Альбион. нов. ред. Гл 37. Саталин испугался

Глава 37. Саталин испугался

Саталин не на шутку растерялся. Таких беспорядков не было уже больше века.
Что было делать? Собирать министров? Но с ними кашу не сваришь. Хусян и Сянху – министры промышленности взаимно поддерживают друг друга. Ты – мне, я – тебе! Из всего, даже из беспорядков, они извлекут себе выгоду. Обратиться к всенародному писателю Хехеюмину? Но он уже 20 лет как закрылся на даче и живет своей жизнью. Его книги «Слава вождю», «Гений Саталина», «Идеал для народа» известны всему миру. Они включены в обязательную программу каждой школы, но теперь Саталин сомневался, что народ читает своих писателей. Но люди даже не помнили имя своего вождя.
Dingtianlidi–Исполинский управлял всем миром. Был его символом. Золотыми иероглифами на всех важных зданиях было написано имя вождя. Но кто теперь умеет читать иероглифами? Да и сам вождь сильно постарел. А остальные министры? Они сидят в своих кабинетах и учат подчиненных.
- Надо делать  shi.
- Что делать? – переспрашивали подчиненные.
- Ах, вы, желторотики. Вам непонятны цели великих людей. Shi – это вся жизнь ради карьеры. На правой руке у всех крупных чиновников был выгравирован иероглиф shi, означавший: « я один хочу править землей».
 В отчаянии Саталин уже подумывал вызвать министра обороны Пинпона, но слишком уставший за ночь, задремал в кресле. И ему снился странный сон. Что же это такое, гибнут тысячи людей. На краю света мрут от голода жители идеального мира. Миллионы поселяют в специальные лагеря. Идет война, в которой сыновья убивают отцов.
Саталин задрожал и проснулся. Сон был таким явным, словно он видел его на экране.
«Что это такое? Где мой идеал? Где мой прекрасный мир?» - Саталин шагал по кабинету и пытался понять, что с ним происходит.
Все его великие стремления теперь казались безнадежными. Но все же какая-то смутная надежда жила. В чем она? На что можно опереться человеку в трудную минуту? На нечто доброе. Но как найти добро, когда в душе буря? Я ведь тоже человек. Я тоже могу ошибаться. Но во мне всегда было великое чувство, а где оно у простого народа? Люди живут, как живут. Кто им судья? Кто их научит жить? И мне одному приходилось оберегать от войн, глобальных экономических катастроф весь мир.
И что же народ так безумно, так стихийно начинает восставать?