый. Он не собирался переходить в последний этап конфликта – драку. Хоть и его поведение часто было неспокойным по отношению к недоброжелателям, в этот раз он готов был держать себя в руках. Он ясно понимал, что его поведение будет оскорбительным для его друзей и в частности Яны, конфликта с которой он не хотел.
- Скажи, что, по-твоему, во мне не так? – Задал вопрос Игорь, поджигая сигарету.
- Многое. Начну с того, что ты гомик, и открыто об этом заявляешь. Я считаю это неприемлемым. Ты находишься в меньшинстве в данном обществе и… и считаю, то что ты… - Антон не мог подобрать правильных слов, чтобы выразить свою позицию.
- Враг этого общества? – Закончил за него Игорь.
- Нет, не враг. Сильно берешь. Скорее паразит. Скажи, почему ты стал таким?
- На этот вопрос я не смогу тебе ответить. Нет какой-то особой, от-дельной причины, почему я вдруг выбрал этот путь. Все происходило как-то постепенно. Может, здесь каким-то образом виноваты гены. Может, это воспитание, но я думаю, что, скорее всего – это просто мой путь. У меня были связи, в том числе и сексуальные, с девушками, не скажу, что это было не так приятно как с мужчинами – здесь разницы большой нет. Понимаешь, просто мужчина лучше чувствует другого мужчину, точно также, как и девушка, лучше чувствует подобную себе. Когда я встречался с девушками, я часто сталкивался с непониманием вещей, которые мне казались проще некуда. Меня это раздражало. Я не говорю сейчас, о том, что девушки глупее парней или что-то в этом роде, понимаешь, они просто другие и меня это не устраивает.
- И поэтому ты выбрал, как ты говоришь «свой путь» - быть с мужиками. Забавно. Знаешь, я думаю, что какая-то девушка просто нанесла тебе в один момент глубокую травму, и ты обозлился на весь женский пол.
  - Ты меня не слушал. Я уже говорил, что я не испытываю к девушкам неприязнь или враждебность.
- Тогда, как ты вообще пришел к этому? – Неприязнь Антона к этому человеку стала проходить, ему вдруг стал очень интересен этот разговор.
- Первый раз для меня это было нечто вроде эксперимента, вызова самому себе. И я бы не назвал это гомосексуальностью, здесь более подходящее слово – разврат. Я по причине того, что мне негде было жить, поселился у одного знакомого. Я изначально знал, что он не той ориентации, какой я был раньше, но я не делал из этого трагедии, в этот вопросе я был и остаюсь терпим – это дело каждого. Мы с ним много разговаривали на темы полов и их отношений, и я внезапно понял, что только мужчина сможет понять мужчину. Я понял, что у меня просыпаются какие-то чувства к другу. Он всегда знал, что надо мне, я знал, что надо ему. Я стеснялся этого, но он дал мне понять, что не стоит этого стыдиться. Он рассказал мне об одной своей теории, согласно которой он и стал геем. Если хочешь, могу поведать?
- Валяй. – Антону этот разговор стал все больше и больше нравиться. Теперь он уже не испытывал к Игорю агрессии. Этот человек заинтересовал его, хотя некое расстояние между собеседниками все же оставалось.
- Вот, согласно его мнению, человеческий эмбрион изначально имеет женскую структуру, однако через короткое время он получает дозу мужских гормонов, необходимых, как я понял, для формирования первых половых признаков. Затем следует вторая доза гормонов, которая необходима для формирования мозга. И мой знакомый утверждал, что если эмбрион во время не получит эту вторую дозу, то мозг его будет больше похож на женский и создадутся все условия, для того, чтобы в будущем он стал гомосексуалистом. Если же мозг женский, а в мозг поступил мужской гормон, то девочка родиться с особенностями мужского мышления и она в будущем может иметь влечение к своему полу.
- Кажется, я понял тебя. – У Антона не было слов. Ему сейчас словно открылись какие-то новые грани неизвестного. – Но ты ведь понимаешь, что это ненормально, что это, согласно этой теории, физиологический и психологический недостаток?
- А что сейчас нормально? Пойми, что этот «недостаток» формируется еще в бессознательной стадии и оказывает влияние независимо от желаний человека, он, конечно, может его перебороть, но давать знать о себе он все равно будет до конца жизни. С этим ничего не поделать.
- Но ведь, это является заразительным примером. То есть одни люди, даже допустим, что у них есть такие особенности, заложенные самой природой, смотря на других, дают им пуск.
- Знаешь, я сам не в восторге от того, что это стало модным. Еще доктор Фрейд говорил, что есть три вида гомосексуальности. Первой он называл тех, кто просто испытывает чувства к своему полу, второй – тех, кто не против связей и со своим и с противоположным полом и третьей – это люди, для которых гомосексуализм является единственным доступным способом удовлетворения своих сексуальных и чувственных потребностей, но помимо этого, я выделил бы еще и четвертый вид. Это такие геи, которые стали геями, потому что прочли об этом в модном журнале и поняли, что это актуально. И к ним претензии будут всегда, в том числе и с моей стороны .
- Получается, что есть люди, для которых это просто надобность, потому, что такова их природа и есть те, для кого это способ заявить о себе?
- Все верно. – Игорь был рад, что Антон понял его слова. Он и сам испытал моральное удовлетворение от разговора. – Знаешь, они настраивают всех против нас. Они, по сути, и являются паразитами. Церковь, общество явно против нас. Но и их доводы не совершенны. В Библии говориться, что мерзко возлежать мужчине с другим мужчиной, но, учась в институте и живя в общежитии, по причинам не связанным с моей ориентацией мне приходилось делить одну кровать с другом. Выходит, что помощь и взаимовыручка – это мерзость .
Парни рассмеялись после слов Игоря. За время диалога они успели выкурить уже по три сигареты, и теперь настало время возвращаться к друзьям. Антон, затушив окурок в пепельнице, протянул в знак примирения правую руку. Игорь, не раздумывая, пожал ее. Он был рад, что только что развеял стереотип, который прочно укрепился в головах людей.
 
9. 20 сентября 2010 г. 23:37.

Когда Антон с Игорем вышли с балкона, друзья не могли поверить своим глазам – Антон, который сидя на кухне, был источником злости и агрессии, теперь лишь улыбался. Улыбался и Игорь. Валя с Фрэнком лишь непонятливо обменялись взглядами, но ничего не сказали.
- Пора выходить, - Нарушила тишину Яна, поглядев на часы. – Все готовы?
В ответ ребята утвердительно кивнули головами и стали собираться. Облачившись во все черное и надев заранее приготовленные маски. Группа выдвинулась. Им предстояла тяжкая ночь и перед этим все усиленно накачались кофеином. Были сменены сим-карты телефонов и записан новый номер каждого из товарищей. Перед выходом они надели на спины сумки с лежавшими внутри баллончиками с краской.
Передвигались они преимущественно дворами, стараясь без надобности выходить на открытые и хорошо освещенные места. Дойдя до супермаркета, принадлежащего к местной крупной торговой сети, они разделились на две группы. В первой были Валя, Яна и Игорь, вторую соответственно составили Антон и Фрэнк. Они должны были двигаться параллельно по разные стороны  одной из центральных улиц города, каждый охватывая уже намеченные объекты.
Они быстро, словно кочевники, грабящие соседские села, набегали и делали надписи на стенах домов, магазинов и прочих гражданских построек. После, еще быстрее растворялись в джунглях пятиэтажек и так от здания к зданию. Через полтора часа у групп была намечена встреча на детской площадке за гостиницей. Антон видя, что они двигаются к цели намного быстрее запланированного, предложил Фрэнку немного передохнуть. Они одним движением перемахнули через забор детского садика и комфортно устроились на веранде. Антон достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну, элегантным движением поджег ее кончик и с явным удовольствием сделал первую затяжку.
- И что она нашла в нем?
- Ты о ком? – Фрэнк не понял вопроса друга.
- О Яне я, о Яне. Что она нашла в Вале?
- В каком смысле? Думаешь, он ей нравиться?
- Ты видел, как она смотрит на него. Здесь же дураку понятно, что втюрилась девка. А он что. Ноль внимания. Дурак.
- Молодой еще. Нас вспомни пару лет назад, такими же были.
- Нее друг, не такими, ну уж точно не я. Я тогда за каждой юбкой бегал, по всему универу слухи шли о моих похождениях. – Задумчиво косясь в небо, выдал фразу Антон.
- Да ладно тебе, знаю я как ты за каждой юбкой бегал. Отшивали же все. И смеялись в стороне. – Развеял мечты Антона Фрэнк.
- Да знаю я… Ну вот все испортил. Даже курить расхотелось. Знаешь, а потом Яна пришла в группу. И я как то про других девчонок забыл сразу.
- У-у-у, чувак, да ты сам, похоже, влюблен в нее. – Засмеялся Фрэнк и похлопал друга по плечу.
- Нравиться она мне просто и все. Хотя может это и любовь. Не умею я эти понятия отличать. Черт. Я же за ней и ухаживал, и до дому подвозил, и в кино водил и помогал всячески. А она девушка умная, догадалась обо всем и сказала однажды мне, мол, я тебя как друга ценю, и это для меня важнее отношений. Типа, отшила по культурному. Я тогда и из группы ушел лишь бы только ее не видеть так часто.
- Я же говорю, влюбился! Я тебя с 5 класса знаю, никогда тебя на ро-мантику не тянуло. Ты больше по телесной части всегда увлекался.
- Хе…друг, я не озабоченный, если ты об этом. Не встречал я еще просто той девушки, которая бы меня не только в плане секса интересовала. Надеялся Яна такой станет, но она этого не хочет. Разве я не красивый?
- Ну, это ты вон у Игоря лучше спроси. Он больше в этом разбирается. – Постарался пошутить Фрэнк и тем самым отвлечь загрустившего Антона.
- Не гони на него, он нормальный парень, хоть и гей.
- От кого я это слышу. Он что там тебе мозги вправил, не узнаю я прежнего Антона. – Удивленно произнес Фрэнк.
- Нет, просто поговорили. Он мне глаза на некоторые вещи открыл, и я понял, что секс, каким бы он не был – ничто без любви, даже если она гомосексуальная. Ведь, знаешь, что самое интересное, я всегда думал, что гомика к гомику только секс тянет, типа, девушки не могут им истинного удовольствия доставить, а там и чувства есть оказывается.
Фрэнк на слова друга лишь почесал над ухом и со всем видом, что Антон говорит чепуху – звонко и смачно зевнул.
- Так что же это получается, ты теперь в романтики подался? – спросил он.
- Нет. Я вот сейчас думаю, как мне заставить Яну обратить на себя внимание?
- Она девушка – эмоция. Устрой ей какой-нибудь сюрприз, удиви как-нибудь. Например, предложи съездить куда-нибудь. О! На лошадях покататься.
- Думаешь? – Антон задумался над идеей друга, но не верил до конца, что это поможет.
- Уверен! А если не поможет, придумай еще что-нибудь. Устрой ро-мантический вечер где-нибудь на крыше дома. Девушкам ее типа это нра-виться.
- А если не поможет?
- Ну, если и это не поможет, то тогда ищи другую. Ибо, как говорит мой знакомый с работы: «Один раз - совпадение, два раза – случайность, три раза – стабильность».
- Мудрые у тебя знакомые. – Заметил Антон.
- Иных у нас не держат. – Горделиво произнес Фрэнк. - Что-то засиделись мы, пора уже. Давай, поднимай уже свою романтичную задницу.
Они двинулись дальше. По плану им оставалось «обработать» еще порядка пяти зданий. Примерно в это время на противоположной стороне улицы действовали Яна, Валя и Игорь. Они как раз заканчивали делать надпись на стене магазина спортивных товаров, как неожиданно из-за поворота выехал полицейский УАЗ. Яна первой заметила его и дала приказ к бегству. Ребята забежали во дворы и устремились к парке, вход в который находился в конце одного из дворов. Парк был идеальным местом для того чтобы скрыться от преследования благодаря своей большой территории и темному времени суток. Они почти добежали до входа, как неожиданно Яна упала, и, судя по всему, вывихнула ногу. Передвигаться самостоятельно она уже не могла. Парни, оценив ситуацию, подхватили ее на руки и продолжили бегство. До входа оставалось не больше 10 метров, как неожиданно во двор въехал тот самый патрульный УАЗ и перегородил путь к парку. Друзья, заметив это, успели спрятаться за старой небольшой будкой, оставшись при этом незамеченными.
- Черт, что теперь делать? – озадаченно спросила Яна, потирая больное место на ноге.
- Я знаю – сказал Валя. – Я отвлеку их, а ты Игорь берешь Яну, и как только все станет спокойно, бегите в парк и ждите моего звонка.
- Нет, Валя не надо, ты… - не успела Яна договорить, как он уже выбежал из-за будки и побежал в обратную сторону от парка, туда, откуда они минуту спешили убраться.
Копы, увидев удирающего со всех ног парня, одним махом заскочили в машину и, включив сирену, отъехали от входа в парк, освободив Яне и Игорю путь к бегству. Правда, бегством называть это было тяжеловато, так как Игорь не мог тащить Яну с такой же силой, как они делали это вместе с Вал ей. Но все равно, они в полминуты одолели расстоянии между будкой и парком и были теперь надежно защищены
 
10. 3 мая 2011 г. 18:40.


- У Вали в доме полицейские дежурят. Его мать сказала, что он убил полицейского. Что это было вообще? Это правда? – Широкими шагами напряженно произнес Фрэнк, входя в квартиру. Его встретила Яна. Валентин еще спал.
- Тише ты, Валя спит. – Громким шепотом произнесла девушка и приставила палец к губам.
- Упс. – Виновато сказал Фрэнк.
- Яна, объясни нам, что случилось. Мы сюда от его дома минут за пять приехали. Полицейские нас еще расспрашивали, знаем ли мы где он. – Антон не успел договорить, как его прервала Яна:
- А вы что сказали?
- Ну, сказали, что мы в кино вместе собирались, и он просил за ним заехать. Потом спрашивали, знаем ли мы, куда он мог пойти и все такое. Но мы сказали что нет. Потом они записали наши данные и адреса, так что думаю, что тут не очень-то безопасно ему будет. Давай буди его, похоже, пора сваливать. – Настойчиво попросил Фрэнк.
- И куда его теперь? – У Яны на глазах проступали слезы. Антон обнял ее и попытался успокоить:
- Тише-тише. Все хорошо будет. Увезем его ко мне на дачу, родители там не появляются, а потом что-нибудь придумаем. Так что давай буди его и поедем, мы уже не будем раздеваться.
Яна ушла в комнату и принялась будить Валю. На расталкивание он не реагировал и лишь мычал что-то непонятное.
- Валечка. Валечка. Вставай.
- Что такое? – Сонно спросил спящий.
- Парни приехали, нам надо увезти тебя в безопасное место. – После этих слов Валентин мигом встал. Он потряс головой, пару раз легонько ударил себя по щекам.
- Значит это не сон.
- Ты о чем? – Непонимающе оглядела друга Яна.
- Значит я и вправду убийца. – Он помрачнел и встал с дивана. Яна лишь молча, посмотрела на друга и, заметив его грустный взгляд, добавила:
- Не беспокойся, мы поможем тебе. – Валя ничего не ответил. Он снял со спинки стула, брошенную туда кофту и вместе с девушкой вышел коридор. Валентин опасливо посмотрел в глаза друзьям, там он прочитал сожаление и непонимание. Точно также он в данный момент относился и к себе. Он жалел себя за то, что умудрился попасть в такую ситуацию. Никогда он не мог представить себе подобного. Точно также, он не понимал, как он вообще мог совершить такое и еще он впервые прочувствовал огромную ненависть к себе.
Друзья осторожно вышли из подъезда и сели в автомобиль Антона. Валю на всякий случай посадили на заднее сидение, где были затонированы окна. Приехав к месту назначения, друзья почти до полуночи провели в беседе. Сначала Валя рассказывал о случившемся, и компания обсуждала, что можно было бы сделать в такой ситуации. Все сошлись на мнении, что правильнее было бы, если бы Валя пожил пока что на даче Антона. Потом стали разговаривать на прочие темы, когда и они закончились и все опять погрузились в мертвую тишину, Антон сказал, что ему с утра рано вставать, и он поедет. Яна поддержала идею и тоже поспешила домой, оправдавшись, тем, что ей никак нельзя проспать важную пару рано утром. Фрэнк сказал, что у него завтра выходной, и он останется тут. Антон предложил девушке подвезти ее, и та с немалым трудом согласилась.
По дороге, Антон спросил у Яны, почему она так настороженно к нему относиться.
- Извини, но я не могу по-другому. Я еще хорошо помню, что произошло пол год назад, и что бы я тебе не говорила, до конца я тебе до сих пор не простила.
- Прости меня еще раз это. Честно, мне очень жаль, что я так поступил. Я потом ночами не мог спать, все думал, какой же я урод.
Эх, что же делает с людьми любовь. Даже слова созвучные, как будто любовь, это неотъемлемая часть человека. Ведь, по сути, все человеческие проблемы из-за любви. Представьте на секундочку мир без любви: никто не начинает войн, потому что его любимая сбежала на вражеском корабле к своему любовнику. Никто не заканчивает войн по причине любви двух представителей противоборствующих сторон. Никой правитель не меняет свой стиль управления на более деспотичный, из-за убийства его любимой жены. История насквозь пропитана этим чувством, держащим в своем плену все без исключения человечество. Мир без любви. Каким бы он был? Уж точно не таким красочным и ярким. Представьте себе, что молодые парни перестали бы совершать глупые поступки ради своих любимых. Матери перестали бы жертвовать собой ради своего дитя. Отцы, не поле боя, не хранили бы в нагрудных карманах фотографий своих родных. Как бы мы жили без любви? Кем бы мы были без любви? Были бы мы людьми в нашем понимании? Любовь рождает прекрасные произведения искусства. Любовь рождает подвиги. Любовь заставляет действовать.

11. 21 сентября 2010 г. 03.52.


Игорь с травмированной Яной с опозданием пришли к месту встречи, где  их уже ждали остальные участники команды, в том числе и Валя. Они мирно сидели на детской горке и о чем-то напряженно переговариваясь, курили. Антон заметил приближающихся друзей и рванул на помощь к Игорю, подхватил под вторую руку девушку. Они посадили ее на деревянный край песочницы.
  - Валя, ты убежал? – Яна не могла поверить своим глазам.
- Да мне это удалось… - не успел он договорить, как в разговор встрял Антон:
- Представляешь, идем мы с Фрэнком через двор, смотрим, кто-то на стоянке за тачками прячется, сначала думали грабитель. Сидит, каждой тени шугается, и все на дорогу смотрит. Подходим мы к нему, значит, а там этот гаврик. Нас увидел, испугался. Сидит, глазенками хлопает, не узнает. Я такой и говорю: «ГосНаркоКонтроль, все добегался, нарик». А он меня даже по голосу не узнал, приготовился уже бежать, присмотрелся, видит мы. Налетел на меня с кулаками, что, мол, пугаешь, до сих пор плечо болит.
- Я бы посмотрел на тебя, будь ты моем месте. – Попытался оправдаться Валя, видя, как все остальные улыбаются.
- Да ладно, друг, ты же меня знаешь, я такие моменты не упускаю. Надо же приколоться. Не подкол друга – день прошел зря. – С улыбкой сказал Антон.
- Ты прикололся, а у меня сердце в пятки ушло. Надо же меру знать.
- Ладно, Валя, не кипятись, он же не знал, что за тобой все полицейские города охотятся. – Встрял в разговор Игорь.
- Почему все? – Не понял Валентин.
- Мы с Игорем, когда мимо дорого проходили, около десятка машин в сторону парка проехало. – Ответила Яна. Судя по голосу, нога у нее болела очень сильно.
- Ого, ну и навел ты шума. Уважаю. – Фрэнк похлопал друга по плечу. – Яна, что с ногой?
- Наверное, подвернула или ушибла. Я в этом не разбираюсь. – Жалобно сказала девушка. – Надо домой, у меня мама медицину изучала, она точно скажет, что с ногой.
- Надеюсь ничего серьезного. – С сочувствием сказал Валя. – На сегодня, думаю, с нас хватит.
- Еще бы. С такой ногой тебе до дома одной не допрыгать. Поэтому сделаем так – Валя тихо и незаметно добираешься до дома. Игорь, ты не знаю куда.
- Я тоже к себе, сейчас такси вызову и доеду. – Ответил Игорь и при-нялся доставать телефон из сумки.
- Не, у меня есть вариант лучше.
Все удивленно посмотрели на Антона, не часто он брал роль лидера на себя, обычно эта прерогатива была за Валей, или Яной.

- Делаем так, сейчас вы стоите здесь. Мы с Валей и Фрэнком идем до моего гаража, здесь недалеко. Я его отвожу и приезжаю сюда. Потом развожу всех. – Продолжил он.
- Ну, думаю, все согласны. – Оглядев стоящих рядом сказал Валя. - Тогда ждите нас здесь, думаю, скоро Антон будет здесь.
Ребята, молча, кивнули в ответ. Парни на прощание пожали Игорю руку и обняли, до сих пор сидящую на краю песочницы Яну. Пожелали ей выздоровления и растворились во тьме тихих окраинных дворов. Спустя десять минут, они подошли к гаражу Антона и сели в недавно купленную хозяином «шестерку». Ближе всех жил Фрэнк, поэтому Антон, сначала поехал до «Убежища», а от туда недалеко было и до дома Вали. Когда Антон остался наедине с другом между ними состоялся разговор.
- Знаешь, а ты ведь, кажется, нравишься Яне. – Начал Антон.
- С чего это ты взял? – Поинтересовался Валентин.
- Не знаю, видно же, что она смотрит на тебя не так как на остальных.
- Как это не так как на остальных? Как ты на нее? За ней я такого не замечал, а вот ты в не точно влюблен – это невооруженным взглядом заметно. Только я знаю тебя, поиграешь ей и бросишь. Тебя всегда только секс интересовал. Поэтому не трогай ее. – Валя чувствовал, что сильно резко это сказал, но это его не смутило. Он видел лишь, как у Антона участилось дыхание и чтобы это скрыть, он стал задерживать воздух в легких. Пальцы его с силой впились в руль. Он пару секунд выждал, а потом, не менее жестко, ответил:
- Ты мне указывать будешь? И вообще кто ты такой, чтобы такое мне говорить.
- Я не говорю – я предупреждаю. – Лицо Вали сделалось суровым.
- Значит вот так. Уже угрожаешь? А не забыл ли ты, что мы, между прочим, друзья.
- Не забыл, но мы и с Яной друзья, но в ней я уверен. Она не станет делать глупостей, даже если любит меня. А вот ты можешь. Ты же еще ребенок, когда тебе говорят, что нельзя, ты задираешь нос и все равно делаешь по-своему.
- А ты, я посмотрю, взрослый стал, чтобы указывать, что мне делать! Свои проблемы решай. Например, эту. – После этих слов Антон посмотрел на Валю и цинично улыбнулся. Он вдавил педаль газа в пол. Скорость стремительно росла, и автомобиль все разгонялся и разгонялся.
- Что ты делаешь? – Валя встревожено посмотрел на водителя. - Остановись!
- Остановиться? Да, пожалуйста. – Антон резко нажал на педаль газа. Машина со скрипом остановилась. Валя, который не был, пристегнут, по инерции, двинулся вперед и всем телом налетел на переднюю панель «шестерки». Парень сильно ударился головой и грудью. Кровь текла из разбитого носа и губ. Ужасно болели ребра. После удара о лобовое стекло раскалывалась голова. Антон, который был, пристегнут, и приготовился к такому удару, отделался лишь легким ударом лицом о руль автомобиля.
- Понравилось, герой? – Эти слова Антон произнес с таким же циниз-мом. – А теперь вон из машины.
Вале, который не мог до конца прийти в себя, пришлось подчиниться. Он трясущейся рукой открыл дверцу, и еле ступая на ноги, вышел. Он был настолько ошеломлен, что не мог сказать ни слова. Лишь стоял возле автомобиля. Антон изнутри дотянулся до ручки двери и захлопнул ее. Автомобиль завелся и стремительно сделал разворот. Антон остановился возле, продолжавшего стоять Вали, открыл окно, и, просунув голову в проем произнес:
- Яна будет моей!
Валя среагировал молниеносно. Он с разворота сильно ударил Антона по лицу. Удар отозвался ужасной и проницающей болью в грудной клетке и Валя, подкосив ноги, присел на корточки, обхватив руками свой торс.
Антон был застигнут ударом врасплох, и теперь его лицо было пострадавшим ничуть не меньше Валиного.
Автомобиль резко рванул с места.

12. 21 сентября 2010 г. 05:22.

- Чай будешь?
- Да, не откажусь, что-то я сегодня даже продрог. – Антон изобразил, будто его колотит от холода. – Спасибо, что пустила меня к себе.
- Куда же я тебя дену, раз тебе ночевать негде. – Ответила Яна. – Как вы так с Валей то в аварию умудрились попасть?
- Да, понимаешь, собака выскочила на дорогу. Я по тормозам, вот и ударился. – Соврал Антон
- А Валя как? – Поинтересовалась Яна.
- Нормально. Он тоже не серьезно пострадал. Может нос разбил – не более. – Антон
- Ну, хорошо, что так. А собачка как?
- Какая собачка? – Голова у Антона не работала. Он невольно прокручивал в голове то, что произошло минутами назад.
- Ну, которую чуть не задавили?
- А…Она…Не знаю, наверно, убежала. – Выкрутился Антон.
- Люблю собак. Ты молодец, что остановился. – Похвалила друга де-вушка.
- Да я тоже люблю. Они лучше кошек, перед кошкой я бы не остано-вился. – Пошутил Антон.
- Остановился бы. Ты добрый. – Девушка ласково посмотрела на Антона. Ее улыбка завораживала. От нее у парня все внутри заклокотало.
- Думаешь?
- Уверена. Вы с Фрэнком, кстати, как, все успели?
- Да. Даже немного перевыполнили план, еще оставалась краска в баллончиках.
- Молодцы, а мы чуток не закончили из-за происшествия.
- Как нога?
- Болит, но уже меньше.
- Хочешь, днем съездим в травмпункт?
- Нет, думаю, я сама справлюсь, да и мама завтра посмотрит и скажет - серьезно или нет, и надо ли куда-то ехать. Отец на машине довезет, если потребуется. – Яна принесла горячий зеленый чай другу и села на соседнюю табуретку. - Валя молодец сегодня. Не ожидала от него.
- Ага, молодец. – Монотонно пробурчал Антон, отпивая чай.
- Ты что такой грустный?
  - Почему ты все время говоришь только о Вале, а на меня не обращаешь внимания? – Антон напряженным взглядом, отражающим чуть ли не все разнообразие чувств, охватил Яну. Она напряженно продолжала всматриваться в его, на тот момент, уже словно, охваченные яростью глаза, не в силах ответить что-либо. Она испугалась. Ярость во взгляде Антона все больше набирала силу. Он грубым, сильным движением схватил руки девушки, лежащую на кухонном столе.
- Что…Что ты делаешь? Отпусти немедленно! – Яна пыталась вырвать свою руку из хватки Антона, но сил ей явно не хватало.
- Ответь мне, почему он, а не я? Ведь я люблю тебя, а он даже не обращает на тебя внимания. – Антон, все сильнее сжимая руки Яны, перешел на крик. – Что в нем такого особенного, чего нет во мне?
- Да то, то я люблю его. А тебя нет, ты мне просто друг. – Яна тоже сорвалась и все отчаяннее пытаясь освободить руку, дергалась за столом.
- Дура! Ты ему безразлична!
- С ним я согласна быть и дурой! Да хоть кем угодно!
- Я сделаю тебя счастливой! А ему это не надо! Разве ты этого не по-нимаешь?
- Ты себя-то не можешь сделать счастливым! Ой. – Яна поняла, что совершила ошибку. После этих слов Антон разъярился и, привстав, дернул руку девушки на себя так, что она легла грудью на стол. Антон перехватил вторую руку и, зажав их одной своей, перевернул Яну спиной вниз. Девушка всячески извивалась, пытаясь выбраться из железной хватки парня.
- Сейчас будем делать тебя счастливой. – Склонившись над ее дергающимся телом, прошептал Антон.
- Нет! Отпусти меня! – Девушка продолжала бороться, совершенно не обращая внимания на боль в ноге. Внезапно ей удалось освободить одну руку, и она со всей силы ударила Антона по щеке, на которой остался красный отпечаток ее ладони. Антон не секунду оробел от этого, но придя в себя, вновь захватил вторую руку девушки и с еще большей силой прижал их к столу.
- А ты сегодня агрессивная! – После этих слов Антон свободной рукой дал Яне звонкую пощечину. Он не рассчитал силу удара и разбил Яне губу, но это дало свой эффект девушка перестала сопротивляться и заплакала. Тогда Антон сорвал с нее блузку. Оторванные пуговицы поскакали по столу, падая на пол, где продолжили, отскакивая от плитки, изображать понятный лишь дьяволу танец. Тут же, вторым движение он сорвал с нее лифчик и прильнул, лицом к груди девушки. Яна заплакала еще сильней. Она все так же не предпринимала попыток высвободиться - Антон крепкой хваткой держал руки девушки и ее попытки были бы тщетны. Свободной рукой парень, одним движением, стянул с девушки джинсы, которые, не смотря на стройную фигуру, она всегда так тяжело натягивала. Его губы блуждали по всему телу девушки, на которой оставались, надеты лишь трусы. Яна со злостью, сковозь зубы, процедила:
- Только попробуй, извращенец!
- Я же знаю, ты хочешь этого.
- Ты больной, тебе лечиться надо. Убирайся!
- Сейчас я решаю, кто что делает. - Парень настойчиво раздвинул коленями ноги девушки. Разорвав тонкие трусики девушки, он нетерпеливо снял с себя штанЫ. Яна пыталась придумать, что делать, но разум охваченный ужасом не хотел слушаться. В это время Антон начал действовать.

13. 3 августа 2011 г. 23.48.


Фрэнк лег спать, а Валя, которого одолевали мысли и как бы некоторые сказали – мучила совесть, ушел на кухню и налил себе чай. Он молчаливо сидел за столом и маленькими глотками отпивал из кружки напиток. Это успокаивало. Еще большее успокоение наступило, когда он закурил. Однако с каждой затяжкой дурные мысли возвращались. Парень смотрел на сигарету и представлял себя ею. Вот она вся его жизнь, словно полоски на вредящей здоровью палочке. Эти полоски постепенно, по протяжению всей жизни, исчезают в пламени. Однако, некоторые события, способны усилить ход времени и за короткий период пламя поглотит 3-4 лишних полосы и жизнь станет короче. Что за глупое сравнение жизни с полосками на сигарете?! Но так оно и есть, одни курят долго, получая удовольствие от каждой затяжки, тянут удовольствие. Другие, предпочитают курить как можно быстрее, словно торопятся скорее прожить все то, что им отведено, и упасть в урну, где уже лежит безмерное количество таких же мертвых палочек, погаснувших и жалких. Одним своим видом, они напоминают о былом. Жизнь одних стояла дорого, жизнь других копейки. Но независимо от этого, в последние секунды своего существования они все-таки борются за жизнь, за то, чтобы еще хоть чуть-чуть погореть, отравляя жизнь людей. Одни, вопреки всему, после последнего полета, попадают в урну, где мирно догорают рядом с кучей подобных себе, таких же тлеющих, чувствуя в последний момент единство, которое отрицали из-за своей стоимости. Они лежат на других, уже давно остывших. Другие, гордо летят мимо урны и падают рядом, где гаснут в одиночестве, проклиная или же благодаря каждый момент своей никчемной и жалкой жизни, которая кажется им значительной и полезной, но на деле, они не приносят пользы, а лишь отравляют экологию, своими, пачками составленными, городами. Есть и третьи, которые, оказываются растоптанными грязной подошвой китайских кроссовок. Растертые в пыль. Обращенные в прах. Часть их осела на легких, но и она в скором времени перемешается с вонючими остатками других, постепенно убивая.
Одни, наибольшие оптимисты, верят, что после того как их скурят они попадут в лучший мир, другие всю жизнь горят так, что им, по мнению первых, уготовано наказание после смерти. Но, это лишь бредни, сказки, в которые все безукоризненно верят. На деле все окажутся в грязной, веками на менявшейся урне, и поэтому излишне переполненной. Они окажутся среди мусора и грязи.
Валя так и просидел, всматриваясь в сигарету, которая уже давно дотлела до фильтра и умерла. Опомнившись, он закурил еще одну, смакуя и продлевая каждую секунду, будто бы это продлит его жизнь, на деле, лишь продлевая мучения.

14. 21 сентября 2010 г. 06:00.

Она плакала, именно плакала. Горькие, одиночные слезы катились по нежным щекам. Вот ведь как может быть, человек, которому ты доверяла, оказался сволочью. Яна доползла до шкафа с одеждой и одела, первый попавшийся под руку халат. Она сейчас не могла встать, и это не из-за ужасно болевшего тела, а из-за груза переживаний. Она слышала, как матерясь, Антон пришел в себя, подошел к комнате, где она заперлась, и сильно дернул за ручку. Дверь не открылась, тогда он принялся сильно колотить по ней.
Надо позвонить папе. Блин, телефон остался в джинсах, сдернутых с нее на кухне. Тогда может закричать в окно. Тоже не вариант, время пять утра, и на улицах никого нет. Точно! Яна вспомнила, что отец хранил в коробке из под обуви на шкафу газовый пистолет.
С трудом, опираясь на шкаф, ей удалось подняться. Ноги не слушались и подкашивались, но сейчас и это не могла остановить девушку. Она достала коробку и вынула из нее пистолет, убедилась, что он заряжен.
Антон перестал ломится в дверь и теперь сидел опершись на стену напротив входа и плакал.
- Яночка, прости меня. Я не хотел. – Его слова растворялись в звуках всхлипывания. – Прости, пожалуйста. Я люблю тебя и никогда не причинил бы тебе боль.
«Тряпка» подумала Яна. Она отодвинула щеколду и открыла дверь. Грозным взглядом посмотрела на него и произнесла:
- Убирайся!
- Прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Я люблю тебя, честно.
- Пошел вон!
Антон встал, но тут же упал на колени перед девушкой и принялся целовать ей лодыжки, не переставая повторять «прости». Яна оттолкнула ногой парня. Он отлетел к стене и, скорчившись, зарыдал еще сильнее.
- Ты жалок! Я не хочу больше видеть тебя. Убирайся.
- Почему ты не веришь мне?
- Потому что ты, ублюдок. Чтобы через минуту тебя здесь не было, иначе, клянусь, я убью тебя.
Парень только сейчас увидел, что в руках у нее был пистолет. Антон не видел, что он газовый и принял его за боевой.
- Ты, что больная?
- На себя посмотри! Я считаю до пяти и стреляю.
Угроза подействовала и Антон тут же вскочил на ноги и цепляясь за стену подобрал на кухне свои штаны, и не одевая их, все так же цепляясь за все попало двинулся к двери.
- Стой! Знаешь, если бы ты меня действительно любил, а не просто хотел трахнуть.
- Разве ты не помнишь все те походы в кино, цветы и прочую ерунду, которой я старался привлечь твое внимание? Разве ты не видела, что ты не безразлична мне?
- Прекрасно видела, и помнишь, прекрасно объяснила, что ты мне не подходишь как парень, и к слову, теперь не подходишь как друг.
- Сука! – только и сказал Антон, не зная, как ответить. – Какая же ты сука. Чтоб ты сдохла, тварь! – Он дернул собачку на замке, и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.